СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Romance (33) » Les Memoires (Воспоминания)

---

Глава 30

Demain, demain, demain Il aura ta main Gérard Presgurvic « Roméo et Juliette » Завтра, завтра, завтра Он получит твою руку Вечером пятницы Министр магии потряс волшебное сообщество, признав факт возвращения Того-Кого-Нельзя-Называть. «Ежедневный пророк» спешно перепечатывал из «Квибблера» интервью с Одиноким голосом правды, также известным как Мальчик-Который-Выжил, министерские типографии выдавали стопы справочников по защите от дементоров и Упивающихся смертью, в визовый отдел тянулась длинная очередь из тех, кто решил пересидеть смутное время за океаном, на худой конец на материке, и где-то в ворохе бесконечных заявлений, прошений и жалоб тихо утонула докладная записка по поводу злоупотреблений властью, допущенных заместителем министра Долорес Амбридж во время исполнения ею обязанностей директора школы Хогвартс. Тем более что сама Амбридж имела очень жалкий вид, лежа в больничном крыле упомянутой школы. Она не была травмирована физически, однако ее психическое состояние внушало серьезные опасения. Что с ней сделали кентавры, осталось тайной, покрытой мраком, и Северусу не хотелось в этой тайне копаться. Ему было чем заняться и без съехавшей с катушек жертвы кулуарных игр. Он знал, что пока Темный лорд вымещал злобу на нем и Белле, у Дамблдора состоялся нелегкий разговор с мальчишкой, в результате которого ему пришлось открыть все… или почти все. Он знал, что пока министерство растерянно металось и заламывало руки, Дамблдор связался с клиникой Св. Мунго, отправив туда раненых членов Ордена Феникса и предупредив персонал о предстоящем наплыве пациентов, в результате, когда дементоры покинули Азкабан, властям было куда деть десятки сумасшедших, оставшихся без стражи. Северус предполагал, что министр был даже рад, когда Люциус Малфой и еще ряд влиятельных особ, поспешно арестованных в министерстве при странных обстоятельствах, заявили о том, что действовали под заклинанием «Imperio» и даже не помнят, что делали и тем более зачем. Арестованных отпустили, ведь подвалы министерства и так были заняты теми, кто отсидел в Азкабане недостаточно долго, чтобы потерять рассудок и магические силы. Несколько кошмарных дней, пока дементоры не вернулись к своим обязанностям, авроры несли круглосуточное дежурство в импровизированной тюрьме, постоянно обновляя противоаппарационные заклинания. Дни пролетали с чудовищной скоростью, а Орден Феникса так и не собрался. Хотя, неожиданно подумал Северус, те, кто находился в клинике Св. Мунго, вполне составляли кворум, но не могли объявить заседание: глава Ордена там не появлялся. Регулярно справляясь о здоровье пострадавших, Дамблдор приводил в порядок школу, уворачивался от журналистов и пытался направить в конструктивное русло правительственные метания. Зато МакГонагалл наконец поправилась и вернулась в Хогвартс в воскресенье. В этот день в школе было удивительно тихо. Северус вспомнил, что вообще-то в последние дни года так было всегда: ученики, свободные от уроков и домашних заданий, экзаменов и рефератов, развлекались, купались в озере и выделывали в воздухе фигуры высшего пилотажа. Просто за последние месяцы все отвыкли от тишины и покоя: война с Амбридж продолжалась круглыми сутками, и если дети хоть иногда уставали, то Пивз усталости не ведал. Поэтому порядок, немедленно восстановившийся после возвращения законного директора, казался совершенно невероятным. Северус неторопливо шел по коридору, ведущему из подземелий в вестибюль, когда услышал голоса. – Дементоры покинули Азкабан. Отец и другие скоро окажутся на свободе, – проговорил Драко. – Зато все знают, какими мерзавцами они были, – откликнулся Поттер. После таких слов Драко был просто обязан схватиться за палочку, чтобы защитить честь семьи, и Северус ускорил шаг. Так и есть, причем мальчишка уже успел вытащить свою. – Поттер! – голос без труда заполнил вестибюль, акустика отличная, для того и строилось. Маленький наглец… А впрочем, уже давно не маленький. Рослый лось, до тошноты похожий на Поттера-старшего в год сдачи его проклятых СОВ. Северус ощутил удушливую волну ненависти, и такая же волна качнулась ему навстречу: что бы ни говорил Дамблдор, ненавижу его, никогда не прощу, Сириус, Сириус… – Поттер, что ты здесь делаешь? – от этого ледяного голоса полагалось втянуть голову в плечи и пробормотать «Простите, профессор Снейп», тоскливо поглядывая по сторонам. Вместо этого Поттереныш дерзко вскинул глаза. – Выбираю, каким заклинанием стукнуть Малфоя, сэр. Прекрасно. Это последствия вашего рассказа, Дамблдор? Мальчик наконец понял свою исключительность в полной мере? – Немедленно опусти палочку. Десять очков с Гриф… Северус осекся от неожиданности: в гриффиндорских часах не было ни одного рубина. Пустые часы в конце учебного года он видел первый раз в жизни. По сравнению с соседями они производили странное впечатление. – Впрочем, тут уже нечего отбирать. Что ж, тогда мы просто… – Добавим? Очень эффектно, профессор МакГонагалл. А еще очень мило с вашей стороны нагрузить своими вещами моих учеников, в то время как ваш гриффиндорец стоит без дела. Ну еще бы, использовать Надежду волшебного мира в качестве носильщика – это недопустимо! Меж тем Минерва оглядела часы и предложила наградить доблестный секстет пятьюдесятью баллами каждому. Помножив шесть на пятьдесят, Северус получил триста, не поверил собственным ушам и даже переспросил. МакГонагалл старательно перечислила учеников, и Северус понял, что из этих трехсот Гриффиндору достанется лишь двести пятьдесят, остальные отойдут Рейвеклов. Вот, Дамблдор, будет вам наука, не ставить во главу жадных шотландцев: за престарелого василиска – четыреста баллов, а за тринадцать упиванцев в самом соку – всего двести пятьдесят. Вернее, двести сорок – принципиальная Минерва отобрала те десять баллов, о которых услышала, войдя в вестибюль. Северус чуть не рассмеялся. Веселее ему было только в тот день, когда незадачливая инквизиторша покидала Хогвартс. Ей явно не везло: не получилось даже уйти тайком. В школьном коридоре ее перехватил Пивз, уже начавший скучать, и погнал через весь замок к вящей радости учеников и учителей, при этом лупя пронзительно визжавшую экс-директрису палкой, подозрительно похожей на ту, с которой в школу вернулась декан Гриффиндора. А вот в день прощального банкета стало совсем кисло. Северус знал, что на следующий день, когда все ученики разъедутся и в Хогвартсе наступит полный покой до самого выпускного, наверняка Дамблдор соберет Орден, и будет длинное заседание, и оплакивание Сириуса, и неприятное объяснение с директором по поводу блокологии. Думать об этом не хотелось, идти на банкет – тоже, но выбора у него не было. Факультет должен отпраздновать конец года, и декан будет сидеть за учительским столом и аплодировать Гриффиндору, взявшему квиддичный кубок, и слушать шипение по поводу того, что кубок школы все же достался Слизерину, поскольку двести сорок очков никого не спасли. Он уже идет в Общий зал, вот только в последний раз обойдет коридоры, проследит, все ли спустились. В конце коридора хлопнули двери. Северус прислушался. – Что ж, не буду делать вид, что я не ждал этого, – вздохнул Почти-Безголовый Ник. – Чего ты ждал? – Мерлин мой, опять мальчишка! – Что ты будешь меня искать. Такое бывает иногда… когда кто-то теряет близкого человека. Северус резко свернул на лестницу и торопливо зашагал вниз. Не будет он это слушать. И без того настроение – ниже некуда. Можно сделать вид, что он ничего не слышал, и спокойно идти в Общий зал. И не думать, что чувствует Поттер, он не может чувствовать то же самое, он еще сопляк, к тому же – не одинок. … Эта мысль пришла ему в голову совершенно случайно и Северус поразился, как он мог не подумать об этом в первую очередь. Кровавый Барон колыхался над креслом напротив декана Слизерина, с удовольствием втягивая запах кофе, заваренного специально для него чуть ли не до густоты. Они вели неторопливую беседу о том, как дела на факультете, как настроения у ребят и что им можно рассказать интересного, чего не знают другие, когда Северус вдруг запнулся и надолго замолчал. Барон поскучнел и сделал попытку распрощаться, но Северус уже заговорил: – Простите меня, ваша светлость, я бы хотел спросить… одну очень личную вещь. – У тебя что-то случилось, Северус? – спросил Барон, решив, видимо, что раз уж разговора не избежать, то нужно закончить его побыстрее. – Ты потерял кого-то? – Да. Это женщина… – Она умерла? – Нет! – быстро ответил Северус. Барон поднял прозрачные брови. – Ваша светлость, что происходит с душой человека, которую высасывает дементор? – он спросил спокойно, зная, что слизеринский призрак не будет делиться с собратьями ни сведениями, ни домыслами. Барон помолчал и, будь он жив, наверное, вздохнул бы. – Не знаю, Северус. Но думаю, что они уходят туда, дальше. Куда не решился уйти я. Среди нас их нет. Но ведь она не умерла! Ее душа должна зависнуть между этим миром и тем, как неприкаянный призрак Кровавого Барона. Не может же ее вообще не стать? Северус вспомнил черную фигуру, склонившуюся над запрокинутым лицом Эрмион, и задался вопросом: что там, за отвратительным ртом, под плащом? Что там такое, способное вытянуть душу и, возможно, растворить ее в себе, как уксус растворяет жемчуг? Неужели ее больше совсем нет? От жути подуманного он застыл и даже не видел, как Барон неслышно выплыл из комнаты, и тем более не знал, что он направился в директорский кабинет попросить Дамблдора спуститься к декану. Когда директор постучал в дверь, Северус уже успокоился. Просто не думать об этом. Она жива и нечего отвлекаться на сакраментальные вопросы. Дел по горло: пестовать факультет, присматривать, чтобы Мальчика-Который-Выжил, не уморили родственнички, и ждать. И тем более нечего вспоминать об этом сейчас, идя по темному школьному коридору к Общему залу. Сейчас дел еще больше, равно как и шансов все-таки когда-нибудь удавить милорда. Северус оказался прав: заседание Ордена Феникса состоялось на следующий день после прощального банкета. Потрепанные остатки светлых сил печально сидели вокруг стола в гостиной дома Блеков и смотрели на то место в круге, которое обычно занимал Сириус. Тонкс была заплаканной – Северус впервые видел ее в слезах. И с ней было еще что-то непонятное, он никак не мог схватить, и это «что-то» мелькало краем сознания и мешало. Тогда он украдкой придвинулся к женщине и коснулся ее локтя, будто невзначай, она даже не заметила. Сосредоточился, ловя ее ощущения, и почувствовал, наконец, теплую пульсацию глубоко внутри. Мерлин, она была беременна. Она сама-то знает? А Дамблдор? Спросить надо будет, потом, после собрания. Но получилось так, что Северус спросил об этом во время собрания. Когда Дамблдор сообщил, что министр признал факт гибели Сириуса Блека, несмотря на отсутствие его тела, согласился пересмотреть его дело и признал законным завещание. – Согласно завещанию Сириуса, его имущество, в частности, этот дом, переходят во владение его крестного сына и единственного наследника. – Нашего чудо-мальчика, как я понимаю? – вмешался Снейп. – И вы считаете это справедливым, Дамблдор? – Северус, я догадываюсь, о чем ты, но Сириус не знал… – Не знал о чем? – вмешалась миссис Уизли. – О том, что у него есть бастард. Вернее, будет, – уронил Снейп. После минутной заминки все кинулись к Тонкс и, строго говоря, на этом заседание было окончено. Молли опять плакала, гладя Нимфадору по коротким светлым волосам (они были такими в день штурма министерства и не менялись с тех пор), Люпин держал ее за руку, осуждающе косясь на Снейпа, потом все потянулись к выходу, а Дамблдор, как он это часто делал, попросил Северуса остаться для личного отчета. Снейп сел у края стола, ожидая, пока стихнет шум в коридоре, и тут Тонкс опять зацепила злополучную подставку для зонтов, та с грохотом покатилась по полу и дом наполнился пронзительным криком миссис Блек. – Опять вы, мерзавцы, предатели, грязный сброд! Вон из моего дома, грязнокровки! Он сдох, этот позор моей плоти, предатель крови, спутавшийся с магглами, вы больше не имеете права входить сюда, прочь! Тонкс вдруг зарыдала. Северус не знал, да и не думал особо, плакала ли она в больнице после смерти Сириуса. Может быть, и нет. Наверное, именно тогда ей сказали, что она беременна. Сейчас она захлебывалась и всхлипывала, заглушая надсадный ор портрета, и Люпин что-то бормотал, кажется, пытаясь увести ее, Муди чертыхался вполголоса, видимо, сражаясь с занавесками, а старуха продолжала поливать грязью «бесстыдников и отщепенцев». – Боже мой, ну пожалуйста, снимите этот ужасный портрет! – жалобно всхлипнула Тонкс и снова зарыдала, теперь глухо, наверное, в Люпинову мантию. Северус вышел в коридор (верно, Тонкс сидела на полу, Люпин поддерживал ее), молча отстранил Муди от визжавшего портрета, вынул палочку, задернул занавески и быстро проговорил заклинание. Потом принялся вычерчивать замысловатую фигуру вокруг рамы. Когда палочка вернулась в начальную точку, портрет с негромким звуком отделился от стены. Снейп подхватил его и занес в гостиную под общее молчание. – Я отнесу его Малфоям, если не возражаете, – проговорил он. – Скажу, что это доля Нарциссы в имуществе кузена согласно его завещанию. Люпин смотрел на него с таким странным выражением, словно сам не знал, чего ему больше хочется: сказать Снейпу спасибо или врезать от всей души. – Что же вы раньше…– растерянно произнесла Молли. – Раньше никто не просил его снять, – пожал плечами Снейп. Люпин определился, привычно подавил желание съездить кулаком в челюсть и ногой в поддых и вернулся к Тонкс. Дамблдор закрыл дверь, исчерпав инцидент. – Знаешь, Северус, – негромко сказал он, отходя к столу, – мне сейчас не очень хочется тебя видеть и разговаривать с тобой, однако мы не можем позволить себе такой роскоши. Поэтому давай перейдем к делу. Снейп промолчал. – Итак, каковы выводы и планы Темного ордена? – Темному лорду не хуже вас известно, какой общественный резонанс вызвало известие о его возвращении. Если он сейчас сделает попытку захватить власть, ему будут сопротивляться толпы поверивших вам волшебников. Он выждет. Лицо Дамблдора омрачилось. – Главная проблема нынешнего министра – его предсказуемость, – продолжал Снейп. – Всякий раз он предпринимает самые ожидаемые и глупые шаги. Вот сейчас допустил панику в обществе. Сколько люди смогут прожить в состоянии боевой готовности? Месяц? Полгода? Год? У Темного лорда достаточно времени в запасе. Он не хотел, чтобы о его возвращении узнали раньше времени, но раз так случилось, он сумеет разыграть эту карту. Он захватит власть, Дамблдор. – Мне кажется, ты что-то решил для себя, Северус. – Да, вы не ошибаетесь. Надежда только на Поттера. Ваше безголовое министерство сдаст все регалии Темному лорду и придет к нему на поклон. Или Поттер уничтожит его, или… – Гарри сумеет его одолеть, – убежденно проговорил Дамблдор. – Эта надежда держит нас на плаву уже пятнадцать лет. Так что, – Снейп усмехнулся, – я готов возобновить занятия с ним и учить его блокологии и всему, чему прикажете. Как вам этот финт, Дамблдор? Думали, меня придется долго уговаривать? Я очень рад, Северус, что ты сам понимаешь важность обучения Гарри высшей магии. Это еще не все. – Я готов обучать его всему, но он не готов к обучению. Мы очень мало продвинулись за эти месяцы. Если мальчишка не получит какого-то толчка извне, мои уроки не принесут никаких результатов. Попросту говоря, директор, думаю, что обучение нужно будет продолжить после того, как вы решите передать Поттера под защиту другого рода. Если я правильно помню ваши расчеты, брак с мисс Грейнджер должен послужить чем-то вроде магического пинка. – Пинка? – Дамблдор глянул поверх очков. – Да. Который позволит Надежде волшебного мира выйти на новый уровень проявления своих способностей. Искренне надеюсь, что на этом новом уровне наш герой окажется более восприимчив к тонким материям. Готов начать уроки буквально на другой день после обряда. А теперь что скажете, Дамблдор? – Он еще слишком юн для брака, – невесело заметил директор. – Если вы отдадите прямой приказ, я приступлю к занятиям хоть сегодня, аппарировав на Привит-драйв, но будет ли от них прок? – Увы, ты прав, Северус. Я рассчитываю на то, что мальчика защитит Дом. Дом не защитил. В один прекрасный июльский вечер в штаб-квартиру ввалился Кингсли Шеклбот, сменившийся с дежурства возле дома Дурслей, и сообщил, что Гарри избили дружки его кузена. Отряд в составе Муди и Тонкс собирался битый час, повторяя исцеляющие заклинания, пытаясь вытребовать у Снейпа заживляющие зелья и просто причитая и сокрушаясь, пока быстрая сова не принесла четкие инструкции от директора. Авроры отправились латать Поттера, а Северус сидел на темной кухне дома Блэков и думал, под каким соусом подать информацию Лорду и надо ли подавать. В любом случае следовало дождаться вызова. Вызов не заставил себя ждать. Через несколько дней после инцидента Темный лорд собрал Орден на банкет. К тому времени министерство перестало трепать допросами Малфоя и компанию и потеряло надежду найти Долохова, Лестранжей и прочих «дважды беглецов из Азкабана». Фадж решал более насущные проблемы вроде непрекращающихся очередей в визовый отдел, бесконечных сообщений от тех, кто видел Того-Кого-Нельзя-Называть в своем саду, и острой нехватки пособий по безопасности. Снейп, не допущенный до увеселения, но и не получивший разрешения удалиться, скромно сидел в гостиной неподалеку от хозяина, отгородившись прочным блоком от мутных эмоций собратьев. Темный лорд, сузив глазницы в ярко-красные щели, наслаждался пиром, первым после своего возвращения. – Что с мальчишкой? – спросил он, не прекращая смакования. Северус скрестил руки на груди. Блок блоком, но уже начало поташнивать. – Он узнал о пророчестве. – И? – В шоке. Вы знаете, милорд, глупые идеалы, которыми набита его голова, да еще наследственность… Его мать – магглорожденная девчушка, ратовавшая за права домашних эльфов и социальную защиту оборотней, и он, хотя не помнит ее, умудряется быть на нее похожим. Если позволите мне заметить, милорд… – Если бы меня мало интересовало твое мнение, Северус, ты бы сейчас кувыркался вон в том зале, – длинный белый палец ткнул в сторону двери, из-за которой неслись визг и хохот. – Но ты сидишь здесь, рядом со мной… Северус на всякий случай сполз на пол, потянулся к черной мантии. По горлу прошел спазм, в паху заныло – приблизившись к Лорду, он оказался в центре воронки, куда стекали сливки банкета. Блок не выдерживал такой нагрузки, и Снейп серьезно испугался, что его сейчас жестоко стошнит. Быстро сменил тактику: вместо того, чтобы удерживать грязь на расстоянии, он позволил ей течь сквозь себя. Приятного мало, но последствия минимальны. Потом, повинуясь движению руки, вернулся на свое место, осторожно восстановил блок. К тошноте добавился зуд во всем теле. Отпустили бы его, что ли… – Так что там ты заметил, Северус? – Я полагал, милорд, что этот мальчишка, тщеславный, как и его отец, преисполнится гордости из-за того, что судьба сделала его противником величайшего из темных магов, возомнит себя способным противостоять вам и станет легкой добычей. Но он испугался. Ему претит мысль об убийстве. Оказавшись лицом к лицу с Темным лордом, он будет парализован страхом и не сможет оказать достойного сопротивления, что бы там не говорило это пророчество. Волдеморт покивал черным капюшоном. – Чем быстрее это произойдет, тем лучше. – Дамблдор не спускает с него глаз! – отчаяние в голосе даже не надо симулировать – мерзкий вкус во рту не проходил, будто грязи наглотался. – Я надеялся, что после стычки с кузеном Поттера отвезут в больницу, маггловскую клинику, и оставят там – переломы у магглов лечат несколько недель. Но проклятый старик предусмотрел это и отправил двух членов Ордена вылечить его. Он ни на минуту не покинул Привит-драйв! – Еще есть время до начала учебного года, – заметил Волдеморт. – Что твои занятия? – Скорее всего, возобновятся по приказу Дамблдора. Я по-прежнему буду использовать их, чтобы контролировать мысли мальчишки. Старик хитер, он не дает Поттеру важной информации, зная, что она станет без трудностей доступна мне. Он никому не доверяет целиком! – Что ж, возможно, это его ошибка. Ладно, Северус, я смотрю, тебе совсем туго. Возвращайся к себе, да постарайся не попадаться на глаза Дамблдору, пока не успокоишься. Говоришь, он не знает о твоих отлучках? – Нет, я имитирую работу в лабораториях. Это не вызывает подозрений – там всегда готовится десяток зелий для школьных нужд. Откуда остальным знать, когда мое присутствие требуется, а когда нет? Взмахом руки хозяин указал на дверь, Северус, пошатываясь, поспешно вышел и аппарировал в Хогсмид. Зашагал в замок, надеясь, что пешая прогулка поможет прийти в себя, но лучше не становилось. Преобразовался – все равно уже стемнело – и оказался в кабинете через несколько минут. На ходу стягивая одежду, Северус ввалился в ванную, с облегчением встал под струю воды. Почти хорошо, теперь бы еще глоток чего-нибудь спиртного – смыть остатки банкета. Дарки не появился, так что пришлось самому выбираться из душа (accio, сорочка) и отправляться шарить по полкам. Кажется, вот в этом шкафчике было… В дверь постучали не встревожено, но как-то задумчиво. – Прошу вас, Дамблдор. Что случилось? Северус отжал длинные пряди, капли с кончиков которых норовили попасть за шиворот, нашел среди лабораторной посуды относительно чистый стакан, плеснул прозрачной жидкости. – Волдеморт устроил банкет? – Да, я собирался подняться к вам, чтобы сообщить об этом. Я, как видите, не участвовал, но… Что случилось, директор? – Гарри, – коротко сказал Дамблдор. О, Мерлин… – Он хотя бы жив? – Едва. Он может не выдержать следующего собрания. – Его надо перевезти в Хогвартс, это ослабит связь, – предложил Северус. Дамблдор покачал головой. – Ты же знаешь, специфика их связи не зависит от расстояния, она существует в обход всех охранных заклинаний! Я пришел к выводу, что медлить больше нельзя. Северус воззрился на собеседника. – Вы провели обряд? – Да, – признался Дамблдор. Снейп поднял бровь, посмотрел на стакан, который по-прежнему держал в руках. – Что ж, тогда… совет да любовь или что там говорят в таких случаях, - глотнул, поморщился, уселся за стол и вопросительно посмотрел на директора. – Он счастлив? – Видишь ли, Северус, – Дамблдор погладил бороду, покряхтел, усаживаясь напротив профессора зелий. – Я знаю, тебе известен истинный смысл этого обряда… Но вот Гарри…– директор еще погладил бороду. – Во-первых, у них еще не было волшебного права. Во-вторых, всех тонкостей не рассказывают на уроках. Снейп поднял вторую бровь. – Вы хотите сказать, что мальчишка даже не знает, что его женили? Директор вздохнул. – А она? – Гермиона – умная девушка, она наверняка заинтересуется этим обрядом и найдет в книгах всю необходимую информацию. – Так вы и ей не сказали? Дамблдор, вы понимаете, что наделали? – Снейп выметнулся из кресла. – Вы обвенчали двух детей, соединили их обрядом, который разорвать – проще наизнанку вывернуться, не каждая взрослая пара, уверенная в своих чувствах, венчается, они же подохнут друг без друга и сами не поймут, почему! – Это был единственный шанс сохранить мальчику жизнь, – кротко заметил Дамблдор. – И затем, Северус, зачем им расставаться? затем, что с таким придурком ни одна нормальная девушка жить не будет Северус, это ты из чистой злости говоришь, они прекрасная пара старый сводник – Что? Глухая каменная стена, на которой крупно написано «СТАРЫЙ СВОДНИК». –Где он проведет остаток лета? – вслух спросил Снейп. – В Хогвартсе. И позволь напомнить тебе, Северус, о твоей готовности начать заниматься блокологией с мальчиком немедленно после обряда. – Я помню, директор. Я готов. – У меня еще один вопрос, Северус. Тебе не кажется, что в свете новых обстоятельств им было бы полезно заниматься вдвоем? – Вы как всегда абсолютно правы, Дамблдор, и я уверен, что мисс Грейнджер будет делать успехи, только вот какая польза от этого вашему дорогому мальчику? Блокологию не спишешь. – Гермиона все равно поможет ему, – уверенно проговорил директор и вышел из кабинета.

[К оглавлению] | Добавил: blue-crystall (22.01.09) | Автор: Gabrielle Delacour

Просмотров: 417 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: