СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Romance (33) » Les Memoires (Воспоминания)

---

Глава 6

J'avais l'impression De n'y être pour rien Tellement j'étais bien Sous le soleil de Nantucket Louise Forestier “Nuntacket”* Когда на смену нежаркому, но красивому лету пришла дождливая осень, Эрмион затосковала. В один особенно противный день она собралась с особой тщательностью, на вопрос Снейпа, куда она отправляется, торжественно приложила палец к губам и исчезла в зеленом пламени. Вскоре вернулась, довольная, и бросилась ему на шею. - Темный лорд позволил, мы поедем ко мне! Сев, английская осень – это самое ужасное, что я видела в жизни. Поедем, chèri, Лазурный берег не знает, что такое осень, а если тебе захочется прохлады, мы отправимся в Париж. Что ты возьмешь с собой? Вещи вместились в один чемодан – много ли ему надо? Эрмион собрала все три своих. - Ты, кстати, в курсе, что официально тебе нужна виза? Да, они учили волшебное право на последних курсах: все международные перемещения волшебников контролируются министерством. Фу, какое унижение! Когда Темный лорд примет официальную власть из рук этих бюрократов, Метка на его руке станет ключом ко всем дверям. Хорошо, что до этого благословенного времени осталось совсем немного. Но что делать пока? - Да так же, как я сюда попала, - маггловским паромом. Вот увидишь, Сев, это весело, куда веселее, чем через камин в посольстве. И главное – никакой таможенной декларации! Нет, конечно, если хочешь, можем на метле… - она расхохоталась и потянула его к камину. - Сейчас на Диагон-аллею, с нее – в маггловский Лондон, и такси до порта. - Что такое такси? - Северус, а ты не брал курс маггловедения в школе? - Еще чего не хватало, - фыркнул он, запихивая в камин чемоданы. Оказывается, между почтой и кафе на Диагон–аллее приткнулся магазинчик маггловской одежды. Его тусклая вывеска торчала совсем недалеко от меблирашек, где Северус жил (или, что вернее, приходил ночевать), пока работал в клинике. Надо же, а он и не знал. Нервная колдунья – хозяйка магазинчика с легким раздражением вышла из-за прилавка, когда в дверь вошли двое посетителей. Ее хроническое недовольство можно было понять: обложившись модными журналами, она каждый сезон аккуратно обновляла свою коллекцию, а волшебники, особенно пожилые, упорно покупали то, что сами считали подходящим, не обращая внимания на ее советы. В последнее время она даже перестала менять фасон и расцветку вещей: пусть тягают старье, если они такие умные. Эрмион окинула цепким взглядом развешанные и разложенные костюмы. Да, это не Пьер Карден. - Qui est Pierre Cardin? - Ça ne fait rien, chèri.** Эрмион выбрала платье, шляпку и сумочку для себя, черные джинсы и свитер для него. Северус расплатился: не стоит поднимать шум на Диагон-алее, они еще повеселятся в порту. Эрмион исчезла за шторкой примерочной кабинки, владелица магазина предложила ему подогнать одежду по размеру – бесплатно. Он молча качнул головой, зашел за шторку. Женщина уже обдергивала на себе платье, мягко облегавшее фигуру. - Сейчас я помогу тебе, ты, наверное, никогда не носил маггловскую одежду? – она задрала подол, подтягивая чулок. Северус глотнул тяжелый комок в горле, положил ей руку возле подвязки. - Да ну тебя, в самом деле, - она шутливо шлепнула его. – Снимай мантию, а то если я начну тебя раздевать, то догадываюсь, чем это кончится! Эрмион подобрала одежду обоих и вышла, чтоб запихнуть ее в чемодан. Северус появился через несколько минут. - Отлично, Сев, только нужно немного уменьшить размер джинсов. - Куда еще! – взмолился он, - они же и так давят везде, где только можно! Эрмион засмеялась, помахала палочкой. - Вот так! Ты заплатил? Идем, где здесь выход к магглам? - Магглам я платить не собираюсь! – предупредил Снейп. - А тебя никто и не просит, - отозвалась она. В Лондоне шел дождь. «Кеб» остановился почти сразу, предвкушая щедрые чаевые от джентльмена в тяжелом плаще, прикрывавшем подбитой мехом полой свою хрупкую спутницу. Таксист даже выскочил, чтобы засунуть в багажник их вещи. Парочка забралась на заднее сиденье и защебетала по-французски. Туристы! Он высадил их в порту и порадовался своему внутреннему голосу: женщина протянула несколько крупных банкнот – как минимум втрое больше, чем он рассчитывал. - Это что, маггловские деньги? – Северус с нескрываемым презрением разглядывал бумажки. – Герми, этой макулатуры можно нарисовать сколько угодно на моих школьных конспектах. - Ну зачем же я буду брать твои школьные конспекты, если у меня есть фантики от шоколадных лягушек? – с невинным видом спросила Эрмион и оба расхохотались. Еще две бумажки за билеты на паром. Таможеннику, попросившему приготовить паспорта и декларации, Северус сказал «Vas-t-en, Moldu puant***», не забыв, впрочем, убедительно махнуть палочкой. На пароме они не пошли в каюту. Северус распахнул плащ, чтоб Эрмион прижалась к нему, обнял ее поверх тяжелой ткани. Они стояли на корме, глядя, как отплывает назад залитый дождем Лондон. Шляпку сдуло ветром, и Северус быстро выбросил вперед руку с палочкой: - Accio, шляпка. Матрос, проходивший мимо, посмотрел на них вытаращенными глазами, потом поморгал, решил, видимо, что показалось. Эрмион тихо рассмеялась, спрятала шляпку под плащ: она закрывала Снейпу обзор. - Это Английский канал? – спросил он, кивнув на черную воду за бортом. - Фу, противный англичанин, - она наступила ему на ногу маленькой мягкой туфелькой. – Это Ла-Манш! - Ce n’est pas Londres, c’est London!**** – поддразнил он ее и повернул к себе. Целовал, прижав к перильцам, чувствуя, как проклятые маггловские брюки становятся невыносимо тесными, пока она не освободила губы и не сказала «Идем». Когда они сошли на французский берег, Эрмион просто расцвела. Быстро притащила его в какую-то развалюху недалеко от порта. «Там есть камин?» – «О, Мерлин, вы помешались на каминах, там есть портал, здесь тепло!!!». Ну, не так уж было и тепло, да еще промозглый ветер от канала. Но когда Северус прикоснулся к засаленному подсвечнику и после привычного рывка под ложечкой открыл глаза, они стояли возле небольшого дома, утопающего в зелени, и было просто жарко. - Ну вот мы и дома, - удовлетворенно произнесла Эрмион. Северусу казалось, что он переместился и во времени тоже. Каждый день солнце заливало берег, золотило воду и нагревало песок, словно летом. Он спрятал в чемодан мантию и шерстяные чулки, расстегивал ворот рубашки, натянул тент (солнце пробивалось даже сквозь листву и в первый же день докрасна опалило белую кожу). Там сидел, вдыхая солоноватый ветер с моря, листал свою «Анимагическую премудрость», пока Эрмион делала визиты всем друзьям, у которых не бывала почти год. Она возвращалась, нагруженная едой (у нее не было домашнего эльфа), переодевалась в простое белое платье, ложилась рядом на траву, рассказывала что-нибудь. - Вон видишь, там за косой, шикарный отель, а там, с другой стороны, частные владения. Это место они называют Проклятой бухтой, и рассказывают всякую чушь про то, что здесь пираты убивали пленников и с тех пор их души бродят по берегу. - А они не бродят? - Ну… бродят немножко. А ты боишься? - Не смей такого говорить. - Я шучу… Бояться нужно только гнева Темного лорда. Ты выполняешь его задание? - Выполняю, - вздохнул Северус. – Знаешь, Герми, главная сложность не в том, чтобы овладеть этой премудростью, и даже не в том, чтобы рассчитать, в какое животное будешь превращаться – хотя это тоже тяжело. Самое страшное – превратиться первый раз. Не у всех анимагов это проходит удачно, и последствия могут быть ужасными. Нужно преодолеть даже не страх, а инстинкт самосохранения. - Ты справишься, - уверенно сказала Эрмион и задумалась. Когда погода портилась, они выбирались в Париж. Эрмион болезненно любила парижское общество, часами готовилась к вылазке, подбирая прическу, перчатки, украшения и в отчаянии всплескивала руками, глядя на сурово-минималистичного Снейпа в неизменной черной мантии. - Ладно, - смирилась она наконец. – Так даже лучше – ты выгодно меня оттеняешь. Посетив все аристократические семьи, они занялись маггловским Парижем. К удивлению Снейпа, редко высовывавшего нос из волшебного мира, Эрмион прекрасно ориентировалась там и всегда находила развлечение. Они превращали неоновые вывески в неприличные слова (Северус по ходу пополнял лексический запас), переключали светофоры, устраивая многокилометровые пробки, превращали в коньяк воду в фонтане (полиция до вечера разгоняла народ, хоть фонтан и перекрыли через 15 минут) и катались по Сене в лодке (в двух метрах над водой, он в плаще и берете, она в сюрко и готическом колпаке). В один прекрасный день он принялся за сложное вычисление своего животного, долго покрывал вязью значков пергамент, потом заглянул в сводную таблицу и отбросил книгу с выдохом «Я так и знал». - Главное, чтобы не суслик, - отозвалась Эрмион. – Хотя быть черепахой тоже плохо. И свиньей. - А летучей мышью? - А летучей мышью – шикарно. Это же свобода, Сев, уникальная ориентация в пространстве и потрясающая реакция! - Да? - А то! – с воодушевлением отозвалась она. – Когда попробуешь? С пробой Северус тянул. Вспоминались собственные рассуждения о том, почему не стоит становиться анимагом, и соображение о том, что возврата не будет, и картинки, изображавшие последствия неудачного превращения. Эрмион загадочно поглядывала на него и как-то вечером предложила совершить вылазку в Париж. Они аппарировали на вокзал – там проще всего затесаться в толпу. Взяли такси, немного развлеклись с вывесками (с одним помпезным названием бутика Северус сотворил такое, что Эрмион едва не села на тротуар от смеха), и она потянула его в сторону Эйфелевой башни. Северус окинул конструкцию задумчивым взглядом. - Интересная вещь. Знаешь, если внести кое-какие изменения… скажем, вот так и вот так, – он покрутил в воздухе палочкой, обрисовывая новые формы башни, - может получиться самый сексуальный памятник в Европе. Она рассмеялась: - У тебя только в моем присутствии все мысли крутятся ниже пояса? Пойдем лучше поднимемся наверх и посмотрим Париж с высоты полета на метле. Она заплатила за подъем пятифранковыми монетами, и Северус тихо спросил: - Что это было – козьи орешки? - Ну зачем так жестоко. Всего лишь ракушки. Они поднялись на верхний этаж. - Это этаж для поцелуев, Герми? То тут, то там зажимались парочки, наслаждавшиеся чувством парения над городом. - Это город для поцелуев, Сев! Эрмион запрокинула голову и закрыла глаза, он прижался жадным ртом к ее губам, почувствовал, как в спину уперлось ограждение, а секундой позже сильные руки Эрмион вытолкнули его в пустоту. Он развернул крылья даже прежде, чем успел испугаться, и потерял ориентацию в пространстве на ту долю секунды, которая потребовалась мозгу, чтоб переключиться с привычной зрительной картинки на объемную. Несколько минут порассекал воздух, повис на ограждении рядом с Эрмион и принял человеческий облик. - Браво! – только и сказала она. Он тяжело дышал, не в силах собрать в кучку мысли и эмоции. - Герми, - медленно произнес он наконец. – Я тебя убью, наверное. - Не-е-ет. Ты мне скажешь спасибо. - Но я же мог… - Единственное, что ты мог – это с блеском выполнить превращение. Что мы и доложим Темному лорду завтра же. Сев, я в тебя верю больше, чем ты сам. Идем домой. Или нет, поцелуй меня еще раз. - Только без полетов, идет, Герми? Он снова припал к ее приоткрытым губам, они аппарировали в дом на берегу, но только чтобы собрать вещи. Северус предложил создать портал прямо до Глумхолла. - Ты хочешь миграционную службу с доставкой на дом? – поинтересовалась Эрмион. – Они могут послать несколько человек с временным запретом на аппарирование или еще что-нибудь, а нас только двое. Не надо, chéri, мы и здесь порядочно набедокурили. Портал, доки, тот же паром, снег. На лондонской мостовой он сразу превращался в жидкую грязь, на Диагон-алее лежал тонким ковриком, а Глумхолл был засыпан снегом, как пряничный домик. Белая целина (до самой деревушки ни одного следа) так сияла в темноте, что Снейп не сдержался, набросил снятый было плащ, прогремел каблуками по гулкой лестнице и вышел на ржавый подъемный мост через ров, пересохший еще при деде. Было так тихо, что поскрипывание снега под туфельками Эрмион, казалось, достигло звезд. Она подошла, собрала в перчатку белый комок, поднесла к лицу, вдохнула его холодный свежий запах. - Он уже не растает до весны. Значит, - ее глаза блеснули, – скоро будет охота! - Охота на троллей? – переспросил он. - Да! Почему ты так равнодушен, Сев? - она тормошила его за меховой воротник, едва не подпрыгивая. – Охота! Торжественный выезд из замка на рассвете, звезды гаснут, занимается заря, бряцают шпоры, охотники хвалятся арбалетами, дамы – мехами, но чу! Тролли близко! Разговоры смолкают, собаки спущены, бешеная гонка, в воздухе темно от стрел! Странно – не в ушах, но будто в самой крови Северус услышал далекое пение рожка, и грудь заныла от рвущегося навстречу холодного воздуха. - Герми, это магия стихов? - Почти. Мне холодно стоять на снегу, пойдем назад. Он подхватил на руки легкое тело, зашагал к двери, из-за которой уже обеспокоено светил глазами Дарки. - О, как кстати, - обрадовалась Эрмион, соскакивая на пол. – Где хранится одежда хозяина, Дарки? Нужно выбрать что-то для выезда. - Но об охоте еще и не слышно, - попытался урезонить ее Снейп. - Когда нас пригласят, будет поздно, я не собираюсь ехать черт знает в чем. Эрмион словно в воду глядела. Сова (скоростная, судя по яркости оперения) влетела в окно гостиной через неделю после того, как Северус отчитался Темному лорду об успешном овладении премудростью анимагии. Эрмион отвязала от ее лапки тяжелый конверт с черной печатью. - Что я говорила! Приглашение! Так, так… имею честь пригласить… Что за дурак работает секретарем у Темного лорда? Он переврал мою фамилию! Снейп стряхнул перчатки из кожи дракона (разводил какую-то едкую гадость), взял желтоватый пергамент, пробежал глазами витиеватые строки. Эрмион убежала, тут же вернулась, таща ворох одежды. - Смотри, я нашла великолепный костюм, и твой эльф уже вычистил его! Бросай свое зелье, Сев, нужно выспаться, выезд на рассвете, а еще нужно успеть оседлать тестралов… - На тестралах мы не поедем, - сообщил Снейп. – Ты вправе не поверить, Герми, но мне еще не приходилось видеть, как кто-то умер. И я не собираюсь ездить верхом на какой-то штуке, которую даже не вижу. Эрмион откровенно огорчилась. - Это было бы так эффектно… Я подобрала себе такой плащ … Нарцисса бы позеленела от зависти. - Позеленеет, - заверил ее Северус. Он оказался прав. Они прибыли последние (Эрмион настояла для полного эффекта), еще издалека заметив собравшихся охотников. Малфой, слегка рисуясь, поблескивая серебряным шитьем и пряжками, гарцевал вокруг грузно сидевших в седле Кребба и Гойла, Нарцисса что-то презрительно-любезно говорила их женам, поглаживая перчаткой заплетенную гриву своего тестрала. Нотт и Макнейр несколько потерялись со своими серыми крылатыми лошадьми. Беллатрикс Лестранж свесила до земли шлейф, гордо оглаживая рыжеватые перья своего гиппогрифа. Внезапно он вздрогнул и издал приветственный крик. Общество обернулось, и любезная улыбка исчезла с лица Нарциссы. Сияя серебряными полосами на черном плаще и роскошными кружевами из-под колета, Эрмион восседала верхом на вороном гиппогрифе, который имел наглость быть не только больше, но и красивее своего гнедого собрата, но все же уступал снежно-белому красавцу, на котором сидел Северус. Или, скорее, высился, зажав украшенный повод в перчатках с гербами (серебряный пучок белладонны на черном щите с зеленой каймой). - Доброе утро, - сказала Эрмион с плохо скрываемым торжеством в голосе. Когда первую зависть благополучно задавили вежливыми фразами, Малфой приблизился, одобрительно оглядел гиппогрифа. - Какой красавец! Как его зовут? - Снежок, - ухмыльнулся Снейп. – Ты знаешь, Люциус, Хагрид всегда умел со вкусом выбирать клички. - Хагрид? Кто это? – Люциус повернул холеное лицо. - Лесничий в Хогвартсе, - ответил Северус, уже чувствуя, как его сейчас будут ставить на место. - Не имею привычки запоминать имена обслуживающего персонала, - бросил Малфой. - Темный лорд! – возгласы перебили назревающую перебранку. Волдеморт появился верхом на роскошном золотом коне (Эрмион восхищенно прошептала, что в Бобатоне видела таких), с легким презрением оглядел из-под черного капюшона расфранченных соратников и дал знак начинать. Охотники взвились в воздух. Эрмион летела по левую руку от Северуса, чуть отстав, а он, сжав коленями бока Снежка, с наслаждением вдыхал ветер, отбрасывавший волосы назад, и чувствовал, как в нем поднимается нетерпеливое ожидание боя. На горизонте показалась долина, где располагалась большая колония троллей. Здесь министерство отбирало наиболее крепких и смышленых для охраны, предоставив остальным свободу, ограниченную несколькими заклинаниями по периметру. Всадники снизились к самой земле, свистом и гиканьем выгнали троллей из их подземных убежищ – и пошла потеха! Северус почти оглох от воя троллей и гортанных криков Снежка, дыхание забивал запах крови и зловоние из нор. Опьяненный скачкой и беспомощностью неповоротливых тварей, он носился над колонией, разя все, что попадало под руку. Чья-то стрела оцарапала щеку, но боль он почувствовал, только когда шал охоты начал стихать, и все собрались в центре поля – собирать трофеи и осматривать повреждения. Гойл жалобно стонал, вызывая общий смех: его ранило в тот момент, когда он приподнялся в седле. Стрела все еще торчала из бедра – желающих вытащить ее не находилось, а сам раненый не мог дотянуться. - Ты ранен, Сев! – испуганно вскрикнула Эрмион, когда он подъехал. - Как, ты тоже, Снейп? – удивился Малфой, вновь заставив всех расхохотаться. Северус побледнел, но промолчал. Знай Малфой его получше, он бы испугался. - Пустяки, - пробормотал он, вытирая лицо перчаткой. Тестрал Нарциссы жадно потянулся мордой к его руке, принялся лизать мягкую кожу. Другие собирались вокруг груды троллей, тыкались в окровавленные тела. Миссис Гойл – она не переносила вида крови, поэтому караулила, чтобы предупредить об опасности – подлетела к толпе, картинно отвернувшись от все еще кровоточившего Снейпа. - Охрана из министерства, человек двадцать, с аврорами, - проговорила она. Упивающиеся смертью быстро переглянулись. - Отлично повеселились, - подвел общий итог Малфой, - пора возвращаться домой. Кто подаст сигнал об окончании охоты? - Северус, - предложила Эрмион. – Он сегодня первый раз. - Давай, Северус, - согласно кивнул Малфой. Снейп стянул окровавленную перчатку и разорвал утреннюю тишину победным свистом, под который кавалькада взвилась к небу. Они ввалились в гостиную Малфоевского замка, все еще возбужденные, разгоряченные охотой. Женщины хохотали, перебивая друг друга, рассказывали о храбрости своих спутников. Миссис Гойл хлопотала возле раненого мужа, его стоны так надоели обществу, что Снейп бросил в камин щепоть летучего порошка и сгонял в собственный кабинет за зельем. Когда он вернулся с двумя бутылочками в руках, в гостиной уже накрывали завтрак, который, судя по количеству огневиски, грозил плавно перейти в ужин. Волдеморт занял место во главе стола: его присутствие было, конечно, фикцией, но весьма почетной. Погружаясь в исследования Темных искусств, Северус начал понимать значение тех вещей, о которых узнавал случайно либо которые привык воспринимать, как должное. Он знал, что Темный лорд подверг свое тело таким магическим преобразованиям, что мог применять чары высшего порядка, недоступные простым смертным колдунам. Он был на полпути к бессмертию, если не ближе, и одним из доказательств было то, что он уже не нуждался в физической пище. Он был независим от нужд слабой оболочки, мучимой голодом, жаждой, болью, похотью, и нужной, если разобраться, только для того, чтобы превращать поглощенную пищу в чистую энергию с позорно низким КПД. Темный лорд питался тонкой материей непосредственно, поглощая ее без потерь, являя собою то совершенное существо, к подобию которого должен стремиться всякий уважающий себя маг, вместо того, чтобы зацикливаться на своей палочке и сотрудничестве с магглами. Пищей Темного лорда были чувства и эмоции его верных соратников, так что его банкет уже был закончен: он насытился густым коктейлем из гордыни, зависти, кровожадности и безнаказанности, клубившимся вокруг перебитых троллей. Хотя… его присутствие здесь было не такой уж и фикцией: в качестве оливки в коктейле можно было подобрать еще немного самовлюбленной болтовни за столом. В общем, Северус оказался прав насчет длительности банкета. Первое время он еще пытался разобраться в пене смеха, криков и обрывков разговоров, но вскоре впал в тяжелое раздражение от шума, тупого ржания и собственной изжоги. Вечерело. Было скучно. Все скабрезности и похабные анекдоты рассказали, Добби напоили сливочным пивом, заснувшего в третьем часу и не проснувшегося даже после Заклинания щекотки Макнейра закинули в камин вместе с порцией летучего порошка и каким-то невнятным адресом. Кребб и Гойл (после заживляющего и обезболивающего зелья забывший о своей ране) повеселили толпу, померившись силой по всем правилам: за столом со свечами, зажженными под их предплечьями, похожими на волосатые окорока. Люциус принимал ставки, и Снейп спустил два галеона, оказавшиеся в кармане, после чего совсем скис и убрался домой. ---- * У меня было впечатление Не существовать ни для чего Так мне было хорошо Под солнцем Нантакета. ** - Кто такой Пьер Карден? - Это неважно. *** Убирайся, вонючий маггл. **** Это не Льондр, а Лондон.

[К оглавлению] | Добавил: blue-crystall (21.01.09) | Автор: Gabrielle Delacour

Просмотров: 444 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: