СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Romance (33) » Les Memoires (Воспоминания)

---

Глава 33

Ils s’aiment comme avant D.Lavoie, D.Deshaimes “Ils s’aiment” Они любят друг друга как прежде Северус испытал настоящее облегчение, узнав, что Элизабет Смит не связана с Темным орденом. Во всяком случае, пока не связана, а уж он постарается приложить все усилия к тому, чтобы миссия Макнейра провалилась. Для этого всего-то и надо, что поговорить с госпожой профессором и напомнить о том, что директор Дамблдор в совершенстве знает ментальную магию и именно поэтому так доверяет своему персоналу. Умная женщина сделает вид, что она не поняла намеков Макнейра, а предлагать в открытую, тем более давить, он не решится – время еще не пришло. Северус говорил себе, что ему стало спокойнее и легче только потому, что в школу не проник предатель и теперь не нужно караулить Поттера не смыкая глаз. Кроме того, если бы Смит удалось завербовать, пришлось бы ее под каким-нибудь предлогом убирать из Хогвартса – а где искать нового учителя? Да учебный процесс пострадает. В общем, дело было, конечно, не в женщине, но все равно было приятно думать, что она не втянута в эти осточертевшие игры. В конце концов, разве она виновата, что так хороша собой? Она не пускала в ход свои чары, не заигрывала с профессорами, была всегда вежлива и скромна, больше времени проводила в кабинете и в библиотеке с учениками, чем в учительской за посиделками и сплетнями. Ну а если ученики не могут держать себя в руках, гормоны бушуют и воображение разыгрывается так, что блок скрипит и трескается, так будет лишний повод задать им побольше домашних, чтоб об учебе думали, и снова поставить на педсовете вопрос о заклинании-нестоянии, как выражаются эти умники. Размышляя так, Северус направлялся к учительской, где собирался воспользоваться «окном» и проверить рефераты первого курса – как раз на полчаса работы. Завернув за угол, он увидел Поттера – тот стоял возле двери туалета, будто размышляя, войти или уже поздно. Потом, очевидно, принял решение и побрел по коридору – медленно, неуверенно. Плохо ему, что ли? – Поттер, почему ты не на уроке? Остановился, обернулся. Сейчас дерзко ответит, что ему надо было отлить, и Гриффиндор лишится пяти баллов. Поттер устало повернулся и кисло посмотрел на профессора. Он был, словно маслянистой пленкой, облеплен мутной взвесью желаний, которые неизменно сопровождали Элизабет Смит. – Что это? – щека брезгливо дернулась. – Где? Что? – растерянно переспросил мальчишка. Тоже мне, блоколог. – Немедленно в душ, а потом ко мне. В мой кабинет, я жду. Надеюсь, у него хватит ума сделать душ прохладным. Хоть что-то ему должна подсказать эта хваленая Дамблдором интуиция. Хватило. Через четверть часа Поттер вошел в подземелья вполне бодрый, от липкой дряни не осталось и следа. Настороженно приблизился к столу, за которым профессор проверял рефераты. – Ну и что это с тобой было? Удивлен. Так ничего и не понял. – Я слушаю тебя, Поттер. – Мне было нехорошо. Гениально. А то я не заметил. Уточняем вопрос. – Откуда на тебе взялось столько похоти? – Не знаю. Северуса взяла злость. Сколько времени должно пройти, чтобы этот сопляк понял, что его обвенчали? Связали с другим человеком? Какими словами еще объяснять, что он со своей женой теперь одно существо и это не метафора? – Ты должен от этого отгораживаться, ясно! Для чего все это время я учил с тобой блокологию?! – Я старался, – возразил Гарри. – Плохо старался! Мало ли кто тебя хочет или кто рядом с тобой кого-то желает! Ты должен уметь отстраняться от этого! – Снейп выбрался из-за стола и подошел к нему. Нависнуть над дерзким шестикурсником уже не получится, но его фирменный взгляд вгоняет в ступор и выпускников. – И если тебе плевать на себя, то пожалей свою бедную жену! Если ты до сих пор ничего не понял, то я позволю себе напомнить: то, что происходит между вами, называется энергоинформационным обменом. Ты берешь у этой девушки очень много хорошего. Мои коллеги не нахвалятся твоими успехами. А что даёшь ей ты? Подумай об этом. Снейп указал на дверь и повернулся спиной, давая понять, что разговор окончен. Он не преувеличивал, говоря о том, что все преподаватели хвалят Поттера, да и сам видел, как старательность и внимательность девочки буквально передаются ее второй половине. Мальчишка тщательнее готовил компоненты для зелий, аккуратнее двигал палочкой, накладывая чары, тролль подери, у него, кажется, даже почерк стал лучше! А она? Что она получает от этого дурацкого брака? Что она теоретически может получить? Сомнительный талант ловить снитчи? Ведь она даже удовольствия не испытывает, терпеливо ожидая, пока в их отношениях сама собой наступит гармония. Дамблдор надеялся, что молодость и любовь возьмут верх над неопытностью. Что ж, Снейпу опять выполнять всю грязную работу. Ну и ладно. Не впервой. В понедельник шестой курс готовил настойку крепкого сна. Снейп без комментариев раздал рефераты (в углу поттеровского свитка красовалась маленькая «В»), взмахнул палочкой, проявляя на доске рецепт, и пустился в привычное путешествие по классу. К концу урока кабинет был наполнен малоприятными запахами и облачками разноцветного пара. Драко с кислой миной наливал в бутылочку мутноватую жижу из своего котла. Уизли завистливо присвистнул, заглянув в котлы Поттера и Гермионы, где пузырилась одинаковая ярко-зеленая жидкость. Поттер сам наполнил пробники и понес их к учительскому столу. Когда он приткнул бутылочки с краю, Снейп негромко сказал: – Задержись. Гермиона обеспокоено оглянулась, и попыталась остаться в классе, но Снейп молча указал ей на дверь. Юный супруг, напрягшись, подошел к его столу. Длинные пальцы учителя зелий безошибочно выдернули пузырек из шеренги похожих. – Твое зелье, Поттер? Я удивлен. – Снейп посмотрел снадобье на свет, откупорил, помахал ладонью над горлышком, осторожно втянул запах. – Потрясающе. Это даже похоже на Напиток крепкого сна, скверно сваренный, но все же не сравнимый с той бурдой, которую ты ставил на мой стол последние пять лет. Что значит – правильная женщина рядом! У парня желваки заходили, но он молчал. Снейп обошел стол, остановился рядом с Поттером, слегка приподнял его за подбородок. – Послушай, Поттер, – заговорил он негромко, глядя Гарри в глаза. – Мне, честно говоря, наплевать на вас и ваши амуры, но от твоих отношений с этой девушкой слишком много зависит. Полная гармония – ты слышишь меня? – полная гармония, а не так, что ты слюной захлебываешься, а она думает о реферате по зельям. Поттер дернулся, но пальцы Снейпа не отпускали его подбородок. – Я – что бы ты обо мне не думал – пекусь о твоем благе, поэтому могу дать пару важных советов. Первое: она должна чувствовать то же, что и ты, а этого не будет, если всё действо укладывается в 30 или 40 секунд. Отсюда второе – ласкай её хоть как-нибудь, – Снейп осекся на мгновение – что-то неуловимо знакомое прозвучало в этих словах. Ах, да, бессмертные советы неотразимого старшего Поттера. Можешь считать это вложением капитала, Сохатый. – При этом, хоть это и сложно для тебя, попытайся понять, что ей доставляет удовольствие, своё ты получишь и так. И, наконец, бонус, – Снейп усмехнулся – жаль, Поттер не может оценить юмора ситуации, – когда ты вдоволь навозмущаешься и наплюешься в мою сторону и все же попробуешь применить мои советы на практике, то можешь даже не благодарить. Иди. Северус разжал пальцы и Поттер, пунцовый от гнева и стыда, даже не нашелся, что сказать. Он пошел к двери. – Стой. Извини, забыл. Если через неделю не добьешься более-менее приличного результата, я поговорю с ней. За Поттером захлопнулась дверь. Северус поправил ряды бутылочек на столе, прислушиваясь к голосу Гермионы в коридоре, дал Поттерам пять минут, чтобы отойти подальше, и тоже отправился в Общий зал – было время обеда. Он обогнал юных супругов у самого входа в зал. Поттер недоверчиво посмотрел ему вслед, будто самого себя спрашивая, а не привиделся ли ему разговор с зельеваром. Директор внимательно посмотрел на профессора (тот невозмутимо прикрылся блоком), потом устремил пристальный взгляд на своего любимчика. Oh la-la, Северус, жди головомойки. Вечером, чтобы учебный процесс не срывать. Он ожидал приглашения на ковер, но вместо этого директор сам пришел в кабинет, едва последний ученик переступил его порог после звонка. Дамблдор плотно прикрыл за собой дверь и быстрым шагом приблизился к учительскому столу. Его брови были сурово сдвинуты, губы сжаты, выражение лица не сулило ничего доброго. – Ты что же это делаешь, Северус? – негромко спросил он. – Продолжаю печься о личной жизни молодой семьи. – Тебя разве просили вмешиваться? Северус, я же предупреждал тебя, чтобы ты не мешал им! Их отношения, такие хрупкие, так неожиданно форсированные нами… – Вами… – Ты сам знаешь, что это было необходимо. Мы, хорошо, я буквально толкнул их друг к другу, но я бы никогда не сделал этого, если бы не знал, что они любят друг друга. Ils s'aiment comme avant Мне кажется, ты не понимаешь, как это важно. Северус, я так счастлив, что мне удалось не спугнуть зарождающееся чувство. Не нужно обрушивать на мальчика всю огромную ответственность, на его плечах и так тяжелый груз. Avant les menaces et les grands tourments Разве венчание – это только долг? Это радость, Северус. Для них это все внове, пусть они сами откроют для себя все, что необходимо, не нужно их тыкать носом, словно котят. Ils s'aiment tout hésitants Découvrant l'amour et découvrant le temps Чему ты улыбаешься, Северус, я не говорю ничего забавного, я хочу, чтобы ты прекратил эту самодеятельность. Y'a quelqu'un qui se moque J'entends quelqu'un qui se moque Se moque de moi, se moque de qui? Я понимаю, ты снова скажешь мне, что это несправедливо по отношению к девочке. Северус, она еще дитя! И чувства важнее ощущений. Ils s'aiment comme des enfants Amour plein d'espoir impatient Посмотри сам – Гарри сумел пережить смерть Сириуса. Он больше не вспоминает о нем с отчаянием, а только с грустью. Его любовь наполнила его жизнь новым смыслом. Et malgré les regards Remplis de désespoir Malgré les statistiques Ils s'aiment comme des enfants Это не просто слова, Северус, он больше не думает о пророчестве и не ждет со страхом, когда ему нужно будет вступить в решающую схватку, он просто живет полной жизнью, разве это не прекрасно? Enfants de la bombe Des catastrophes De la menace qui gronde Enfants du cynisme Armés jusqu'aux dents Северус, эта любовь – настоящее чудо, которое нужно хранить и беречь, чего бы это ни стоило. Ils s'aiment comme des enfants Comme avant le menaces et les grands tourments Et si tout doit sauter, S'écrouler sous nos pieds Laissons-les, laissons-les, laissons-les Laissons-les s'aimer И ты это нежное, трогательное, чудесное – так грубо. Не трогай их больше, Северус, не смей указывать мальчику, что делать, а что не делать. Не вмешивайся туда! Северус, что с тобой? Тебе дать воды? – Нет, Дамблдор, не беспокойтесь, со мной все в порядке. Просто речь у вас получилась… такая, – Северус взмахнул узкой кистью, пытаясь передать, какая впечатляющая была речь, и снова невесело рассмеялся. – Ничего не будет с вашим Золотым мальчиком. Он получил так много, а его бедная жена – так мало. Уже ничего не изменишь, брак не расторгнешь, так пусть он будет хотя бы счастливым. Чего бы это ни стоило. Несколько дней спустя Снейп не без злорадства похвалил молодую чету на занятии блокологией. Он знал, что Поттер будет думать об этой высокой оценке, и директор обязательно узнает о ней и будет вынужден признать правоту Северуса: после злосчастного разговора с Поттером его семейные отношения (а с ними и успехи) вышли на новый уровень. – Мы переходим ко второму разделу блокологии, – сообщил он, когда Поттеры недоверчиво переварили его похвалу. – Вы научились перекрывать доступ к некоторым своим воспоминаниям, но о них легко догадаться, считывая информацию с ваших тел. Для наглядности он протянул руку к Гермионе, повел раскрытой ладонью вдоль тела. Девушка, словно ощутив его прикосновение, попятилась, Поттер тут же загородил ее. Смешные. – Если вы думаете, что это доставляет мне удовольствие, то глубоко заблуждаетесь. Я предпочитаю ощущать себя, а не кого-то другого. Поверьте, мало приятного чувствовать, как кто-то хочет справить нужду или просто голоден. Во всех смыслах. Не говоря уже о болях в спине, воспалившейся заусенице, повышенном давлении и опухшем горле, черт подери эти педсоветы. – Я хотел бы, чтобы вы научились считывать информацию с окружающих и отгораживаться от этого. Сегодня вы попробуете считать друг друга. Поттер, ты первый. – Что я должен делать? – спрашивает так, будто подозревает, что для ощущения своей супруги придется делать что-то неприличное. – Способом, каким подсказывает интуиция, попытаться почувствовать, что чувствует твоя жена. Объяснил. Тем не менее мальчишка подошел к Гермионе, зажмурился и сосредоточился. Надо же, кажется, что-то получается. Немудрено – девочка вся раскрылась и подалась к нему, Северус, не приближаясь, подхватил волну ее ощущений: приятная сытость, немного хочется пить, ноет грудь… Ну что, Ромео, ты еще долго будешь молча пыхтеть? Кто дернул его корчить благородного? Шла карта весь вечер – загребай выигрыш и проваливай. Но Лестранж почти умолял дать ему последний шанс и поставил на кон Беллу. Макнейр загоготал, а Малфой многообещающе блеснул глазами и сказал, что одними деньгами не отделаешься, слишком велика ставка, что скажет Северус? Он затылком ощутил его масленый взгляд и нашарил за поясом длинный флакон с голубой жидкостью. – Пойдет? Лестранж бросил жадный взгляд на Напиток Грез и сказал «Пойдет». И проиграл. Дурак, не умеешь – не садись. Люциус полез за кошельком, чтобы заветный флакончик не сгинул снова в недрах Снейповой мантии, за Беллой послали, она пришла, спросила, кто выиграл, и красиво осклабилась. Северус тогда вдруг подумал: может, надо было взять третью карту при своих восьми. Достался бы Лестранжу чертов флакон, и ладно. Домой он вернулся под утро, тихо выбрался из камина, остановился посреди гостиной, выбирая, куда идти. Надо бы прохладной водой облиться, но сил нет и желания тоже, хочется свернуться клубочком и чтобы не болело ничего… Он забрался в ближайшее кресло, подтянул колени к груди, прикрыл глаза. Эрмион торопливо вошла, шлепая домашними туфлями, сонная, взъерошенная, кутаясь в мягкую шаль. – Что с тобой, cheri, ты подрался с Малфоем? Почти подбежала, взяла его за плечи. – Белла? Ты с ума сошел, Сев. Пойдем… Больно, да? – Ну? Что ты услышал, Поттер? Замялся, замычал. – Внятнее. – Кажется, грудь болит… немного, – выдавил он, кажется, стесняясь. Северус несколько раз соединил ладони в издевательских аплодисментах. – Браво, мистер Поттер, я даже боюсь верить в это чудо. Выходит, не зря у вас настойки стали получаться плохими, а не отвратительными, как раньше. Теперь вы, мисс Грейнджер. Девочка закрыла глаза и сосредоточилась. Поттер напряглся и изо всех сил подумал «Я люблю тебя». Трогательно. Громко. – Слушаю вас, мисс Грейнджер. – Гарри… он напряжен… Трудно не заметить, о чем он ей и сообщил. – Я это почувствовала! – Пусть так. Что ещё? Вы получили его любовное послание? – Да, – потупилась от смущения, будто он, Снейп, подслушал нечто тайное. – Что ж, у вас начала проявляться чувствительность. Еще слабая, но все же… – Послушайте, господин профессор, а зачем я должен уметь чувствовать других? – внезапно возмутился Поттер. – Кажется, весь прошлый год вы работали над тем, чтобы перекрыть доступ в мой мозг? У меня нет желания залезать Волдеморту в голову или считывать с него информацию. Вот интересно, если всякий раз накладывать на этого юного храбреца «Долорус», он отучится поминать имя Темного лорда? – И не советую, Поттер. Я прекрасно помню, как тебя трусило, а мисс Грейнджер самоотверженно пыталась защитить тебя. Но для того, чтобы вступить с Темным Лордом в нечто, отдаленно напоминающее равный бой, ты должен не уступать опытному аврору. Профессор Дамблдор не может вечно прятать тебя в Хогвартсе. Да и Хогвартс не может гарантировать тебе полной безопасности. Чувствительность к чужим мыслям, умение её регулировать даст тебе большее преимущество, чем вращающийся глаз параноика Муди. На сегодня урок окончен. Продолжайте отгораживаться от того, что вам неприятно или беспокоит. И ещё: когда у вас, мисс Грейнджер, начнутся дни, – он бросил на ученицу выразительный взгляд, – не приходите на занятия. Мне неприятно ощущать, как у вас тянет внизу живота. Ты, Поттер, тоже не приходи. Девочка вспыхнула до корней волос. Ну простите, не знаю, куда еще деликатнее! Ведь не сказал же: «Ты, Поттер, тоже не приходи, у тебя в эти дни все мысли толкутся вокруг комнаты за сэром Кедоганом, папочкин темперамент проснулся, тролль раздери». Я просто сама тактичность. Так что идите, тренируйтесь, тем более что в ближайшие выходные вам предстоит серьезное испытание – посещение Хогсмида. Осенью в Хогсмид ходили даже озабоченные предстоящими экзаменами семикурсники. Ученики наслаждались последними погожими днями, а учителя – тишиной, которая бывает только на каникулах. Северус торопился проверить задания и подготовить конспекты днем, поскольку вечером предстояла смешная и грустная процедура отлова покупателей запрещенного товара. Уизли с его коробкой горячих пчелок и упаковкой батончиков, старательно засунутых во внутренние карманы мантии, он заметил, едва конспиратор переступил порог школы. Поттер, верный муж, наивный до тошноты – куртку из драконьей кожи! Ты еще про сахарные перья вспомни. Северус уже шагнул было вперед, чтобы окликнуть гриффиндорского старосту, когда его взгляд упал на Драко. Растрепанный, лицо и руки в грязных разводах, которые он без особого успеха пытался стереть, скула свезена, на подбородке ссадина и, кажется, нога болит. – Драко, – он без усилий проложил себе дорогу в толпе учеников, положил руку на плечо слизеринца. – Что случилось? Кто на тебя напал? – Поттеровская шайка, кто же еще, – буркнул тот. – Идем. А побитая свита может прогуляться в больничное крыло, если сами не справятся. Северус пропустил Драко в кабинет и закрыл за собой дверь. Не глядя, нашел на полке пузырек заживляющего зелья. – Что было нужно гриффиндорцам? – Так, пристали, – отмахнулся Малфой. – Я им тоже хорошо навалял. Это значит: «Не расспрашивайте подробности, профессор, там нет ничего хорошего». А расспрашивать не надо, ты, главное, вспоминай. Уизли запихивает пакет в карман поглубже – что там, как не пчелки? «Эй, рыжий, прикупил пчелок? А что ж не у своих братиков?» – «Зато ты их, похоже, наелся еще в прошлом году». Ах, Поттер, кто тебя за язык тянул? Самое обидное, что он даже не знал, что попал в больное место. Драко тогда сразу прибежал к декану. Северус был даже польщен. Да и к кому мальчик еще мог обратиться? К мадам Помфри? Никогда, даже под страхом мучительной смерти. Отец далеко, и ученикам не разрешается пользоваться каминной сетью без ведома декана. Да и порошка у него не было. И скорее всего, он даже не раздумывал, а просто бросился к единственному человеку, который может позаботиться о нем, бросился, несмотря на риск наткнуться на Филча или гриффиндорцев. Северус, к счастью, не патрулировал коридоры. Он готовил компоненты для ликантропного зелья, когда в дверь отчаянно постучали, а секундой позже в кабинет ввалился Драко, бледный, скрюченный болью, едва ли не скуля. Северус подхватил его под руки, распахнул блок и охнул от невыносимого жжения в паху. – Кто это сделал? – рявкнул он, успев подумать, что если гриффиндорцы, то исключением из школы они не отделаются. – Горячие пчелки, – выдавил Драко. Облегчение пополам со злостью: какого черта ты их объелся? Северус опустил напряженное тело в кресло, где Драко тут же сжался в комочек, и принялся собирать флаконы с полки. Ему не приходилось испытывать на себе последствия чрезмерного увлечения пикантными лакомствами – в Хогвартсе у него не было лишних денег, чтобы тратить их на такие развлечения, а после был Орден и приказ лорда. Но он видел страдающих однокашников и слышал жуткие рассказы о том, что «сначала огнем горит, а потом почернеет и отвалится». Насчет отвалится – вряд ли, но проверять никто не хотел. Повыв с пару дней, переступали через остатки гордости и ползли в больничное крыло – рассказывать мадам Помфри о запрещенном баловстве. Зелье, избавляющее от последствий, было несложным, но где его взять простому ученику? Да и зельеделу его нужно как минимум приготовить. Сутки, а мальчик корчится от боли в кресле и ему каждая минута вечностью кажется. А если попробовать вот эту комбинацию? И несколько капель умиротворяющего бальзама, чтобы снять побочный эффект. – Пей, Драко, тебе станет лучше. Я полагаю, не стоит больше предаваться этому сомнительному развлечению. Да он и сам не собирается. – Из этого отвара сделаешь компресс сейчас и утром. Думаю, с этим справишься сам. Молча кивает. Только сейчас Снейпа резануло запоздалое злорадство: что ж не побежал к обожаемой инквизиторше? Но он тут же прогнал это недостойное чувство. Недомогание Драко осталось тайной для всех, даже для его верной свиты, а сейчас Поттер так метко ударил в больное место, и его даже не накажешь – мелкая потасовка в Хогсмиде, и Драко был далеко не на высоте: кинулся первым, врукопашную, оскорбил Грейнджер, которая разняла драчунов с помощью волшебной палочки, как и подобает старосте, пусть даже и бывшей. Так что оставалось лишь залечить ссадины и отпустить Малфоя восвояси. Он ушел, оставив за собой внятное желание поквитаться с Поттером, отчего Снейпу стало не по себе. Это случилось накануне первого квиддичного матча, в тот спокойный промежуток между занятиями и отбоем, когда ученики готовят уроки в Общем зале или в гостиных. В кабинет заглянул насмерть перепуганный дежурный гаффелпафец и сказал, что профессор Макгонагал зовет слизеринского декана. Увидев Минерву, Снейп сразу понял, что так испугало беднягу: профессор была серой от ярости. Поттер обнимал свою рыдающую жену, Кребба и Гойла мучительно рвало слизняками, Драко стонал, держась за разбитый затылок. – Что случилось? – спросил Снейп, кривясь от тяжелого стыдного предчувствия. Минерва заговорила дрожащим от гнева голосом, но он не столько слушал, сколько разбирался в путаном ворохе воспоминаний всех пятерых. … схватили за руки в коридоре, втащили в пустой класс, silencio, Малфой гаденько ухмыляется… … тревога, страх, отчаянный зов о помощи, в нервах, в крови… … грохот отлетевшей двери, невидимая сила валит на пол… Неконтролируемый выброс магии в состоянии аффекта – очень даже хорошо. Это так часто бывает в детстве, особенно у здоровых крепких детей, потом родители хвалятся друг другу на семейных обедах и распродажах, Билли-де кошка напугала, так он слевитировал на шкаф, а ваш? А за моим гнались мальчишки-магглы, так он забросил обоих на дерево, вот как! А потом магию учат применять целенаправленно, запихивают в узкие рамки заклинаний, заставляют течь сквозь палочку, и она слабеет, как росток без солнца, и вот уже взрослого волшебника пытают «crucio» и доводят до безумия, а он все равно не может оглушить палачей магическим всплеском – разучился. Поттера все же вытолкали на следующий уровень – его вспышка без труда накрыла троих. Дамблдор обрадуется. Гермиона не рыдала больше, только всхлипывала и дрожала, прижимаясь к Поттеру. – Скажите вы свое слово, профессор Снейп! – завершила МакГонагалл обвинительную речь. – Пятьдесят баллов со Слизерина и уборка в моем кабинете, – неохотно проговорил Снейп. А что вы