СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Romance (33) » Les Memoires (Воспоминания)

---

Глава 38

C'est vrai, qu'on peut tout faire, c'est vrai Qu'on peut tout dire, c'est vrai Qu'on peut tout taire, c'est vrai Qu'on peut mentir, c'est vrai Mais : Y a la manière ! La manière ! Patrice Guirao « Y’a la manière » Это правда, что можно сделать что угодно, это так, Можно сказать что угодно, это так, Можно скрыть что угодно, это так, Можно солгать, это так, Но: нужно уметь это делать! Нужно уметь! «Волшебный голос правды» в мгновение ока стал популярной газетой (еще бы – бесплатно, гороскоп, кроссворды, программа волшебного радио, карикатуры и критика изрядно надоевшего министра!) и выбил Фаджа из колеи настолько, что министр дал добро на публикацию интервью с Дамблдором и Гарри Поттером. Наверное, уже на следующий день он пожалел о своем решении: спокойный рассказ мудрого волшебника, приправленный откровениями юного героя и украшенный роскошной фотосессией мужающего Мальчика-Который-Выжил, успокоил население и добавил очков Дамблдору, а вовсе не Фаджу. А Северус не знал, кого министр боится больше, непонятного Темного лорда или Хогвартского директора: оба могли отобрать у него уютное кресло. Пожалуй, Темного лорда он опасался меньше: тот был не такой харизматичный. Впрочем, министр как всегда проявлял удивительную недальновидность. Северус не стал уточнять степень своего участия в создании «Волшебного голоса правды», благо, в нем не печатали имена редколлегии на последней странице. Он продолжал разрываться между типографией и Хогвартсом, где завершались последние приготовления к началу учебного года, и был так занят, что едва не забыл подать традиционное заявление с предложением занять вакансию учителя по Защите от темных искусств, хотя это было уже даже не забавно. Дамблдор сообщил, что уже позаботился об учителе. Вакантное место заняла Нимфадора Тонкс. Тонкс уволили из министерства под благовидным предлогом: молодая мать не может выполнять обязанности аврора. Тем более, на носу вторая война, молодая женщина может погибнуть, осиротит малыша. В общем, из лучших побуждений Тонкс выкинули на улицу с выходным пособием, которое, как предполагал Снейп, закончилось очень быстро: на жалованье Тонкс жила она сама, ее сын и Люпин. Так что назначение в Хогвартс оказалось очень кстати. Честно говоря, Снейп был даже рад. Во всяком случае, с этой стороны точно можно не ждать какого-нибудь неприятного сюрприза. Главным источником сюрпризов по-прежнему оставался сам Гарри Поттер. Добби, получивший распоряжение глаз с хозяина не спускать, поднял Дамблдора по тревоге в первую же ночь в школе. Тот в свою очередь разбудил Северуса, и через несколько минут они стояли в спальне семикурсников. Мальчишка был бледен, волосы прилипли ко лбу и вискам. Что снова не так? Северус неохотно выбрался из-под блока, без труда сломал слабую защиту Поттера (тот не сопротивлялся), ухватил самые яркие образы. Там мистер Малфой, там хозяин… Добби трясло, он отчаянно мотал головой. Это боггарт, Гарри! Гермиона кричит от боли, ее ноги покрываются ранами, в груди ноет… Сон, тяжелый, яркий, отец и крестный, старый дом. Это боггарт, Лили, успокойся, Гарри живой, он там с Люпином! Хлопок – избитый мальчик превращается в истерзанное тело молодой женщины. Ты чего, Сохатый, сердце? Это после того случая… какого случая? Так у него начало болеть сердце после похищения Лили? Может, надо было больше думать головой? И откуда мальчишка узнал об этом? И зачем он вообще лезет в прошлое? Нет там ничего хорошего и того, о чем ему бы следовало знать. – Северус, что ты думаешь об этом? – Я думаю, Поттер ослабил магическую защиту разума. – Ничего я не ослаблял, – вяло огрызнулся тот. – Я не знаю, что со мной, я видел странный сон. Люциус ухмыляется, бледный рот кривится, холеная рука касается щеки, лба… Тошнит. Это не его воспоминания! Люциус молодой совсем, и видно как сквозь пелену… Это ее воспоминания, Лили. Как, во имя Мерлина, он вылез на этот уровень? Причем не соображает же ни черта, прет напролом, забивая голову прошлой болью и грязью. Мертвой болью. – Немедленно блокируй свое сознание! Хватит лазить в прошлое. – Это было с моей мамой? Ну все. Теперь его оттуда калачом не выманишь. – Твоей матери повезло. Ее схватили, но она спаслась. Ясно? Так что немедленно успокойся. – Северус, боюсь, что он не может этого сделать, это происходит помимо его воли, – осторожно заметил Дамблдор. Да что вы? А такое слово, как любопытство, вам известно? – Тебе интересно, вот и вся причина, верно, Поттер? Мальчишка подавил очередной приступ тошноты, и Северус плеснул ему в лицо водой из волшебной палочки. – Я думаю, Северус, что его лучше отправить в больничное крыло, – предложил директор. Он даже соорудил носилки, но Поттер добрался до лазарета сам. Послушно выпил лечебную настойку, лег и почти сразу провалился в забытье. Северус со вздохом сел на соседнюю кровать: пока юный герой не успокоиться, о сне можно не думать. Он и вправду вскочил через несколько минут. Шрам кровоточил, Дамблдор беспокойно топтался рядом. – Что же с ним, Северус? Снейп устало потер виски. Спать хотелось невыносимо. – Думаю, он не отгораживается от того, что происходит с Темным лордом и орденом. Но это только мои предположения. Кто знает, что с ним происходит? Влез на ощупь в такие ментальные дали, куда Северус бы без сопровождения не сунулся, поди разберись, что с ним делать. Тоже мне, ускоренный курс блокологии. Еще непонятно, чем закончится ускоренный курс анимагии! Северус по возможности занимался с мальчишкой на каникулах, а теперь, с началом учебного года эти занятия должны стать регулярными. Он, конечно, сказал Поттеру, что ждет результатов через год, а на самом деле чем скорее, тем лучше. «Волшебный голос правды» бьет рекорды популярности, его читают, ему верят, ведь министерство на один выверенный Дамблдором шаг делает три своих, истеричных, предсказуемых, а у Лорда, кажется, готовый план. Узнать бы подробности, может, удастся как-то помешать, только как? Хоть с Люциусом он поделился, что ли, ему в голову забраться не сложно, благо, видятся в типографии едва ли не каждый день. Массированная информационная атака продолжалась. Северус уже подумывал, а не брать ли ему с собой рефераты, когда он аппарирует по вызову, проверять в свободные минуты. На самом деле свободных минут не было. Едва он появлялся в типографии, Скитер немедля совала ему в руки очередной пергамент, кривилась, но вносила поправки. Темный лорд настаивал на том, чтобы Северус вычитывал все статьи: любая логическая ошибка грозила разрушить безупречное здание альтернативной истории. Он не опасался, что из-за этого информация будет попадать к Дамблдору быстрее, ведь несколько часов ничего не значили, перехватить рассылку силами Ордена Феникса не представлялось возможным, а запреты министерства только подогревали интерес. Больше всего он заботился о правдоподобности и логичности публикаций, а логика не являлась сильным местом прыткой репортерши. Другое дело фантазия и сентиментальное многословие, иногда не лезущее ни в какие рамки. Вот сегодня опять… Северус развернул длинный пергамент, озаглавленный «Трагическая судьба последнего из Блэков». Ну что за пошлость? Во-первых, не звучит. Во-вторых, он не последний, сама же вот пишет во второй части о маленьком сироте и его несчастной матери, последней любви последнего из Блэков… Тьфу, гадость какая! Северус решительно зачеркнул заголовок. Рита забарабанила по столу твердыми облупленными ногтями. – Можете пока сделать маникюр, мисс Скитер. Это нескоро – здесь много правки. Она бросила на него испепеляющий взгляд и зашагала к печатному станку, возле которого чернел силуэт хозяина. Никак жаловаться? Некогда за ней наблюдать, работать надо. Что у нас там? Блэк. Собаке собачья смерть. Звучит, но не годится. Собачья жизнь Сириуса Блэка? Тепло. Черная жизнь Сириуса Блэка. Пожалуй. Северус склонился над пергаментом. «Он провел двенадцать лет в Азкабане, куда был отправлен без суда и следствия. В свое время он был одним из самых талантливых учеников Хогвартса…». Дойдя до слез ностальгии, заблестевших в печальных карих глазах Ремуса Люпина, Снейп от души выругался и бросил корректирующее перо. – В чем дело, Северус? – холодный голос хозяина за спиной. – Это полный бред, милорд! Это нужно не править, а переписывать. Слащавая дешевка! Едва заметное движение рукой – и Снейп оказался на полу, черная палочка уперлась в подбородок. – Директору своему будешь сцены устраивать, – равнодушно сообщил Темный лорд, заколебался, не подкрепить ли свои слова порцией «круциатуса», посмотрел на часы и длинный пергамент на столе, раздумал. Взмахнул палочкой, возвращая Северуса за стол. – Работай. И учти: слащавая дешевка – это именно то, что надо среднему волшебнику. Рита не первый год пишет статьи. Откровенные сопли убери и опровержение министерской версии проверь. Лорд оказался прав. Статья потрясла магическое сообщество. Уязвленные в лучших чувствах почтенные волшебницы осуждали беспутную Нимфадору, связавшуюся с беглым преступником и родившую бастарда, но они оказались в меньшинстве. На Тонкс обрушилась лавина писем с соболезнованием, предложениями денег, помощи, работы, руки и сердца, а Северус поставил на место еще один кусочек мозаики. «Ежедневный пророк» ответил очередной серией истеричных призывов и беззубых оправданий, которые становились все менее убедительными с каждой новой статьей о невинно пострадавшем в годы войны волшебнике. Все магические семьи, да что там – весь Хогвартс увлеченно наблюдал за этой дуэлью, кажется, не подозревая об ее истинной опасности. Во всяком случае, юная надежда волшебного мира больше и чаще думала о своих квиддичных тренировках, чем о газетной войне. Северус просто диву давался, когда этот юнец все успевает. У него словно второе дыхание открылось: гонялся за сничем едва ли не каждый день, получал превосходные оценки, послушно приходил на занятия по анимагии и, сидя над учебником, предвкушал вечерний поход в комнату за сэром Кэдоганом. Уизли, у которого не было ни дополнительных занятий, ни комнаты, и оценки редко выходили за пределы хороших, едва успевал справляться с обязанностями старосты школы, о чем Северус неустанно напоминал директору. Поттер преуспел даже в зельях. Словно чувствуя, что профессор ждет малейшей ошибки с его стороны, он внимательно готовил ингредиенты и тщательно следовал указаниям на доске. Плюс жена не спускала глаз с его котла, иногда в ущерб собственному. Северуса эта забота раздражала еще больше, чем успехи зарвавшегося Поттереныша. – Мисс Грейнджер, что это? – не сдержался он на очередном уроке. – Успокаивающее зелье, – негромко ответила она, не поднимая глаз от своего безнадежно испорченного варева. Так переживала, чтобы Поттер не забыл добавить вторую порцию валерианового корня, что забыла это сделать сама. – Вы разучились читать, мисс Грейнджер? Зелье должно получиться нежно-розового цвета. Как у мистера Поттера, – он усмехнулся. – Но не красного. Этим не успокаивать, а травить можно. Evanesco. – А почему сразу «evanesco»? – Возмутился Поттер. Снейп недоверчиво покосился на ученика – никак, дошло, что жену иногда защищать надо? Ну что ж, герой, получи награду. – Десять баллов с Гриффиндора за пререкания с преподавателем. – А с вас сколько баллов нужно снять за вашу несправедливость? А это уже наглость. – Еще одно замечание в мой адрес, и Гриффиндор лишится еще двадцати баллов. Гермиона накрыла руку возмущенного Поттера своей и спросила: – Мне нужно будет написать реферат по успокоительным зельям? – Только если вы сочтете это необходимым, мисс Грейнджер. Я не настаиваю. Вы всего лишь получили ноль за этот урок. Послышался звон разбитого стекла. Что там? Драко, заслушавшись, как профессор наказывает выскочку Грейнджер, упустил собственный образец зелья. Почему-то синего, но что поделать? Снейп взмахом палочки восстановил флакон, проговорил заклинание, которое подняло разлитое зелье в воздух большой каплей, ловко поймал ее, аккуратно опустил в склянку. Все равно разлилось немного, но для оценки хватит. – Все в порядке, Драко. Поттера, кажется, слегка перекосило, и Гермиона вновь погладила его по руке. Вечерние дополнительные занятия становились все более неприятными для обоих. Что ж, в этом было и преимущество: Поттер изо всех сил хотел стать анимагом, чтобы поскорее отделаться от ненавистного зельеведа. Правда, пока его желание ни к чему не приводило. Дамблдор старался со своей стороны: Северус был уверен, что это с его подачи Тонкс открыла дуэльный клуб для старшекурсников. Толку от нее было куда больше, чем от Локхарта, хотя вначале Снейп не знал, что и думать, когда Тонкс пригласила его ассистировать на первом занятии. – Соглашайтесь, профессор! Устроим показательный бой, покажем детям высший пилотаж. Дикоглаз говорит, вы дуэлянт что надо. Ну, Дикоглазу можно верить, он это из собственного опыта знает. Раз так, Северус согласился, и они действительно показали высший пилотаж. В дуэли неловкая девчонка преобразилась, вспомнила все приемы аврорской школы, даже беспалочковой магией побаловалась. Северус запыхался, пока уложил ее на лопатки, но получил огромное удовольствие от настоящего боя с сильным противником. Как давно не было такого! Мерлин, дуэлям еще Поттера поучить, что ли, чтоб форму не потерять? Н-да, идея на самом деле неплоха. Кто еще научит мальчишку пользоваться своими знаниями по блокологии? Ну явно не Тонкс. Об этом Северус и сообщил Поттеру, когда тот явился на вечернее занятие в ореоле славы после триумфального выступления в дуэльном клубе, где наголову разбил Драко Малфоя. Поттер кисло выслушал известие о новых грядущих уроках и принялся за развлечение, к которому пристрастился в последнее время: через блок переругиваться с профессором. Сопляк! Сидит, закрыв глаза, и вместо того, чтобы сосредоточиться на преобразовании, мечтает о квиддиче – Поттер, ты собираешься заниматься делом или будешь о всякой ерунде думать? Мальчишка поморщился от его окрика, потер лоб. Что опять не так? Северус повернулся, чтобы одернуть его, и увидел, что Поттер сидит, уронив голову на руки. Мерлин, опять? Северус поднял его за подбородок, заглянул в бледное лицо, увидел кровоточащий шрам, выругался сквозь зубы и, быстро наколдовав носилки, отволок Поттера в больничное крыло. Дамблдор примчался туда через несколько минут. – Что с ним, Северус? Почему он все время возвращается в прошлое, откуда такая сильная связь с Лили? Зачем он переживает это снова? – Похоже, на него повлияло то состояние, – неохотно ответил Снейп. – Когда он вернулся после стычки с Темным лордом, он… едва не умер… возможно, это открыло ему своеобразную связь с родителями… – Что еще, Северус? – Это снова происходит, – еще неохотнее выдавил он. – Охота на магглянок. Пока исподтишка, втайне от министерства. Темный орден в предчувствии скорой победы. Министр ведет себя так, как выгодно лорду. Дамблдор покачал головой и склонился над кроватью Поттера. Потом снова вышел в коридор. – Я постараюсь связаться с Корнелиусом и убедить его действовать решительнее. Снейп только плечами пожал. Он уже не раз предлагал ужесточить контроль за распространением «Ежедневного пророка», оштрафовать пару десятков волшебников, читающих «ВГП», и просматривать почту Хогвартса – письма отдавать, а газеты изымать. Но директор и министр в один голос заявили, что это недостойные методы, ущемляет права населения и прочее. Ну-ну. Поттер уже утром был совершенно здоров и даже поупражнялся в беспалочковой магии, выплеснув Драко в лицо стакан тыквенного сока. На уроке Снейп не преминул остановиться возле котла героя. – Если ты будешь применять для своих шалостей беспалочковую магию, я назначу тебе наказание. Понял, Поттер? Я ведь тоже умею давать подзатыльники, не вставая с кресла. Поттер ответил возмущенным всплеском воспоминаний о том, как Малфой кривлялся утром за столом, намалевав себе шрам на лбу, а ведь это его отец среди тех, кто охотится на магглянок! – Следи за зельем, уже давно пора добавить следующий компонент, – раздраженно буркнул Снейп. Даже если так, Драко там причем! В таких развлечениях участвует только Темный орден. В перерывах между написанием подрывных статей. Кстати, последнюю надо срочно вычитать. Статья вычитывалась медленно. Факты расползались, как тараканы, приходилось вовремя обрывать фразы и давить безапелляционными утверждениями, чтобы убедить читателя, что гибель Джеймса и Лили Поттеров есть тайна, покрытая мраком, и еще неизвестно, по чьему приказу их убили, министра магии или Дамблдора. Впрочем, свежий номер «ВГП» выглядел куда убедительнее, чем исчерканный пергамент. Проклятая сила печатного слова! – Это становится по-настоящему опасным, Дамблдор, – Снейп положил газету перед директором. – Они готовят почву для полной переоценки темных времен. Вы и ваш министр доиграетесь в демократию. Обнаружить типографию невозможно, но ввести санкции за распространение и чтение газеты можно. – Северус, это не выход! Это лишь подогреет интерес к «Голосу» и окончательно убедит сомневающихся, что там пишут правду. Вспомни историю с «Квибблером». Ты же не хочешь повторить ошибку Долорес? Северус осекся. Что же делать? – Нужно напечатать еще одно интервью с Гарри. Он – свидетель убийства своих родителей, его искренность будет убедительнее этих домыслов. Нужно связаться с министром и издательством. Мерлин в помощь. Снейп поплелся проверять скопившиеся рефераты. Кусочек пергамента, сложенный самолетиком (хотя каким самолетиком? Профессор Снейп и слов-то таких навскидку не знал. Птичкой был сложен пергамент), вылетел из камина и опустился на стол прямо в середину последней работы. Северус быстро развернул записку. «Северус, дела требуют моего отсутствия в Хогвартсе до утра. Присмотри». За Поттером, надо понимать. Может, мне в ногах у него спать, а, Дамблдор? Для верности. Северус хмыкнул, поставил крупное «П» под ученическими каракулями, поправил стопку проверенных работ и отправился на вечерний обход. Торопливо обошел коридоры и вернулся в спальню: за бесконечными правками то статей, то рефератов не было времени толком выспаться. Северус на всякий случай велел Дарки разбудить себя к завтраку и заснул, едва устроившись в тщательно разглаженных простынях. Испуганный голос настойчиво прорвался сквозь сон: «Пожалуйста, профессор, проснитесь!». Он оторвался от подушки, помотал головой, прогоняя зов, совершенно неуместный среди ночи, попытался было уткнуться назад в уютно пролежанную ложбинку, но голос не отступал, слившись в сплошном крике: «помогите Гарри плохо мне страшно!!!» О Мерлин, почему этот мальчишка дождался, когда директор уедет? Северус нашарил мантию, на ощупь сунул ноги в туфли и палочку в рукав, отчаянно зевая, прошел через апартаменты. Уже в классе услышал дробный стук в дверь и приглушенный голос Грейнджер… то есть, миссис Поттер, если быть точным, который точь-в-точь повторял ее мысленный зов о помощи. Распахнул дверь, стал на пороге, сонный, мятый, лохматый, изо всех сил пытающийся разозлиться, что спросонок было нелегко. – Что такое? Выразительная мысленная картинка в ответ: Поттер с перекошенным лицом, лоб в крови, в воздухе острый запах страха и боли. – Где? – Там, за сэром Кедоганом… Он ругнулся шепотом и потащился по темным коридорам вслед за взволнованной девчонкой. Она почти бежала впереди, время от времени умоляюще оглядываясь и, кажется, едва удерживаясь от того, чтобы не потянуть профессора за руку. Взбираясь по бесконечным лестницам, Северус окончательно проснулся и наконец разозлился. Остановившись перед портретом полоумного рыцаря, Грейнджер торопливо произнесла пароль и шагнула в открывшийся проем. Нетерпеливо обернулась. – Профессор? – Вы должны пригласить меня, мисс Грейнджер. Я не могу войти в ваше семейное гнездышко без разрешения хозяев. Она несколько секунд смотрела на него, словно пытаясь понять, не издевается ли он. – Это чары, – добавил Снейп. – Заходите, пожалуйста, – неуверенно произнесла она. Профессор переступил порог. Поттер сидел на широкой постели, завернутый в одеяло, мокрый, дрожащий, но живой и далеко не умирающий. Шрам перестал кровоточить, и только испачканная салфетка, которую цепко держал Добби, была доказательством того, что вся история не приснилась перепуганной девушке. Все же для очистки совести Северус подошел к кровати, взял Поттера за запястье, считая пульс и облегчая магическое взаимодействие. Тот вздрогнул от прикосновения, сделал движение рукой, словно хотел отнять ее, но сдержался. – С ним уже все в порядке, – сообщил Снейп, выпуская руку. – Я вижу, Добби оказал первую помощь, – он коснулся простыни – она была совершенно мокрая. – Он облил меня холодной водой, – Поттер все еще стучал зубами. – Это лучшее, что он мог сделать. От себя могу добавить только рекомендацию высушить постель и сменить белье, чтобы не простудиться к утру, а затем лечь спать. Если вы настаиваете, то могу лично заняться вашими простынями, чтобы оправдать свою пробежку через всю школу в три часа ночи. – Ему было плохо, профессор! – возмутилась Грейнджер. – Болел и кровоточил шрам, его тошнило – все, как в тот раз… – Все? – прервал ее Снейп. – И сон тоже? Отвечай, Поттер! – Да, я опять видел маму и то, что с ней случилось, – негромко, но твердо ответил он. – И знаешь почему? Потому что опять думал об этом, несмотря на мой запрет и просьбу директора, несмотря на мои уверения в том, что твоей матери очень повезло тогда и она спаслась. Не веришь мне, Поттер? Или просто любопытство? Как что-то может остаться неизвестным для самого Гарри Поттера, овладевшего блокологией и высшей магией? Снейп чувствовал, как жесткие и злые слова кривят губы, но не хотел и не мог остановиться. Он впервые был в этой комнате, но сразу почувствовал незримое присутствие уюта. Мягкое тепло заполняло даже самый дальний от камина угол, ноги тонули в пушистом ковре, балдахин лежал какими-то совсем не торжественными, а совершенно домашними складками, но главное – непередаваемый аромат, пропитавший все вокруг до последней занавески, сотканный из десятков запахов: глаженых простынь, нагретого кирпича, поленьев, чая и каких-то сладостей, сухих цветов, ее шампуня и его лосьона – ее подарка, аромат дома, тщательно свитого гнезда. Этот запах напомнил Северусу другой, полузабытый запах его дома. Дарки в одиночку разгребал многолетние завалы в Глумхолле, в комнатах пахло пылью, затхлостью, мышами и поеденными молью гобеленами, в коридорах – сыростью и плесенью, а ее спальня – оазис уюта, не без труда отвоеванный у каменных стен и темных переходов – хранила сладкий запах ее духов, тонкий аромат ее волос и терпкий дух мешочков с сушеными травами. Теперь его дом в подземельях, где вечно несет скверно сваренными зельями, старыми пергаментами и чернилами, поэтому пусть кривятся губы, выплевывая обидные слова, заезженные до автоматизма. – Ты истинный сын своего отца, Поттер. Тому тоже было мало разрешенного и доступного. Разрешенное – это для дураков, не так ли? А великолепный Поттер должен дойти до сути, до конца, дальше всех, без него вода не освятится! Лезешь, куда не надо, получаешь по носу, а потом я, вытащенный из постели среди ночи, должен промокать тебе лобик? – Не вам мне это говорить, – внезапно огрызнулся мальчишка. Хотя… Какой мальчишка? Здоровый лось, вопреки своему анимагическому животному, мокрая пижама облепила широкие плечи, Джеймсеныш, нет, Джеймс Поттер один к одному! Снейп шагнул вперед, вцепился в спинку кровати, теряя остатки представительности, ее и так было немного в худой фигуре, кое-как закутанной в мантию поверх ночной сорочки, ключицы из широкого ворота торчат похлеще, чем у юной миссис Поттер, которая сейчас взволнованно дышит за спиной, мысленно умоляя Гарри перестать. – Не мне это говорить? А кому же, позволь спросить, если не мне, который раз десять спасал твою жизнь, вытаскивал тебя из ловушек, куда тебя приводило пренебрежение к правилам и нарушение запретов? – тихий голос, полный угрозы. Он слышал, старшие курсы называли это третьей степенью раздражения. Говорили, есть еще и четвертая, но живых свидетелей, наблюдавших Снейпа в ней, не осталось. Неправда, остались, вот, двое сейчас перед ним, и это не считая Дамблдора и Фаджа, которые тоже видели его позор в больничном крыле после побега Блэка… Но не надо об этом сейчас. – Отец тоже спас вашу жизнь! – выкрикнул Поттер. – Вы тоже нарушили запрет, вам тоже хотелось знать больше, вы тоже полезли туда, куда вас никто не приглашал! Тогда, под Дракучую Иву! А сейчас беситесь, потому что так и не вернули этот долг! – Черта с два! – рявкнул Снейп, с отвращением слыша, как в голосе прорезаются ненавистные высокие нотки. – Я вернул этот долг сполна, я спас больше, чем его никчемную жизнь! – Да ну? А что же вы такого спасли, о чем никто не знает? – он тоже кричал. – Его жену, которую он дал похитить Темному ордену, мракоборец чертов! – заорал Снейп. – Они составляли планы по обезвреживанию отрядов Упивающихся смертью и латали последствия маггловских катастроф, а его собственную жену из его собственного дома похитили два недоумка, которые «Stupify» толком наложить не могли! Оставил ее на попечении своего дружка-извращенца и накачанного снотворным оборотня, а сам ускакал расписывать схему спасения мира! А потом размазывал сопли по плечу своего второго дружка и размазывал бы их, пока не получил свою жену назад с проломленной головой, изнасилованную десятком упивающихся смертью! Гренджер длинно всхлипнула за спиной, и этот звук неожиданно отрезвил Северуса. В ушах зазвенело от тишины, сменившей его крик. – Неправда, – прошептал Поттер, впрочем, скорее по инерции. – Правда, – устало бросил Снейп. Не стоило начинать этот разговор, но раз так случилось, он не имел права рассказать половину. – Ее схватили во время набега на маггловское предместье, – продолжил он тихо и ровно. – Заметили симпатичную магглу и решили развлечься. – Люциус Малфой, – утвердительно произнес Поттер. – Собираешься предъявить ему обвинение утром? – Снейп усмехнулся. – Она потеряла сознание и этим испортила развлечение. Меня позвали, чтобы я дал ей какого-нибудь зелья, чтобы придать сил на несколько часов сопротивления. Я узнал Лили Эванс и попросил своих … хм.. друзей отдать ее мне. В обмен на пару склянок Напитка грез. Заметь, Поттер, не для того, чтобы скормить ее проснувшемуся оборотню или свернуть ей шею и послать твоему отцу на Рождество. Я просто отправил ее домой. – Она ничего не помнила, – проговорил Поттер. – Намекаешь, что я все же своего не упустил, а заклинание забвения наложил с целью замести следы? Уверяю, нет. Я не хотел, чтобы она вообще помнила о том, что случилось. Поттер молчал. – Я не забыл уточнить, что это было незадолго до Рождества? За восемь месяцев до твоего рождения и за четыре – до моего фактического вступления в Орден Феникса. Таким образом, это не было моей обязанностью двойного агента, – голос Северуса уже вернул обычный насмешливый тон. – И это можно считать первым разом, когда я спас твою жизнь, хотя ты и не можешь этого помнить. Надеюсь, больше ты не будешь напоминать мне о моем неизмеримом долге перед твоим непревзойденным отцом? Снейп, не глядя больше на мальчишку, вышел из комнаты. Настроение было безнадежно испорчено, перспектива заснуть представлялась туманной, так и случилось, поэтому утром он вышел к завтраку злой и сонный. Когда появились совы с почтой, по залу прокатилась волна оживления. Новый номер «ВГП» ждали с интересом и ученики и учителя. Северус раздраженно отодвинул свой экземпляр, вяло поковырял в тарелке и пошел к выходу. Как раз вовремя, чтобы пресечь очередную безобразную выходку Поттера: он беспалочковой магией бросил Драко через ползала. – В чем дело? Что здесь происходит? Опять ты, Поттер? Я, кажется, запретил тебе пользоваться беспалочковой магией для своих шалостей! Десять баллов с Гриффиндора и взыскание. – А Гарри здесь вовсе не при чем! – неожиданно вступилась Гермиона. – Это я швырнула Малфоя. Девочка, тебе зачем это нужно? – Да! Он оскорбил Гарри и его маму. – Это не дает права так себя вести. Только посмейте назначить ей взыскание! У тебя забыл спросить, щенок. – Как я уже сказал, десять баллов с Гриффиндора и взыскание. Вам, мисс Грейнджер, но если мистер Поттер решит отбыть его вместо вас, я не буду возражать. И Северус зашагал к выходу. Весь день учителя потихоньку переговаривались, сочувствуя бедному мальчику, который на уроках был сам не свой. На сдвоенном зельеделии седьмого курса Снейп имел счастье убедиться в этом лично: Поттер сидел, погруженный в мысли, и был способен только помешивать в котле после того, как Гермиона пихала его под бок. Девочка разрывалась между двумя котлами, но к концу урока в обоих кипело довольно приличное зелье. – Ну что, вы определились, кто из вас будет отбывать наказание сегодня? – Я, – буркнул Поттер. – Прекрасно. За полет мистера Малфоя отмоешь вот эти флаконы, а за то, что плохо приготовил зелье, - полы в кабинете. – Чем это мое зелье плохое? – возмутился Поттер. – Тем, что все ингредиенты в котел сыпала мисс Грейнджер. – Разве вы не чувствуете, что Гарри плохо? Как я могла не помочь ему? – Ему не стоит упиваться своими обидами, мисс Грейнджер. А вы, как преданная жена, вели себя совершенно правильно. Поэтому я не назначаю вам наказания за подсказки, хотя обычно наказываю за это своих учеников. – Спасибо, господин профессор! – оскорбилась маленькая миссис Поттер. – Идем, Гарри. – Добрый день, Северус, – в кабинет вошел директор. Давно не виделись. – Ты, наверное, читал это утреннее безобразие, – Дамблдор продемонстрировал помятый «ВГП». Да, директор. Раз пятнадцать. И еще трижды – уже в наборе Нотта, опечатки вылавливал. – Я собираюсь снова дать интервью «Ежедневному пророку». Думаю, и Гарри есть, что сказать. – Я помню, как это было! – горячо воскликнул Поттер. – Моих родителей убил Волдеморт. На моих глазах! Полегче, пресса еще не явилась. Или это была репетиция? Профессор Снейп назначил Гарри взыскание, – наябедничала Гермиона, сверкая глазами. – Для этого понадобится время, поэтому Гарри не придет отбывать наказание, Северус, а то он не успеет выучить уроки на завтра и снова получит взыскание. А это несправедливо! – Разумеется, я не смею мешать. – Тогда я жду Поттера завтра. – А завтра у Гарри урок анимагии, а это гораздо важнее наказания. Это непедагогично! Северус, да в чем дело? – А что там Гарри натворил, кстати? – Натворила я, профессор Дамблдор, – отозвалась Гермиона. – Я швырнула Малфоя при помощи беспалочковой магии за то, что он оскорбил Гарри. Он сказал, что шрам у Гарри появился из-за того, что это мама его уронила в детстве. Я не смогла это вытерпеть! – Так и сказал? – нахмурился Дамблдор. – Да! – Северус, но это действительно оскорбительно! Я полагаю, что надо было наказать Драко Малфоя! Пусть вымоет пробирки и подумает над своим поведением. Знаете, это уже чересчур! – А кого наказать за то, что Поттер сегодня приготовил плохое зелье? – кисло спросил Северус. – Поставь Гарри соответствующий балл, а лучше сделай вид, что ничего страшного не произошло. Насколько я понял, у Гарри была плохая ночь и не лучший день. Каждый бы расстроился на его месте. Дамблдор похлопал Поттера по плечу и повел к дверям. Если он рассчитывал, что Северус накажет Драко, то он сильно ошибался.

[К оглавлению] | Добавил: blue-crystall (22.01.09) | Автор: Gabrielle Delacour

Просмотров: 389 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: