СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Romance (33) » Les Memoires (Воспоминания)

---

Глава 20

Quand je veux dormir Sais-tu à quoi je pense ? M.Proulx, D.Lavoie “Quand je veux dormir” Он работал в школе второй год, и даже Хагрид уже называл его «профессор Снейп». В тот день он лично доставил двух провинившихся грифиндорцев в кабинет Филча – небольшое помещение, сплошь заставленное картотечными ящиками. Пожалуй, по ним можно было изучать историю Хогвартса. Северус подумал вдруг, хранится ли здесь пергамент, где отмечены его наказания. Наверное, да. Его взгляд помимо воли остановился на ящике с надписью «Конфисковано и опасно». Интересно, какую цель преследовал Филч, цепляя на ящик такую демонстративную наклейку? И что там – «Чарующая плоть»? - Что находится в том ящике, мистер Филч? - Ничего особенного, профессор Снейп. Различные вещи, запрещенные в школе, которые я отобрал у учеников. Несколько номеров веселого журнальчика и какая-то красная книжка. Интересно. - Можно взглянуть? Это не вопрос, а скорее приказ, и Филч понимает это, с тяжким вздохом открывает ящик. - Вы правильно делаете, что отбираете этот журнал, он развращает юнцов. На прошлой неделе я конфисковал несколько номеров у семикурсников. Знаете, пожалуй, лучше будет принести их сюда – в вашем ящике они будут в полной недосягаемости от детей. Это сладкая оболочка. Теперь пилюля. - Вы не возражаете, я возьму это? Тонкие пальцы сжались на обложке, которую украшала надпись «Бедному Лунатику с любовью от Сохатого и Бродяги». Он почти бежал в свои апартаменты, прижимая к себе красную книжку, ощущая - пальцами, широко раздувающимися ноздрями, всем телом – дух Мародеров, пропитавший пустые страницы. Пока пустые, но он разгадает их секрет, чего бы это ни стоило. Тщательно наложив запирающие заклинания на дверь, Северус устроился за столом, раскрыл книжку. На столешницу вывалились очки в оправе под цвет обложки. Спорю на месячное жалованье – идея Поттера, владельца самых стильных очков в Хогвартсе. Северус осторожно надел их и едва не сорвал в ту же секунду: первая страница превратилась в фотографию Поттера и Блэка. Сияя застежками на зимней мантии и улыбкой, Красавчик Блэк выжидающе смотрел прямо в лицо Северуса. Поттер поправлял свои шикарные очки. - Привет! – произнес он, заставив Северуса подскочить на месте. - Сохатый, кто к нам пожаловал? – поинтересовался Блэк. Снейп захлопнул книгу (очки исчезли с его лица). Записать такое в простой блокнот? Интересно, сами Мародеры знали, куда порой заводило их желание пошалить? Сложные и даже опасные чары – всего лишь для подарка школьному другу? С ума сойти можно. Переведя дыхание, Северус снова раскрыл книгу, надел очки и посмотрел в улыбающиеся лица однокурсников. - Привет! – произнес Поттер с тем же выражением. Северуса немного отпустило: они все-таки не создали самостоятельный мыслеобраз, простая копия, способная воспроизводить одни и те же фразы. Что ж, посмотрим, какое послание они оставили для своего друга. - Сохатый, кто к нам пожаловал? Похоже, этот вопрос требовал ответа. - Лунатик, - не колеблясь сообщил Снейп. - Рады видеть тебя, старина. Говори пароль и проходи. Упс! Или что там еще полагается говорить в таких случаях. Может быть, им нужно имя? - Ремус Люпин. - Очень приятно, Джеймс Поттер. Хватит расшаркиваться, Муни, мы ждем. Пароль! Северус выругался. Мародеры покатились со смеху. - Нет, приятель, ты напутал. Такой пароль – у сэра Кэдогана! - Сохатый, разве наш славный староста знает такие слова? Это, наверное, не Рем. Мужик, ты кто? - Северус Снейп. - Слинявус! – хором закричали гриффиндорцы. – Положи на место! - Когда ты отучишься лезть, куда не просят? – укоризненно спросил Блэк. - Уже не раз нарывался, - добавил Поттер. Как Северус ненавидел эту манеру говорить по очереди! Такое ощущение, что думают они одновременно. Сириус красивым движением поправил полосатый шарф. - Впрочем, мы можем дать тебе пару советов, а после этого, - осклабил в улыбке ровные белые зубы, - ты будешь хорошим мальчиком и положишь книжечку туда, где взял. - Первое, - Поттер загнул безупречный палец, - помой голову (Блэк расхохотался), второе – постирай трусы, третье – заведи себе девушку, хоть какую-нибудь. И бонус – когда наплюешься в наш адрес и решишь все же последовать этим советам, можешь даже не благодарить! – и он рассмеялся, вторя Блэку. Северус выругался сквозь зубы и швырнул книжку в стену. Мерзавцы, они достали его и сейчас, когда один умер, а второй в Азкабане, они появились сейчас, когда он одинок и несчастен. Почему эта книжонка не попала в его руки раньше? Он бы с удовольствием прочел эти строки с Эрмион, посмеялся вместе с ней над манерой Блэка поправлять шарф и мантию, над привычкой Поттера ерошить волосы, а потом бросил книжку в огонь или даже отдал Люпину… Нет, они снова смогли ударить его в самое больное место. Северус подобрал блокнот и положил его на стол. Так или иначе, здесь содержится много пикантных тайн, и он, Северус, их узнает, даже если для этого придется выслушать советы ненавистной парочки еще двадцать раз. На самом деле после пятнадцати он перестал считать. Та же интонация, та же доводящая его до бешенства манера говорить вместе, улыбаться и обниматься за плечи. Чем вы там занимались, извращенцы?.. Северус пробовал угадать пароль, применить отводящие чары и едва не дошел до взламывающих, но побоялся, что уничтожит дневник целиком. Мародеры скалили зубы и не пропускали. Однажды он задремал прямо за столом, положив голову на ненавистную неподатливую книжку. Когда он очнулся от боли в затекшей шее, память хранила обрывок сна, в котором была гриффиндорская четверка и красная книжечка: они говорили что-то, а блокнот лежал посередине их маленького круга. Так был найден ключ. Это была непростая процедура, и Северус чаще всего посвящал ей выходной. Он думал о Мародерах целый день, вороша болезненные воспоминания, испытывая то гнев, то стыд, то боль, вечером долго держал в руках подарок Лунатику, трогал кончиками пальцев обложку, наконец засыпал, сунув книжку под подушку. Во сне приходили истории, самые разные, смешные и пикантные, и Северус никогда не знал точно, были ли они отражением Тайной книжки или плодом его воображения. Хотелось верить, что это была правда. … Петтигрю, поскуливая от страха, топтался в конце коридора, готовый в любую минуту подать сигнал о приближении Филча, а Поттер и Блэк старательно вскрывали дверь завхоза. В виду того, что он был сквиб, дверь запиралась замком, а не заклинанием, так что ковыряли его не «алохоморой», а шпилькой. Ящик с заветными журналами оказался открыт. - Спорим, он как раз смотрел их, когда мы грохнули тот шкаф! – прошептал Блэк, выгребая всю пачку. Они уже собрались выходить, когда Джеймс выдернул журнал из середины. - Негоже оставлять старину Аргуса совсем без развлечения, - заметил он. – Сделаем его досуг более скромным. Он прошептал заклинание и коснулся журнала волшебной палочкой. - Что ты сделал? – Блэк положил всю стопку на стол, придвинул к себе заколдованный Поттером номер. Ведьма в мини-бикини на обложке призывно улыбалась, покачивая бедрами. Сириус раскрыл журнал. Две красотки, валившиеся на диване в фривольных позах, поспешно прикрыли наготу занавеской. Раскинувшаяся в кресле блондинка запахнула мантию, едва он перевернул страницу. На следующей странице обнявшаяся парочка отскочила в разные углы комнаты и принялась одеваться. Когда же хихикающий Сириус развернул постер в середине, оказалось, что он изображал породистую кошку с бантиком на шее. - Вот так, - заключил Поттер, пряча журнал в ящик. – Это чтоб миссис Норрис поревновала. Почти всю стопку они раздали старшекурсникам, впрочем, Блэк успел выбрать пяток самых красивых девушек, чтобы оставить себе. Потом ввалились в гостиную, таща за собой Ремуса (он караулил на лестнице), выложили перед ним глянцевые листы, тыкали в пухлые женские прелести и толкали его локтями в бок, причем Сириус помирал со смеху глядя, как заливаются краской щеки старосты. … Погода была просто чудесной, поэтому Джеймс взял полироль и метлу с собой. Теперь они сидели прямо на мягкой траве, Сириус жевал стебелек, Джеймс натирал ручку своего «Нимбуса-1001», а Ремус просто дремал, подставив спину сентябрьскому солнцу. Питер с восхищением рассматривал палочку Джеймса. - Ты умеешь так здорово отполировать ее, Джеймс! У меня никогда так не получается. Он бережно погладил гладенькую ручку, взмахнул палочкой, добыв из нее сноп разноцветных искр. - Красное дерево и…. - Волос единорога, я тебе сто раз говорил, - лениво ответил Поттер, поворачивая метлу другой стороной. - Это наверняка был великолепный единорог, - вздохнул Питер. - Ну да, не то что мой полудохлый дракон, - едко заметил Сириус, вынимая палочку из складок мантии. – У тебя тоже шерсть единорога, да, Лунатик? - А? – Ремус открыл сонные глаза. - Спи, волчок, не обращай внимания. Ребята, а вы слышали, что длина волшебной палочки находится в прямой зависимости от длины… другой волшебной палочки? - По-моему, глупости, - отмахнулся Джеймс. - Брось, Сохатый, ты так говоришь, потому что у тебя палочка короткая. Смотри! Сириус сложил вместе свою и поттеровскую палочки, и оказалось, что его на полдюйма короче. Петтигрю захихикал. - Заткнись, Хвост, - обиженно бросил Блэк. – Муни, дай палочку. Ремус пробормотал что-то, перевернулся на спину и вынул палочку. Она была заметно длиннее, хотя и не такая блестящая. - Так, Лунатик, почему запустил орудие труда? Хочешь, я тебе отполирую? – Джеймс потряс банкой с «Суперблеском». - Она будет скользкая и я буду ее ронять, - зевнул Люпин. Сириус аккуратно положил палочку Ремуса рядом с двумя другими и повернулся к Петтигрю. - Остался ты, Хвостик. Давай свою штуку, пока что волшебную. Все еще хихикая, Хвост протянул свою палочку. Сириус приложил ее к остальным и присвистнул. - Что ж, ребята, осталось сравнить другие наши палочки и сделать вывод о правильности формулы. Процедура сравнения прошла этим же вечером в ванной комнате для старост, пароль которой они вытрясли из Люпина еще на пятом курсе. Он, кстати, и смущался больше всех, когда несколько уязвленный, и от этого особенно насмешливый Сириус сказал, что теперь очередь Лунатика и у них есть последний шанс посрамить Хвоста, явно не обиженного матушкой-природой. Пунцовый до кончиков ушей Ремус померялся, но посрамить Хвоста не удалось. - Что ж, - сказал бодрящийся Блэк. – Мы установили, что зависимость действительно прямая. Хвостик, обещанное огневиски – в ближайшие выходные в Хогсмиде. … МакГанагалл нахмурилась, когда увидела Поттера, прохаживавшегося вдоль коридора. Редко когда неугомонная парочка Блэк-Поттер прогуливалась где-нибудь просто так. - Что это вы здесь делаете, мистер Поттер? – строго осведомилась она, подходя поближе. - Ничего особенного, профессор. Клянусь, никаких проказ, - Джеймс округлил честные глаза. – Смотрите, даже не прогуливаю: ведь сегодня выходной. - Но вам не место в коридоре, - Минерва не могла отделаться от впечатления, что Поттер все-таки что-то затеял. - Ладно, вам – как на духу, - сдался Джеймс. – Я жду Пивза, хочу попробовать одно заклинание, которому нас научил профессор Флитвик на последнем уроке. Профессор, - возмутился он, увидев, что Минерва набрала воздуха в грудь для нотации, - он разбудил меня в пять утра, вытряхнув в мою постель мусорную корзину. Добро бы нашу, а то – слизеринскую! Макгонагалл не нашлась, что сказать, поэтому ретировалась. Несколькими минутами позже небольшая дверца, ведущая в кладовую для метел, открылась, из-за нее показался Блэк. Он сыто улыбался, за его спиной поправляла волосы полногрудая красотка с Гаффелпафа. - Десять минут, Бродяга! – изумился Джеймс. Блэк пожал плечами. - Не стал задерживать даму, ей еще писать реферат по зельям, верно, Китти? И проверять мою карту по астрономии. Я отдал ее тебе, крошка? Ну ладно, до вечера, если что-то срочное, я на квиддичном поле, понаблюдаю, как Джеймс тренируется. Пока! … Северус был уверен, что правильно истолковал все взгляды, улыбки и движения Петтигрю. А их встреча в стане Упивающихся не оставляла сомнения: интерес к красавчику Поттеру был далеко не дружеский. К вящему разочарованию Северуса, он не увидел ни одного сна с реализацией горячих мечтаний Хвоста, но кто знает… Надежда была, пока сны не начали повторяться, но и после этого Северус не разуверился окончательно (прикрикнув на логику и здравый смысл). Сейчас красная книжка лежала среди его вещей, и он не собирался возвращать ее Люпину. И вот еще один привет от Мародеров, Снейп убедился в этом, коснувшись невзрачного куска пергамента кончиками пальцев. Посмотрим, посмотрим… Начнем с простенькой отмычки. - Открой свою тайну! Как, совсем ничего? Нет, что-то есть – пароль. Жесткий барьер на пути его магии. Ладно, а можно увидеть что-нибудь в обход пароля? - Прояви себя! Нет. Что ж, остается безотказный метод, обязанный подействовать на любую вещь, вышедшую из рук Мародеров. - Профессор Северус Снейп, учитель этой школы, приказывает тебе открыть сведения, которые ты скрываешь. Ну здравствуй, Лунатик, старый друг, ты как всегда образец вежливости. Учту. Что дальше? Господин Сохатый не нашел ничего лучшего, как начать обзываться? Что ж, Поттер, ты никогда не был оригинален. Бродяга удивлен? Блэк, позволь мне удивиться по поводу того, как такой блестящий молодой человек умудрился стать заключенным Азкабана. Что, Хвостик, опять в хвосте? Что хорошего скажешь? Вымыть голову, вонючему неряхе? Ох, сказал бы я, что следует вымыть тебе, так уже поздно… Все? Все. Пожалуй, пользы от этого пергамента не будет… Стоп. Откуда он у Поттера? - Ладно. Мы разберемся с этим. Благо, Лунатик совсем неподалеку. - Люпин, есть разговор. - Вы звали, Северус? А ты подозреваешь у себя слуховые галлюцинации, Ремус? - Разумеется, звал. Я попросил Поттера вывернуть карманы и вот что там обнаружил. Ты вправе смеяться, Ремус, но я напугал его тем, что пригрозил отвести к директору. Может, он испугался, что Дамблдор в два счета разберется с этим пергаментом и обнаружит там способ покинуть Хогвартс, минуя дементоров? Вот облом, Ремус, если позволишь мне такую лексику: мальчишку везут в министерской машине, школу набивают азкабанскими стражами, так что я уже на стену лезу, авроры бросаются вслед каждому мужчине с черными волосами, а юный, но от этого не менее великолепный Поттер ходит, куда хочет и когда пожелает, потому что ему пригорело перечных чертиков, свисток-руганок или горячую пчелку? - Эта вещь полна черной магии. Это ведь ваша компетенция? Откуда Поттер взял ее? Только не надо рассказывать про магазин волшебной фигни, Ремус. Туда никогда не поступали вещи серьезнее филчекомпасов. - Вы не думаете, что он скорее получил эту вещь непосредственно от изготовителей? Как интересно пошутит судьба, если благодаря этой штуке, которую, почти уверен, ты ему дал, Блэк сумеет укокошить мальчишку. Я не давал ему этого. - То есть от мистера Червехвоста или кого-нибудь еще? Это ты тонко пытаешься дать понять, что Червехвост и Сохатый мертвы, Бродяга в бегах, а ты, Лунатик, в эти игры больше не играешь? Но…кто тогда? Если опять Дамблдор, клянусь, я его самого заставлю пасти несносного пацана, хоть в натуральном виде, хоть в образе феникса! - Гарри, ты знаешь кого-нибудь из этих людей? Спасибо, Ремус, я и без твоей дополнительной демонстрации знаю, что Поттер мало осведомлен о мародерском прошлом своего отца. Ничего, узнает… У меня еще есть козыри в рукаве, Лунатик. Нужно просто подождать, он слишком зеленый, чтобы оценить всю прелесть Тайной книжки мародера. Подождать еще пару лет… Какие пару лет? Северус был готов к тому, чтобы вычеркивать дни в календаре, вот только бы знать, чего ждать? Дня, когда поймают Блэка? Или когда он поймает Поттера? Или хотя бы лета, когда можно будет немного отдохнуть, пока мальчишка в безопасности на Привит-драйв, а Люпин должен покинуть школу, потому что проклятие, в сердцах наложенное на заявление с отказом, оказалось даже слишком действенным: никто из учителей не вел защиту от темных искусств дольше года. И Северус подгонял время: скорее-скорее, окончание семестра, пасхальные каникулы, финал по квиддичу…Кстати, о финале: школу охватило настоящее безумие. Поттер не появлялся без охраны, возле его метлы несли сменную вахту. В день матча сумасшествие достигло апогея. Вся школа собралась на трибунах, и три четверти этой огромной толпы размахивали гриффиндорской символикой. Чтобы хоть как-то уравновесить эту беспрецедентную поддержку, Слизерин выбрался на матч единым фронтом во главе с деканом: Снейп изменил пожизненной привычке одеваться в черное, нацепив зеленую мантию и даже намотав на шею шарф слизеринских цветов. Он сидел в первом ряду трибуны, мрачно ухмыляясь и держа железобетонный блок, который мог подвергнуться серьезному испытанию. Впрочем, Северус был уверен в его надежности – нешуточные страсти бушевали на поле довольно часто, в худшем случае (в 1990 году, когда Гриффиндор был растоптан с позорным счетом) он отделался небольшой головной болью, которая прошла, едва он увидел выражение лица Минервы. Наверное, стены Хогвартса еще не видели такой грязной игры. Мадам Хуч не выпускала свистка изо рта, раздавая штрафные направо и налево, что не останавливало команды. Несколько первых минут Снейп еще держал себя в руках, но потом едва сдерживался, чтобы не зафугачить заклинанием «Ешь слизней» в комментатора, уничтожавшего его команду. В общем-то, его остановила только мысль об еще одном штрафе и долгом разбирательстве у Дамблдора. Когда совершенно ошалевший от происходящего Драко вцепился в прутья поттеровской метлы и мадам Хуч закричала что-то про невиданную наглость, он просто сорвался с места. Что значит невиданная наглость? Обычный захвост! (Удосужился все же прочесть «Квиддич сквозь века», на главе про появление летающих метел смеялся до слез). Какие мы чистюли, такое ощущение, что Гриффиндор никогда не нарушает правила! Когда разъяренная Спиннет так и не смогла выполнить нормальный бросок и вся слизеринская трибуна со вздохом облегчения отхлынула назад, Северус опомнился, но справедливо предположил, что в этом бедламе его никто и не слышал. Но Драко, надо же так подставиться, его это может выбить из колеи… Не выбило. Через несколько минут Драко так откровенно рванул за сничем, что Северус сам не заметил, как снова налег на ограждение, вцепившись в него руками. Ну же, ну, утереть нос Поттеру, команда не простит, давай! Дьявольщина, естественно, этот мальчишка устремился за Драко, едва тот повернул метлу, и его «Молния» догоняла слизеринского ловца. Конечно, эта модель быстроходнее, они стремительно поравнялись, протягивая руки за сничем, одновременно, черт возьми, это несправедливо, Драко раньше заметил его! Снейп следил отчаянным взглядом за двумя фигурками, еще надеясь, что Поттеру не хватит времени, но куда там против «Молнии»! Нос к носу, проклятье, Поттереныш выхватил снич едва ли не из рук, Снейп кричал что-то вместе со всей трибуной и было уже не до блока, стадион взорвался обидой, проклятьями, безумной радостью, аплодисментами, две волны неукротимых эмоций неслись навстречу и точка их пересечения пришлась в аккурат на Северуса. Он потерял сознание через секунду после того, как Ли Джордан прорыдал, что Гарри Поттер поймал снич. Так далеко из собственного тела его не выбрасывало даже во время самых серьезных занятий блокологией. Страшно было не это, а то, что он потерял ориентацию (в пространстве? Во времени? Это было вне времени и пространства). Ну и куда теперь, Северус? А возвращаться надо – твоя смерть после сокрушительного поражения Слизерина будет слишком шикарным подарком для Гриффиндора и Поттера. Он еще подумает, что от злости. Ладно, насчет умереть – это не слишком серьезно, но возвращаться надо, чем скорее, тем лучше, а то его унесут в больничное крыло, то бишь тело его, и он вообще заблудится. Честно говоря, уже заблудился. Не паниковать! – прикрикнул он на себя, а то так тут и останешься. Зато найду Эрмион… Нет, это вряд ли, она не здесь. Однако время идет, паника растет, а он никак не может найти пути назад в собственное сознание. Голос, негромкий и смутно знакомый, позвал его по имени. Еще и еще, наконец-то, он всем существом устремился туда, откуда исходил зов и где, он уже ощущал, было его тело, рывок, головокружение – он словно вынырнул из-под толщи воды. Медленно возвращалось ощущение тела, такого вялого, будто Локарт заклинанием убрал из него все кости. О Мерлин, надеюсь, это не так. Конечно не так, Локарт уже с год в клинике св. Мунго, однако кто-то бьет его по щекам, настойчиво повторяя: - Северус! - Я, - отозвался он, с трудом разомкнув непослушные губы. В ушах звенело, голова кружилась, но сознание прояснялось, он чувствовал, что лежит на земле, видимо, возле трибуны, головой на чьих-то коленях. Потянул носом – Люпин. Проклятье. Хотел вскочить, но только вяло дернулся, опять обмяк. Разлепил веки. Трибуны были пусты. Где-то вдалеке слышался мерный рев толпы, волокшей, судя по всему, Гриффиндорскую сборную. Ее бурлящие эмоции уже не долетали сюда, было тихо, спокойно, легко, как бывало только в собственном подземелье или в кабинете Дамблдора, если там больше никого не было. Никакой мутной взвеси разнообразнейших эмоций, которая всегда висела над толпой детей в Общем зале, на уроках или в библиотеке, и от которой Северус привычно закрывался блоком. Сейчас у него не было сил на самую простую заглушку и он был счастлив, что болельщики далеко, можно просто лежать, ощущая теплые волны чистых мыслей и участливый взгляд… Люпина, напомнило сознание. Черт! Он опять содрогнулся телом в попытке взвиться, опять ничего не получилось, оставалось только выразительно трепетать крыльями носа, демонстрируя, как забивает дыхание запах оборотня. Люпин понял, хотя виду и не подал, стало легче. Скотина ты, Северус, сейчас еще скажи какую-нибудь колкость, глядишь, и хватит сил подняться. - Вам уже лучше? – Люпин взял его за плечи, явно собираясь помочь встать. – Идти можете? - А что, понесете? Кажется, мы уже проигрывали эту сцену, Ремус. Что ж мы по кругу ходим? Снейп сел, потом неловко поднялся на ноги, чуть пошатнулся, но уже устоял. Отвел руки Люпина и побрел к школе. Ремус пошел следом. От ощущения deja vu, казалось, заныли шрамы на руках. Снейп проговорил с сарказмом: - Не трудитесь, Люпин, поражение моей команды еще не является достаточным поводом, чтобы вскрывать вены. - Что? – он даже остановился от изумления. О Мерлин, как прикажете общаться с человеком, в котором нет ни капли злости? Северус почувствовал себя отвратительно: оружия против искренности Люпина просто не существовало. - Ничего, - буркнул он, и зашагал быстрее. Удивительно, но после этого проклятого матча время потекло быстрее. На горизонте замаячили экзамены, стремительно приблизились, а потом началась привычная нервотрепка, и все были такие издерганные, что Северусу пришлось расписать на большом пергаменте, что в каком котле у него кипит, чтобы не перепутать компоненты своей охлаждающе-успокоительной болтушки, Люпиновой отравы и зелья Эрмион. Он почти не удивился, когда в очередной вечер Люпин не пришел к нему за новой порцией: вероятнее всего просто уснул над стопкой пергаментов. Несколько минут его подмывало тоже забыть и посмотреть, что будет, но дети были не виноваты в том, что у Ремуса сложное материальное положение, а у директора доброе сердце. В конце концов, кто, как не декан, отвечает за жизни своих подопечных? И Северус с бокалом в руке направился привычным маршрутом, радуясь, что луна еще не взошла. Несколькими минутами позже он уже не жалел, что пришлось предпринять вечернюю прогулку. Кусок пергамента, окольными путями вернувшийся к одному из настоящих владельцев, оказался картой, и если верить ей, то в Визжащей Хижине была вся компания! Правда, Северуса слегка смутило присутствие на схеме покойного Петтигрю, но он не стал терять времени. Одна мысль стучала в висках, звенела в ушах и пела в груди: Блэк здесь, рядом, его можно поймать, вернуть в Азкабан, отдать дементорам, и оборотня туда же, в n-нный раз спасти Поттеру жизнь, вернуться в Хогвартс с видом «если бы не я», выбить орден Мерлина, заработать славу спасителя Мальчика-Который-Выжил и получить в качестве бонуса еще один кошмар в виде глаз Ремуса, которого увозят в Азкабан… Плевать, главное сейчас – схватить Блэка и отомстить, отомстить, отомстить… Его слегка пугала дрожь, охватившая все тело, срыв мог погубить все, все-таки их было двое, он изо всех сил сдерживался, но сорвался, когда эта маленькая выскочка, минуту назад заявившая с безупречной логикой «Он тоже хочет твоей смерти, потому что он – оборотень!», внезапно что-то робко заговорила о возможной ошибке. Эмоции душили, он не слышал и не чувствовал никого кроме себя и еще чьего-то панического ужаса, к тому же он совершенно не ждал нападения со стороны сопливых третьекурсников, что они могли сделать, а меж тем тройной «Expelliarmus» подействовал не хуже оглушающего заклинания, а может он просто неудачно упал… В общем, когда прохладный ветерок привел его в чувство, голова все еще гудела, волосы слиплись от крови, а мысли путались. Люпина нигде не было видно, и с учетом полной луны, сиявшей в небе, Северус был очень рад этому обстоятельству. Зато совсем рядом лежал Рон Уизли, а поодаль – Блэк, Поттер и Грейнджер, все четверо без сознания. Замечательно, ребята, и кто должен доставить вас в больничное крыло – профессор Снейп, которому, благодаря вашим совместным усилиям, неплохо бы недельку соблюдать постельный режим? Северус разыскал свою палочку, брезгливо вытер ее полой мантии: Блэк опять прикасался к ней, ничего, это был последний раз, когда он к чему-нибудь вообще прикасался, дементоры ждут, все будет закончено сегодня до полуночи, тихий сосущий звук, и его глаза будут такими же пустыми, как у Эрмион… И кому-то от этого станет легче? Заткнись! Он ненавидел, когда его внутренний голос начинал звучать как голос Люпина. Заткнись, заткнись, заткнись. Он наколдовывал носилки и не мог отделаться от ощущения взгляда, упиравшегося ему в спину. Глупости, вот Поттер, прямо перед тобой и без сознания. Но ощущение не исчезало. Северус отогнал его и направился к замку. Он проследил за тем, чтобы Поттер и компания попали в руки к мадам Помфри – уж она-то их не выпустит, не стал терять время на то, чтобы привести в порядок себя – только выпил предложенного ею зелья, чтобы разогнать туман в голове. С большой неохотой оставил Дамблдора в больничном крыле – директор серьезно смотрел из-под железного блока и что-то явно обдумывал. Оставил всего на несколько минут – что могло произойти?! Этого хватило. Как – Северус узнал немного позже, когда, едва ли не таща за собой этого остолопа Фаджа, влетел в больничное крыло и потребовал у Поттера объяснений. Толку с мальчишки не было – в голове прыгали обрывки и бессвязные картинки, а у Северуса не было ни сил ни времени копаться в этом. Впрочем, необходимости в мысленном анализе тоже не было – Дамблдор ловко, точно и не без удовольствия выложил всю историю, завершив ее веской фразой: «Сириус невиновен». И добавил вслух, для Фаджа: - Ну вот, Северус. Ты же не допускаешь, что Гарри и Гермиона владеют способностью находиться в двух местах одновременно. Северус потерял дар речи. Он одарил директора и министра таким взглядом, что Фадж выразил сомнения в его вменяемости, и вылетел из палаты. Он задыхался от ярости, бессильной, но тем более невыносимой, что она была очевидной. Все знали, что он в бешенстве, и все полагали, что знают, почему. Потеря ордена Мерлина второй степени – что за глупость! Получить ту же награду, что Локарт или Петтигрю – спасибо большое! У него отобрали куда большее – врага, которого можно было считать подлым, мерзким предателем без чести и совести. Сириус Блэк снова оказался честным, белым и пушистым, причем настолько, что его впору было записывать в мученики и называть его именем улицу в Хогсмиде! Северус рассчитался с Дамблдором за его милую шутку про одновременность, рассказав слизеринцам о профессоре Люпине, но легче не стало. Он снова считал дни, а потом и часы до окончания этого проклятого года. Экзамены, СОВы, НОЧи, банкет в набившем оскомину красно-золотом убранстве, выпускной, все! * Когда я засыпаю, знаешь ли ты, о чем я думаю?

[К оглавлению] | Добавил: blue-crystall (22.01.09) | Автор: Gabrielle Delacour

Просмотров: 422 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: