Воскресенье 22 ноября – ночь на пятницу 27 ноября. Реверс. Ночь я не спала. К утру стратегия была разработана. К сожалению, первым пунктом шло как минимум недельное невмешательство в жизнь Снейпа. Как это ни прискорбно, он должен по полной прочувствовать, как без нас (обеих) паршиво. Весь кошмар заключался в том, что мне без него тоже было паршиво до невозможности. Паршиво во всех смыслах, в том числе и в сексуальном. Пока я была девушкой, обходиться без физического контакта со Снейпом было неприятно, но терпимо. А сейчас доходило до боли. Однако сцепив зубы я терпела, доволь-ствуясь донесениями Гермионы. У Снейпа было мерзкое настроение, как в старые добрые времена, когда в его жизни не было вообще ничего хорошего. Профессор осунулся, был бледен как смерть, под глазами появились синие круги. Налицо были все признаки затяжной бес-сонницы. Гермиона даже подсуетилась и уговорила призрак Почти Безголового Ника время от времени заглядывать к профессору в комнаты и рассказывать, чем он занимается. Сведения поступали самые неутешительные. Снейп действительно не спал. По ночам он молча сидел в кресле завернувшись в плед. Иногда пил, что впрочем не отражалось на его состоянии. Ночью на пятницу я проснулась оттого, что мне стало невыносимо холодно. Открыв глаза я увидела, что надо мной завис призрак. И это вряд ли был Сэр Николас.
- Кровавый Барон к вашим услугам, мисс, - галантно поклонился призрак.
- Добрый вечер. Чему обязана?
- Хочу кое-что сообщить вам, миледи. На профессора Снейпа, в случае бессонницы очень плохо действует снотворное зелье. То есть он спит, крепко, не просыпаясь. Но, к сожалению, чрезмерно бурно. Поэтому пользуется он таким зельем очень редко. Выводы делать вам. Це-лую ручки. - Привидение вновь изобразило галантный поклон в эстетике восемнадцатого века и удалилось сквозь стену куда-то по своим делам.
Вывод напрашивался только один. Сегодня Снейп выпил зелье желая поспать хоть как-нибудь, пусть даже «чрезмерно бурно». Интересно, что Кровавый Барон имел в виду. Эротические сны что ли? И почему он поделился со мной информацией? Впрочем, раздумы-вать сейчас было некогда. Надо было одеваться и идти в подземелья. Что я и проделала неза-медлительно.
В его комнате опять было холодно. Всё правильно. Разведка доложила точно, он не топил камин всё это время. Я разожгла огонь и оглядела комнату. Вокруг опять был преизрядный бардак, причём на ум приходило, что устраивали его специально. Дверь в спальню была плотно закрыта, но не заперта. Я тихо вошла и скинула плащ. Сразу стало ясно, что призрак имел в виду, говоря «чрезмерно бурно». Северуса мучали кошмары. Он метался по постели и что-то тихо говорил. Я подошла поближе и прислушалась.
- Нет, не надо, только не её, слышите, не её. Ненавижу, сволочь… ты грязная скотина, Малфой! Нет!... - И так далее в бесконечных вариациях. Так вот чего он испугался тогда. Ну, ничего, я найду в себе терпение и силы убедить тебя, что всё это блажь. Жизнь продолжается, Северус. Я стащила с себя платье, оставшись в чём мать родила, и быстро забралась к нему под одеяло. Я ласково обняла его и принялась целовать. В перерывах между короткими прикос-новениями губ к его лицу я шептала всякую успокоительную чушь. О том, что я здесь, что со мной ничего не случилось, что всё в порядке. Он не просыпался, но содержание сна, кажется, изменилось. Мне предстояло сегодня ночью переспать с ним будучи на сей раз полностью активной стороной. Ха! Легко сказать. Ладно, лиха беда начало, будем изучать новую дис-циплину. Снейпология, практическое занятие. Я фыркнула. Чёрт, нет, мама бы меня полно-стью одобрила, то есть краснеть было вроде бы совершенно не за что, её моя затянувшаяся девственность весьма нервировала. Но я всё равно покраснела, а уши, кажется, слегка засве-тились. Кстати, свет мне бы не помешал. Я выбралась из постели и стуча зубами быстро сбе-гала в гостиную, где имелись спрятанные мною каминные спички. Там же был и канделябр на пять свечек. Быстренько обеспечив себе освещение я вернулась в спальню, устроила под-свечник на тумбочке и резво юркнула под бок к Северусу греться. Он моментально обнял меня, я даже испугалась, что он проснулся, но нет, похоже зелье вызывало действительно очень крепкий сон.
Я осторожно высвободила руки и принялась ласкать его. Я действовала очень внима-тельно, в следующий раз, когда мы будем вместе, я смогу по-настоящему порадовать его. Я сознательно отгоняла от себя мысль, что это «когда» может не наступить. Сейчас мне было легче чем неделю назад. Я уже почти совсем не стеснялась и даже не боялась, что он проснётся и придёт в бешенство. И вообще было интересно, и хотелось, чтоб ему было приятно, пусть даже только во сне. Я прокладывала влажные дорожки поцелуев по его груди, нежно поку-сывала соски, и получала в ответ тихие удовлетворённые стоны. Он расслабился и перевер-нулся на спину, так что я могла бы видеть его целиком, если бы не жуткий холод в комнате, не дававший мне скинуть одеяло. Пока камин прогреет помещение, утро наступит. Только в такие моменты я и жалела, что родилась магглой.
Я гладила его кончиками пальцев. Лицо, плечи, руки, живот и бёдра. Потом я решилась дотронуться до его члена. Странно, раньше я смотрела порнуху на видео, разглядывала эро-тические игральные карты, входившие в мою коллекцию (не хмыкайте, я собирала любые карты), я даже бывала на полунудистском пляже, но никогда напрягшийся, тёмный от притока крови пенис не казался мне красивым. А вот теперь он мне нравился. Я осторожно провела пальцами по горячей шелковистой коже и получила в ответ дрожь и стон удовольствия. Его длинные изящные пальцы вцепились в простыню. Мне никогда не были близки и понятны до этой ночи оральные ласки. Но сегодня видимо всё должно было измениться. Потому что мне захотелось приласкать его именно таким образом. Было немножко страшно, но я решилась. И как только я первый раз поцеловала головку, всё стало на свои места, испуг куда-то улетучился. Я именно в этот момент не умом осознала, а всем своим существом ощутила, что что бы мы оба сейчас ни делали, в этом не будет ничего запретного или непристойного, потому что это для нас в радость. Можно всё! Это открытие было опьяняющим. В прошлый раз я тоже особо не стеснялась, но это было потому, что он по моему мнению знал правила игры и мог меня направить. Но сейчас я глубоко внутри себя поняла, что правил просто нет, точнее мы уста-навливаем их сами. И принялась исследовать его тело, а точнее самую чувствительную его часть, уже безо всяких комплексов. Правда исследование оказалось коротким, потому что через несколько минут он кончил, что для меня было тоже, естественно, впервые, никогда раньше не видела. В моем нынешнем состоянии духа, я испытала при этом только живой ин-терес исследователя, помноженный на самое настоящее счастье, потому что в том момент Северус произнёс во сне мое имя. Значит сейчас ему снилась именно я. Он вытянулся на по-стели, и его сон стал спокойным. А вот мне спать было нельзя. Очень хотелось лечь рядом, обнять и засопеть в две дырочки, но увы! Поэтому я натянула платье, подбросила дров в камин в гостиной и принялась тихонько ликвидировать бардак. Это оказалось не слишком сложно, потому что я давно выучила где что лежит, а пыли за неделю набралось немного. В спальне я аккуратно сложила брошенную на пол одежду, а в ванной обнаружила на полу осколки фла-кона, разлитый вокруг шампунь и пятна крови.
Приведя квартиру в божеский вид, я немного подумала. В конце концов, неделя уже практически прошла. Я хмыкнула, взяла со стола лист пергамента и написала записку. Оставив её рядом с подушкой Северуса, и предвкушая бешенство, в которое он придёт прочитав это, я спокойно отправилась к себе досыпать.
|
Великобритания, 29.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