хотели, уважаемая Минерва? И заметьте, ни слова о наказании Поттеру, хотя он крепко приложил Малфоя о шкаф. Судя по возмущенной физиономии Поттера, он рассчитывал по меньшей мере на исключение из школы всей троицы. Ох, мистер Поттер, боюсь огорчить, но троицу не исключили бы, даже если б мисс Грейнджер пришлось расстаться с некоторой частью гардероба. Знаю, так сказать, из личного опыта. Снейп взмахом палочки остановил извержение слизней и велел отвести Драко в больничное крыло. На самом деле не столько Малфой нуждался в помощи мадам Помфри, сколько сам Северус – во времени, чтобы придумать, что сказать. К чему взывать? Как объяснить Драко, что он совершил недостойный поступок? Все слова о недопустимости насилия, о чести, гордости и уважении разобьются о стену непонимания: это же грязнокровка, он всего лишь поквитаться хотел. Разговор вышел скомканным и путаным. Кребб и Гойл драили котлы, Драко тоскливо поглядывал на свиту, Снейп цедил суровую нотацию, чувствуя, как слова его падают в пустоту. Люциусу рассказать? Что толку, он пожмет плечами – Драко давно пора заинтересоваться девочками всерьез, он встречается с младшей Паркинсон, а ребятам тоже интересно, ну не Панси же им показывать, она обидеться может. Да эта маггла еще счастлива должна быть, что на нее обратили внимание. Насчет Паркинсон – Северус знал и не собирался мешать. Или одному Поттеру можно нарушать школьный целибат? Да еще с комфортом, в собственной спальне, на простынях, согретых заботливым Добби! Кстати, о Поттере – сегодняшнего урока блокологии никто не отменял. Северус отобрал у слизеринцев недочищенные котлы и отпустил всех троих. Через несколько минут вошли Поттеры, взъерошенные, готовые к отражению язвительной атаки. Северус устало подпер подбородок – разговор с Драко вымотал его больше, чем суматошный учебный день. – Как ты это почувствовал? – без предисловий спросил он у Поттера. Надо знать, мальчишка хоть понял, что ощутил мысленный зов своей жены на большом расстоянии, сквозь помехи магической защиты замка. – Не знаю, как объяснить. Почувствовал, и все, – ответил тот, настороженный спокойным тоном профессора. – Ты догадывался, что с твоей женой? – Я ощущал опасность. Неужели получается? Неужели эти долгие, кажущиеся бессмысленными занятия наконец прорвали запруду? Северус прикрыл глаза на несколько секунд, вздохнул. – Хорошо. Твоя чувствительность улучшается. Пока она направлена на твою вторую половину, но скоро ты, возможно, начнешь чувствовать и других. Это неприятно, но неизбежно. Не забывай ставить блок. Вы тоже, мисс Грейнджер. Если у вас не получится, если станет совсем плохо – обращайтесь ко мне. Рад буду помочь, – он усмехнулся уголком рта. – А теперь приступим к уроку. Он прозанимался недолго и скоро отпустил учеников: хотелось выспаться перед завтрашним квиддичным матчем. Гриффиндор против Гаффелпафа, вряд ли будет сенсация, но все равно – любой квиддичный матч является серьезной нагрузкой на блок. Завтра ему понадобятся силы. Текст песни «Они любят друг друга» на русском языке Ils s’aiment Paroles: D.Lavoie, D.Deshaimes Musique: Daniel Lavoie Они любят друг друга как раньше, До угроз и сильных мучений, Они любят друг друга, стесняясь, Открывая любовь и время. Кто-то насмехается. Я слышу, как кто-то насмехается. Насмехается надо мной? Насмехается над кем? Они любят друг друга как дети, Любовью, полной нетерпеливой надежды. И несмотря на взгляды, Полные отчаяния, Несмотря на статистику, Они любят друг друга как дети. Дети бомб, Катастроф, Грохочущих угроз, Дети цинизма, Вооруженные до зубов Они любят друг друга как дети, Как до угроз и сильных мучений. И даже если все должно взлететь на воздух И обрушиться нам под ноги, Позволим им, позволим им, позволим им, Позволим им любить друг друга.

[К оглавлению] | Добавил: blue-crystall (22.01.09) | Автор: Gabrielle Delacour

Просмотров: 392 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: