СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Action/ Adventure (15) » Средневековый стриптиз

---

Глава 2

Спустя неделю раздался стук в дверь. Снейп сидел в гостиной. Несвежая рубашка, мятые брюки, грязные волосы и трёхдневная щетина говорили сами за себя. Если говорили недостаточно громко, то разбитый стакан, примерно две дюжины бутылок из–под вина, коньяка, виски и джина, валяющиеся под столом, и липкие пятна на полу, столешнице и подлокотниках кресла, не оставляли никаких сомнений, что в жизни профессора наступила очень чёрная полоса. Сначала он не хотел открывать, но посетитель оказался настойчивым. Снейп подумал, что, наверное, это очередной чиновник из магистрата. Район, где стоял дом профессора, был давным-давно расселен, пока он был могущественным колдуном, его дом просто не замечали. К тому же магглы долго не могли решить, кто должен заниматься сносом трущоб и что следует возвести на их месте. Но теперь городские власти, похоже, пришли к полному консенсусу. Тут-то и обнаружилось, что один из домов до сих пор обитаем. Сперва чиновники приняли Снейпа за вселившегося в нежилые халупы бродягу. Обнаружив свою ошибку, они начали предпринимать попытки выселить профессора, предоставив ему новое жильё, однако он не желал никуда выезжать. Хотя Снейп не любил этот дом, где отсутствовали к тому же самые элементарные удобства, такие как ванная комната и водопровод вообще, хотя у него с родительским домом и детством были связаны воспоминания ещё менее приятные, чем школьные, его решение было продиктовано не просто упрямством, а желанием хоть здесь настоять на своём. Он чувствовал, что если снова подчинится, то окончательно потеряет самоуважение. Чиновники, однако, не отступались от первоначальных намерений, и профессора то и дело посещали представители Магистрата, пытающиеся убедить его переменить решение. Поняв, что незваный гость не успокоится, и мучаясь страшнейшей похмельной головной болью, профессор поплёлся к двери. Однако на пороге обнаружился не сытенький лоснящийся клерк в пытающемся прикинуться фирменным костюме, а усталый худой волшебник лет сорока. У него были короткие русые волосы с обильной проседью и старая серая мантия, заштопанная в нескольких местах. Впрочем, она была чистой и аккуратно отглаженной. – Люпин, – несколько удивлённо констатировал профессор. Голос был хриплым, поскольку последний раз Снейп разговаривал двое суток назад, выпроваживая очередного клерка с заманчивым предложением о переезде. – Пьёшь, – неодобрительно заметил оборотень, окидывая взглядом грязную комнату, залитый вином стол и прилипшую к нему тарелку с остатками яичницы. – Тебе что за дело? – Ты себя в зеркало видел? – А что? Не возбуждаю? – огрызнулся профессор. – Ну, так и ты не в моём вкусе, знаешь ли. Так что прихорашивался совершенно зря. Говори, что тебе надо, и проваливай ко всем чертям. Предупреждаю, ликантропного зелья у меня нет, ищи, где хочешь. – Мне от тебя ничего не нужно, Снейп. Наоборот, за мной должок. Благодаря тебе я долгие годы почти безболезненно переживал свои «критические дни». Так что с меня причитается. Но сперва будь добр, приведи себя в порядок. – Какого чёрта тебе… – Вот тебе антипохмельное зелье, купил на Диагон аллее. Нечего дёргать носом, да, по твоему рецепту наверняка лучше и без неприятного вкуса, но у тебя и его сейчас нет. Так что давай, пей. Ты мне нужен трезвым и соображающим. Голова болела отчаянно, так что Снейп, кривясь, всё же выпил предложенное лекарство. Положительный эффект не заставил себя ждать, через минуту Мастер зелий физически чувствовал себя намного лучше. К сожалению, вместе с приличным самочувствием вернулись внутренняя опустошённость и тоска. Именно это сочетание вынуждало профессора искать забвения в алкоголе. Он не пьянел в обычном понимании этого слова, просто после потребления внутрь бутылки виски