Четверг 19 ноября вечер. Реверс Гермиона долго пыталась добиться от впавшей после ночных событий в ступор меня, что же все-таки произошло. Я долго отмалчивалась, пока, наконец, меня не прорвало. До сих пор я очень скупо описывала все, хоть сколько-то интимные моменты между мной и Северусом, и мыслеслив использовать не желала. С тех самых пор, как мы первый раз поцеловались. Но теперь мне позарез надо было выговориться, и Гермиона получила все по полной, включая сюда детальное описание моего впечатления от неодетого профессора зельеделия.
- Знаешь, тебя послушать, так Аполлон Бельведерский просто отдыхает рядом с про-фессором Снейпом, - заинтересованно сказала Гермиона.
- Да он там рядом не стоял! - убежденно заявила я, в очередной раз поворачивая свое вязание. - Этот Аполлон стоит разве что где-то рядом с Локхартом. То есть, бе-ее.
- Ну, не знаю. Локхарт, конечно, полный придурок, особенно после Обливиэйт. Но объективно он гораздо красивее Снейпа.
Я с сожалением посмотрела на юную дурочку. Ладно, когда-нибудь потом до нее дойдет, что я имела в виду. А сейчас я её переубеждать не буду, мне же лучше, что ей не нравится мой профессор. Незадолго до ужина в комнату заглянул Гарри и передал Гермионе просьбу зайти к директору с "результатом своей отработки". Поскольку на самом деле эту просьбу должен был передать Невилл Лонгботтом, она прозвучала в завуалированной форме. Но у Невилла в оче-редной раз сбежала жаба, и он передоверил поручение Гарри. Мы с Гермионой немедленно направились в кабинет директора.
- Ну, и как прикажете вас понимать, - строгим голосом, контрастирующим с улыбкой в глазах, спросила меня пожилая дама, усадив в кресло и усевшись напротив.
- А что случилось? - спросила я.
- Совсем вскружили голову нашему профессору. Он из-за вас уже уроки прогуливает.
- Уроки прогуливает? - переспросила я.
- Вот представьте себе! А потом он явился сюда и потребовал, чтоб я ему раскрыла ваше инкогнито. Как же это получается, что он вас не видел, но вы целовались? И вы ему даже имени своего не сказали! По-моему это чересчур, милочка.
- Ох, мадам директор, по-моему, тоже. А вам директор Дамблдор ничего не рассказывал?
- А что Альбус должен был мне рассказать? – Минерва МакГонагалл с некоторым по-дозрением поглядела на портрет Дамблдора. Его обитатель только многозначительно хихик-нул и мотнул головой в мою сторону.
- Видел Северус меня, и имя мое он знает. И поцеловались мы впервые не этой ночью, а больше двух недель назад белым днем...
- Но, как же это? - изумилась волшебница. Я коротко пересказала ей сагу о развитии романа неприступного Северуса Снейпа со мной в двух лицах.
- Вот в таком вот акцепте, - подвела я, в конце концов, итог. - А он пока не может понять любит ли хоть одну из нас, и если да, то которую. Так что пусть сперва разберется со всеми своими девушками, а потом я, может быть, выйду из подполья.
Директор начала смеяться ещё в середине рассказа и теперь утирала слезы безупречной белизны платком.
- И как вы намерены выходить из этого более чем двусмысленного положения? У бед-ного Северуса уже... Альбус, как там говорят нынешние студенты?
- Минерва, как же вы собираетесь находить общий язык с молодежью, если таких про-стых вещей запомнить не можете, - добродушно поддразнил волшебницу портрет Дамблдора, облокачиваясь с внутренней стороны о роскошную бронзовую раму. - У нашего Северуса едет крыша. Именно так сказали бы студенты. Но я бы на твоем месте не очень расстраивался, он крепкий мальчик и с ним все будет в порядке. Эта самая крыша у него, я бы сказал, не едет, а так, слегка покачивается. В конце концов, он придет в норму. Ему просто надо время, чтоб привыкнуть к женскому вниманию. Кстати, Алена, что на ваш взгляд является его главной проблемой?
- А почему вы спрашиваете, директор Дамблдор?
- Хочется знать и ваш взгляд на нынешнее положение вещей.
- Ну, что касается его многострадальной крыши, то тут основная проблема, на мой взгляд, в том, что рассудок говорит ему, что нас две. А профессор много лет полагался исключительно на свой рассудок. Ну а новоприобретенные эмоции, да и тело, на которое он тоже начал об-ращать внимание не так уж давно, реагируют на меня одинаково. Поэтому он в таком смятении. Что нас две, а относится он к нам идентично, причем у меня создалось такое ощущение, что пока он с одной из нас, он практически забывает о существовании другой. Когда он поймет, что я всего одна, все встанет на свои места, но пока, по-моему, лучше оставить все как есть.
- Почему вы так считаете, Алена. - поинтересовалась директор.
- А ему полезно малость побегать. И, в конце концов, пусть подумает не только головой, но и сердцем. Если бы я была чуть более уверенной в себе...
Минерва МакГонагалл удивленно вскинула тонкие брови.
- А вы не уверенны? Никогда бы не подумала.
- До чертиков не уверенна. У всех свои комплексы. У Северуса - его прошлое, у меня - моя фигура.
- А что не так с вашей фигурой? - без спросу и некстати вмешался один из портретов предыдущих директоров. Судя по внушительному пудреному парику, он директорствовал на рубеже 17-18 веков. Вот ведь проснулся же на мою голову, обычно все директора мирно дремали в своих рамах. Они должно быть так устали от школы раньше, что вникать в ее про-блемы сейчас категорически не желали. Но этот видимо уловил интересную для себя тему. Бабником что ли был при жизни? Я смутилась, понятия не имела, как к нему обращаться, но совсем не ответить было тоже как-то невежливо. Моё затруднение разрешила директор Мак-Гонагалл:
- Видите ли, директор Уоррингем, в последние два десятилетия для женщин стала мод-ной не просто стройная, но иногда даже чрезмерно худощавая фигура. Я понимаю ваше не-доумение, в вашу эпоху наша гостья, несомненно, имела бы шумный успех в любом обществе, но сейчас ... Впрочем, - обратилась она уже ко мне. - Северусу это, кажется, нравится.
- Хотелось бы верить, - осторожно заметила я.
- Давайте вернёмся к нашему разговору, милочка. Что бы вы предложили, если бы были более уверенны в себе?
- Ну, я думаю, до него быстрее дойдет, что меня не две, если на него начнет обращать внимание ещё кто-нибудь. На другого человека он и среагирует по-другому.
- Думаю, это не за горами. Некоторые студентки стали с некоторых пор заглядываться на нашего Мастера Зелий.
Наверное, у меня стало очень выразительное лицо, потому что МакГонагалл ободряюще пожала мне руку:
- Не надо так волноваться, Северус и студентка две несовместимые между собой вещи, особенно учитывая, что это самые глупенькие пятикурсницы. Только очень неумный человек может начать замечать другого лишь из-за того, что этот другой вымыл голову. И если мужчинам это иногда простительно, то для женщины это признак классической непроходимой глупости. В общем, не волнуйтесь. Через пару недель, насколько я знаю пятикурсниц, они дойдут до оказания профессору первых явных знаков внимания, тогда он окончательно взбе-ленится и до него начнет кое-что доходить относительно вас.
- Вы сказали "окончательно", госпожа директор?
- Он уже пару раз говорил за обедом, что на его уроках некоторые ученицы последнее время бесповоротно тупеют. Ну, знаете, это бывает, когда при Северусе кого-то хвалят. Он пока не понял, с чем связано подобное поглупение, но когда получит парочку бездарных стихов в свитках с домашними работами... О, не отказалась бы я посмотреть на это. Мне никогда еще не доводилось видеть недоуменного бешенства, а, судя по всему, именно это нам и предстоит, - и пожилая волшебница вдруг тоненько по-девичьи захихикала.
А я подумала, что такое, скорее всего, не светит никому. Северус Снейп будет гневаться в одиночестве. Однако время показало, что я ошибалась.
|
Великобритания, 29.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
