Фродо и Сэм, руки пианиста и прошение об отставке. Ради тренировки в очередной раз залез в мысли мадам Помфри. Почему в её? Да просто моя секретная лаборатория рядом с больничным крылом, вот и попадается мне под руку именно наша медиковедьма. На сей раз её одолевали думы довольно невеселые. Мадам Помфри идя на обед в Большой зал (а я за ней) думала о том, что если не дай Мерлин произойдет массовое нападение на школу, то она одна не справится. А объявить набор на факультативные курсы колдомедицины для старшекурсников директор не позволил, чтоб не было паники, и добавил, что у старших курсов и так немаленькая нагрузка. А права-то, по-моему, мадам Помфри. И помощники ей бы не помешали. Это и объективно так. А субъективно я никак не мог выкинуть из головы грозящую декану опасность. Если он в результате пострадает, а обратиться в клинику Святого Мунго будет невозможно… Профессор и сам, разумеется, в колдомедицине многое понимает, хотя бы потому что прóклятую Кети Белл именно он лечил. То есть в некоторых аспектах колдомедицины он должен знать даже больше, нежели мадам Помфри. Но если он попросту не в состоянии будет оказать сам себе помощь? Должен быть рядом кто-то пусть с самыми начальными познаниями и навыками, просто чтоб выполнить, к примеру, его указания. Вопрос только в одном, как найти подход к мадам Помфри и убедить её учить меня и как выкроить на это время. *** У меня появился добровольный помощник. Когда я пришел сегодня в свою лабораторию, то обнаружил там домашнего эльфа. - Милорд, дедушка отправил меня к вам, поскольку рассудил, что господину вашего ранга без своего домашнего эльфа обходиться не подобает. - Это Бенджамен? - Совершенно верно, милорд. - Тебя кто-нибудь здесь видел? - Никак нет милорд. Я прибыл прямо в эту комнату, поскольку именно тут вас чаще всего можно застать. Это была хорошая новость. Мой дом должен был оставаться тайной для всех, кроме декана. Значит и о домовом эльфе никто не должен знать. - Постой, а как же ты аппарировал на территорию школы? - Домашние эльфы не умеют аппарировать, милорд. Магия домашних эльфов весьма отличается от той, которую используют волшебники. Поскольку я связан с родом Мелори магическим контрактом, я, пользуясь магией эльфов, могу просто пожелав этого оказаться рядом с любым членом Семьи, сэр. - Как тебя зовут? - Деметриус, милорд. - О Боже, не мог бы ты называть меня просто по имени? Сэр и милорд – это совершенно излишне. - Сожалею, сэр. Но вы – глава рода. Учитывая ваш юный возраст, максимум, что я могу это называть вас мастер Ричард. - Уже лучше. А ты не будешь против, если я буду называть тебя как-нибудь короче? Как зовет тебя дедушка? - Деми, мастер Ричард. - Если не возражаешь, я тоже буду называть тебя так. Это не фамильярность, а скорее проявление дружеских чувств. К тому же, мы, наверное, почти ровесники. - Хорошо, мастер Ричард. - Итак, Деми. У меня есть очень важная причина, вынуждающая меня скрывать, что я владею домом в Бредли. Поэтому, боюсь, тебе придется вернуться туда. Никто не должен знать, что у меня есть домовые эльфы. Есть эльфы – есть и дом, понимаешь? - Я понимаю. Но, может быть, я мог бы помогать вам незаметно? - Как? Где ты будешь жить, чтоб тебя не обнаружили другие эльфы? - Во-первых, эльф может стать невидимым даже для другого эльфа, а во-вторых, в этой комнате эльфов не было уже очень-очень давно, мастер Ричард. - Тебе так уж хочется остаться? - Дома скучно, мастер Ричард, - признался он. – Я надеялся, у вас будет интереснее. - Ладно, оставайся. Но помни! – ты не должен попадаться никому на глаза. О том, что у меня есть тот дом, должны знать только два человека во всей школе. Я и мой декан. Больше никто. Это вопрос жизни и смерти. А что касается того, чем ты будешь заниматься, то я над этим подумаю. То, чем обычно занимаются эльфы мне без надобности. - Спасибо, мастер Ричард. Можно вопрос? - Разумеется. - Скажите, а вы любите читать детективы? - Да, пожалуй. Правда, сейчас мне некогда. А почему ты спросил? - Я очень люблю читать детективы, сэр. Но дедушка недоволен, когда видит меня с Конан-Дойлем в руках. - Зря. Я тоже люблю про Шерлока Холмса. О! Раз ты это дело любишь, сделай-ка вот что… Через десять минут Деми пропал. Я настроил его на то, чтоб следить за Малфоем, а сам занялся уроками. Мы с ним похожи на Фродо и Сэма из «Властелина колец», во всяком случае, там тоже так. Фродо называет Сэма просто Сэм, а тот его - «мистер Фродо». Хорошо хоть, что мы не Робинзон и Пятница, как это было бы, будь Деми обыкновенным эльфом. *** Мальчишка спятил! Надо запретить ему столько заниматься, а то это выражение из образного превратится в буквальное. И если только я хоть краем глаза замечу, что он пытается упражняться в аппарации… Ох, он у меня получит! Он у меня будет не домашнее в тройном объеме делать и не на метле кататься, а заниматься простой полезной физической работой. Говорят, физический труд развивает мышцы и укрепляет силу духа. Вот и потрудится на благо кабинетов Зельеделия и Защиты от темных искусств. Ну, только я его там замечу! Мало ему не будет. Только мне не хватало, чтоб у меня на факультете первокурсник распался на составные. А ведь если это случится, я вовек никому не докажу, что это не я дал ему зелье невидимости. Ладно. Кажется, он понял, почему этого нельзя. До сих пор он делал все, что я скажу. Чего я зря нервничаю? Можно подумать, мне больше беспокоиться не о чем. *** Да, попало мне от декана. И что делать? Идти на урок по аппарации или нет? Ведь если узнает, то точно мало не будет. Неужели это действительно так опасно? Или он просто беспокоится? И беспокоится он, потому что я слизеринец или потому что я к нему хорошо отношусь? Декан Снейп, кажется, в это поверил. Он почти на каждом нашем занятии хоть раз называет меня по имени. Это так здорово! Впрочем, когда я поднялся к себе, то обнаружил, что мне и без аппарации будет чем заняться. Во-первых, меня ждал Деми, с очередным сообщением, что Малфой пропадает где-то на седьмом этаже. Это странная комната, которая исчезает сразу, как блондин входит туда, и даже домовой эльф не в состоянии в неё попасть. М-да, грустно. Малфой туда на седьмой этаж как на работу ходит. Что-то он там делает, но вот что? Во-вторых, прилетела Присцилла с письмом от Мелани. Это уже лучше, с этим, надеюсь, можно будет работать. Ну-ка, что тут у нас? «Ну, знаешь, Дик! Просьбы у тебя, одна другой чуднее. Но последняя превосходит все прежнее вместе взятое. Ты мне точно будешь должен. Не знаю ещё, что я от тебя потребую, но отдуваться ты будешь по полной. Ты знаешь, что я подписалась до конца года за Билли домашние сочинения по литературе писать?! И только за то, чтоб выслушать и подробнейшим образом записать такие гадости!!! Да еще и вопросы наводящие и уточняющие по твоему списку задавала. Жуть! Не понимаю, как я не сгорела со стыда. Тебе ещё повезло, что у меня на Билли компромат. Он лазил в кладовку при кабинете химии, а потом запустил сестре Терезе вонючку под дверь кельи. И я одна могу его заложить. Это моя единственная гарантия, что он не протреплется о том, что я подробно расспрашивала его про такие мерзости. Вот тебе отчет. Дополнительные вопросы я ему задавать не буду, имей в виду. Меня и так тошнило, пока я его слушала. Все. Чтоб я еще раз на такое повелась. Оказывается, в чем-то моя полоумная бабушка была права. Во всяком случае, содомские вертепы существуют». Могу понять её возмущение. Мне и самому читать такое тошно. Жуткая мерзость. А что делать? Если уж пользоваться именно той легендой, которую профессор придумал, так на совесть. Не завидую я Билли. Его к нам доставили прямиком из полиции. Полицейские накрыли нелегальный публичный дом, где использовали очень несовершеннолетних. В смысле даже не 15-16, а лет с семи. И Билли там работал. Чем он занимался – понятно. А я теперь попробую на этом материале создать собственное ложное воспоминание. Мы недавно начали этим с профессором заниматься. Мелочи мне более-менее удаются, хотя в прошлый раз он поймал меня. Среди воспоминаний о приюте я подсунул ложное, где сестра Летиция вяжет носок. Так вот в позапрошлый раз носок был синий, а в прошлый раз – красный. Вообще это очень интересно, заниматься с профессором. Правда он очень резкий человек и нормальной похвалы от него дождаться весьма затруднительно. Но одно его ворчливое: «Не так плохо, как могло бы быть!» Стоит десятка: «Великолепно, мистер Мелори!» от той же мадам Спраут. По крайней мере, для меня. А еще мне бы очень хотелось знать, где же все-таки это кольцо? Не знаю, почему это так важно, но мне кажется, если я буду это знать, то…словом, эта информация по значимости будет равна всей, которой я располагаю о профессоре на данный момент. Это интуиция, а её никогда нельзя сбрасывать со счетов. А на первое занятие по аппарации я все-таки смотаюсь. Разумеется, невидимый, и разумеется даже пробовать не буду, только посмотрю. В конце концов, профессор Снейп плохого не посоветует. *** Пробовал представить себе все, что прочитал в рассказе Билли. Начались проблемы. Сразу. Я никогда в жизни не видел голого взрослого мужчину. Тем более мне нужен был конкретный мужчина. Увидеть декана Снейпа в натуральном виде было примерно так же реально, как немедленно приобрести Тауэр в частное владение. Вопрос: «Что делать?» После долгих раздумий, я принял решение собрать декана из кусочков. Проще говоря, внимательно рассмотреть в душе Тома Эберкромби с седьмого курса, у него рост и фигура в общем и целом подходящие, и добавить те части тела профессора, которые я видел, то есть голову и руки по локоть. Свою малоприличную идею я привел в исполнение в ближайшее же воскресенье. Том играет в квидич, так что забраться под зельем невидимости в душевую после тренировки и посмотреть труда не составило. Вернувшись в свою лабораторию, я принялся добавлять нужные детали. Я подробно вспомнил руки профессора. У него очень красивые руки. Узкие ладони с длинными сильными пальцами словно вырезаны из слоновой кости. Я как-то был на выставке резьбы по кости, и там была такая работа, называлась «Руки пианиста», у Тома руки куда грубее. На правой ладони под указательным пальцем у декана маленький шрам. Дальше руки профессора тоже очень сильно отличаются от рук Тома. У Тома они заросли темными волосами до самого локтя, а у декана ничего такого нет, только гладкая бледная кожа. На обеих руках много мелких старых шрамов. Те самые следы от ремня. Ужас. Как он вообще после этого может чувствовать что-то человеческое? У нас в приюте были дети, которых забрали из таких семей. Это кошмарно. Мне кажется, что если взрослый смог ударить ребенка, всерьёз ударить, чтоб было больно, не как тот, полученный мной от декана подзатыльник…такого взрослого надо сажать в тюрьму, а может даже казнить. Потому что если он способен на это, то он способен на любое зло. И удерживает его только страх перед наказанием. Если такой человек будет уверен в своей безнаказанности, он совершит что угодно. Насилие над женщиной, убийство… На левой руке у профессора Снейпа черный уродливый знак в виде черепа, обвитого змеёй. Он вызывает такое же омерзительное послевкусие, как обугленная рука директора. И причина, как я теперь понимаю, одна и та же – Волдеморт. Когда я первый раз случайно увидел этот знак, профессор Снейп недобро посмотрел на меня, сжал зубы и сощурился. У него на лице словно было написано: «Попробуй только задать вопрос или прокомментировать увиденное. Мало не будет!» Но я промолчал. Я принял к сведению испытанное ощущение, запомнил, что эта метка есть, но лезть не в своё дело не стал. Это попросту не в моих правилах. Поэтому когда я в следующий раз застал профессора за нарезанием ингредиентов для зелий, когда он снял сюртук и закатал рукава рубашки, я даже не смотрел на эту метку, хотя к тому времени уже имел исчерпывающую информацию о том, кто такие ставит и кому. Мне было значительно интереснее смотреть на то, как профессор точно и красиво подготавливает ингредиенты. Я возмечтал научиться делать это хоть вполовину так же красиво, поэтому договорился с домовыми эльфами и целую неделю исправно шинковал на кухне овощи. Теперь не стыдно и при декане что-нибудь резать. Когда он в первый раз позволил помочь ему, то одобрительно хмыкнул, увидев результат моей работы. Сначала он сразу же опускал рукава на место, но потом постепенно перестал обращать на меня внимание. Он всегда помнит об этом знаке, иногда профессор бессознательно потирает левое предплечье, а пару раз я видел, что ему здорово не по себе. По-моему эта метка иногда болит, или, во всяком случае, причиняет профессору весьма существенное неудобство. Ладно, теперь надо попытаться представить себе Тома с руками профессора. Не напрягаться, просто смотреть внутрь себя и видеть. Вот взгляд скользит по плечу, опускается вниз, вот локоть, а дальше гладкое очень белое предплечье. Не пойдет. Том загорелый. Придется представить себе очень бледного Тома. Плечо. Светлее, еще светлее, есть. Теперь взгляд снова скользит вниз. Вот он локоть и гладкое предплечье с несколькими маленькими шрамами. Стоп! Такие же должны быть и на плече. Профессор говорил, что их у него на теле несколько дюжин. Несколько – это как минимум три. А на руках их всего девять. Четыре на левой, пять на правой. Сначала. Плечо, белое и со шрамами, локоть, предплечье…кисть. Есть. Закрепляем. Вроде с руками разобрались. Теперь голова. Вспомнить во всех подробностях некрасивое, но очень выразительное лицо профессора не составляет ни малейшего труда. Голова посажена на довольно длинную шею с заметным, хотя и не слишком торчащим кадыком. А дальше торс Тома, только бледнее и с несколькими шрамами на груди. Черт! Опять проблема. У Тома на груди довольно много шерсти, как и на руках. У профессора Снейпа руки гладкие, так может и грудь тоже? Не знаю. Прямо хоть Деми проси за ним подглядеть, а потом описать это. Нет, это уж совсем ни в какие ворота не лезет. Этого он мне не простит и будет полностью прав. Ладно. На свой страх и риск уберу Тому шерсть с груди. Это будет логично. В конце концов, вряд ли мне попадется следователь, достаточно хорошо знакомый с внешностью профессора, чтоб уличить меня во лжи. А полоску на животе оставлю. А вообще-то, надо еще сделать его более худым, потому что Том более накачанный, по-моему. Тоже длинный и худой, но более сытый что ли. Так, приняли все изменения к сведению. Хорошо. Произвольно добавили известных мне шрамов. Твердо запомнили, где эти шрамы расположили. Этого нельзя забывать. Это азы достоверности. Так снова пошли представлять… Хорошо, хорошо… Да, надеюсь, похож. То, что ниже пояса, оставим без изменений, теперь ноги. Размер обуви примерно один и тот же. Непонятно только, что с растительностью делать. Сколько ни видел во время летних каникул мужчин в бермудах или шортах, у всех ноги волосатые. Как ни стараюсь, ни одного исключения припомнить не могу. Придется, наверное, так оставить. Все первая картинка готова. Муторное дело составлять эти фальшивые воспоминания. А ведь мне еще действия продумывать, свои физические ощущения при этом, впечатления… и еще и поверить в эту лабуду. Ведь я-то знаю, что профессор совершенно нормальный человек. Он так удивился, когда я ему сказал про подозрения Окти. Ладно, продолжу позже. А сейчас в больничное крыло. У меня идея, как поучиться магической травматологии. *** Ну, посмотрим, как у мальчишки успехи. Все-таки два месяца непрерывных плодотворных занятий. Сейчас он занят тем, что растирает чешую русалки, то есть по идее не ждет, что я попытаюсь залезть к нему в сознание. Посмотрим, как скоро он меня там обнаружит и сможет выгнать. Так, что там у нас? Мерлин великий!!! Это еще что такое?! - Мелори!!! - Да, сэр? - Что вы себе позволяете?! - А что такое, сэр? - А вы не знаете?! О чем вы сейчас думали? Смотрите-ка, краснеть мы пока не разучились! И этот маленький извращенец еще выдавал все это за инсинуации соседа по комнате. - Это… оно еще не готово… - Нечего мямлить! Внятно и четко. Что. Это. Такое?! - Это ложное воспоминание на случай, если… ну, вы помните, мы говорили об этом. Мне самому не нравится, но я подумал, что нужно подстраховаться. Извините, я не собирался это вам демонстрировать. Оно еще не готово, поэтому я обычно прорабатываю детали, когда голова не занята чем-нибудь более важным. - Что вы об этом знаете? - О чем, сэр? - О том, о чем собираетесь «вспоминать»? - Если вы имеете в виду, есть ли у меня личный опыт, то нет. И не хочется. Но у меня есть очень подробное описание от мальчика примерно моего возраста. Он вынужден был этим заниматься довольно долго и к тому же именно насильно. Я опирался на него, когда создавал это. - Покажите, что вы там натворили. - Вы уверены, что это необходимо, профессор? - А что, меня это уже не касается? - Ну… - Разговор окончен. В голову лезть не буду, к думоотводу шагом марш. Мда. Фантазия у парня отменная. Выглядит очень достоверно, особенно учитывая, что без одежды меня, кажется, видела только Помфри, в силу того, что именно она штопает каждое мое очередное повреждение. Вряд ли ей тоже будут лезть в мозги только для того, чтоб посмотреть на меня в натуральном виде, тем более что вряд ли я в её вкусе. В смысле её воспоминания скорее всего будут довольно туманны, врачи редко подробно запоминают своих пациентов. Всех помнить – это же спятить можно. Скорее всего, она помнит не меня в комплексе, а мои ранения каждое в отдельности. Для неё я состою из полученных в определенной последовательности повреждений. Сейчас мы это подкорректируем, а потом вернем Мелори. В остальном, вполне классическая картинка изнасилования малолетка. Вплоть до слез в серых глазах и ремня у меня в руке. Тьфу ты, гадость какая. Зато если это увидят авроры, они присягнут, что этот парень меня терпеть не мог. - Изобретательно, Мелори. Немного достоверности, касательно моей внешности я добавил, в остальном, неплохо. К сожалению, не могу рекомендовать вспоминать пореже. Наоборот. Если уж работать, так на уровне. И поместите это в более правдоподобный интерьер. Кладовка при кабинете зельеделия подойдет или еще что-нибудь в том же духе. Я потом проверю, а сейчас давайте сменим тему. *** Да, а шрамов-то у профессора оказывается куда больше. Четыре идут параллельно от правой ключицы через всю грудь словно следы чьих-то когтей. Ещё один – на левом боку, сразу как кончаются ребра. Поперек спины восемь рубцов, некоторые параллельно, а некоторые перекрещиваются друг с другом. След ожога на левом плече и кривой неаккуратный шрам на внешней стороне левого бедра. И за каждым боль. Ведь он еще совсем не старый человек, а уже столько раз терпел боль. И не за каждой болью следовал шрам, только за самой сильной. Это неправильно. Становится понятно, почему он такой ожесточенный. Кто может присягнуть, что сохранит в себе доброжелательность по отношению к окружающим, если эти окружающие, начиная с самых близких людей, постоянно причиняли страдания? То-то он вздрагивал каждый раз, как мне случалось неожиданно прикоснуться к нему. С этим надо что-то делать. Не знаю пока что. Но обязательно подумаю. *** Давно я не гулял. И некогда было, да и не хотелось. А сейчас своды подземелья будто давят. Хожу по коридорам родного факультета и ощущение такое, будто весь замок на себе таскаю. Тоже мне нашли фундамент. Надо проветриться. Желательно так, чтоб ни одна зараза не привязалась. Не хочу ни видеть никого, ни слышать. Даже Мелори. Хочу только одного – покоя. Больше всего хочу отрешиться от мыслей о Малфое. Я замечаю его усиливающуюся активность, но ничего не могу с этим сделать и никого не могу об этом предупредить. Недавно Уизли отравился в кабинете Слагхорна мало не насмерть. Если бы не внезапный зельедельческий гений Поттера, семейство Уизли могло бы смело покупать гроб. Подержанный. Не нравится мне то, что Поттер внезапно стал так талантлив в зельеделии. Я чую, что здесь что-то нечисто. Что ему кто-то помогает. Причем ощущение такое паскудное, будто помогаю я сам. Совершенно невозможная вещь, чтоб я добровольно подошел к этому недоноску ближе, чем на пять метров, если этого не требует служебная надобность. И тем не менее помогает ему не Гренджер, у неё для этого фантазия начисто отсутствует, что в книжках не написано, того и знать не надо. Эта лохматая гриффиндорка прямо-таки бесит тем, что превратила свою голову в копилку для цитат и больше её практически никак не использует. Собственной мыслительной деятельности очень мало. Зубрила! С детства ненавижу. Из этой мерзкой компании терпимее всего Уизли, потому что он среди них единственный, кто не выделывается. Хорошо-то как на улице. В лес пойду, и лучше подальше, чтоб до меня и егерь наш не добрался. Как же хорошо, когда тихо. Когда можно на секунду позволить себе иллюзию того, что можешь располагать своей жизнью как хочешь. Устал я. Не могу больше прятаться и врать. Неужели он не понимает, на что обрекает меня всякий раз, как отправляет туда? Неужели не представляет себе насколько это страшно? Не верю я в это. У Альбуса достаточно воображения, чтобы представить, что он со мной сделает, если его подозрение, что я предатель, превратится в уверенность. Ведь он меня даже не убьет. Он сделает хуже. Он превратит меня в вяло размышляющий, постоянно болящий, а главное полностью бесполезный кусок мяса. Специально, чтобы я на стену лез от скуки и волком выл оттого, что перестав приносить пользу, стал никому даже намеком не нужен. А для того, чтоб я не попытался покончить с собой он наверняка оставит мне тень надежды на возвращение к нормальной жизни. Альбус прекрасно понимает, чем я рискую. Я рискую больше чем жизнью, особенно сейчас. И тем не менее он от меня этого требует. Требует раз за разом. Хватит! Сколько можно, в самом деле?! Почему я не могу жить как все? Теперь, когда появился хоть кто-то, кто видит во мне нормального человека? Альбус ведь не идиот, он точно знает, что я привязался к мальчишке. И теперь я рискую ещё и его жизнью. Просто потому, что он есть в моей. Стоит сломать мой ментальный блок, он, в конце концов, не железный, как вскроется, что я имею привязанность. И тогда за жизнь Дика никто не даст и фальшивого кната - Ах, вот ты где, Северус. Нам надо поговорить. Лёгок на помине. Припёрся. Сколько я один просидел? Пять минут? Ещё бы. Последнее время у меня ощущение, что и Альбус мне врет. Говорит, что уверен во мне, а на самом деле ничего подобного. Так же сомневается. Скорее всего, так и есть. Тогда мальчишка фактически заложник. Куда я от Альбуса денусь пока единственный человек, к которому я привязан, находится здесь. Подлость какая! - Что вы хотели, Альбус? - Я хотел знать, что ты думаешь о случае с Уизли? - Если вы ждете комплиментов своему любимчику, то не надейтесь. - Я жду твоих предположений о том, кто, как и зачем мог это сделать. Какие, к черту предположения. Я и так знаю, только сказать не могу. - Зачем, на мой взгляд, понятно. Слагхорн купил этот хмель для вас, Альбус. - Но он купил его у Розмерты. Не думаешь же ты, что она хочет меня отравить. Не говоря о том, что Филч проверяет на входе все принесенное в школу. Ну да, конечно. Филч так хорошо разбирается в ядах. Эксперт просто. К тому же если это было прислано от Розмерты с совой, да еще одному из профессоров, он не будет проверять, чтоб не нарушать субординацию. - Логичнее предположить, что кто-то из студентов сделал это здесь. Причем, скорее всего это твой студент, Северус. Все деканы кроме тебя уже провели на своих факультетах расследование. Что мне расследовать? Мне и так все ясно, просто я не могу ничего с этим сделать. - Северус, кто-то из твоих студентов на каникулах принял метку. Неужели ты с начала учебного года так и не попытался узнать, кто это? - Альбус, неужели вы думаете, что он мне докладывает о том, как у него идут дела с вербовкой новых сторонников? Он вообще доверяет мне куда меньше чем раньше. И Беллатрикс прикладывает все усилия к тому, чтобы это доверие еще уменьшилось. Я боюсь, Альбус. С каждым разом я приношу все меньше информации и при этом все больше рискую. - Без этой информации нам, к сожалению, не обойтись, Северус. - Вы возлагаете на меня слишком многое. Я устал, Альбус, я больше не могу этого делать. - Ты начал, Северус. Так доведи дело до конца! О, вот мы и показали зубы. Собственно, чего я хотел? - Вы сами сделали меня слабее, Альбус. А он набирает силу. Повторяю, я больше не могу. - Можешь, Северус. Ты слишком глубоко увяз в этом, чтоб давать задний ход. Я когда-то предложил тебе выбор, ты его сделал, так будь любезен, иди до конца! И результаты расследования на твоём факультете должны быть у меня не позднее, чем послезавтра. Разговор окончен! Смотрю сейчас ему вслед и думаю о том, что почти готов сделать ему что-нибудь нехорошее. Если бы не то, что в конечном итоге он – моя единственная защита, точно сделал бы. Дьявол и преисподняя. Весь отдых насмарку. Мне уже пора возвращаться в замок. Дик вот-вот придет на очередное занятие. Пока я ещё могу поиграть в сколько-то нормальную жизнь, я в неё поиграю.
|
Великобритания, 28.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
