На выходных было не до похода в Хогсмид, Снейп даже встречу через
Люпина назначать не стал. На следующий же день после сенсационного
интервью с Лордом (теперь уже официально не-Темным) преподаватели нашли
в классах и учительской новый выпуск «Песни Феникса». Газета приводила
впечатляющий список волшебников, реабилитированных по подложным
свидетельствам, объявленных чистокровными на основании сомнительных
документов, а также несправедливо наказанных за последний месяц, но
главной, несомненно, была статья «Правда о Волдеморте». Директор Амбридж немедленно подписала указ о запрещении дерзкой
газеты, и учителя послушно сдали ее, прочтя от корки до корки. За
обедом, указ был доведен до сведения учеников – вездесущие агенты
Дамблдора сумели разбросать «Песню» во всех гостиных, кроме
слизеринской, интересно, Поттер, с чего ты взял, будто чистокровным, настоящим
чистокровным волшебникам не нужно знать правды? Хотя Уизли или
Лонгботтом вполне могут дать газету, кому сочтут нужным. Во всяком
случае, Малфой ее не получил – вопросительно крутит головой и зло
кривит губы. Вот беда – волшебные семьи тоже получили проклятую «Песню» и
многие решили выслать ее своим детям! Амбридж просто невероятно
повезло, что Инквизиторский отряд не отлынивал от просмотра почты
(родители нет-нет, да и посылали чадам сладости и подарки) и сумел
перехватить возмутительные письма. Они даже на первые уроки не пришли –
отвязывали пакеты в совятне, жгли в камине пачки газет, а потом
отдыхали от этого нелегкого труда. Снейп надеялся, что милорд не забыл
о его обиде и в самом деле приструнит Малфоя. Невозможно ведь уже,
Мерлин великий…
«Ежедневный пророк» и «Песня Феникса» словно соревнование
устроили. Каждый день появлялись разоблачительные статьи, и каждый день
учителя находили новые выпуски в кабинетах и гостиных. – Напоминаю, что вы должны отбирать у детей запрещенные газеты! –
Амбридж выразительно постучала своей короткой палочкой по
свежеконфискованной стопке. – Почему по-прежнему неизвестно, как они
попадают в школу?
– Наверняка без Поттера не обошлось, – предположила преподавательница прорицаний. Никак на Таро раскинула?
– Поттер, похоже, ни при чем. Но он так надерзил мне, пока я его расспрашивала, что я вынуждена была снова его наказать.
Амбридж зло сощурила на Снейпа и без того маленькие глаза. Он перестал черкать по пергаменту и вопросительно поднял брови.
– Он записал мое наказание после вашего, профессор Снейп, – с нажимом проговорила Амбридж.
– Какой аккуратист! Это супруга его приучила, Гермиона Грейнджер. Сам он никогда ничего не записывал, путал и забывал.
Амбридж вновь раздраженно постучала палочкой по газетам, но не рискнула нарваться на вторую лекцию об очередности наказаний.
– Хорошо, – проговорила она наконец. – Перейдем к вопросу о
праздновании Дня святого Валентина. За декор Общего зала отвечает
профессор Флитвик. Что же касается похода в Хогсмид, то до него могут
быть допущены только те ученики, у которых нет текущих наказаний.
Списки следует развесить в гостиных и возле Общего зала. Что еще,
профессор Снейп?
– У меня вопрос по поводу слизеринцев, которым запретили идти в
Хогсмид, – Северус едва ли не носом уткнулся в пергамент. Что за
скверный почерк?
– Не может быть, – всполошилась Амбридж. – Драко всех вписал!
– Он забыл нескольких человек, – спокойно отозвался Снейп. – Мистер
Рональд Уизли, например. И мисс Джиневра Уизли. Мистер Лонгботтом,
мистер Оуэн и мисс Свирк. – А эти двое откуда? – удивилась Амбридж.
– Из Слизерина, – Снейп пожал плечами. – Или вы хотели спросить,
где они учились до перераспределения? Не все ли равно? Давеча, когда я
обедал у Люциуса… у министра, я хотел сказать, он изъявлял желание,
чтобы все чистокровные юные маги отпраздновали День влюбленных в
Хогсмиде. Поэтому у меня еще одна просьба – некоторые м-м-м… влюбленные
учатся на разных факультетах. Вот, мисс Лавгуд, например, не попала в
список. Амбридж, которая все еще не могла смириться с тем, что
Ответственный отряд все-таки получил пропуск на праздник, подозрительно
засопела. – А в кого это она влюблена?
– Не знаю, госпожа директор. Но Драко приглашал ее на Рождественский бал.
Правда, она не пошла.
– Ладно, – директриса разочарованно вздохнула и нацарапала несколько строк. – Но Поттер и его подружка точно никуда не пойдут.
Да им уже и не надо. Тем более что любимому крестнику исполняется
годик аккурат на Валентина, так что Поттеры наверняка предпочтут
уминать именинный торт у Тонкс, а не уныло бродить по заснеженным
улицам под косыми взглядами Инквизиторского отряда. Валентинов день был отличным поводом назначить, наконец, встречу
Дамблдору и получить ценные указания относительно того, как
использовать наказания с Поттером – хватит ему полы да котлы драить.
Расчувствовавшись в честь праздника, Снейп подумал, а не зайти ли к
Тонкс и не взять ли кусок того самого торта – Люпину через директора
передать. Тонкс его порыва не оценила. Кисло посмотрела на вошедшего
коллегу и вернулась к своим растрепанным конспектам. На столе среди
пергаментов сидела розовая жаба, местами пострадавшая от зубов юного
Блэка. – Не боитесь в такие игрушки играть, профессор Тонкс? – Снейп
взял лягушку, ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев – чары.
Сигналка?
– А розовые жабы не входят в список предметов, запрещенных в
школе! – усмехнулась Тонкс. Глупая дерзкая девчонка. И глупая опасная
дерзость – повесить сигналку на дурацкую игрушку. Зачем игрушка на
учительском столе, даже если у этого учителя есть ребенок? То ли дело –
сушеная жаба на столе зельедела. Наглядное пособие, так сказать. Или
компонент для зелья. В общем, необходимая и не вызывающая никаких
подозрений вещь. Теперь только чувствительность заклинания
отрегулировать, чтоб сигнализировало, едва директриса сворачивает в
коридор, и voila. Предупрежденный вооружен, как говаривали гордые
носатые предки. Можно натаскивать Поттера в дуэльном искусстве –
Дамблдор почти наверняка даст добро. Хогсмид сиял иллюминацией – праздник совпал с торжествами по
случаю возвращения Лорда и реабилитацией еще нескольких невинно
пострадавших волшебников. Эти несчастные были осуждены только из-за
того, что носили метку Лорда на левой руке, ту самую злополучную метку,
которую прежнее правительство сделало пугалом простых людей, подписью
под самыми отвратительными преступлениями. Пугающий вид этого символа –
череп и змея – вдохновил авроров на то, чтобы отмечать им убийства и
разрушения, меж тем как это был всего лишь знак единства Упивающихся
смертью и их учителя. Статья была не слишком стройной, зато пафосной. Видимо, Скитер
писала ее сама. Рекламное объявление в «подвале» предлагало украшения и
временные и постоянные татуировки в виде модного знака любых цветов.
Снейп вздохнул и скомкал газету. Так что, можно закатать левый рукав и
гордо ходить по школе? Вместо ордена. – Что скажете, Дамблдор? – обратился он к темной фигуре, неслышно возникшей за его столиком.
– Слишком быстро, Северус, и не слишком умно. Министра и его
приближенных можно понять: они так долго ждали свободы и власти,
потратили так много сил и средств. Теперь хотят всего и сразу, даже
уважения к метке. Это уже чересчур – многие недоумевают и задают
вопросы. Ведь в прошлом году, когда возобновилась охота на магглов и
нападения на волшебников, живущих в маггловских городах, над каждым
местом преступления выпускали Черную метку – это, по официальной
версии, опять аврорат делал? Выходит, авроры друг за другом гонялись.
Помнишь ведь, Северус, Гарри тогда было плохо, он чувствовал
происходящее?
Какая-то мысль всплыла в памяти, что-то надо было сказать
Дамблдору, отдельные куски начинали складываться в цельную картину,
как-то были связаны те Поттеровские обмороки и его способность
отключаться во время наказаний, но чертова нехватка времени, нужно
успеть спросить, что делать с мальчишкой и что вообще происходит в
мире, прежде чем Дамблдор исчезнет так же бесшумно, как и появился, он
все еще в розыске и в бегах.
– Ты можешь попрактиковаться с Гарри в дуэлях, это отличная мысль.
Нифмадоре ведь запретили вести факультатив. Кстати, одергивай девочку.
Я говорил с ней, но она не может сдерживаться, боюсь, что ее уволят
раньше выпускного, а кто придет на ее место?
Бинго, Дамблдор! Кто-то, способный осадить и Амбридж, и Драко, в
полном соответствии с моими жалобами. Кто-то, возвышенный над всеми
нами, кому мы руку целовали, старый друг Петтигрю, можно с самим собой
пари заключать. Что из этого выйдет, интересно? И чем это грозит
Золотому мальчику?
Тонкс продержалась всего лишь несколько дней, Снейп и двух занятий
не успел провести. Поттер оказался чертовски быстрым и ловким
противником, уже после третьего поражения догадался, что нужно
использовать анимагические способности, и куда бедному нетопырю с
соколом тягаться? Умудрился нащупать зазор в обороне и шарахнул
обездвиживающим, хоть, кажется, и сам не понял, как это произошло. – Больше поддаваться не буду, – прошипел Снейп, когда Поттер справился с удивлением и снял заклинание.
Жаба-сигналка заквакала. Северус одним движением призвал ведро с водой и тряпку.
– Мой пол.
Поттер, к счастью, не растерялся, цапнул тряпку и принялся тереть
совершенно чистый пол. Снейп обложился рефератами и поднял на вошедшую
Амбридж спокойный, даже скучающий взгляд. – Добрый вечер, – просюсюкала она, и Поттер, который уже знал,
что это не предвещает ничего хорошего, вдвое усерднее завозил тряпкой.
– Вижу, Поттер отбывает наказание у вас, профессор. – Отбывает, – подтвердил Снейп и осуждающе посмотрел на нерадивого ученика.
– По-моему, от этих наказаний нет никакого толку.
– Отчего же, он уже сносно моет полы. Только медленно.
Пусть усвоит кое-какие практические навыки.
– Как долго он будет еще наказан у вас? – нервно спросила директриса.
– Еще два вечера, – отозвался Снейп и выразительно зачеркал в реферате: занят, мол.
– Но вы же сказали, что назначили ему неделю наказаний! Неделя уже прошла!
– Все верно. А он отбыл только пять дней. Осталось еще два.
Как вам нравится моя казуистика с арифметикой пополам?
Амбридж пошевелила губами, то ли молча возмущаясь, то ли высчитывая.
– Послезавтра я жду тебя в своем кабинете! – выпалила она наконец и вышла.
Поттер поднялся и утащил ведро в угол.
– Влюбилась она в тебя, что ли? – вздохнул Снейп. – Похоже,
придется тебе идти к ней. Но дважды в неделю ты наказан у меня, ясно,
Поттер?
– Да, профессор, – буркнул он.
Ты еще чем-то недоволен, щенок?
– Ты кое-что забыл сказать, усмехнулся Снейп.
Поттер обернулся на пороге:
– Спасибо, профессор.
Вот так-то лучше. И совершенно неожиданно для себя отозвался:
– Пожалуйста.
Неужели никак не получится обойти наказание директрисы? Дело,
разумеется, не в Поттере, и даже не в его бедной жене – он ведь
научился отключаться от боли. Увидеть разочарованную физиономию Амбридж
– вот единственная цель. Как же быть?
Наказание было отложено самым неожиданным образом: Тонкс все-таки уволили.
Спешное совещание было собрано в кабинете директора («у болота» -
как по старой памяти называл его Северус, чтобы не перепутать с
апартаментами Дамблдора). Посреди комнаты стояли взъерошенная Тонкс,
заплаканная мисс Лавгуд и возмущенный Драко. Ох, не в добрый час Снейп
сказал об их романе!
– Мы собрались здесь, чтобы обсудить недостойное поведение
профессора Тонкс и поставить вопрос о ее несоответствии занимаемой
должности, – сообщила Амбридж. – А что, собственно, произошло? – воинственно спросила Макгонагалл. Как будто это имеет значение, профессор!
– Профессор Тонкс избила ученика, – короткий палец обвиняющее ткнул
в Драко. Только сейчас Снейп заметил, что у того лоб заклеен пластырем.
– За что? – удивилась профессор Спраут.
– Как это – за что? – возмутилась Амбридж. – По-вашему, есть вещи, за которые можно избивать учеников?
– Но она же не набросилась на него посреди коридора, – возразила Макгонагалл. – Что произошло, Нимфадора?
– Во-первых, я его не избивала, – голос Тонкс дрожал от злости. –
Эти мерзавцы девочку обижали. Затащили Луну в класс и принялись толкать
друг к другу. Еще непонятно, чем бы это кончилось, если б я не
оказалась рядом. Конечно, я их палочкой расшвыряла. А что, нужно было
сказать – мистер Малфой, отпустите девочку, если вас не затруднит?
– Да, именно это и нужно было сказать, – твердо ответила Амбридж.
– Только не таким издевательским тоном. Обычные подростковые игры,
знаете ли. Девочки сами провоцируют мальчиков на ухаживания и прочие
знаки внимания. Но не в этом дело сейчас, а в том, что никакой
проступок ученика не заслуживает такого наказания!
– Да какого наказания? – вспыхнула Тонкс. – Подумаешь, стукнула
Драко об стену! Или вы, госпожа директор, хотите сказать, что назначили
бы ему порку?
– Я бы разобралась в ситуации, – солидно ответила Амбридж. – А вы,
профессор Тонкс, показали свою полную неспособность сделать это. Вот
поэтому я и ставлю вопрос о вашем несоответствии должности. – Мило! – фыркнула Тонкс. – Меня увольняют за то, что я
неаккуратно отодвинула мистера Малфоя от его жертвы. Да Моуди в свое
время вашего обожаемого ученика в хорька превратил – и ничего, работал
дальше. – Во-первых, министерство магии осудило бывшего директора
Дамблдора за то, что он принимал на работу в школу всякий сброд, вроде
оборотня и сумасшедшего аврора! А во-вторых, это был вовсе не Моуди, а
сбежавший из Азкабана преступник!
– Одну минуту, – негромко вмешался Снейп. Если увольнение
неизбежно, нужно постараться получить удовольствие напоследок. Учитесь,
профессор Тонкс. – Позвольте, как же преступник? Вы же говорите о
Бартемиусе Крауче-младшем, несчастном талантливом юноше, который в
поисках знаний присоединился к Упивающимся смертью и Лорду? Его
отправили в Азкабан, чтобы дискредитировать его отца, Фадж ловко
воспользовался ситуацией и получил министерское кресло, а потом забрал
бедного полусумасшедшего мальчика из тюрьмы – предоставил ему свободу в
обмен на безраздельную преданность. Свобода оказалась иллюзией – Барти
держали под заклинанием «Империус», чтобы в один прекрасный день
отправить в Хогвартс под личиной Моуди – шпионить за Дамблдором. Когда
игра бедного Крауча была раскрыта, Фадж натравил на него дементоров.
Если и есть в этой истории преступник, то это Корнелиус Фадж, который
сейчас по заслугам получает за свое прошлое.
Снейп перевел дыхание и добавил почти ласково:
– Или вы не читали предпоследний номер «Ежедневного пророка»?
Не успела. Еще бы, с этой погоней за Поттером и Тонкс разве будешь
успевать готовиться к урокам новейшей истории? Узнать бы, когда их в
последний раз проводили нормально. А даже если и прочитала – как
упомнить, кто прав, кто виноват, кто пострадал, кому поделом?
Конспектировать надо, госпожа директор!
– Разумеется, читала, – раздраженно проговорила Амбридж. – Вот я и
говорю – с этого несчастного юноши какой спрос? К тому же он действовал
по указке Фаджа. А вы, Тонкс, явно действуете по указке Дамблдора! А
он, между прочим, все еще в розыске. Вы поддерживаете отношения с
государственным преступником, подвергаете риску жизнь учеников,
пренебрегая техникой безопасности, ваши уроки бестолковы и ничему не
учат! Вы уволены с того момента, как министр завизирует мой приказ. Я
вас поставлю в известность, но вещи можете уже собирать. Кроме того,
министр, вполне возможно, взыщет с вас по всей строгости за избиение
его сына. Готовьтесь предстать перед судом.
Девица Лавгуд заплакала, и Амбридж едва не подпрыгнула от этого
негромкого звука: кажется, она уже успела забыть о пострадавшей
ученице. – Луну в суд не потащат? – уточнила Тонкс. – За отказ.
– Эээ… Профессор Снейп, Драко, нужно разобраться, – Амбридж
растерянно зашуршала пергаментами на столе. – Кажется, действия мистера
Малфоя нарушали устав школы… В общем, я полагаю, декан назначит ему
взыскание и отнимет у факультета баллы. Верно, профессор Снейп?
– Да, госпожа директор. Сколько баллов мне следует отнять у моего факультета?
– Ээ… Десять, я полагаю. Все, коллеги, я больше никого не задерживаю.
Тонкс вышла первой, обнимая за плечи Луну Лавгуд. Драко,
поколебавшись, шагнул вслед за Амбридж. Профессор Вектор задумчиво
покусала перо, потом, видимо, решилась. – Профессор Снейп, эта история, которую вы рассказали – о Крауче – ее восстановили по министерским бумагам?
– Очевидно. И по свидетельским показаниям. Знаете, сейчас, когда за
ношение Темной метки больше не грозит Азкабан, у многих развязались
языки. – Но ведь вас, кажется, тоже обвиняли? Я хочу сказать, ходили слухи… Вы тоже были среди учеников Того… Лорда?
Снейп усмехнулся.
– А мою историю еще не напечатали в «Пророке», профессор Вектор. Кто знает?
А Тонкс, кажется, правильно поняла насчет увольнения и
удовольствия. Не дожидаясь прибытия министра с приказом, повесткой в
суд и новым учителем, она наговорила дерзостей директрисе прямо за
завтраком, на глазах у профессоров и учеников, и растворилась в
воздухе. – Куда она пропала? – возмутилась Амбридж. – Ах, мерзавка, в Хогвартсе же нельзя аппарировать!
– Это был портал, – проговорила Макгонагалл, не скрывая презрения к
волшебнице, неспособной распознать аппарирование. – Беременные
волшебницы получают портал до клиники св. Мунго, вы ведь знаете.
Похоже, профессор Тонкс оставила его себе. Амбридж резво выскочила из-за стола, едва не опрокинув стул, подбежала к камину и через секунду исчезла в зеленом пламени.
– А из клиники св. Мунго аппарировать можно, – закончила Макгонагалл.
Директриса вернулась через полчаса, но расписания это не спасло.
Уроки снова полетели кувырком. Амбридж попыталась отправить к младшим
курсам Инквизиторский отряд, но стало только хуже: кто-то разбрызгал в
классах Веселящее зелье, так что пришлось срывать с уроков еще и Снейпа
– поить антидотом рыдающих от смеха учеников, поскольку мадам Помфри не
справлялась. Что уж говорить об уроках новейшей истории! В общем, Снейп
был даже искренне рад, когда Петтигрю наконец прибыл в Хогвартс в
полном соответствии с его, Северуса, предположениями. Видимо, Люциус вновь чем-то не угодил хозяину, поскольку лично
сопровождал Петтигрю, представлял его коллективу и давал самые лестные
рекомендации. И даже почти не кривился при этом. – «Ежедневный пророк» очень удачно поместил историю Питера
Петтигрю, – Люциус крутил сложенную газету, – ученики могли бы ее
прочесть перед уроком. Или даже на уроке – чтоб профессору не готовиться. Спорим, Хвост, ты не сам это придумал?
– Надеюсь, теперь, когда эту злополучную должность занял один из
лучших учеников лорда, кавалер Ордена Почетного Волшебника первой
степени, в школе будет порядок, – заключил Малфой, и Амбридж втянула
голову в плечи. – Разумеется, господин министр. Это большая честь для Хогвартса.
Макгонагалл так не считала, и гордая улыбка Петтигрю померкла, едва
он встретился взглядом с бывшим деканом. Однако в Общем зале, заняв
место по правую руку директрисы, новый учитель приободрился и обвел
глазами учеников. Кажется, стиснутая в серебряном кулаке газета
придавала ему уверенности. Что ж, посмотрим, не приготовил ли мистер
Поттер горячую встречу бывшему другу семьи – фейерверки, болота…
Мышеловки?
Северус был даже разочарован, когда ничего не произошло. Уроки
проходили без накладок, и Петтигрю не бежал за помощью к Амбридж, а за
обедом даже улыбался и благодарил коллег за внимание и участие. В
гриффиндорских часах ощутимо прибавилось рубинов. Спросить, что ли, у
Драко, как прошел урок? Кстати, о Драко. Кажется, Люциус разговаривал с ним по поводу
этой неприятности с девицей Лавгуд, утром, когда привез Петтигрю, но
Северус при беседе не присутствовал и даже уточнять не стал. Каждый
разговор с мальчиком теперь давался тяжело, он смотрел куда-то поверх
плеча, нетерпеливо поджимал губы, отвечал односложно, а если Северусу
удавалось поймать его взгляд, в глубине светло-серых глаз мелькало
какое-то неуловимо презрительное знание. Иногда хотелось
тряхнуть его за шкирку и спросить, что такого особенного он знает, а то
и рассказать что-нибудь из того, что было известно Северусу, да рука не
поднималась. И Северус вновь произносил что-нибудь вроде «Нужно быть
осмотрительнее, Драко» или «Ты ведь староста школы, это подразумевает
большую ответственность», тот торопливо кивал и уходил на следующий
урок – Кребб и Гойл на почтительном расстоянии позади, Амбридж рядом,
что-то сюсюкает сыну министра магии, и Драко, на добрых две головы
выше, вежливо наклоняется и приноравливается к мелким шажкам толстой
директрисы. Ладно, совсем не обязательно расспрашивать его, можно кого-нибудь
другого, вот хотя бы и мисс Грейнджер, которая куда-то бежит,
раскрасневшись и запыхавшись. Хм, уж не к нему ли?
– Мисс Грейнджер?
– Профессор Снейп, пожалуйста, помогите ему, она все-таки вспомнила о порке! Сколько можно наказывать Гарри…
– Я попробую, мисс.
Он успел к началу экзекуции – Поттер только мантию снял.
– Директор Амбридж!
Увлеченная перепалкой с Поттером, она не слышала тихих шагов
зельедела, так что едва не подпрыгнула. Поттер, кажется, обрадовался. – Я пришел спросить, если для вас не принципиально, чтобы Поттер
был выпорот, вы разрешите забрать его для уборки в моем кабинете?
Кто-то из Гриффиндора взорвал несколько какобомб. – А мне принципиально, профессор Снейп, – проворковала Амбридж. –
Поттер оскорбил меня, и я его буду наказывать. А вы накажите настоящих
виновников.
Северус даже руками развел:
– Непременно последовал бы вашему совету, госпожа директор, но
виновные не найдены, и я подумал, что Поттер, как бывший член
ответственного отряда, так сказать, по старой памяти уберет дерьмо за
однокашниками. – Накажете его в следующий раз, профессор Снейп, – с удовольствием ответила Амбридж, явно наслаждаясь происходящим.
Снейп пожал плечами. Извини, Поттер, я пытался. Так и передай Дамблдору и своей жене. Померещилось, или вправду поблагодарил? Померещилось, скорее всего.
Осталось лишь кротко вздохнуть и довести сцену до конца без подозрений.
– Ну что ж, тогда пришлите ко мне в кабинет кого-нибудь другого из
наказанных, мне бы не хотелось оставлять на ночь жуткое зловоние. А бомбы, похоже, придется бросать самому.
– Да что у вас, кроме Поттера, наказанных нет? – возмутилась директриса.
А какой интерес других-то наказывать? Северус только обреченно покачал головой.
– Так найдите! Поттер сегодня наказан у меня! – в ее сладком голосе
наконец прорезались визгливые нотки. Снейп, смирившись с поражением,
уже собрался было уходить, как появилось новое действующее лицо. На мгновение Северус вообразил, что Гермиона в своем желании
защитить беспокойного супруга смогла предугадать реакцию Петтигрю, но
потом передумал: слишком уж слизеринским был этот путь. Похоже, Поттеру
просто повезло. – За что вы хотите наказать Гарри, директор Амбридж? – воинственно спросил Хвост, повыше поддернув рукав.
Хвост пожертвовал рукой, чтобы вернуть тело своего господина. Я
наградил его. Это не только магический артефакт, усиливающий любое
заклинание, это еще и знак моей особой милости. Подойдите и
засвидетельствуйте свое почтение тому, кого я возвысил над вами! И они подходили по очереди, выдавливали заискивающие улыбки… Как
это было забавно со стороны, оказывается. Северус отвернулся, чтоб
скрыть улыбку и едва не прослушал, как Петтигрю доказывает директрисе,
что порка – это слишком суровое наказание, даже за оскорбление
преподавателя. – Когда я учился в школе, нас не пороли, – добавил он.
– Теперь порядки изменились, – раздраженно ответила Амбридж. – Я настаиваю на том, чтобы Поттера высекли.
Глаза Петтигрю блеснули. Ох, не загоняйте крысу в угол, у вас ведь даже метки нет.
– Тогда выпорите и Драко Малфоя, – предложил он резким от волнения
голосом. – Он насмехался надо мной сегодня на уроке. А когда я отобрал
у факультета пятьдесят баллов, обозвал меня крысой. Что это такое? Это
оскорбление. Выпорите и его! – Но он же сын министра магии! – задохнулась Амбридж.
– Я уже написал Люциусу письмо. Не ожидал такого от его сына. Я не
просто какой-то жалкий учитель, я помог самому Лорду! Я у него в
милости! Снейп представил себе выражение лица Малфоя и вновь отвернулся.
– Вы… вы написали письмо самому Люциусу Малфою? – ахнула директриса.
– Да! И я главнее его! Вот видите эту руку? Великий Лорд сказал, что серебряная рука главнее даже его метки!
Забытый Поттер кутался в мантию. Юноша, похоже, мы здесь лишние.
– Разрешите откланяться, профессор Петтигрю, – со всей возможной вежливостью проговорил зельедел.
– Иди, Снейп. И запомни: если будешь несправедливо наказывать Гарри, я и на тебя пожалуюсь!
– Кому? – вкрадчиво поинтересовался Снейп.
Петтигрю соображал несколько секунд, потом нахмурился и повернулся к Амбридж.
– Так что, будем наказывать Драко?
– Нет, достаточно отобрать баллы.
– Значит, Гарри тоже не наказан, – заключил Петтигрю. – И вообще, с
сегодняшнего дня все физические наказания Гарри согласовывать со мной.
Это явно было через край.
– Позвольте, я – директор школы! – Амбридж почти без надежды
попыталась восстановить субординацию, но Петтигрю лишь выше поднял
блестящую ладонь.
– А я – больше, чем директор, у меня – рука! А ваш любимчик Драко
распустился, дальше некуда. Сидит в классе, как в «Трех метлах», я ему
замечание, он мне хамит! Крысой облезлой при всем классе обозвал. Что
это такое? И не накажешь его! Между прочим, он и вас за глаза обзывает.
Жабой, чтобы вы знали. Так что не надо из Гарри крайнего делать. Ах, Драко, Драко, а Северус уже всерьез забеспокоился, что
мальчик потерял нюх и не понял, что Амбридж – мелкая карта и скоро ее
разыграют без всякого сожаления. Вот только демонстрировать это
понимание все-таки не стоило.
Амбридж не поверила – решила, что Петтигрю клевещет на сына
министра магии из зависти и личной неприязни к Люциусу. Тем лучше, ведь
теперь Драко будет в самом деле нуждаться в ее защите, новый
преподаватель ЗОТИ ему спуску не даст. А Северус просто повеселится,
наблюдая за битвой титанов, он заслужил эту маленькую передышку, так
ловко выпрошенную у Темного лорда. Но кто ему дал такую возможность?
Поначалу все шло, как и предполагал Снейп: Петтигрю щедро награждал
баллами Гриффиндор и нещадно обирал Слизерин, ежедневно спрашивал, не
наказали ли Гарри в обход его распоряжения, отменил исключительные
права Инквизиторского отряда и демонстрировал серебряную руку
директрисе по поводу и без. Его особое отношение к Золотому мальчику не
могло остаться незаметным для однокашников, и Поттер приходил на уроки
дуэльного мастерства мрачнее темной тучи. Впрочем, это не мешало ему
совершенствовать свое умение. Северус даже подозревал, что заклинания
получаются у мальчишки еще лучше, если он представляет Петтигрю или
Амбридж на месте противника. Увы, уроки продлились недолго. Вскоре
Петтигрю подошел к зельеделу, когда тот проверял рефераты в
учительской, и недовольно хмурясь, спросил, почему Гарри Поттер так
часто наказан.
– Потому что он совершенная бездарность в зельях и не прилагает ни
малейших усилий для того, чтобы исправить это положение, – холодно
ответил Снейп. – Он пишет несодержательные рефераты и готовит скверные
зелья. За это следует наказывать, что я и делаю. У меня нет любимчиков,
Хвост. – А Драко?!
Снейп даже от реферата оторвался.
– А причем здесь Драко? Старостой школы его назначила Амбридж,
неприкосновенность инквизиторскому отряду обеспечила Амбридж, и по
поводу каждого наказания младшего Малфоя ты ругаешься, кажется, тоже с
Амбридж. – Но он же ее обзывает, – растерянно пробормотал Петтигрю.
– Уметь надо, – хмыкнул Снейп. – Но тебе пробовать не советую: все-таки лорд не директриса.
Сбитый с толку Хвост помолчал несколько секунд, потом вспомнил, с чего начал:
– Не путай меня, Снейп! Ты нарочно наказываешь Гарри, чтобы он
приходил в твой кабинет. Я не знаю, что ты там с ним делаешь, но узнаю,
ты ведь знаешь, я смогу. И будь уверен, если ты обижаешь мальчика, я
сумею пожаловаться лорду так, что он тебя накажет!
Проклятый крысеныш! Ведь и вправду узнает, а если сигналками
закрыться, чтобы ни одна крыса не проскользнула, так окончательно
уверится в том, что ему нарисовало его несчастное ревнивое воображение,
и нажалуется хозяину. Придется и впрямь прекращать уроки с Поттером. Удовлетворившись мрачным видом Снейпа, который очевидно принял
угрозы к сведению, Петтигрю уселся за свой стол, придвинул стопку
рефератов и начал их проверять, поминутно сверяясь с учебником. – Хм, а это она откуда взяла? – пробормотал он вскоре. – Как теперь узнать, это так или дерзкая девчонка присочинила?
Снейп навострил уши.
– Ты, кажется, проверяешь работу Грейнджер?
– Невыносимая, правда? – с жаром откликнулся Петтигрю. – Наглая,
самоуверенная зазнайка. Сидит, как белая ворона в этой своей серой
мантии, руку тянет. Ты знаешь, что она учит ответы по книгам наизусть?
– Вероятно, после того, как ты снизил балл за расхождения с учебником? – предположил Снейп.
– И не усмиришь ее ничем! – продолжал возмущаться Петтигрю. –
Говорят, она и раньше была дерзкой, но с тех пор, как обвенчалась –
стала совершенно невыносимой. Эти магглорожденные…
– Она похожа на Эванс, верно? – прищурился Снейп.
– Да уж. Такая же нахалка и собственница.
Петтигрю нервно разгладил пергамент и с отвращением поставил «хорошо».
– Почему их нельзя пороть? Для магглорожденных учениц могли бы сделать исключение.
Ах исключение! Снейп сгреб проверенные и непроверенные рефераты и торопливо зашагал к Филчу.
– У вас есть наказанные сегодня, мистер Филч? Мне нужна ученица для
уборки в кабинете. Мисс Грейнджер замечательно подойдет, Гаффелпафу
полезно внеклассное трудовое обучение. Идемте, мисс. В кабинете Северус свалил на стол перепутанные рефераты и принялся их сортировать. Гермиона остановилась посреди класса.
– А… что мне делать, сэр?
– Что угодно, мисс Грейнджер. Учите уроки. Право, что вы как в
первый раз. Разве я не говорил, что вы можете рассчитывать на мою
помощь, если вас опять несправедливо накажут? Если вам нужны какие-то
книги – сходите в свою гостиную. И Снейп склонился над рефератами, отогнав неприятную мысль, что
из зрителя он превратился в полноправного участника игры в любимчиков.
1. Добавлено: 28.07.09 Автор: blue-crystall Вызов:Последнее сражение Северуса Снейпа Юбилейный вызов ко дню рождения Альманаха "Тупик Прядильщиков" Срок вызова:до 21 августа 2009 Пейринг: СС/НЖП и др. Рейтинг: без ограничений Жанр: на выбор - Drama, Action/Adventure, Romance, AU Тип: гет Размер: мини/миди/макси Фиков написано: 4