СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Romance (33) » Les Memoires (Воспоминания)

---

Глава 10

C'est un garçon pas comme les autres Luc Plamondon «Starmania» * Вот и все, он свободен почти на полгода. Зелье, которое он влил в безжизненный рот женщины, остановит время для ее тела на семь лунных циклов. Потом понадобится еще одна порция, он поставит котел за два месяца до срока, если будет жив к тому времени, конечно. Спикировал под одну из крыш, преобразовался, вылез на край. Мило, он перестал бояться высоты, как-то не замечал раньше. Может, и метла теперь будет более послушна? Аппарировал в Лютный переулок. Меблирашка там была еще отвратительней, чем в Диагон-аллее, но в респектабельные гостиницы он соваться не хотел: зачем дразнить гусей? Жить же в огромном, пустом и холодном Глумхолле было совершенно невозможно, к тому же он не хотел таскать туда женщин. Какой-никакой, но все-таки дом, а эти боевые подруги Упивающегося смертью заслуживают только грязной дыры в Лютном переулке. Да их, кажется, эта романтика только возбуждает сильнее. Снейп нырнул в покосившийся магазинчик, молча поставил на прилавок перед сморщенным колдуном темную склянку, тот так же молча выложил мешочек, который тут же исчез в кармане черной мантии. Северус вышел, пересек темную улочку и вошел в свою гостиницу. В комнате была женщина. Как ее звали? Аманда, кажется. Работала в министерстве на мизерной должности, мечтала о принце на белом коне, ненавидела начальство за то, что не замечают ее стараний и не дают повышения. Теперь грезит, что станет, наконец, начальницей своего никчемного отдельчика, когда Темный лорд, повелитель ее могущественного любовника, придет к власти. Скучно. - Ты рад меня видеть? – мягкие руки обвились вокруг шеи, влажные губы потянулись к губам. Северус отвел ее лицо – много чести целовать чей-то мокрый рот – потянул мантию с круглых плеч, впился в умащенную «Чарами ночи» кожу возле шеи, оставив багровый след – дешевка, но действует безотказно. Раздевающее заклинание, еще одно для себя, стремительный бросок на узкую кровать в углу комнаты, жаркая возня, ее стоны и вскрики, его тяжелое дыхание. Густые волны обязательного удовольствия, не зависящего ни от чего, способного усыпить, приглушить боль, привычно давящую внутри. Все. Он вытянулся на своем узком ложе, закинул руки за голову, глядя в трещины на пожелтевшем потолке. Подумал, не одеться ли и не убраться куда-нибудь, в «Кабанью голову» хотя бы, но почувствовал, что слишком устал. Лучше поспать. Аманда крутилась рядом, пытаясь улечься головой на его плече, но попадала на острый локоть, оставила свои попытки, подперла голову рукой, стала скользить томным взглядом по его телу. Начинается. Пухлый пальчик коснулся белого рубчика, вьющегося вдоль предплечья, проследил его путь, обвел вокруг темной отметины у локтя – в последнее время лорд звал их так часто, что Метка была черной почти всегда. - Оставь. - Ну, Сев… - Не смей называть меня так. Обиженно сопит, дует губки. Он пробежал кончиками пальцев вдоль спины, услышал ее тихий стон, вздохнул – ладно, все равно лень идти в «Кабанью голову» – и, распластав послушное тело перед собой, принялся за свои обязанности уже основательно. Снейп не договаривался с Дамблдором о средствах и способах связи: любой постоянный канал можно выследить, а он не в разведчиков собирался играть. Да и к чему? Мелкую работу сделают старательные агенты вроде тех двоих, раскрытых им, а время крупной еще не пришло, хотя было уже близко. Общее собрание Упивающихся поскорбело о погибшем товарище и Темный лорд недвусмысленно сообщил, что подыщет ему замену. Лучшие из лучших кинулись доказывать свою преданность и полезность, но конкурировать с Северусом было трудно. И он принял, как законную награду, долгожданный визит хозяина, еще одно прикосновение к Метке («теперь ты услышишь мой зов, когда я захочу увидеть только своих ближайших друзей» – «о, милорд, благодарю» – все еще сквозь дрожь после болевой вспышки), и не удивился, узнав что старый друг Люциус введет его во Внутренний круг. Что ж, ты был к этому готов. Все началось с обычного визита, целью которого было справиться о здоровье Нарциссы: она была беременна. Забыв обо всем в объятьях Эрмион (великий Мерлин, казалось, что с тех пор прошло не несколько месяцев, а сто лет), он не придал значения этому событию. Помнится, пили у Малфоя за то, чтобы родился наследник, а он, Северус, ждал, когда можно будет улизнуть, чтобы не обидеть хозяев, ловил взгляд Эрмион, насмешливый, но такой же нетерпеливый, как его. Потом Эрмион не стало, и он словно отупел от своего горя, но сейчас, возродившись в ненависти, приобретя от этого какое-то обостренное ощущение окружающего мира, он словно в первый раз взглянул на круглый живот Нарциссы под узорчатым шелком, ее слегка расплывшееся лицо, странно-пытливый взгляд, адресованный ему, и понял: это может быть его ребенок. Или, что вернее, это будет его ребенок, даже если в его жилах будет течь кровь Малфоя. Потому что оба мужчины будут бороться за право воплощения в лоне женщины, знавшей ласки обоих, и неужели вы думаете, что вялое бессильное самодовольство сможет соперничать с его темным пламенем? Но Нарцисса беспокоится не о том, она боится, что он будет биологическим отцом, гены и прочая глупость, будто дух рода живет в генах, она успокоится, родив белокурого мальчика с прозрачно-серыми глазами, как будто от цвета глаз что-то зависит. Как он сам относился к беременности? Застигнутый врасплох своим неожиданным отцовством, он боялся открыться для радости, понимая, что в малейшую трещинку в его ненависти хлынет что-то неконтролируемое, как тогда, в кабинете у Дамблдора. Отодвинул мысли о сыне Нарциссы (своем сыне) в угол сознания, сосредоточившись на своем повышении, цедил стакан за стаканом по этому прекрасному поводу, но тут Нарцисса ушла, свечи погасли, и, развалившись в кресле в полумраке, разгоняемом только светом от камина, он занервничал. В желудке лежал большой кусок льда, а уголок рта принимался дергаться время от времени. Ладони вспотели так, что он не удержал протянутый ему в очередной раз наполненный стакан, тот разлетелся на полу, забрызгав огневиски туфли Люциуса. - Что такое? – в ленивом голосе не было удивления, скорее снисходительность. - Не могу прийти в себя, - что ж, нервный смешок в голосе вполне объясним. – Такая неожиданность, Люц, такая честь. Как же, неожиданность, последние недели только и делал, что просительно заглядывал в глаза, теребя подол мантии, но, естественно, чуть ли не на полу простерся, когда услышал о назначении на место погибшего: «О, милорд, я оправдаю, я докажу….» - Держи, - новый стакан, Северус уже справился с волнением, звякнул им о бокал Люциуса, глотнул. Хмель начал распространяться по телу, становилось жарко, камин совсем близко, он расстегнул ворот рубашки. Люциус ходил по комнате, снова наполнял стаканы, журчал что-то о новой ответственности и неограниченных возможностях. Северус следил за ним из-под полуприкрытых век, его фигура то расплывалась слегка, то обретала почти болезненную четкость. Снейп неожиданно нашел, что Люциус очень похож на свою жену, что, конечно, неудивительно, они в родстве наверняка, как и большинство чистокровных, как и сам Северус с ними обоими. Тьфу, одна огромная, запутавшаяся в связях семейка. Цвет, блин, волшебного мира. А сходство не только внешнее. Та же манера цедить слова, смотреть с поволокой и улыбаться, растягивая бледные губы. Представить себе Нарциссу, что ли, на его месте. Северус захихикал и нашарил бутылку огневиски, которую Малфой оставил на полу у кресла. Сделал несколько глотков из горлышка. - Сев, если ты решил надраться на радостях, то лучше завтра. – Малфой оперся о спинку его кресла, звенит льдинками в своем стакане. Неплохая идея, надраться до бесчувствия и завалить этого белокурого красавчика, бормоча ему на ухо «Нарцисса, детка». Снейп заглушил истерический смех еще одним глотком. - Не переживай за меня, Люциус, просто хочу немного расслабиться. До последнего боялся, что меня обойдет Гойл. Некоторое время Малфой соображал, потом рассмеялся. - Сострил, Сев. Гойл славный парень, но тупой, как тролль. - У меня впечатление, что в его жилах течет немного тролльей крови. Тело наконец перестало дрожать, по нему разливалось приятное тепло. Северус удобнее устроился в кресле и вдруг замер. На его плечо легла рука. Как-то по-особому легла, мягко, чуть сжала плечо под рубашкой, снова расслабилась и двинулась к шее. Пальцы скользнули за воротник, коснулись шеи, ключицы, обвели яремную ямку, прошлись кончиками от нее до подбородка, прижав Северуса затылком к высокой спинке. Горячая волна, рванувшаяся по отзывчивому на ласку телу, свернулась холодной змеей под ложечкой, когда до задурманенного сознания дошло, кто его гладит. Хмель выветрился из головы, будто ее ледяной водой облили. Северус уставился остановившимся взглядом в камин, чувствуя, что руки продолжают свое путешествие по его груди, плечам и снова шее. Люциус наклонился к уху, проговорил что-то, обдав дыханьем висок, похоже, удовлетворенно отметил дрожь, сотрясшую его тело, не подозревая, что это было не возбуждение. Омерзение. Кажется, он переоценил свои силы. Его трясло при мысли о продолжении, а липковатые прикосновения давали понять, что оно скоро последует. - Сейчас, Люциус, еще глоток, ладно? Неуверенной рукой нашарил бутылку, допил то, что там оставалось. Вроде лучше, опять все поплыло, сколько ж надо еще вылакать, чтоб действительно стало все равно? Северус поднялся, держась за спинку, некоторое время пытался поймать равновесие, потом неуверенной походкой двинулся к дивану. Нужно было все-таки глотнуть настойки красавки и маковых головок. А блок ты как собираешься держать в таком состоянии? Да так, уже на автомате… Сгонять, что ли, домой за зельем? Заодно Люциусу предложить… Добрался до дивана, рухнул. Посмотрел на улыбающегося Малфоя. Ладно, в конце концов его роль сводится к минимуму. Нашарил пуговицы рубашки. Боль в левой руке пришла как спасение. Задрал рукав, чтобы убедиться – Метка налилась черным. Перевел взгляд на Люциуса – тот держался за предплечье. - Идем, Люц, нас зовут. Черт, как не вовремя! Их позвали и на следующий день, и на следующий тоже. Выпустив ситуацию из-под контроля (быть Упивающимся смертью уже было безопаснее, чем отказаться от сотрудничества с Темным лордом), министерство судорожно завинчивало гайки, расширяя полномочия авроров, и Темный лорд платил ему той же монетой. Недели сливались в один бесконечный день, когда Северус время от времени добирался до своей комнаты в гостинице, чтобы забыться недолгим сном в чьих-то объятиях. Нарцисса разрешилась от бремени мальчиком (об этом даже написали в колонках светской хроники, которые продолжали выходить, несмотря на полувоенное положение волшебного мира, а впрочем, они, наверное, выходили бы и во время войны). Это был очевидный Малфеныш, с его белесыми глазками и презрением, появившимся на лице через несколько часов после рождения, но Северус почувствовал волну тепла, исходившую от сморщенного комочка в гербовых пеленках. Привычно запихал эти чувства под глухой блок в глубине души, приложился к руке Нарциссы, сразу похудевшей до прозрачной бледности, снова помчал куда-то по зову хозяина. Суетная деятельность министерства в последнее время приносила куда больше вреда Волдеморту, он подозревал предательство, но концов не найдешь, когда большинство людей работает под заклинанием «Imperio», так что он предпочел направить свои силы на новую цель – некий Орден, возникший вокруг Дамблдора. Северус абсолютно не удивился, когда в связи с этим зазвучали имена проклятой гриффиндорской четверки. Что ж, он так и думал, что Поттер женится на своей грязнокровке, странно, что они не успели обзавестись выводком поттерят. А впрочем, за этим дело не стало, вскоре он уже слышал, что о Поттерах говорили, как о троих: Джеймс, Лили и их сын. Почему-то именно их сын вызывал большой интерес у Темного лорда, о чем Северус, стиснув зубы, сообщил Дамблдору. Воспользоваться ситуацией и уничтожить Поттера? Только не сейчас, когда они оказались по одну сторону баррикад. Да и кто вам сказал, что он жаждет смерти Джеймса? Куда приятнее спасти его шкуру, подать его никчемную жизнь, как милостыню, - живи, Поттер, и помни, кому должен. Год. Даже больше: он дважды передавал зелье для Эрмион в клинику св. Мунго. Это время пролетело незаметно, вместив в себя столько событий, что их хватило бы не на одну жизнь, но они все слились в одну мутную пелену. Новые люди пополняли круг приверженцев лорда, пытаясь держать нос по ветру, готовые забросать его камнями при смене декораций. Волдеморт прекрасно знал об этом, и никто не удостоился Метки, не говоря уже о ближнем круге, вхождение в который Снейп никак не мог завершить ритуалом – были дела поважней. Иногда, вынырнув из бесконечной череды мерзких событий, он обменивался с Люциусом коротким пожатием рук – «помню, жду, вот закончится война» – и боялся, что война действительно закончится. Только однажды за все это время к ним присоединился новый человек, и Снейп знал его – Петтигрю. Его сердце исполнилось торжества и горечи одновременно: неразлучная четверка распалась. Червехвост поступает в распоряжение его, Снейпа, как старшего по званию - вот мило. Конечно, он предпочел бы иметь в своих подчиненных Блэка, но это тоже неплохо, сдать его Дамблдору, что ли? Северус похолодел при мысли, что Петтигрю может быть двойным агентом, только что же он должен был сдать Темному лорду, чтобы тот поверил ему? Окончательно запутавшись, Снейп рванул к Дамблдору – предупредить, спросить, узнать… Опоздал. На месте дома Поттеров были дымящиеся обломки. Рыдающий Хагрид бродил по пепелищу, оглашаемому истошным детским плачем, в поисках ребенка. Снейп висел под крышей соседнего дома и исходил злостью: неужели Дамблдор не мог прислать за ребенком кого-то посообразительнее? Да вот же он, под теми обломками, неужели не чувствуешь? Не говоря уже о том, что от его крика вибрирует все тело. Нашел, наконец. Ура. А это что? Летающий мотоцикл? Эх, байкер, тебе везет, что у министерства хлопот полон рот, в былые временя за противозаконное использование маггловских изобретений можно было получить неплохое наказание. Блэк, кто же еще мог рассекать на этом пижонском мотоцикле! Разве что Поттер, но его уже нет… Неужели Дамблдоровский отряд добрался до Годриковой долины? Вовремя, нечего сказать. Что дальше? Великан забирается на мотоцикл, а Блэк отправляется куда-то пешком. И что теперь прикажете, раздвоиться? Мальчик важнее, и если Дамблдор доверил бы Хагриду свою жизнь, то он, Северус, не доверил бы ему даже помыть котел после зелья от нарывов. Он снялся с крыши и понесся вслед за мотоциклом, стараясь держаться на расстоянии, хотя и сомневался, что его кто-то заподозрит. Конечно, он поступил правильно - Поттеров Лили уже нельзя было спасти. Кто же мог знать, что нужно было следовать за Блэком? Хотя эта история никогда не укладывалась у него в голове. Было что-то неправильное в простой, принятой всем магическим сообществом и чрезвычайно приятной самому Снейпу мысли, что Блэк продал своего лучшего друга Темному лорду. Все логические цепочки выводили на Петтигрю, у Северуса не хватало фантазии воссоздать предательство Блэка, все было не так, словно, собирая мозаику, он перепутал местами кусочки и последний теперь никак не хочет влезать в оставленное для него место. Тогда он схватился за единственную спасительную мысль: на сторону Темного лорда перекинулись оба, только Петтигрю так и не смог предать человека, которого любил. Джеймса Поттера. Это было заметно еще в Хогвартсе, нужно было совсем немного испорченности, чтобы допустить эту простую мысль, и тогда все становилось на свои места: жадные взгляды, заискивающие прикосновения, бесконечное терпение выслушивать шуточки Блэка и даже подобострастно смеяться над ними, согласие участвовать во всех похождениях мародеров, даже самых опасных. Петтигрю по уши влюбился в красивого, ловкого и крутого ловца Гриффиндорской команды. Интересовался ли Червехвост парнями изначально или просто обожание Самого-Крутого-Парня-На-Факультете-Не-Считая-Сириуса-Блэка приняло такую уродливую форму, Северус не знал и знать не желал. Единственное, что он понял, едва лишь увидел Петтигрю, – парень свой выбор сделал и якшался с магглами, правда, только определенного типа. Великий Мерлин, откуда в Англии столько парней, похожих на Джеймса Поттера? Смазливые темноглазые мордашки просвечивали сквозь округлое лицо новоявленного Упиванца, и Северус с мрачным удовлетворением подумал, что Джеймс, вероятно, полагал себя единственным и неповторимым обладателем таких сладковатых черт. Хм, попробовал бы Петтигрю отыскать столько магглов, похожих на него! Северус хмыкнул еще раз, уловив запах простого приворотного зелья – даже с магглами проблемы, Червехвост? Пришлось тратиться на (он еще раз потянул носом) «Глоток экстаза»? Название такое же поганое, как и запах, хотя на магглов действует безотказно, и… похоже, он сам его варил, причем за получившийся продукт даже Хогвартский бесхарактерный зельедел пожалел бы хорошего балла. Эх, Петтигрю, ничего-то ты не умеешь, даже предавать… Что ж, может, он и готов был продать новому хозяину прежнюю любовь (и любовника, это тоже была очень теплая мысль, приятно было представить себе мародеров, вывалянных в самой мерзкой грязи, пусть хотя бы из подростковой глупости или желания необычных ощущений, он убедил себя, что действительно видел лицо Джеймса среди других похожих лиц, и позволял себе верить в это, пока не увидел младшего Поттера – ребенка двух волшебников, обвенчанных, знавших только друг друга), да только Блэк успел раньше. Что они не поделили – Эванс или пост в министерстве – Северусу было все равно. Главное, Блэк – предатель, и все, и возмущенная логика будет молчать, потому что он так сказал. * Парень, не такой, как другие

[К оглавлению] | Добавил: blue-crystall (21.01.09) | Автор: Gabrielle Delacour

Просмотров: 431 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: