Когда всё пошло наперекосяк. Солнечный зайчик скользнул по лицу, и я сильнее зажмурила глаза. Стала вспоминать, какое сегодня число. 30 августа… Сегодня мне исполняется 20 лет… Я снова улыбнулась. Как же всё-таки хорошо! Окончательно проснувшись, я вскочила с кровати, протопала босыми ногами по холодному полу и скрылась в ванной. Встав под душ, я открыла кран с горячей водой. И завизжала: вода была ледяной. Да-а, день обещал быть приятным… *** Знаете, трястись полтора часа в автобусе – не самая приятная вещь в мире. Однако, выбирать не приходилось: куры поклевали мои денежки основательно. Слева от меня, возле давно немытого окна, сидел какой-то мужик и спал. От него несло перегаром, и я, сморщившись, перебралась ближе к выходу и села рядом с пожилой женщиной. Женщина попыталась мне улыбнуться, но из этого ничего не вышло, и она отвернулась. *** Выйдя из автобуса, я направилась в университет. Я была благодарна Богу за то, что он дал мне, почти нищей девчонке, возможность поступить на престижный химический факультет. Я проучилась уже год, старалась как могла, выматывалась, вкалывая по две смены подряд в маленьком ночном кафе для того, чтобы платить за обучение и квартиру. Я поднялась по лестнице и вошла в здание учебного заведения. Здесь всегда было тепло, светло и пахло чем-то неуловимым, но весьма приятным. Охранник у входа внимательно посмотрел на меня и кивнул в знак приветствия. - Доброе утро, мисс О’Коннор. - Доброе утро, Патрик. Я шла по пустым коридорам, и мои шаги гулко отдавались во всех углах. Я была счастлива, счастлива снова вернуться сюда, провести рукой по стенам, вдохнуть этот знакомый запах. Это был мой дом, мой второй дом, и я его от всей души любила. - Мисс О’Коннор! – громкий голос грубо вырвал меня из моих дум. Я обернулась и увидела стоящего неподалёку низенького толстого мужчину. - Мистер Дуглас! Доброе утро! Я так рада вас… - начала я, с улыбкой подходя ближе. - Что вы здесь делаете, мисс О’Коннор? – грубо прервал меня мистер Дуглас. Его голос был таким неприветливым, что я резко остановилась, и улыбка сползла с моего лица. - Простите, мистер Дуглас, я вас не совсем понимаю. - Что же здесь непонятного? Я, кажется, на чистом английском спрашиваю вас, что вы здесь делаете? - Я пришла учиться… - Учиться? Мисс Дуглас, я, конечно, понимаю, что вы – самая лучшая наша студентка, но даже для вас мы не можем сделать исключение. Вы не заплатили за обучение, и мы вас исключили. Сумочка выпала из моих рук. - Что? Мистер Дуглас подозрительно посмотрел на меня. - Мы отправили вам уведомительное письмо ещё в начале августа. Я с ужасом вспомнила, что мой почтовый ящик никогда не имел не только замка, но и дверки. - Вы не получили письма? – осведомился мистер Дуглас. - Нет, - еле слышно прошептала я. - Мне очень жаль… Но я его уже не слушала. Я думала о том, почему из банка, где я хранила все свои сбережения, не отправили чек в университет. Здесь явно какое-то недоразумение! - Мистер Дуглас! В банке, видимо, ошиблись. Я сейчас же отправлюсь туда и во всём разберусь. Скажите, вы примите деньги с небольшим опозданием? Мистер Дуглас немного подумал и, наконец, ответил: - Хорошо, мисс О’Коннор. Я буду ждать вашего чека. С этими словами он удалился. А я со всех ног рванула на остановку. *** Выскочив из-за угла, я подлетела к зданию банка и остановилась у дверей. Дёрнула. Закрыто. Я дёрнула сильнее, сама того не замечая впадая в панику. Закрыто. Я со всей силы ударила по двери. - Эй! Есть здесь кто? Откройте! Тишина. Я покричала ещё немного. - Мисс, не ломитесь, они закрылись, - послышался спокойный голос сзади. Обернувшись, я уставилась на высокую блондинку. - Что? - Закрылись они, говорю, - девушка кивнула. - Как закрылись? А деньги? У них все мои деньги! - Очень сожалею. Они обанкротились, закрылись и уехали. Я стояла посреди улицы, смотря вслед уходящей девушке и не замечая ничего вокруг. Обанкротились… Закрылись… Уехали… Эти слова тупо ударяли в моей голове. Как же так? Я всё лето работала, во всём себе отказывала, копила деньги на обучение, даже в банк их положила под высокий процент. А они взяли и обанкротились? - Господи, - простонала я, осознав, наконец, своё бедственное положение: ни денег, ни учёбы.
*** Нужно было что-то делать и я первым делом отправилась в кафе, где работала. Оно находилось в центре города и было очень популярно среди английской молодёжи. Платили мне хорошо, однако и требовали много. Я обошла здание вокруг и постучала в дверь чёрного хода. Она тут же открылась. На меня смотрели маленькие, заплывшие жиром, глазки. - А Лили! Заходи! – толстуха посторонилась, и я вошла. Пройдя по тёмному коридору, мы вошли в светлую кухню. Здесь всегда что-то варилось, жарилось и парилось. - Присаживайся, - толстуха кивнула на высокий стул. – Что у тебя случилось? Я села. - Банк, в котором я держала свои деньги, обанкротился и закрылся, а универ, в котором я училась, исключил меня за то, что я не заплатила за учёбу, - на одном дыхании, безо всякого выражения, скороговоркой выпалила я. - Как?! – воскликнула толстуха. - Вот так, - кивнула я. - Что ты теперь делать будешь? – повариха села рядом и посмотрела мне в глаза. - Вот пришла просить у шефа денег… в счёт зарплаты, - неуверенно сказала я. Толстуха уловила мою неуверенность и спросила: - Думаешь, даст? Я покачала головой. Знала, что не даст, но всё же… попытка, как говорится, не пытка. - Нужно искать дополнительную работу, - обречённо сказала я. – Буду снова копить деньги, а потом опять поступлю. Учиться никогда не поздно. - Вот и правильно, - обрадовалась повариха. – Нечего раскисать. Я, между прочим, всегда тебе удивлялась. В твоей жизни были такие ситуации, что любой бы на стенку полез, а тебе хоть бы хны! Даже слезу не пустишь! - Слезами горю не поможешь, - назидательно проговорила я, подняв указательный палец к потолку. - Эх ты, философ… *** Шеф оказался на месте. Как я и предполагала, денег он мне не дал, однако двусмысленно поинтересовался, как я отношусь к продажной любви. Фи, мужчины! Только одно на уме! Придётся искать новую работу. *** Пробегав до самой ночи по всему городу, я не нашла ничего подходящего. Возвращалась домой пешком, так как карманы были абсолютно пусты. Слушая, как желудок наигрывает похоронный марш, я пыталась убедить себя в том, что дома, в холодильнике, ещё что-нибудь осталось. Когда до дома оставалось несколько кварталов, зазвонил мобильник. Я с интересом посмотрела на высветившийся номер. Номер был незнакомым, и я неуверенно включила связь. - Да? - Лили? - Да. - Это миссис Энгельс, ваша соседка. - Здравствуйте, миссис Энгельс! Долго жить будете: я вас и не узнала. Что-то случилось? - Да. Лили… Твоя мама… - Что? Что с ней? – я остановилась как вкопанная. - Сегодня ночью у вас в квартире был пожар… Всё сгорело… дотла… Мне очень жаль… *** Слёз не было. Первый раз за всю свою жизнь я пожалела, что не умею плакать. Мама, моя дорогая мама, единственный любимый человек на всей Земле… Зачем? Зачем ты ушла, оставив меня одну, никому ненужную и всеми покинутую? Куда ты ушла? Почему не взяла с собой? Жизнь пронеслась перед глазами, как фильм. Первые шаги, первые слова, первые успехи и неудачи. Она всегда была рядом, такая добрая, ласковая, понимающая… Теперь её нет… От неё не осталось ничего, даже тела, которое можно было бы предать земле… Ничего… *** Медленно поднимаясь по лестнице, я краем уха уловила какое-то движение наверху. Не обратила на это никакого внимания. Однако, остановившись перед дверью квартиры, где жила больше года, я увидела, что она открыта. Сглотнув, я потянула дверь на себя и заглянула внутрь. Кавардак… Сделав шаг в комнату, мне захотелось кричать. Пустота… Ни мебели, ни вещей… Только мусор… - Итак, мисс О’Коннор, что здесь произошло? Я обернулась и увидела хозяйку квартиры, у которой я её снимала. Я снова сглотнула…
*** Никогда раньше я не гуляла по ночному Лондону. Наверное, было красиво, но я ничего тогда не замечала. Слишком многое свалилось на меня за этот день: потеря денег, исключение из университета, уход с работы, смерть матери и, наконец, позорное изгнание с места жительства. Н-да, день рождения, начавшийся так хорошо, закончился полным провалом. Когда-то давным-давно один умный человек сказал, что день нужно прожить так, чтобы он запомнился на всю жизнь. Что ж, этот день я не забуду никогда. Я рассмеялась, хотя ничего весёлого в сложившейся ситуации не видела. Но также не было ни горя, ни обиды. Было пусто… Ничего и никого… Ни чувств, ни эмоций… Организм, пережив за один день столько всего, отказался работать дальше. Я остановилась и медленно села на тротуар, обхватив колени руками и положив на них голову. Было тихо. Одинокий неяркий фонарь светил в нескольких шагах от меня. Я сидела, ни о чём не думая. Мне было холодно, хотя жара, охватившая Лондон в начале августа, не отступала. Я поёжилась, и от этого движения что-то тяжёлое и липкое поднялось из глубин моей души. Теперь я это почувствовала. Мне стало плохо…
| 
Великобритания, 04.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