без закуски боль на некоторое время становилась терпимее. Однако целиком она за всю эту неделю так и не ушла. – Может, дашь мне, наконец, войти? – насмешливо спросил Люпин, отмечая, что Мастер зелий стал адекватнее. Снейп посторонился, пропуская гостя, затем запер за ним дверь. – Теперь сходи, переоденься. И побрейся, что ли. Я тут пока для экономии времени приберу. – Какого чёрта тебе… – снова попытался выяснить Снейп, но его опять прервали. – Снейп, давай не будем собачиться. Всё равно на такой стол я бумаги класть не буду, к тому же у меня мало времени. Махнув рукой, Снейп вышел в соседнее помещение, которое совмещало в себе функции кухни и ванной. Если жильцу приходила фантазия помыться, он мог нагреть воды на дровяной плите и не опасаться, что полы испортятся, если он воду разольет. Пол в кухне был вымощен дешёвой керамической плиткой и снабжен водостоком. Вернувшись, профессор застал гостиную в относительном порядке, если не считать так и не разобранного багажа. Оборотень сидел у стола в трансфигурированном из табуретки кресле. Снейп уселся в своё. – Теперь, надеюсь, ты скажешь, наконец, какого чёрта припёрся. – Теперь скажу, – кивнул Люпин, вытаскивая из кармана и увеличивая какой–то сверток. – Здесь материалы, которые я нашёл в библиотеках Хогвартса, Бобатона, Оксфорда и Китежградского Магического университета. Я сделал для тебя выписки. Здесь всё по делу Асмунда Гуннарссона. Подробности прочтёшь сам, в целом же, согласно некоторым сведениям ему удалось восстановить свою магическую полноценность. Значит и ты можешь. Не скажу, что это будет просто, но попытаться всегда можно. Нечего сидеть тут и спиваться. От того, что ты жалеешь себя и пьёшь, ничего не переменится и легче не станет. – Скажите, какой умный. Да что ты знаешь о том, что я чувствую?! Нотации он мне читать будет! – Снейп, я тоже почти всегда был один. И работы приличной у меня сроду не было. Ты стал не таким, как всё, я всегда им был. И в отличие от тебя ценил то, что мне предлагали. Поэтому у тебя и не было друзей, ты никому никогда ничего не прощал, и тебе вечно казалось, что каждый, кто к тебе подходит, собирается напасть. – Почти всегда? То есть не один ты был, когда вокруг тебя была эта милая шайка. Ты делал за них уроки, они за это тебя терпели. К тому же их идиотская страсть к риску удовлетворялась тем, что они не боятся гладить такую опасную зверушку как ты! – Они были моими друзьями! – Не обманывай себя, Люпин. Ты просто трус. Был им и остаёшься. Ты боялся остаться в одиночестве, поэтому судорожно за них держался. Ты ни разу не одёрнул их, даже когда был старостой и обязан был это делать. Ты был против, но молчал. Тебе ведь не нравилось то, что они делали. Не нравилось, что они издевались надо мной, что Поттер скатывал с тебя все эссе, поскольку ничем кроме квиддича заниматься был не способен, что Блек на седьмом курсе перетрахал всех сколько-нибудь привлекательных девчонок на трёх факультетах из четырёх. Только Лили ведь и оставалась. Но это всё-таки была девушка лучшего друга, так что он превозмог себя. Тебе ведь тогда нравилась Дебора Бредли? Я ничего не путаю? Но на это Блек как–то не обратил внимания. Согласно сплетням тех лет он гулял с Дебби целых две недели и за всё это время так и не заметил, что тебе не по себе. Даже я заметил, хотя мне, в общем, было наплевать, а лучший друг – нет. Люпин выглядел несколько ошарашенным от такого напора, но Снейпу море было по колено, его несло, и он собирался высказать всё, что накипело. К тому же, по его мнению, оборотню это только пойдёт на пользу. – Что ты так на меня смотришь, Люпин? Думал, я не в курсе? Ну, извини. Практически все они приходили ко мне. Кто поумнее – за контрацептивным зельем, ну, а дурочки чтоб избавиться от последствий. – Снейп издевательски расхохотался. – Блеку даже анимагом становиться не надо было. Кобель, он и в Азкабане кобель. Тебе не нравилось и то, как пресмыкается перед вами троими Питтегрю. Но ты ни разу слова им не сказал, потому что жутко боялся, как бы они не выбросили тебя из компании. Ты был трусом Люпин. И ты им остаёшься. Тебя любит женщина, а ты отвергаешь её. Не потому, что она тебе не нравится, а потому что боишься, как бы однажды она в тебе не разочаровалась и не сказала, что ты ничтожество, и она жалеет, что потратила на тебя лучшие годы жизни. – Прекрати! – возмутился, наконец, гость. – Что, правда глаза колет? Ты говоришь, что она найдёт себе лучше, а на самом деле просто твой страх сменил форму, только и всего. И нечего смотреть на меня волком. До полнолуния ещё десять дней, так что твой укус мне не страшен. Считай это моим способом сказать тебе спасибо за информацию, кто тебе ещё скажет всё, что думает, не щадя твои потрёпанные нервы. Будь я на твоём месте, я взял бы то, что мне предлагают. И имей в виду, что хотя тебе никогда не давали слишком много, мне обламывалось ещё меньше. Дают – бери, бьют – беги, Люпин. Кому как не тебе знать закон джунглей. – Ты эгоист, Снейп. – Да, это правда. И скажу тебе по секрету - это правильно. Только благодаря этому я вообще получал хоть что-то. Будь ты эгоистом, Люпин, в мире было бы на двух счастливых людей больше. Но, поскольку ты сперва думаешь о других, вы с Тонкс так и останетесь несчастны. Я – эгоист, я исхожу из того, что нужно мне и беру всё, что могу, если это не особенно мешает жить окружающим. Я прислушиваюсь в первую очередь к себе и знаю, что мне нужно, другой вопрос, что мне не светит, я для этого рылом не вышел. Я точно знаю, что со всеми моими способностями к легилименции я никогда по-настоящему не узнаю, что нужно другому человеку. А ты почему-то решил, что знаешь это и можешь решать за другого. Ты уже наверняка даже сцену прокрутил, как она будет страдать оттого, что не на что купить новую мантию и ребёночек родился какой-то подозрительно волосатый. Что, скажешь, я не прав?! Попробуй, если посмеешь. Тогда ты боялся потерять то, что имел, а теперь стал ещё трусливее, боишься потерять то, что тебе настойчиво предлагают. У тебя этого ещё нет, а ты уже боишься, что отберут. Люпин нервно усмехнулся: – А ты быстро пришёл в себя. Во всяком случае, это вполне в твоём духе, наговорить гадостей человеку, который решил сделать тебе любезность. Впрочем, я ожидал чего-нибудь в этом роде, Снейп. По крайней мере, депрессия у тебя, похоже, кончается. Если уже не кончилась. Язвишь ты на прежнем уровне. – Я долго тренировался, чтоб достичь такого впечатляющего результата. – Я помню. Ладно, у меня ещё дела. До встречи, Снейп. Как бы ты ни язвил, удачи тебе. Министерский приговор несправедлив, все наши так считают, так что если нужна будет помощь – обращайся. – Посмотрим, – буркнул профессор. – Так я пошёл, – улыбнулся оборотень, поднимаясь с кресла. – Проваливай. Люпин фыркнул и исчез за дверью. На счастье профессора Люпин не снимал с текстов копии, потому что разбираться в староанглийском, старофранцузском и старославянском Снейпу совершенно не хотелось. Прилежный оборотень сделал ёмкий конспект необходимых фрагментов, снабдив их исчерпывающими ссылками на документы. Благодаря этому профессору довольно скоро стало ясно, что же произошло в Британии в середине 10 века. В 935 году в Западной Англии появился некий Асмунд Гуннарссон. Он был изгнан из своей родины, Норвегии. Вскоре стало ясно, за что его изгнали. Гуннарссон оказался не только колдуном, но и оборотнем, причём оборотнем свирепым. К тому же норвежские оборотни, как оказалось, отличались от британских, поэтому стрелы с серебряными наконечниками не приносили Асмунду ни малейшего вреда. На него также не влияло полнолуние, этот человек мог превратиться в волка в любой желаемый момент. Так же легко он возвращал себе человеческий облик. В течение шести с лишним лет Асмунд Гуннарссон терроризировал всю округу. Его именем пугали детей, никто не выходил по ночам из дому, да и днем это было небезопасно. Однако в 942 году на побережье обрушилась худшая напасть – викинги. Викинги были не только великолепными воинами, они привезли с собой умелых и могущественных магов, скальдов. Их магия была непонятна британским волшебникам, и они ничего не могли противопоставить складываемым мгновенно висам норманнов. И в этот момент Асмунд Гуннарссон выступил против своих соотечественников. Признав в приплывших своих обидчиков, он вышёл на бой и, будучи могущественным скальдом, сумел победить в колдовском бою норманнских магов. Его песни оказались сильнее, но и сам Гуннарссон сильно пострадал, благодаря чему после битвы был схвачен и предстал перед судом. И тут мнения судей разделились. Одни говорили, что необходимо наказать оборотня за всё то зло, что он причинил. Другие считали, что Гуннарссон искупил вину своей кровью. Тогда-то и было решено считать былые преступления Асмунда Гуннарссона искупленными, но во избежание повторения им подобных дел, его связали специально изобретённым заклятием Аккумулюс. Кроме того, его заперли в волчьем обличье и вывезли на материк. Более в Британии никто ничего не слышал об Асмунде Гуннарссоне. Однако во французских документах обнаружились его следы. В различных летописях стали появляться сообщения о свирепом волке-людоеде. При сопоставлении географии упоминаний о нём и дат, становилось ясно, что Асмунд Гуннарссон не только не утратил своей свирепости, но и неуклонно двигался на северо-восток. После того как он вошёл в моравские леса, следы его потерялись. Следующая информация относилась уже к территории Киевской Руси, а точнее к тому городу, который сейчас называется Старой Ладогой. Согласно летописям русского магического сообщества в окрестностях этого города обитала представительница величайшей магической династии Руси Киевской, Владимирской и Московской, затем Российской Империи, Советской России, а теперь Российской Федерации, поскольку династия процветает и ныне. Звали её Василиса 7я Премудрая. Впрочем, номера представительницам династии присвоили исследователи. Просто традиционно всех женщин в семье называли именно Василисами и даже по отчеству их было не отличить, поскольку по всё той же семейной традиции замуж они выходили исключительно за Иванов-дураков (и изредка за царевичей, впрочем, одно не исключало другого), так что все были Василисами Ивановнами. А прозвище, данное некогда одной из Василис, вошло в народный фольклор и прилепилось ко всем женщинам этого рода. В начале 18–го века оно стало фамилией. В настоящее время династия заканчивается Василисой 79й, хотя главой семьи считается всё ещё 77я. Ну, а на Асмунда Гуннарссона нарвалась в приладожских лесах Василиса 7я. Как написано было в летописи, волшебница отправилась на охоту и подверглась нападению бешеного волка. Однако прежде чем она что-либо сделала и прежде, нежели произошло что-либо непоправимое, другой волк выскочил на поляну и напал на первого. Ценой большой крови он спас прекрасную волшебницу, которая сразу поняла, что под серой шкурой скрывается добрый молодец. (В этом месте Снейп саркастически хмыкнул, прилагательное «добрый» звучало по отношению к Гуннарссону явным эвфемизмом.) О дальнейших событиях летопись целомудренно умалчивала, лишь намекая, что в благодарность за спасение Василиса Премудрая приложила усилия к тому, чтоб избавить волка от колдовства. А исследователи истории магии на основании некоторых источников выдвигали гипотезу, что она могла и магическое ограничение с оборотня снять. Однако каким образом это было сделано, история умалчивала. Интересен был также следующий факт, каждая Василиса в конце своего жизненного пути создавала медальон, куда помещала знание о самых важных, а наипаче самых опасных своих достижениях, которые могли наделать много вреда, попав в чужие недобрые руки. Чтоб этого не произошло, создавался этот артефакт, который мало было иметь, надо было ещё и знать секрет, чтоб открыть. Предположительно в медальоне Василисы 7й мог оказаться рецепт избавления от заклятья Аккумулюс, однако чтобы узнать наверняка, следовало отыскать сам медальон, давно засыпанный песками времени, а также найти ключ к его активации. Что ж, это было намного лучше, чем ничего. Профессор огляделся. Для подготовительного этапа ему понадобятся его книги и рабочая обстановка, которой неоткуда было появиться в тесной мрачноватой комнате загромождённой ящиками. Снейп засучил рукава и принялся расставлять вещи по местам. Выпивка была прочно забыта, тоска приказала долго жить, поскольку у Мастера зелий появился реальный шанс. Время от времени подстёгивая себя чашкой крепкого кофе профессор за каких-нибудь шестнадцать часов привел комнату в порядок. Окончив работу, он обнаружил, что рубашка прилипла к спине, и ощутил настойчивое желание вымыться. Раньше, пребывая в этом лишенном удобств доме, он пользовался колдовством, чтоб обеспечить себе должный уровень гигиены. Теперь ему пришлось идти в конец улицы к единственной действующей колонке, растапливать плиту и пользоваться для мытья старым цинковым корытом, в котором его мать когда-то стирала бельё. Все эти хозяйственные хлопоты привели профессора в привычное чувство едва сдерживаемого бешенства, и он даже слегка пожалел, что не согласился до сих пор на переезд в более новый дом, снабжённый, по словам клерков, всеми современными удобствами. Однако, выйдя из кухни в гостиную, Снейп представил себе, что для переезда ему придётся снова складывать всё по ящикам и, содрогнувшись, решительно отмёл такую перспективу. Усевшись за стол, профессор приступил к планированию. Ближе к вечеру он ощутил сосущую пустоту в желудке и припомнил, что последний раз что-то ел задолго до прихода Люпина, то есть больше суток назад. Порывшись в шкафах на кухне, Снейп понял, что придётся идти в магазин. Это вывело его из того почти благодушного настроения, в которое его привела работа, и вернуло в раздражённое состояние духа. Дополнительным раздражающим обстоятельством было то, что идти ему придётся в маггловский магазин, где он очень давно не бывал и не был уверен в том, что у него не возникнет с этим сложностей. Не говоря о том, что магазин ещё надо было найти, и вряд ли он был близко, учитывая, что район стали расселять ещё в те давние далёкие времена, когда Снейп заканчивал школу. В тот момент, когда Мастер зелий совсем было собрался выходить, раздался стук в дверь. Рывком отворив её, профессор грозно уставился на молодого, рыхлого, начинающего полнеть маггла в невнятном, но претендующем на строгость костюме. – Ну?! – рявкнул Снейп на визитёра. – Какого гоблина вам опять надо в моем доме?! – Мистер Снейп…отдел строительства городского магистрата в моём лице… – Ну и тупое же лицо у вашего отдела строительства! Сколько раз вам нужно повторить, что я не тронусь с места, чтоб вы меня поняли?! – Сэр, боюсь, я здесь первый раз… – Ну, так это был ваш брат-близнец! – Я единственный ребёнок в семье, мистер Снейп. «Вот ведь медуза!» – раздраженно подумал Снейп, выдавая при этом вслух: – Вашим родителям повезло, стало быть, у них на шее всего один недоумок. Я. Останусь. Здесь. Я никуда. Не буду. Переезжать! Это понятно? Клерк, которому ещё никогда не приходилось сталкиваться с такой манерой общения, машинально кивнул. – Стало быть, оставьте меня в покое, – почти вежливо, но очень настойчиво попросил Мастер зелий, выходя из дому и запирая дверь. – Кстати, где здесь ближайшая продуктовая лавка? – Супермаркет довольно далеко, мистер Снейп. Вам лучше воспользоваться такси. Или я мог бы подвезти вас на своей машине, если вы пообещаете объяснить мне, что заставляет вас так держаться за эту развалюху. – Сколько туда идти пешком? – неприязненно осведомился Снейп. – Не меньше часа, – сообщил полнеющий маггл. – Садитесь. – Сам доберусь, – сухо отрезал профессор, быстрым, но размеренным шагом устремляясь вниз по улице. Вскоре за его спиной раздался шум мотора, и через пару секунд машина догнала его. Однако профессор продолжал невозмутимо идти по самой середине узкой мощеной булыжником улочки, не выражая ни малейшего намерения посторониться. Сзади раздался звук клаксона, но Мастер зелий отреагировал на него лишь коротким пожатием плеч и не изменил траектории движения ни на йоту. Машина вынуждена была ползти сзади. Клерк ещё пару раз нажал на клаксон, но через минуту вынужден был смириться с тем, что ему придётся провожать этого психа до самого поворота. В том, что это псих, молодой человек уже не сомневался хотя бы потому, что пусть и не сразу, но сообразил, во что Снейп одет, а одежда оказалась довольно причудливой. Снейп долгие годы запаковывал себя в глухие чёрные костюмы и широкие чёрные же мантии. Даже в летние месяцы он не сталкивался с магглами, поскольку аппарировал на Диагон–аллею за покупками прямо из дома. В детстве он имел пару рубашек и одни единственные штаны, если матери приходила фантазия выстирать эти штаны, Северус вынужден был сидеть дома, пока они не высохнут, а позднее его основной одеждой стала потёртая школьная форма. Так что запас маггловской одежды, хранимый им дома на всякий случай оказался весьма экстравагантен. Столь же экстравагантным оказалось и её сочетание, когда Снейп её, наконец, одел. Сочетание смокинга с черной водолазкой и чёрными же клешёными джинсами производило неизгладимое впечатление. Припомнив свои детские годы, Снейп направился к центру города. Именно туда раньше надо было добираться пешком аж целый час. Правда с тех пор ноги у профессора здорово удлинились, да и шёл он быстро, поэтому к собственному удивлению всего через четверть часа вышел на оживлённую улицу, а ещё через пять минут он обнаружил искомый универмаг. Не желая выделяться из толпы, и так на него почему-то оглядывались, профессор взял тележку и отправился закупать продукты. Аналитический ум позволил ему довольно быстро уловить, чем его внешний вид отличается от окружающих, поэтому к продуктам добавилось несколько предметов одежды, более подходящих для прогулки в маггловском мире. Из магазина Снейп вышёл уже ничем не отличающимся от прочих. Джинсы стали прямыми, а смокинг сменила лёгкая кожаная куртка, если бы Мастер зелий надел ещё и темные очки, то приобрёл бы окончательное сходство с немолодым рокером. Свои покупки он всё-таки уменьшил, чтоб не тащить груз около тридцати килограммов. Это стоило ему головокружения, которое, правда, довольно быстро прошло, в конце концов, это было совсем простенькое заклинание. Однако неприятное ощущение напомнило ему о собственной ущербности, а также о том, чего ему будут стоить консервирующие чары, которые необходимо будет наложить на скоропортящиеся продукты. Можно было бы, конечно, купить холодильник, он видел его в отделе бытовой техники. Но, во-первых, это всё равно не самый лучший выход, а во-вторых, один из клерков что–то бухтел про отрезанную от района линию электропередач. Профессор не мог хорошенько припомнить, что он говорил, поскольку был тогда не вполне трезв, и к тому же, за долгие годы привыкнув к свечам, он напрочь не интересовался лампочками. К вечеру следующего дня предварительный план действий, снабженный скрупулёзнейшими расчетами, где применять магию, а где обойтись своими силами, был закончен. Профессор отправился на Диагон–аллею, ему нужно было в аптеку, на почту и в Гринготтс.

[К оглавлению] | [Следующая глава] Добавил: blue-crystall (15.01.09) | Автор: vasalen

Просмотров: 518 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: