В котором Северусу Снейпу отказывают в праве на смерть.
– Взгляни… на… меня… – прошептал Северус Снейп, слабыми пальцами притягивая к себе онемевшего Поттера, чтобы последний раз в жизни взглянуть в пронзительные зелёные глаза. Вместо мальчишки он словно бы наяву увидел лицо Лили; его губы вздрогнули, а рука бессильно упала на пол, и он почувствовал, что готов умереть. Он ещё слышал эхо удаляющихся шагов, и успел подумать о том, что ему по крайней мере не придётся наблюдать за тем, как умирает мальчишка, а потом его окутала темнота, и все мысли исчезли. *** *** *** …Откуда-то доносились приглушённые вопли, нестерпимо пахло кровью, всё тело болело, а во рту было такое ощущение, словно туда кошки нагадили. Неплохое начало загробной жизни, раздражённо подумал Снейп, пытаясь приоткрыть хоть один глаз. К его удивлению, ему это удалось, однако унылый вид всё той же визжащей хижины, в которой он умер несколько часов назад, наводил на мысли о том, что либо у него галлюцинации, либо ему это снится. Поэтому на всякий случай профессор крепко зажмурился, открыл глаза, сморгнул пару раз, и снова уставился в ветхий потолок. Нельзя сказать, что он хорошо представлял себе, что его ждёт после смерти – нет, он не ждал пушистых белых облаков и пары крылышек с нимбом в придачу, равно как не ждал и адского пламени. Но по его представлениям, окружающая обстановка должна была измениться хотя бы немного. Вскоре пялиться в деревянные балки со свисающими с них клубами пыли Снейпу наскучило, и он, смирившись с мыслью о том, что ему суждено провести в этом месте пока неопределённое количество времени, решительно попытался подняться, ожидая лёгкого воспарения с пола в виде бестелесного призрака. Его ждало разочарование – на резкое движение тело, которое, по идее, должно было остаться на полу, отозвалось ноющей болью, и Северус Снейп понял – ему отказали даже в смерти. Не пустили даже в ад. На это можно было бы и обидеться, если бы не то обстоятельство, что теперь, когда оказалось, что его жестоко вышвырнули обратно в реальный мир, ему совершенно не хотелось предпринимать новых попыток умирать. Могут ведь и передумать, подумал он, с трудом ворочаясь на деревянном полу и пытаясь принять сидячее положение. Почему-то ни одной причины, по которой он так рвался на тот свет, ему не приходило в голову; неужели там настолько не хотели его видеть, что даже забрали какие-то неприятные воспоминания? Но это же смешно. И потом, он точно помнил, как на него набросилась змея. Даже если он не умер от кровопотери (судя по ощущениям, эта тварь ему вообще всю голову откусила), он должен был погибнуть от её яда. Он сам по приказу Повелителя поил его домашнюю любимицу зельями, которые должны были усиливать действие яда… Ладно. С этим он разберётся позже. Сейчас ему надо как можно скорее куда-нибудь скрыться из этого места, чтобы его, чего доброго, не нашли. Дело Тёмного Лорда могли закончить за него как Пожиратели, так и орденовцы – кроме всего прочего, он был более чем уверен, что прежде, чем прикончить, его заставят принять участие в остатках битвы. А ему сейчас больше всего хотелось принять обезболивающее, кроветворное и залезть в горячую ванну. В конце концов, его же всё равно уже убили. Никто не поставит в вину мёртвому человеку сокрытие с поля боя. Он в своём праве, и в кои-то веки раз он никому ничего не должен. Только себе и только ванну. С этими мыслями бывший директор школы чародейства и волшебства поднялся на ноги, тяжело опираясь на стену и болезненно охая, недоумённо поднял руку, в которой, оказывается, сжимал свою палочку, которую у него никто и не подумал отбирать, повертел её перед глазами, пожал плечами и с негромким хлопком аппарировал.
| 
Великобритания, 28.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
