СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Action/ Adventure (15) » Средневековый стриптиз

---

Глава 5

Когда он открыл глаза, за окном брезжил серый рассвет. Учитывая, что на дворе стоял конец декабря, было довольно поздно. Снейп обнаружил себя лежащим на том самом кресле, в которое он вчера сел. Кресло тоже оказалось раскладным. Под головой у него была одна из вышитых разноцветных думочек с дивана, а сверху он был укрыт бежевым вязаным пледом. Когда он успел вырубиться? И каким чудом она сумела уложить его? На подлокотнике кресла он обнаружил записку: « Доброе утро, Северус! Я пошла на работу. Вас будить не стала, потому что было очень рано. Всё, что найдёте в холодильнике и кухонных шкафах – ваше. Завтракайте без меня. Я вернусь примерно в час дня и тогда вас выпущу. Мне жаль, но у меня не было выбора, мой замок работает таким образом, что пришлось вас запереть. (Но Вам-то оно тьфу и растереть?) Алёна. P.S. Пожалуйста, подождите меня. Не уходите.» Снейп вытянулся на узкой постели и уставился в потолок, осмысляя случившееся. Почему она не разбудила его? Почему не хочет, даже просит, чтоб он не уходил? Сейчас он прекрасно себя чувствовал, силы были полностью восстановлены, но вставать пока не хотелось. Под тонким вязаным пледом было неожиданно уютно. Профессор вдруг почувствовал себя даже не подростком, а совсем маленьким мальчиком лет восьми. Во всяком случае, воспоминание о чем-то столь же уютном было связано для него именно с этим возрастом, когда он поздней осенью пошёл бродить по городу и едва не угодил под машину. Виноват был он сам: задумался и шагнул на дорогу, не поглядев по сторонам. Машина, громко взвизгнув тормозами, промчалась мимо совсем близко, окатив его волной холодной, грязной воды, и остановилась поперёк улицы. От неожиданности он отскочил назад, споткнулся и приземлился прямо в грязь. А из машины выскочила пожилая леди. Он думал, что она будет ругать его, кричать что-нибудь про маленькое грязное чудовище, которое не смотрит, куда идет. Северус привык к чему-нибудь в этом роде в своем квартале и приготовился огрызнуться в ответ. Но она с беспокойством подбежала к нему и принялась ахая спрашивать, всё ли с ним в порядке. А потом, не слушая возражений и не боясь выпачкать машину, усадила его на заднее сиденье и повезла к себе домой. Именно тогда он впервые в своей жизни увидел ванну. Его довольно бесцеремонно тогда раздели, засунули туда и долго мыли каким-то безумно ароматным розовым мылом. А потом муж этой леди толстый, пожилой, усатый и добродушный отнёс его, завёрнутого в огромную купальную простыню, в просторное кресло к горящему в гостиной камину. Там ему следовало подождать, когда высохнет его выстиранная одежда. Там он тогда и заснул, а проснулся на следующее утро на мягкой постели под тёплой периной. И ему очень не хотелось даже кончик носа высовывать из нагретого пространства в холодную, традиционно не отапливаемую спальню. А потом он сидел в чистой и заштопанной одежде на кухне вместе с миссис Брикстон, ел яблочный пирог, запивал его молоком и думал, что никогда не знаешь, где тебе повезёт. Тогда он решил, что когда вырастет, в его кухне тоже будет светло и чисто, и яблочный пирог будет стоять на столе, а сиденья деревянных стульев с высокими спинками будут украшены плоскими подушками с вышитыми овощами. Это был единственный уютный дом, в котором ему довелось побывать, когда он был маленьким. Сейчас, под вязаным бежевым пледом, он испытал что-то похожее. Захотелось укрыться с головой и снова заснуть. А проснуться от ласкового прикосновения к плечу, а ещё лучше от поцелуя. В этом месте своих мыслей Снейп насмешливо фыркнул. Сейчас, размечтался! Поцелуи ему подавай. Вместе с одиночеством к нему снова пришло осознание действительности. Он немолодой, некрасивый мужчина с горой проблем и тёмным прошлым. Не стоит требовать от жизни слишком много. Он и так внакладе не остался. Ему было хорошо, уютно, приятно. Ну и хватит с него. Вряд ли он может рассчитывать на что-то большее. Ещё раз потянувшись Снейп встал и вышёл в прихожую. Дверь ванной сиротливо стояла прислонённая к стене. Внимательно оглядев её, профессор понял, что она снята с петель, что петли представляли собой простые крюки в стене, и что сейчас они отсутствуют вовсе. Он поискал их на тумбочке в прихожей и как ни странно обнаружил, но только одну. Зато рядом в щели между тумбочкой и стеной Снейп нашёл моток медной проволоки. Отломав кусок, он сделал некое подобие петли, трансфигурировал её в точную копию первой, после чего обе петли заклинанием намертво вживил в стену. Эти простые действия снова заставили его почувствовать себя мертвецки усталым. Снейп вернулся в комнату, лёг обратно на то же кресло и завернулся в бежевый плед. Он повесит дверь на место, когда отдохнёт и вернёт себе силы. А пока… Неверной рукой он начертал на обороте её записки нахальное: «Не трогать пока сам не проснусь!!!», водрузил бумагу стоймя на подлокотник и провалился в сон. Проснувшись, он обнаружил её сидящей рядом на диване и вышивающей что-то на небольшом куске ткани. Воспоминание о почти приведённой в порядок двери наполнило его душу законной гордостью, а её присутствие снова сделало возможным превращение его в пятикурсника. Снейп потянулся с довольным ворчанием, и она тут же посмотрела на него с улыбкой. – Ну, вы, Северус, и спать! – одобрительно покачала она головой. – Знаете, сколько сейчас времени? Уже четыре часа. Я давным-давно вернулась с работы. А почты сегодня, между прочим, было ой-ёй-ёй. Пойду, приготовлю вам что-нибудь поесть. Она встала и пошла на кухню, куда Снейп ещё так и не заглянул. Он тоже поднялся и отправился за ней. Профессора переполняла чисто мальчишеская гордость за совершенный трудовой подвиг. Он жаждал удивленных взглядов и слов благодарности. Самое главное, он с удивлением признался себе, что уверен в том, что именно они сейчас и последуют. Дождавшись, когда она окажется в зоне видимости, Снейп поднял пресловутую дверь и повесил её на место. – Спасибо, Северус! Огромное спасибо. Она так давно там стоит, вы не представляете. И мыться холодно. – Ерунда, – заявил профессор. – Плёвое дело. – Ничего не ерунда! Я знаете сколько раз эти петли туда вклеивала? Раз пятнадцать не меньше! Чем только не пользовалась. И всё равно они подержатся-подержатся, а потом бац! И дверь снова у меня в руках. Когда выпали обе петли сразу, я плюнула. – Теперь они никогда не выпадут. Они стали одним целым со стеной. – Здорово! Он несколько самодовольно ухмыльнулся. Ему по-прежнему не хотелось уходить. К тому же он вспомнил, что утром не брился, поэтому вытащил из саквояжа несессер и скрылся в только что обретшем приличествующую ему интимность помещении. Бреясь, он с удивлением констатировал две вещи. Во-первых, зеркало в ванной находилось в дверце шкафчика, и висел этот шкафчик таким образом, что ему было как раз комфортно смотреть в него. А ведь обитательница этой квартиры ему по плечо. Во-вторых, он как-то почти мгновенно прижился в этой тесной квартирке. Если комнаты в хогвартских подземельях за много лет так и не стали ему домом, то здесь ему было удивительно уютно, и он чувствовал себя на месте. Через четверть часа они сидели на кухне за столом покрытым серой, скупо вышитой скатертью. Снейп как правило ел мало и редко, ему был безразличен процесс поглощения пищи. Обычно он посещал трапезы в большом зале Хогвартса просто потому, что таков был распорядок дня. В 8.30 первый урок, в 13.30 обед. Сейчас он ел с удовольствием. Может быть, это было потому что готовили не для всех, кто придёт, а для конкретного человека, и звали его Северус Снейп. Поглощая оладьи со сметаной, профессор пытался вспомнить, когда кто-нибудь делал что-нибудь специально для него. Имелось в виду не выполнение заказа в лавке зелий, а желание сделать ему приятное. Пожалуй, с натяжкой можно сказать, что для него делал выписки Люпин. Но это тоже было не желание его порадовать, а скорее уплата по счетам. Так что нет, Снейп не мог припомнить, чтоб такое когда-нибудь случалось с ним. Он смотрел на героиню своего сна, которая сидела через стол и ела оладьи совсем как настоящая. На самом деле Мастер зелий до сих пор был не вполне уверен в том, что всё это ему не снится. Слишком уж оно выходило за рамки его представлений о реальности. Он намеренно не заводил разговора о том, что пора бы и честь знать. Снейп и впрямь куда лучше Люпина знал основной закон джунглей и не собирался уходить до тех пор, пока не погонят. Ему было здесь слишком уютно, чтоб он вот так за здорово живешь променял это на безликий номер в гостинице. С каждым взглядом на сидящую напротив женщину он понимал, что надо срочно что-то с собой делать, иначе его прогонят очень скоро, потому что Снейп прекрасно сознавал, что взгляды, которые он на неё кидает, давно перестали быть целомудренными. Профессор уже не мог бы точно вспомнить, когда у него последний раз была женщина. Поняв, что не с его лицом, он научился обходиться без этого. В конце концов, он был Мастером зелий. У него были зелья практически на всё случаи жизни, в том числе и для того, чтоб не страдать от излишнего буйства гормонов. Но сейчас… Надо быть с собой честным, после Лили он до вчерашнего дня и не встречал женщин, которые нравились бы ему столь же сильно. А приобретённый опыт…о нём было лучше не вспоминать. Когда-то у него была богатейшая практика, но вот только его до сих пор поташнивало при одном воспоминании о том, где, как и с кем он практиковался. Снейп честно старался не слишком часто смотреть на свою визави, но к концу обеда стал серьёзно подумывать о том, чтобы принять холодный душ. Ему ужасно хотелось поцеловать её. У неё были мягкие, чётко очерченные, розовые губы, и профессору хотелось сначала обвести их кончиком пальца по контуру, а потом попробовать на вкус. А ещё ему хотелось вытянуть из её заколки деревянную шпильку, чтоб дать свободу её роскошным волосам. Хотелось зарыться в них лицом и вдыхать их мягкий запах. Человеческий запах. Имея гипертрофированное обоняние, Снейп не терпел обильного использования духов. К тому же запахи слишком часто напрочь не сочетались со своими обладательницами. Она не использовала никаких ароматов, пахла собой. Это ему нравилось, он был бы не прочь изучить этот тонкий запах поближе, во всех его нюансах. Ещё ему безумно нравилось её спокойствие. Чёткий профиль, склонённый над пяльцами, когда он проснулся, был, по мнению мужчины, невероятно красив. Снейп честно признался себе, что хочет её. Очень хочет. Одновременно он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что это надо как можно дольше скрывать. Иначе он однозначно уподобится тому кобелю, который, можно сказать, их познакомил. Хмыкнув про себя, Снейп поставил себе зарубку в память, что, пожалуй, по возвращении себе магической полноценности скостит Твердяте пару нахальных высказываний в свой адрес. Мастер зелий пока не решил, какие именно слова он оставит без возмездия, но кое-что с него причитается. Она отставила в сторону чашку и поднялась из-за стола. – Я наелась, как удав, и теперь меня клонит в сон. Кошмар, правда? – рассмеялась женщина. – А во сколько вы встали? – Как обычно в полшестого. В 6.30 у почтальона начинается рабочий день. – А легли вчера? – Поздно. Где-то в полвторого или около того. Я сова. Меня больше всего устраивает режим дня, при котором я могу ложиться часа в четыре утра и вставать потом после полудня. Но увы, мне не светит. – Так ложитесь и отдохните, – предложил Снейп. – Хороша хозяйка. А кто будет гостя занимать? – Зачем меня занимать? Что я, маленький? Ложитесь, посуду я сам вымою. А потом почитаю что-нибудь. У меня с собой есть пара книг. И у вас, кажется, немаленькая библиотека. Можно ею воспользоваться? – Разумеется. В ближайшем к двери шкафу стоит русская классика, а на нижней полке справочники и энциклопедии. В следующем – сказки, фэнтези и книги по искусству. В третьем – зарубежная классика. Вроде всё. А посуду не мойте. Я проснусь, сама всё сделаю. – А возле телевизора справа, что за книжки? – А, это вас вряд ли заинтересует. Там альбомы по рукоделию. А слева две полки журналов на ту же тему. – Спасибо за информацию. И идите уже, ложитесь, у вас глаза на ходу закрываются. Она с сомнением взглянула на него, потом душераздирающе зевнула. Её лицо приобрело виноватое выражение, и она буквально потащила себя в комнату. Продолжая к собственному удивлению чувствовать себя дома, профессор огляделся, обнаружил припрятанный в укромной щели между стеной и холодильником крючок с фартуком и занялся хозяйством. О чём там вообще было говорить? Подумаешь, три тарелки вымыл. Приведя кухню в порядок, Снейп на цыпочках вернулся в комнату. Она уже спала, распустив волосы, подложив под щёку ладонь и укрывшись тонким, стареньким, невнятно-розовым одеялом. Во сне у неё был удивительно беззащитный вид. Если бы не видел сам, как вчера она спокойно давала отпор здоровенному мужику, ни в жизнь бы не поверил, что она на такое способна. Профессору немедленно захотелось накрыть её получше и поцеловать в щёку. Снейп, естественно, не решился этого сделать, ещё, не дай Мерлин, проснется. Он сел в своё всё ещё разложенное кресло, вытянув длинные ноги, и задумался о том, что же это с ним такое творится. Сейчас, глядя на полную фигуру женщины, на её уютную позу и пушистые волосы, слыша её спокойное, сонное дыхание, Снейп снова ощутил, что он немолодой, некрасивый мужчина с большими проблемами и тёмным прошлым. И тем не менее всё, что происходит, происходит с ним наяву. Ему действительно улыбнулась женщина, он действительно у неё дома. Она взаправду позволила ему здесь спать, кормила его оладьями, а сейчас на самом деле спит тут рядом. А ещё он очень четко осознал, что то, что с ним происходит, и впрямь словно из прошлого. Сорокалетние, некрасивые, битые жизнью мужчины не дерутся из-за женщины с сексуально привлекательными красавцами, они трезво оценивают свои шансы. Он вчера поступил именно как влюблённый пятикурсник. И главное тут даже не его поведение, а то, что судьба дала ему такой шанс, дала попробовать, как это бывает. В школе ему не за кого было драться, у него никогда не было ни малейшего шанса, даже с Лили, хотя она неплохо к нему относилась и тоже интересовалась зельями. Ну, там он сам всё испортил. А судьбе и этого оказалось мало, она дала ему выиграть, Выиграть у человека, который никогда не испытывал недостатка в женском внимании. Это ощущение опьяняло, хотелось и дальше вести себя глупо и нерасчетливо. Например, поцеловать её сейчас, пусть даже только в щёку. Однако в этом месте Снейп взял-таки себя в руки. Молодость, глупость и импульсивность – это всё прекрасно. Но не стоит забывать всё то хорошее, что приносит с собой опыт. Профессор отдавал себе отчёт не только в том, что хочет оставаться тут как можно дольше, он вполне трезво рассудил, что ему будет хорошо где угодно, даже в его трущобе в тупике Прядильщиков, если эта уютная, домашняя маггла будет рядом. У него в кои-то веки появился реальный шанс на ту самую кухню с геранью на окнах, сервизом в цветочек и яблочным пирогом, и Снейп не собирался этот шанс упускать. Мастер зелий усмехнулся. Никому из его знакомых и в голову не могло бы придти, что с самого раннего детства он мечтает не о власти, не о деньгах, не о славе и даже не о знаниях. Что его самая заветная мечта ограничивается уютным домом, местом, где можно снять вконец осточертевшие, хотя и привычные латы. Где не надо ни от кого защищаться. Что ему хочется обыкновенного мещанского комфорта вплоть до вязаных салфеточек на подголовниках кресел и вышитых грелок для вареных яиц. Хотя нет, это уж точно перебор. У него было настолько беспокойное и неприкаянное детство, что ему хотелось прямо противоположного: покоя, уюта и ласки. При этом судьба подло наделила его внешностью и характером напрочь неподходящими для таких устремлений. Вся его предыдущая жизнь была непрерывной борьбой за выживание вида. Он снова ухмыльнулся, когда в его голове возникла эта милая биологическая формулировочка. За последние несколько месяцев он довольно близко познакомился с различными достижениями маггловской техники. В их числе оказался и телевизор, рядом с которым Снейп простоял как-то в отделе электротехники около часа. Там как раз шла какая-то природоохранная передача, и профессор, возвращаясь домой, в порядке развлечения переделал услышанный текст. «В настоящее время Снейпам грозит вымирание из-за невыносимых жизненных условий, а также из-за отсутствия реальной возможности найти пару. Последний представитель вида обитает в запущенной норе…» Он практически никогда не чувствовал себя в безопасности, сколько себя помнил. Сперва отец, потом Мародёры, потом авроры и Волдеморт, потом Волдеморт и авроры. Только этот маньяк подох, как министерство магии, от которого он уже перестал было ждать подвоха, нанесло ему этот чувствительный удар под дых. И уж казалось бы, обрубок волшебника, никому не нужен, никому не интересен, заперся в этой развалине, так и тут вынужден защищаться, теперь уже от маггловского магистрата. Вся жизнь – сплошная игра с судьбой, причем он – не знающая правил пешка. И только выучит правила, как они коренным образом меняются, начинается новая партия. Когда был шпионом – ставкой была его жизнь, он отчаянно за неё цеплялся и выиграл. Сейчас началась новая игра, его жизни ничего не грозит, но одновременно ему ещё больше хочется выиграть, потому что несмотря ни на что ставка столь же высока – это его счастье. А правила игры ему как всегда неизвестны. Ему хотелось посмотреть именно те книги, которые она сочла для него неинтересными. «Стоит ли делать это сейчас, когда она в любой момент может проснуться? – спросил себя Снейп. – Не повредит ли это моим планам? Что если по её мнению мужчинам категорически не пристало интересоваться такими вещами?» Но потом он прикинул, что с момента их встречи делал именно то, что ему хочется, показательно наплевав на чужое мнение, и это приносило успех. Поэтому он поднялся и решительно раскрыл невысокий шкафчик со стеклянной дверцей, стоящий справа от телевизора. Он обнаружил там не только обещанные альбомы, но и несколько толстых журналов на испанском языке. Испанский был Снейпу в общих чертах знаком, так что профессор прихватил и их для ровного счета, после чего вернулся в кресло, поудобнее пристроил себе под спину думочку и погрузился в мир уютного интерьера. Он вдумчиво разглядывал каждую страницу, прикидывал сколько времени заняла бы работа над той или иной вещью. Больше всего его поразила толстая тетрадь большого формата почти целиком заполненная отрисованными вручную узорами. «Это ж сколько она этим занималась!» - поразился профессор, с уважением поглядывая на спящую. Для него это было сродни тому, как он сам часами выписывал возможные формулы улучшенных зелий, потом проверял каждую серией опытов, а положительные результаты заносил в отдельную тетрадь. Когда она проснулась, то увидела, что Снейп увлечённо высчитывает что–то на клочке бумаги. Он даже не заметил, как она села на постели и заглянула ему через плечо. И явственно вздрогнул, когда она тихонько сказала: – Северус, здесь нужен обыкновенный стандартный страмин. Я этот ковер уже считала и именно на размер 2 на 3 метра. Снейп испугался, что она теперь о нем подумает, так что его лицо немедленно приобрело мрачное выражение, которое, правда, сразу же сменилось удивлённым. У Мастера зелий перехватило дыхание, потому что она окончательно откинула одеяло и поднялась. Он проводил её ошарашенным взглядом до стула, где висели её джинсы, оказывается, она сняла их перед тем как лечь. Маггла невозмутимо оделась и только потом обернувшись заметила его взгляд. Сперва она удивилась, а затем сильно покраснела. – О Господи! Извините, Северус, я как-то не сообразила. Всё было так… «Всё, это конец, – решил Снейп. – Я гляжу на неё как голодная собака на кость. Она точно сейчас скажет, что мне пора». Надо было хоть что-то сказать в оправдание своего взгляда, и он таки сумел выдавить: – Вы такая…такая красивая, что я… – профессор окончательно сбился и замолчал. Ну, в самом деле, что это, оправдание что ли? Она ещё сильнее покраснела, стала почти такого же цвета как собственные волосы. Потом потёрла ладонями горящие щёки. – Что вы меня очень хотите, – закончила она за него. – Это со вчерашнего вечера заметно невооружённым глазом. Профессор окончательно перестал понимать, что происходит, потому что в её тоне не было слышно ни намёка на осуждение. – Спасибо вам, – добавила она серьёзно. На лице Мастера зелий отразилась такая степень непонимания, что ей пришлось пояснить. – Северус, женщина всегда точно знает, когда её хотят, если она, конечно, не полная дурочка. Ваше желание было написано у вас на лице того самого момента, как вы окликнули меня на остановке. Но желание выражается по-разному. Вы только что озвучили своё, оно у вас вежливое. Судя по вашим словам, вы мной восхищаетесь. – Естественно, это же нормально в моём положении, не так ли. – Наверное, вам виднее. Просто слишком часто бывает так, что, испытывая желание, мужчина смотрит на женщину и на его лице просто-таки написана фраза типа: «Клёвая тёлка! Вот бы её трахнуть!» или «Ничего выдающегося, но на пару раз перепихнуться сойдет». Это бесит! Согласитесь, Северус, разница огромна. Кстати, вы в курсе, что я слышала вчерашние рассуждения вашего спутника про баньку? Взглянув на него, она фыркнула. – Что? – спросил он. – Вы покраснели, Северус. Это так мило. Снейп вздрогнул, когда она взяла его за руку. Лицо её постепенно приобретало нормальный цвет. – У него очень грубые представления о женщинах. Женщина для него только инструмент для получения удовольствия, это очень неприятно. Хорошо, что вы не такой. – Зато он в отличие от меня красив, – тихо сказал профессор, кляня в душе собственную глупость и проснувшегося внутри окончательно обнаглевшего пятикурсника. Она покачала головой. – Может для кого-то и красив, но не для меня. Смазлив, не более того. У него забавная фамилия. От очень древнего имени. – Его и зовут соответственно. Твердята. – Забавно, – она фыркнула. – Насколько ваше имя вам соответствует, настолько его ему не подходит. – Что вы имеете в виду? – спросил Снейп. – Что ваш спутник – слабак. Доверять ему в случае форс-мажора я бы не стала. – Вы его не знаете, – недоверчиво заметил Снейп, но к сведению принял, тем более, что у него самого сложилось такое же мнение. – Да ну его к монаху, – заявила женщина. – Вместе с банькой на Вуоксе, водочкой, девочками и прочим, что, по его мнению, составляет неотъемлемые принадлежности отдыха конкретного мужика. Она фыркнула. Он тоже улыбнулся. Он не сразу понял, что улыбается, но когда до него это дошло, он почувствовал, что даже если сейчас придётся уйти – это будет не проигрыш, а всего лишь тактическое отступление. Ей не противно его желание, значит есть шанс на то, чтоб оно стало однажды взаимным. – Завтра 31 декабря. У меня выходной. Хотите встречать Новый Год вместе? Я так понимаю, у вас есть сколько-то свободного времени. Если вы сюда по делу, то в праздники вряд ли кто-то будет делами заниматься. – Да, мне придется ждать до 4 января, – согласился Снейп. – Значит если захотите, то сможете посетить даже новогодний бал. Он третьего. – Новогодний бал? А вы туда пойдёте? – Трудно сказать. Во-первых, я в последнее время слегка располнела, так что не без труда втискиваюсь в своё бальное платье. К тому же оно старое и мне смертельно надоело. А во-вторых, что там особенно делать, без кавалера-то? Это было совершенно невероятно. У профессора появилось чувство, что когда-то из его судьбы удалили кусок. Вырвали с мясом всё то, что полагается нормальному мальчишке в шестнадцать-семнадцать лет: улыбку девочки с соседней парты, тяжесть её портфеля в руке, Рождественский бал, где он мог бы кружить её в вальсе и может быть даже решился бы поцеловать. Он не умел танцевать. Когда его сверстники с трепетом приглашали девочек, а потом долго причесывались и старательно отглаживали парадные мантии, он презрительно фыркал, гордо вскидывал подбородок и всем своим видом показывал, как счастлив будет остаться в одиночестве в слизеринской гостиной и почитать наконец спокойно. А сейчас ему предлагается всё это чуть ли не на блюдечке и ему надо только убедить себя, что он может получить от этого удовольствие, а главное, что и в сорок лет это не будет выглядеть глупо. Что на этом балу на него не посмотрят как на престарелого идиота, а на неё не будут глядеть с жалостью, что она не смогла найти себе спутника попривлекательнее. – Я танцевать не умею, – решился Снейп. – Если захотите, я научу вас основным танцам, – улыбнулась она. – Вы пойдёте туда со мной? – спросил профессор, накрывая своей ладонью её руку, которая всё ещё не отпускала его. Она счастливо кивнула. Момент был безумно романтическим, по крайней мере таковым он показался Мастеру зелий. Он уже совсем было решил, что может хотя бы попробовать поцеловать её, как зазвонил телефон. Снейп про себя чертыхнулся, когда она встала и огляделась в поисках аппарата. Чёрная пластмассовая трубка обнаружилась на компьютерном столе. Снейп уже примерно знал, что такое компьютер, даже пару раз под руководством гида пользовался Интернетом, в Интернет-кафе. Тогда он пожалел, что в его доме нет электричества. Интересная машина. Она встала и, взяв трубку, начала разговор. – Алло. А, мам, привет!...Всё в порядке. Да, разумеется… К скольки? Вот черт, я с Ленкой собиралась раньше встречаться. Ладно, попробую передоговориться. Погоди секунду. Она прикрыла трубку рукой и обратилась к нему громким шёпотом: – Северус, так вы встречаете со мной Новый год или где? Как-то всё в этой игре слишком удачно складывается. Снейп даже почувствовал опасение, что потом будут какие-то крупные неприятности, раз сейчас всё так хорошо. Тем не менее, в соответствии всё с тем же законом джунглей он предпочел взять то, что ему дают, и кивнул. Она улыбнулась и снова заговорила в трубку: – Мам, я приду не одна… Нет, моя японка на хоумстее, так что ей есть где встретить праздник по российским традициям… И Йоко с Гулём пусть сидит дома, хотя собравшегося спать в новогоднюю ночь Андрея я не одобряю… А Ричард на работе, а был бы не на работе, тоже сидел бы дома, он всегда Новый год дома празднует… Нет, я со своим парнем приду. Снейп сделал большие вопросительные глаза, но она только отмахнулась. – А почему я тебе должна сразу докладывать? Мне нравится и слава Богу. Ну кто сказал, что я непременно всё тебе рассказываю. Этот период моей жизни в прошлом. Приведу – увидишь. Да красивый. Лучше всех… Волшебник. А если Женька хоть что-нибудь скажет, я попрошу его, и он превратит его в крысу. Всё, у меня ещё дела. Пока. Завтра к шести буду. Короткий писк возвестил, что разговор окончен. Она выдохнула и снова улыбнулась ему. – А что я ещё могла сказать? Новый год – семейный праздник. Не берите в голову и не обращайте на них внимания. Брат будет выпендриваться, но думаю, вы его легко заткнёте, его девушка существо адекватное, а маме я скажу, чтоб не приставала. Пятикурсник внутри Снейпа распоясался окончательно, мало того, что его до сих пор отсюда не попросили, так ещё и столько всего хорошего пообещали. – Не боитесь, что я целоваться на правах вашего парня начну? Она фыркнула. – А с чего вы взяли, что я против? Северус, вы случайно не считаете, что я пригласила вас в гости только из благодарности за моё спасение? – А разве нет? Она пожала плечами. – Во-первых, будьте уверены, я бы и сама справилась, хотя и большей кровью. Защищая своё достоинство, я не стесняюсь при необходимости пустить в ход кулаки, до этого просто не дошло. Во-вторых, если бы я была только благодарна, просто сказала бы вам «спасибо» и всё. Не терплю благотворительности. Разве что для бездомных зверушек. Снейп внимательно слушал, боясь поверить себе, ему, кажется, сейчас признавались, что он тоже нравится. Эта партия складывалась слишком легко. Это настораживало. Сомневался он не в ней. Нет, напротив, он с изумлением прислушиваясь к своим ощущениям признавал, что от неё он не ждёт никакого подвоха. Неожиданностей – да, сколько угодно. Но не предательства, не расчётливого удара ниже пояса. Мастер зелий опасался сейчас судьбы. Уж очень всё выходило гладко, так не бывает, чтоб совсем без проблем. Между тем она сказала наконец то, что ему так хотелось услышать: – Вы мне нравитесь, Северус. Очень нравитесь. Честно говоря, я не готова немедленно ответить на ваше желание только потому, что в ранней юности начиталась сестёр Бронте и Джейн Остин. Поверьте, я прекрасно умею прикидываться шлангом. Если человек мне безразличен, я могу игнорировать его гендерные устремления сколь угодно долго. Я умею дружить с мужчинами. – То есть? – Есть мнение, что мужчина и женщина не могут дружить, рано или поздно они окажутся вместе в постели. Я этого мнения не разделяю. Снейп в свою очередь пожал плечами: – Я тоже. Если придерживаться этого мнения, то я должен был бы переспать с половиной своих коллег, и как минимум дюжиной самых одарённых своих студенток. Чушь какая! По-моему, это изобретают типы вроде нашего с вами теперь общего знакомого, – тон профессора стал недовольным. Это была не та тема, которую он готов был сейчас развивать. – Скажем так, это мнение людей более остро ощущающих свою и чужую половую принадлежность. Поскольку Снейп в данный момент очень остро ощущал свою половую принадлежность и его это даже несколько напрягало, её фраза показалась ему не слишком логичной. – Что вы имеете в виду? – спросил он недоумённо. – Что я, к примеру, и себя и окружающих воспринимаю в первую очередь просто как людей. Какой пол у человека? Никакого. Я женщина только тогда, когда со мной рядом мужчина. А когда вокруг просто люди, я тоже просто человек. Это должно быть заметно невооружённым глазом. Ну же, Северус, посмотрите внимательно. Я отличаюсь от себя вчерашней, – с этими словами она нажала ему на нос указательным пальцем и рассмеялась. Снейп почувствовал себя не в своей тарелке. Он видел такое со стороны, это называлось флирт, но сам он решительно не умел этим заниматься. Он внимательно вгляделся в собеседницу. Она должна чем-то отличаться от себя же вчерашней. Зельедел почувствовал себя идиотом. Он не видел ни малейшей разницы, она ему одинаково нравилась и вчера, и сейчас. Некоторое время он панически пытался найти это различие, он не хотел показаться глупым и беспомощным, но с каждой секундой он всё острее понимал всю бесполезность своей попытки. Оставалось только в очередной раз подставиться. Признать, что он далеко не всё может. Ей эта задачка, похоже, кажется элементарной. Заметив его растерянное недоумение, она улыбнулась. К его удивлению улыбка оказалась смущённой и нерешительной. Как будто она не знала, стоит ли говорить ответ. Снейпу стало любопытно, что же он просмотрел. Если она не решается сказать, возможно она станет откровеннее, если он признает своё бессилие вслух. – Алёна, я не знаю. Вы вчера были очень красивы, и сегодня всё точно так же. По крайней мере, я так ощущаю. Вы – это вы. Вчера и сегодня вы одинаково нравитесь мне. Она усмехнулась. Потом решительно выдохнула и сказала: – Это глупейшая глупость, рассказывать такое мужчине, но я всё равно расскажу. Уж очень вы нетипичный мужчина. Может с вами только так и надо. Со вчерашнего дня я скорректировала себе линию бровей, они уже не стремятся встретиться на переносице. Помимо прочего вчера вы видели меня в натуральном виде, а сегодня я использовала косметику. Или вы хотите сказать, что у меня, рыжей с рождения, вчера были чёрные ресницы? Теперь, когда она объяснила, это действительно стало очевидным. Однако Снейп покачал головой. – Это всё неважно. Я не умею говорить такие слова, но…словом, мне нравитесь вы, а не только ваша внешность. Хотя внешность у вас тоже замечательная. – Ага, только вот ещё бы похудеть на пару размеров, – мечтательно протянула она. – Зачем?! – искренне возмутился Мастер зелий. – Как зачем? Чтобы стать ещё прекрасней, – ухмыльнулась женщина. – Чушь какая! Если вам интересно моё мнение, то я со вчерашнего вечера благодарю Небеса, что кажется хоть немного небезразличен женщине не похожей на вешалку. Ну, что вы на меня так смотрите?! У вас фигура как со старой картины, я обожаю искусство эпохи Возрождения. Мне не понятно, почему женщины так стремятся довести себя до скелетообразного состояния. Я регулярно смотрю в зеркало на себя и не нахожу привлекательными рёбра, которые можно пересчитать, и торчащие позвонки. – Ну, до такого состояния мне никогда не похудеть. А вам просто надо питаться три раза в день, а не три раза в неделю, – весело хрюкнула она. Снейпу всё это надоело. Ему дали понять, что он не противен, он не желал терять время на глупые разговоры. Она хочет немного подождать прежде чем пускать его в свою постель? Прекрасно, он понимает её и готов потерпеть, но целоваться он хочет сейчас и к чёрту мысли о длине носа и сальных волосах. Если ей это не противно, он тоже не будет об этом думать. Профессор решительно протянул руки и привлёк эту волшебную с его точки зрения женщину к себе. Сначала он просто подержал её, привыкая к ощущению мягкого, тёплого тела в своих объятьях. Потом обвел-таки длинным указательным пальцем по контуру её губы, внимательно следя за траекторией движения. В её серых глазах сначала была тревога, а потом вдруг запрыгали весёлые чёртики. Мастер зелий второй раз улыбнулся, и у него это получилось совсем естественно, как будто он делал это все последние годы раз по тридцать на дню. Он почти физически ощутил отсутствие на голове призрачного шлема с забралом в виде суровой маски, даже ушам стало холодно. – Чего ты? – спросил он у своей девушки. Раз он с сегодняшнего дня её парень, значит ему можно говорить ей «ты». – У нас слишком близко лица, и когда ты на меня пристально смотришь, у тебя глаза сходятся к переносице. Вот так, – и она скорчила гримасу. – Ну, не до такой степени, но близко к тому. – Вредная девчонка, – прошептал профессор ей в ухо. – Один мой знакомый в таких случаях говорил: «Ню-ню, поглумись, поглумись», – хихикнула она. – Ты на меня Северус не очень-то обращай внимание, я когда смущаюсь такую чушь несу. Снейп плюнул и дал волю пятикурснику, то есть прикоснулся наконец губами к её губам. Они целовались долго, пока Снейп не понял, что без холодного душа ему не обойтись, если он не хочет переступить черту, которую сам себе положил не переходить. Она ясно дала понять, что он может надеяться на более близкие отношения, но чуть позже. Он потерпит, ему слишком важно продолжать нравиться ей, не пугать, не требовать, в конце концов она ему ничем не обязана. Профессор поспешно ретировался в ванную, ещё раз похвалив себя за приведение этого помещения в порядок. Вернувшись, он серьёзно сказал: – Послушай, я торжественно обещаю, что не накинусь на тебя, пока ты сама не разрешишь. Я дам тебе какие хочешь гарантии, хоть нерушимую клятву, только пожалуйста, можно я не поеду в гостиницу. А то я всё ещё периодически чувствую, что это сон, и боюсь проснуться. Такие вещи может где-то с кем-то и происходят, но не со мной. Мне всё время кажется, что я вот-вот открою глаза, а тебя нет, а вокруг дрянь какая-нибудь вроде спальни в тупике Прядильщиков. – Хитрый ты, знаешь ведь, что для нерушимой клятвы хранитель нужен. Ладно, дай мне торжественное обещание, что не будешь завтра обращать внимание на моего младшего брата и хватит с тебя. – Это его я должен в случае необходимости превратить в крысу? – поинтересовался профессор. – Ага. – Ладно, если он выведет тебя, я это сделаю, даже ценой длительного обморока, который мне будет за это гарантирован. – А ну, колись, солнце мое, что ты имеешь в виду? То-то мне и вчера показалось, что ты еле идёшь. И Снейп признался. Честно и подробно выложил всё, что касалось его приговора и шансов на возвращение себе полноценности. Она внимательно выслушала, обругала заковыристо и витиевато британское министерство магии, пожелав всем министрам, которые были и будут таковыми на протяжении всей жизни Снейпа всего самого нехорошего вплоть до чесотки и помрачения ума. Вечером они легли спать, старательно отворачиваясь друг от друга, поскольку раздеваться им предстояло в одной комнате. Мастер зелий долго лежал без сна, слушая в темноте, как она спокойно дышит в каких-нибудь полутора метрах от него. Ему было очень хорошо. В какой-то момент Снейп почувствовал себя женатым. В конце

[К оглавлению] | [Следующая глава] Добавил: blue-crystall (19.01.09) | Автор: vasalen

Просмотров: 537 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: