СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Drama (33) » В виде кошки, R, Drama

---

Глава 6. По наклонной

- Привет, Джинни. Усталый поцелуй в подбородок. Он не знал, зачем поцеловал ее в подбородок. Так получилось. - Я думала, ты придешь раньше. - Я не мог знать, о чем ты думала. Она опускает глаза и произносит неожиданно сиплым голосом: - Дай мне плащ. Он мокрый. *** - Вкусно. Овощное рагу пожимает во рту плечами и безразлично проваливается в желудок. - Хорошо. Я старалась. Она не старалась. Он знал это, знала она, знало рагу. Поэтому так неохотно влезало на вилку. Наконец тарелка опустела. Желудок отозвался приятной тяжестью. - Чай? - Да, давай. Может… - Гарри, замявшись, потер переносицу. Она стояла к нему спиной в своем линялом синем халатике, едва прикрывавшем ее тощий зад, и копошилась с заваркой. Чаинки сыпались мимо, и что-то все время звякало – то ложка о горлышко заварного чайника, то чашки… за синим халатом было не видно. Вслушиваясь в тревожное звяканье, он продолжил: - Может, сходим куда-нибудь? Треньк! - Зачем? - Мы… так нужно. Сегодня наша годовщина. Дзынь! - Так нужно, - с горечью. – Нужно… кому? Кому, Гарри?! Она повернулась, и у него сжалось сердце. Что он делает – с ней, с собой? Вот она стоит такая маленькая, хрупкая, тощенькая. Веснушки горят на бледном заплаканном лице. Ведь она плакала. Она теперь все время плачет. Джин… его Джинни. Милая. Его девочка. - Что ж ты молчишь?! – с надрывом. Она закрывает рукой дрожащий подбородок и всхлипывает, прикрыв глаза. Ей больно. Он делает ей больно. Джинни снова поворачивается к нему спиной, берет непослушными пальцами ложку. Чаинки опять сыпятся мимо заварочника, она глотает слезы, не в силах сдержаться. Ей страшно. Что же ты делаешь, Гарри? - Дай сюда, - он подходит и вырывает у нее банку с заваркой. Хватает первую попавшуюся ложку и, торопливо зачерпывая чаинки, сыпет их мимо узкого горлышка. Она тяжело дышит рядом. Он слышит, как она втягивает носом воздух, - больше, чем нужно ее легким, а потом натужно, с силой выталкивает его обратно – уже спертый, испорченный, ядовитый от ее боли. Наконец он не выдерживает и швыряет чертову склянку с заваркой на влажную столешницу. Чаинки летят во все стороны, и ему кажется, что каждая из них смеется над ним. А потом поворачивается к ней, открывает рот, собираясь сказать что-то нужное, главное, но еще не сформулированное, и… Рядом с ним никого нет. Вот только чье-то громкое гневное дыхание по-прежнему звучит в его ушах. Он зажимает их руками и только тут понимает, что эти отвратительные звуки издает он сам. С минуту Гарри стоит, обхватив голову руками, унимая взбесившееся сердце, а потом, обессилев, садится на стул. Он вспоминает солнечную комнату, которую покинул всего час назад, улыбающиеся морды кошек и девушку, которая, сама того не желая, разрушила его жизнь. Ее тонкие непослушные волосы, ласковый, заранее все прощающий взгляд, теплую ласковую улыбку он видит перед собой, закрыв глаза. И нестерпимая, резкая боль плавленым оловом растекается по всему телу, когда он думает, что так же ласково, как и ему, она улыбалась еще одному человеку. Человеку, которого он ненавидит. *** Его старый школьный сундук стоит открытым посреди комнаты. Повсюду раскиданы ее вещи – мантии, юбки, туфли, какие-то книги. Он никогда не замечал, чтобы она читала. Сама Джинни сидит на полу около распахнутого шкафа и, уткнувшись лицом в какую-то тряпку, надрывно, горько ревет. Он вспоминает, как перебирал пальцами спутанные каштановые пряди, как жгло кожу шеи в том месте, где ее касались короткие ресницы, как сладко и влажно ему было от слез… тех, других слез. В другой комнате, с другой девушкой. Гарри знает, что должен обнять Джинни, прижать ее маленькую рыжую головку к своему плечу, рукою убрать слезы, сказать, что любит, что она нужна ему. Но он не может. Он стоит, будто прикованный к полу, не в силах пошевелиться, стоит и смотрит, как она плачет, как истекает болью, страхом, обидой. Синий халатик сбился с одного плеча, и вид этого остренького веснушчатого плечика заставляет его вздрогнуть и шевельнуться. - Джинни, - он с трудом размыкает губы, и выходит так тихо, что он сам едва услышал себя. - У тебя ведь есть… у тебя ведь кто-то есть! – вдруг выкрикивает она и сгибается, дрожа всем телом. - Джин, - он подбегает к ней, бросается рядом, хватает руками узкие плечи. – Посмотри на меня, посмотри. И она смотрит на него любящим изъеденным болью взглядом. Ее всю трясет, но он боится, что если прижмет ее к себе, больше не сможет отпустить. - Послушай меня, - он шепчет быстро, яростно, боясь лишиться ее внимания, остаться непонятым. – У меня никого нет. Дело не в этом. Мы просто устали. Возможно, какое-то время нам нужно пожить отдельно друга от друга. Ты понимаешь? - Гарри, - она всхлипывает. – Гарри, что это? Она разжимает кулачок, и он видит фигурку дождливой кошки. - Это кошка, Джин. Это дождливая кошка. Она кивает. - Да, я видела таких. Они прячутся под машинами, когда идет дождь. Гарри вздрагивает. Он так удивлен, что не находит слов. Джинни поднимается с пола и начинает собирать вещи. Гарри по-прежнему сидит около распахнутого шкафа и безучастно наблюдает за тем, как она складывает свои мантии в его сундук. Закончив с вещами, она начинает переодеваться, и он, сам не зная почему, отворачивается. - Знаешь, Гарри, - она стоит с сундуком, полностью одетая, странно спокойная и совсем чужая, - я ни в чем тебя не виню. Тебе всегда было тяжелее, чем всем нам, и, наверное, это тебя оправдывает. Я думала, что счастье и покой – все, что нужно тебе после войны. Но я ошиблась. Ты слишком привык ненавидеть, Гарри. Эта ненависть сводит тебя с ума. Ты даже не представляешь, сколько бы я отдала, чтобы ты любил меня так же сильно, как ненавидишь Снейпа! Она срывается на крик, но быстро остывает. - Война кончилась, Гарри. Возьми свою кошку. Она ставит фигуру на прикроватный столик, выволакивает сундук в коридор и аппарирует оттуда. Хлопок дезаппарации или звук хлопнувшей двери… он тоже не видел в этом разницы. *** - Прекрати это делать, Гарри. - Что? - Это. Ковер и без тебя грязный. Только тут он заметил, что всюду накрошил глиной. Он нырнул под стол, чтобы собрать крошки, но тут же вылез, чихая и отплевываясь. - Иногда нужно убираться. - Угу, а еще мыться. - Что? - Ничего. Ты почему не лепишь? Он отодвинул от себя глину и уперся локтями в столешницу. - У меня не получается. Она подняла глаза от очередной кошки и недовольно насупилась. - Для того чтобы что-то получилось, нужно что-то сделать. Для того чтобы что-то получилось хорошо, нужно что-то сделать плохо. - Неправда. - Почему? - Снейп всю жизнь только гадости делал. Что с того хорошего? Она хмыкнула, а он почувствовал себя дураком. Как ребенок, в самом деле… - Я имею в виду: как ты поймешь, что что-то сделал хорошо, если сначала не сделал это плохо? Он задумался. - Ты к тому, что на ошибках учатся? - Что-то вроде. Он покачал головой и уставился на кусок глины перед собой. Он представил, какая кошка могла бы получиться из этого куска, и невольно протянул к нему руку, но тут же отдернул, коснувшись. - У Снейпа ведь сразу получилось. - И что с того? – она лепила голову. Видимо, что-то шло не так, потому что она все время хмурилась. Шапка совсем сползла на лоб, но она не обращала на это внимания. Он встал, обошел вокруг стола и встал сзади. А потом чуть потянул за пуговицу и снял осточертевшую шапку. - Отдай, - не оборачиваясь. - Тебе так лучше. Она вздрагивает и резко поворачивает голову, впиваясь в него внимательным взглядом. - Какая разница? - Мне есть. Он сам не знал, зачем сказал это. Наверное, потому, что так оно и было. Наверное, потому, что сегодня он хотел здесь остаться. Никто больше не ждет его дома. Она протянула руку, не отводя от него застывшего взгляда, высвободила из его пальцев шапку и снова нахлобучила ее на голову – еще ниже, на самые глаза. - Он говорил тебе, что ты красивая? - Нет, - тихо. - Он говорил тебе, что любит? - Да. Он любит покой. - Нет, он говорил, что тебя любит? – он кладет ей руки на плечи и чувствует, как она напряжена. - Нет, - еще тише. Он наклоняется к самому ее уху и выдыхает: - Тогда какого же черта ты с ним спала? Она вздрагивает под его руками и снова хочет повернуться, но он не позволяет. Тогда она отвечает: - У меня один диван, – а потом добавляет: - И одеяло тоже одно. Он стискивает пальцы на ее плечах, чувствуя, как внутри закипает злость. - У нее один диван, подумать только! – он зло смеется, а потом резко убирает от нее руки и отходит к окну. – Если я сегодня захочу остаться, ты и под меня ляжешь? Она молчит. - Ну же, скажи! Он поворачивается к ней и видит, что она сидит, уткнувшись в ладони, так же как тогда, в аврорате, когда Хмури избил ее. Он подходит к ней и опускается рядом на колени, пытается убрать ее руки, но она утыкается в колени и шепчет оттуда: - Мы только спали. Сон. Это когда снятся сны. Он замирает, будто оглушенный, и чуть слышно повторяет: - Когда снятся сны… А потом притягивает ее к себе, уткнувшись лицом в каштановые лохмы. *** - Смотри, как здорово. А говоришь, не получается, - она улыбается. Наконец без шапки. Ужасно лохматая, она сидит спиной к окну, и солнце искрится в ее волосах. И кажется, что вся она светится чем-то оранжевым. Гарри тоже улыбается, глядя на свою белую кошку, еще теплую, только из печки. - Ты сегодня веселая. - Да, - она тоже улыбается – как-то лукаво, исподтишка, почти утопив улыбку в шерсти шарфа. Он мрачнеет, глядя на эту улыбку. Заноза в сердце, мучающая его с самого утра, снова дает о себе знать. Он знает, почему она так счастлива. Это гребаное письмо, которое она получила утром. Но черт с ним, с письмом. По-настоящему его волнует ответ, который она отправила Снейпу. Что она написала ублюдку? Любит? Скучает? Что? Он кладет кошку на стол и откидывается на мягкие подушки дивана. Она задорно морщит нос, окуная кисть в банку с водой. Ее лицо и руки в краске, на свитер и вовсе страшно смотреть. - У тебя хорошо топят. А ты в свитере. Мерзнешь? Она делает серьезное лицо и кивает. - Мерзну. Он тянется через стол и накрывает ее руку своей. - Врешь. Она брызгает в него воду с кисти и смеется, а он растерянно моргает сквозь капли на стеклах очков, а потом берет со стола вторую кисть, окунает ее в воду и…. Брызги летят во все стороны, оба они перемазаны краской, и солнце бьет в окно так сильно, что Гарри почти не видит. Ему чудится запах печеных яблок и вкус теплого молока на языке. Он жмурится, счастливый, и смеется, как не смеялся уже давно. - А совы… совы тебя не удивляют? – спрашивает он вдруг и снова взрывается хохотом, хотя она уже не смеется. - Я не знаю, как он это делает, - опустив взгляд. Гарри утирает выступившие на глазах слезы и внимательно смотрит на нее – открыто и очень серьезно. Она чуть краснеет под его взглядом и начинает нервно теребить краешек своего оранжевого шарфа. - Зато я знаю, - произносит он тихо и довольно отмечает, как поникли ее плечи. - Ты за мной следишь, - в ее голосе нет обиды, но и счастье из него тоже пропало. - Не я. И это была правда. - Что он написал тебе? – теперь его тон похож на допросный. Он сделал это нарочно, с подтекстом. Все, шутки кончились. Она тихонько смотрит на него сквозь челку, и видно, что колеблется. - Он за меня волнуется, - чуть слышно. Эти слова, ее вид – поникший, виноватый – все это выводит его из себя, и он вскакивает и идет к полкам с кошками. Он знает, что она наблюдает за ним и поэтому нарочито небрежно подкидывает в воздух фигурку черного кота. Она приподнимается, готовая кинуться за ней, но он вовремя ловит и подкидывает ее снова. Он чувствует на себе встревоженный взгляд и победно улыбается. - Держу пари, его больше волнует коробка с зельями, - он знает, что его слова причиняют ей боль, и его улыбка становится шире. – Ему плевать на тебя. Ему на всех плевать. Эта тварь только о своей шкуре заботится. - Неправда, - шепчет она. Он поворачивается, резко, стремительно и швыряет черного кота об стену. Почти бесшумный удар, и она уже на полу, нервно, дрожащими руками шарит по ковру, ища осколки. Гарри подходит сзади, хватает ее за шарф и разворачивает к себе. Теперь она стоит перед ним на коленях, лохматая и испуганная, судорожно заталкивая что-то в карман джинсов. Он перехватывает ее руку, разжимает сведенные пальцы и видит черного кота. Целого. - Не надо. Не ломай его, - она берет его ладонь в свои руки и заглядывает ему в лицо. Она дрожит, и в глазах такой детский наивный страх, что он не выдерживает и тоже падает на колени, сжимает ее руки в своих и кричит, отчаянно, с болью: - Ты любишь его?! Любишь?! Да?! Она мотает головой, содрогается всем телом и вдруг падает на него, уткнувшись лицом в их переплетенные пальцы. Его тоже начинает трясти, когда он чувствует горячую влагу на своих руках. Он кладет голову ей на плечо и шепчет прямо на ухо: - Скажи мне… ну скажи же… Она всхлипывает, поворачивает к нему свое бледное заплаканное лицо и выдыхает: - Завтра. Он придет сюда завтра.

[К оглавлению] | Добавил: blue-crystall (20.10.08) | Автор: Королева Юга

Просмотров: 651 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: