ВАЛЕНТИНКИ Получив от «выздоровевшей» Рыси на следующий день по браслету, малыши едва не визжали от восторга. Правда, из-за размера носить их они могли не на запястьях, а только вздёрнув к самому плечу, но все равно, здорово! Жизнь и учёба в Хогвартсе продолжались.
Благоприобретённый Базиль, в должности младшего помощника старшего дворника, уже принялся за своё, очаровывая студенток седьмого и восьмого курса. Для русских, прекрасно знавших его, он был представителем Полигона, сосланным по обмену за подобные шалости на исправление. Приказы руководства никогда не обсуждались, и хотя ребят смущало такое странное наказание, никто не усомнился в его правдоподобии.
Проблему с агентством Дамблдор как-то решил, но это чудо природы Базиль упёрся и возвращаться в Россию не спешил. А куда ему торопиться, если и тут есть за кем приударить? О чём говорила Рыся, директор понял, когда застукал вампира, напевающего романс для Пенси Паркинсон. Он глазам не поверил, когда увидел Базиля. Лицо парня неуловимо изменилось, словно даже похорошело, глаза стали такими выразительно – притягательными, что в их глубине можно было запросто потерять себя. Но главное, это голос. Он завораживал, звал за собой, уводил в мечту и рассказывал о твоих самых светлых воспоминаниях. Дамблдор и сам невольно заслушался, очнулся только когда парочка, уже во всю мило беседовала о модах. Надо отдать вампиру должное – ухлёстывая за каждой, он до конца оставался джентльменом, и не позволял себе лезть с поцелуями к тем, у кого уже имелись воздыхатели. Эта бурная деятельность Базиля привела к тому, что и остальные студенты начали, не мало времени уделять не занятиям, а друг другу, приводя профессоров в бешенство. Особенно некоторых.
Кто был инициатором стихийного решения провести День Святого Валентина, так и осталось загадкой. Словно кто глаза всем отвёл, а очухались, вечером тринадцатого февраля, когда подготовка к празднику уже шла полным ходом: девушки вовсю клепали сердечки-валентинки, а парни накладывали на каждую из них оживляющий наговор. Причём, готово было уже порядка двух коробок, в которых точно тихо шуршали крыльями бабочки. Рыся усмехалась и многозначительно поглядывала в сторону Эфы, изредка высказываясь о некоторых безответственных личностях, совершенно не замечающих ничего кроме своих амбиций и не желающих учиться на собственных ошибках. На что, та только очаровательно хлопала ресницами и говорила, что высокие худощавые брюнеты, ну, совершенно не в её вкусе. Но если они сами обратят внимание, то зачем отказываться. После следовал посыл к чёртовой бабушке с обоюдного согласия. Короче говоря, вечер прошёл в тёплой дружественной обстановке.
На следующее утро общий зал наполнился огромным количеством порхающих сдвоенных сердечек. Это валентинки искали желающих поздравить кого-нибудь. Они перелетали от стола к столу, присаживаясь перед учениками и лениво поводя в воздухе «крылышками», намекая, что не против, быть заполненными. Поначалу ребята стеснялись, и бумажные бабочки обиженно затрепетав, уносились прочь. Но, как только русские первыми подали пример, дело пошло на лад.
Мало того, студенты, не успев толком поесть, пулей вылетали в коридор. Заинтригованные учителя, направились следом. На подоконнике Гепард выстроил Лиску, Рысю и Ласку.
- Какого лешего, - возмущалась Лиса.
- Девочки, ничего страшного – вы группа поддержки.
- Это как? Так что ли? – И Ласка наглядно продемонстрировала, как скачут американские девушки-болельщицы, размахивая специальными блестящими махрушками.
- Нет, - рявкнул парень, схватившись за голову, - вы подпевать будете. Так, кто хочет признаться предмету своего обожания в нежных чувствах, прошу! Ну, кто первый? Неужели никого нет?
Рыся с любопытством следила за Эфой. Она-то точно готова признаться, да только при отсутствии предмета обожания, а Снегг всё не спешил появляться, смысл? Остальные хихикали, мялись и молчали. Наконец не выдержав, девчата с подоконника взяли инициативу в свои руки.
- Всем влюблённым девушкам посвящается! – И над коридором грянуло дружное трио, - Виновата ли я, виновата ли я, виновата ли я, что люблю? Виновата ли я, что мой голос дрожал, когда пела я песню ему?
Такое развесёлое страдание, заставило рассмеяться практически всех присутствующих и выманило из зала тех, кто ещё там оставался. Финал песни приветствовали бурными аплодисментами. Важно раскланявшись, девушки продолжили:
- Всем влюблённым юношам посвящается! Любите девушки простых романтиков – отважных лётчиков и моряков! Бросайте, девушки, домашних мальчиков, не стоит им дарить свою любовь!
Действительно, эта троица сумела так завести всех ребят, что вскоре объявились конкретные признания. Очередной воздыхатель объявлял, кому хочет посвятить песню, и сам начинал её, а уж «группа поддержки» помогала в аранжировке. Не смотря на хулиганский характер всей троицы, девушки действительно старались не за страх, а за совесть. Если бы кто-нибудь, из наших эстрадников услышал, как они пели «Олесю» или увидел представление, разыгранное на припеве хита «Браво»: «Ах, куда же смотрит школа! Ах, девчонку не узнать!», удавился бы от зависти и повыгонял всю свою массовку-подтанцовку на фиг! Время завтрака стремительно неслось к концу, когда вперёд выплыла Эфа. Рыся окинув толпу взглядом толпу быстро отыскала профессора. Когда Лиса и Ласка заговорщицки пихнули её локтями, она только фыркнула. Томно бросив взгляд на предмет своего «обожания», Эфа очаровательно вздохнула и… Дружное трио за спиной, громко и прочувствованно грянули «Очи черные». Обнявшись за плечи, девчата так душевно выводили песню, что удержаться от улыбки не было никаких сил. Эфа шипела как тёзка с отдавленным хвостом, Снегг вовремя удрал, сделав вид, что ничего не понял. Закончив песню, девчата степенно раскланялись, принимая заслуженное восхищение. В этот момент заявился Влад и разогнал всех по урокам. Но начало было положено, и концерт возобновлялся на каждой перемене.
Да и сами уроки в этот день напоминали весёлый карнавал – то и дело из воздуха возникали всё новые и новые пестрые валентинки-бабочки, торопящиеся поздравить своих адресатов. Ребята поработали на совесть и теперь с наслаждением получали удовольствие от дела рук своих. Не миновала сия чаша и учителей. В кабинет к Дамблдору влетела валентинка раза в четыре превышающая по размеру все остальные. Она важно пропорхала вдоль стены и плюхнулась на стол. С интересом ознакомившись с поздравлением, профессор усмехнулся в усы и оглядел комнату, отыскивая взглядом свободные от поздравлений валентинки. Те словно только и ждали приглашения, выпорхнув неизвестно откуда, и вихрем закружились в воздухе, предлагая выбрать любую. Подумав, он поманил к себе две из них, а остальных отослал прочь. Покружив над головой Дамблдора и убедившись, что не нужны, они отправились дальше, надеясь на удачу. Плюш и Ким были в восторге от его ответа.
Но далеко не все были в восторге от устроенного сюрприза. И Снегг и Прейси оказались поразительно единодушны в данном вопросе, бесцеремонно вышвыривая бабочек вон из класса с помощью магии. Но если Прейси при этом только насмешливо хмыкал, то Снегг обводил класс столь много обещающим взглядом, что становилось не по себе. Последней каплей стала валентинка адресованная ему лично.
- Это ваша работа? – Холодно поинтересовался он на перемене у отловленной Рыськи.
Глазам девушки предстала валентинка. В самом начале она была большой и яркой, создавший её потратил не один час, старательно выполняя узор на крылышках. Но сейчас она представляла собой жалкое зрелище, смятые и изломанные крылья болезненно вздрагивали, словно хотели улететь, куда подальше от неблагодарного получателя. Похоже, получив послание, профессор, не долго думая, просто скомкал его. Рыся осторожно взяла страдалицу и разгладила между ладоней.
- Делать мне больше нечего, как только писать, кому ни попадя. Вы её хоть читали?
- Не успел!
- Оно и видно! – Рыська кипела от праведного гнева, - Это же от Ким и Плюш. Они поздравляют с днём святого Влентина одного занудливого типа, почему-то считая его добрым и отзывчивым человеком. Только очень хорошо это скрывающим. Вы им нравитесь, и они надеются, что взаимно. Передать им, на сколько это соответствует истине или вы сами?
Не дожидаясь ответа и осторожно убрав валентинку в один из учебников, девушка поспешила откланяться. Резко развернувшись, она умудрилась хлестнуть по воздуху косой перед самым носом преподавателя и раствориться в неизвестности. Снегг почувствовал себя как нашкодивший мальчишка. Ким и Плюш уже давно бегали за ним как хвостики, демонстрируя совершенно безосновательную, но искреннюю и от того ещё более не понятную привязанность. Да и после всех приключений с созданием амулетов относиться к девушке он стал немного иначе. Терпимее что ли, с пониманием? Ну, с чего он решил, что нахальная валентинка, спланировавшая на стол прямо по среди урока у первогодков, это её послание?! Очевидно, только по тому, что именно от Рыси он и ожидал чего-то подобного. К малышам же он успел основательно привязаться, и обижать их не хотел. Пожалуй, он сам набросает им ответ и оставит в комнате.
Уроки истории всегда действовал на Рысю как снотворное. Нет, преподавать такой интересный предмет с такой удручающей монотонностью способен только призрак! На уроках девушка благополучно навострилась читать более интересную литературу, засунув книгу под парту, и получая необходимую информацию по предмету из учебника. Но и это начинало надоедать, так что неугомонная Рыська придумывала себе новые развлечения на уроке. Несколько дней назад она от скуки нарисовала на углу парты кнопку как у электрического звонка. Старательно прорисованная, она создавала полное ощущение привинченной на стол настоящей кнопки. Мало того, окончательно утомленная бубнёжкой, она приписала под кнопкой: «Кнопка отключения лектора». Нарисовала и забыла. На новые надписи, добавленные кем-то из русских ребят, внимание обратила только сегодня. «Проверял. Ни фига не работает», «Идиот! Подпусти ближе – звук на раз вырубает! Из кабинета вылетишь в полной тишине». Хохот, разорвавший монотонность лекции, ввел профессора в состояние близкое к катарсису. Не будь он призраком, умер бы на месте от возмущения. У него только и хватило сил ткнуть рукой в направлении двери. Торопливо запихав учебники в сумку, и неразборчиво извинившись, девушка выскочила из кабинета. В Малой башне сейчас никого не было и, осторожно толкнув дверь, Снегг вошёл в комнату малышей. Валентинку, он ловить не стал, а написал ответ на пергаменте. Комната совсем не изменилась после его прошлого пребывания здесь, да и чему, собственно говоря, здесь меняться? Уже собираясь уходить, он невольно задержался у стремянки, сиротливо стоящей в углу. Интересно, какая у неё комната? Просто интересно. Считается, что если видел жилище, то можешь составить и портрет хозяина, представить, что это за человек. Девчонка до сих пор умудрялась ставить его в тупик, оставаясь загадкой. Любопытно, конечно, но не идти же туда без хозяйки?! Да и будь она на месте, не пошёл бы…
В комнате на верху что-то грохнуло, раздался смачный удар и торопливые шаги… Что?! Она здесь?! Уроки же ещё не кончились!! Ну, ничего, он ей сейчас устроит весёлую жизнь!…
Пылая праведным гневом, профессор галопом взлетел на стремянку. Комната была пуста, только распахнутая рама хлопала на ветру. Изумленно оглядевшись, Снегг подошел к окну, собираясь закрыть его, но что-то хрустнуло под ногой, и он обратил внимание на рассыпанные по полу снимки. Не похоже, что это она так всё пораскидала. Кто же это тут копался? Природная аккуратность взяла своё, и Снегг присел, собирая фотографии. Ой, не зря Влад передал, их Рыске отдельно в конверте!… Первая же карточка не могла не вызвать улыбку…
______________________________________
Одиннадцатилетняя Рыська рассматривала собственное отражение в луже. Бархатное темно-синее платье с большим белым воротником сидело великолепно. Хвостики, с боем отвоёванные у бабушки, перетянуты не цветными резинками, а пышными бантами, белые колготки и высокие ботинки, завершали ансамбль, делая её похожей на фарфоровую куклу прошлого века. Мерзость какая!
- Ненавижу! – прошипела девчонка отражению, с отвращением, пиная его - А всё дорогая тётечка Сонечка! «Ах, ах, как девочка одета! Ох, ох, это люмпен какой-то, а не ребёнок из приличной семьи! Ай, ай, то ли дело моя Мими!». Вот бабулечка – красотулечка и повелась! Мими! Да чтоб кто-нибудь, рискнул меня так назвать! Как шавку породистую – Мими!
Неожиданно она фыркнула:
- Хотя, ладно я! Серёге-то сейчас каково!
По наущению всё той же тёти Сони Сергея ожидал темный костюм тройка, белая накрахмаленная рубашка, галстук бабочка и лаковые ботинки. Не известно как сегодня, но вчера весь вечер он обещался изрезать эту гадость на куски и утопить в туалете. Похоже, не судьба… Если раньше Рыся ходила фотографироваться, пусть и без энтузиазма, но охотно, то с сегодняшнего дня эти походы приравнивались к запрету уходить с девчатами в ночное, на пастбища Полигона.
Визг, донёсшийся с улицы и последовавшее за ним здоровое молодое ржание, заставили девочку вздрогнуть и осторожно выглянуть за ворота. В следующий миг она, забыв обещание вести себя прилично, с воплем врезалась в кучку пятнадцатилетних оболтусов, избивающих ногами щенка. Восемь против одной, не очень-то хороший расклад, но злоба словно прибавила ей сил. К тому же, вскоре подоспела помощь в лице Серёги…
Нет, навешали они этим гадам капитально! Только дедушка даже слушать ничего не стал, а приволок их в фотоателье, позволив только замыть кровь на лицах. Бывший костюм тройка Сергея напоминал теперь скорее наряд арлекина, кто ж знал, что соседи выкинули несколько не совсем пустых банок с краской? Глаз заплыл, волосы дыборем… Впрочем, и она не лучше – юбка наполовину оторвана и её приходится прижимать локтем, что бы не упала, колготки на коленях изодраны и в грязи, один хвост торчит едва не на макушке, бант второго болтается на груди!… Хорошо, хоть кровь больше из носа не течёт. А сам предмет драки спокойненько прокрался за ними и теперь с наслаждением чешет за ухом сидя в ногах. Обалдевший от их вида фотограф безуспешно пытается вызвать улыбки на подкорректированных лицах.
- Серый, - приходит на помощь Рыся, - ты знаешь, зачем нас сюда притащили?
- Для доски почёта снимать, - парень и сам не жаловал такие мероприятия.
- Не. Вернее для доски, но только для раздела: «Их разыскивает милиция»!
Сергея как прорвало.
- Это как у классика что ли: «Кто был свидетель умилённый её младенческих забав?!»*
- Точно!
___________________________________ Именно этот момент фотограф и щелкнул – они с Серёгой оба избитые и ободранные хохочут сидя на полу в обнимку со щенком. На внешней стороне Рыся надписала: «Нас было мало, но оно того стоило. Восемь – два, по очкам мы выиграли!».
Следующий снимок был из «живых». Перед зданием Старого-Дома-На-Горе чинно выстроилась какая-то иностранная делегация и, судя по всему, руководство Полигона. Все приняли важные позы, сделали умные лица… Но тут в кадр врывается разгорячённый конь. И не просто врывается, а перепрыгивает через головы ошеломлённых магов, заставляя их испуганно присесть. Угадайте, что за наездник у такого коня? Рыся бросает испуганный взгляд на объектив и немедленно даёт шпоры коню. Академик Знахарь что-то кричит ей в след, судя по обмороку соседей, хоть и на великом русском, но весьма далёком от литературного языке… «Услышав грозный глас я просто цепенею – вдохну, а выдохнуть не смею!» - значилось на снимке.
Серия из трёх снимков: тройной портрет, Рыся и две девушки в венках из одуванчиков: «Три ярких лучика Звезды в тёмном царстве», тройной портрет парней, обнявшихся за плечи, тот, что в середине – Сергей: «Ещё два лучика и что-то потустороннее, вклинившееся», на третьем двое парней и три девушки: «Вы ушли, и погасла Звезда… А боль осталась». Снегг только удивился, что лица этих людей, кажутся такими знакомыми. Ким и Плюш так перемешали в себе черты своих родителей, что одновременно походили и не походили на них.
От следующего снимка у него перехватило дыхание, Рыся кружилась в танце посреди цветущего яблоневого сада. Девушка была совершенно не похожа на ту Рысю, к которой он успел привыкнуть: босая, в легком, струящемся платье с распущенными волосами… Кроны деревьев сходились шатром над её головой и сквозь молодую листву и бело-розовые цветы, пробивался золотистый поток солнечного света, играя на платье и волосах перламутровыми бликами. И ветер хулиган, обрывая это снежное великолепие цветов, кружил в воздухе невесомую метель лепестков. Уж не дриада ли это принявшая облик Рыси, а не сама девушка, кружит в танце?
А вот это – точно Рыся. Опять «живая» фотография – девушка и рысь. Девушка беззаботно и весело играла на переднем плане с большой кошкой, трепя её за загривок, дергая за уши, а то и просто садясь верхом. Рысь хватала зубами запястья, шлёпала лапами по ногам, сбивала на пол и терлась головой о плечи. Кошка ИГРАЛА, не позволяя себе выпустить когти или слишком сильно сжать зубы. И та и другая получали от развлечения огромное удовольствие. Наблюдая за этой весёлой вознёй, не сразу замечаешь, что девушка и рысь сидят в одной клетке в зоопарке, а фотограф сделал снимок, просунув объектив сквозь прутья. Испуганные глаза и нервные движения остальных посетителей, довершали картину. «Правда, она прелесть? Да и я ничего», от скромности Рысе умереть не суждено.
Он, возможно, ещё долго собирал глянцевые прямоугольники, узнавая о прошлом девушки, но тут его взгляд наткнулся на тайник, из которого, собственно, и были вытряхнуты снимки… Тайник она оборудовала толково, просто нахрапом или магией его не нашли бы, но, тот кто искал знал своё дело туго и с ним тягаться было себе дороже. Правда, и Рыся знала как уберечь свои секреты от непрошеных гостей, найти это ещё не всё – главное забрать! А этого-то и не получилось. Собственно говоря, то, что услышал Снегг, было сработавшей охранной магией. Увидев то, что всё ещё оставалось в раскрытом настежь тайнике, профессор озверел. Настроение у неё было самое безоблачное, и потому в комнату она влетела как на крыльях, едва касаясь ногами ступенек стремянки. Влетела и едва не рухнула вниз, наткнувшись на непрошеного гостя.
- Что вы тут делаете? – голос Снегга был не просто холодным, а ледяным.
- Живу я тут. А вы не знали?
- Вы должны быть на уроке истории, если мне не изменяет память.
- Не изменяет. Только меня выгнали.
- Опять?!
- Ну, опять. Маленький встречный вопрос, а вы как здесь оказались?
- Хотел ответить малышам на валентинку. На верху послышались шаги, и я поднялся. Наверное, мне показалось, и это хлопало окно.
Окно в комнате и впрямь было на распашку. Рама так и носилась туда-сюда под порывами ветра.
- А!… Вы же у нас мимо открытого окна спокойно пройти не можете, - Снегг сощурился, внимательно присматриваясь к девушке. Нет, похоже, она ни на что конкретного не намекает, а так, хулиганит, - Решили порядок навести? Так что ж не навели?
- Я не собираюсь давать вам отчет о своём поведении. А вот вы мне будьте добры ответить, что это такое?
Рыся едва слышно присвистнула. В руках у профессора была тряпичная кукла. Действительно, ему было от чего беситься. Эфа постаралась на славу, и не узнать самого себя он просто не мог. А, ПОЛЮБИТЬ, ТАК КОРОЛЕВУ, ПРОИГРАТЬ, ТАК МИЛЛИОН!!!
- Я надеялась, что вы и сами в этом способны разобраться. Ну, нет, так нет… - главное разозлить, а там посмотрим. Ну, в самом-то деле, не сдавать же эту дуру?!
- ЧТО?!! – Стрела язвительности не просто попала в цель, её там ещё и провернули по часовой стрелке. И не один раз.
Снегг разбушевался. Такой «метели» Рыся просто не ожидала. Ей припомнили ВСЁ, вплоть до мельчайших деталей и с самого начала года. Похоже, что профессор решил одним махом высказать ей всё, что накопилось у него на душе за столь непродолжительный период. А накопилось, надо признать, много.
Рыся оказалась: хулиганкой, диверсанткой, нахалкой, тунеядкой, хамкой, лоботряской, неуравновешенной, интриганкой, особой подрывающей нравственные, моральные и прочие устои такого элитарного заведения как Хогвардс!
- Вы забыли сказать, что я бездарь, - еле выдавила из себя девушка.
- Чего нет, того нет! Талантов у вас много, а вот с мыслями, куда их деть, хуже! Вы абсолютно не управляемая личность!
- То есть, не бегаю к вам по каждому поводу за помощью, дружу с теми, кто мне нравится, а не с теми, с кем следует, не трепещу при вашем приближении в немом благоговении и всегда готова открыть вам глаза на то, что вы из себя представляете? Короче говоря, я плохая Слизеринка. И ЭТО РАДУЕТ!!! Пора встретить хоть одного человека, который не боится ваших шпилек!
- ДРЯНЬ! Ты хоть понимаешь, что едва не натворила?! Как ты посмела использовать такую магию?! А я ещё умудрился поверить, что ты тут не причём!! Тебе что, больше заняться нечем, как любовными приворотами?! Если с прежним своим возлюбленным, Росомахой, ты устроила какую же историю, то не удивительно, что всё кончилось именно так!
- А это уже не Ваше дело!!! Если вы прекратите на меня орать, то заметите, что с куклой ничего не делали!! Забирайте её и катитесь из моей комнаты на все четыре стороны!
Девчонка подскочила к нему вплотную и гневно указывала на распахнутый люк. Обычно Рыська не доставала профессору и до плеча, но сейчас, вздёрнув вверх мордашку и привстав на цыпочки, казалась намного выше. Чувствуя, что теряет контроль не только над собой, но и над ситуацией в частности, он попытался удержать позиции. И зашел слишком далеко.
- Полукровка! Самонадеянная, нахальная, пренебрегающая чужими жизнями. Таким всегда наплевать на других. Вы только претворяетесь людьми, но любое человеческое чувство вам просто чуждо! Не удивительно, что смерть находит себе жертву в вашем обществе, удивительно, что не слишком часто! – Рыся отшатнулась, точно он ударил её, - Неужели тебе не надоело играть с ней?! Или вам нравится приносить боль другим? Почему же позволяешь ей забирать твоих близких? – Девушка вздрогнула и подняла на него умоляющий взгляд, - Ты хорошо умеешь притворяться и совершенно заморочила голову директору, но я-то в тебе разобрался! Тебя интересует только достижение цели, и для этого ты пойдешь на всё, даже подвергая риску чужие жизни. А о ком тебе беспокоиться? Ведь они всего лишь люди, те, кто поверили тебе.
Резко повернувшись, профессор направился к люку. Бросив напоследок:
- Полукровки всегда так мило беспечны, по отношению к другим!
К его счастью он не мог видеть зелёного огня бешенства, пришедшего на смену отчаянной мольбе и затопившего глаза Рыси. «Это ты про меня или про себя разглагольствовал? Что-то слишком много праведного гнева из-за такого происшествия! Ну, я тебе сейчас!…»
- А ну-ка, повторите, что вы сказали, глядя мне в глаза!
Лучше бы он не оборачивался. Девчонка стояла на карнизе распахнутого окна, небрежно привалившись к стене. Одно неосторожное движение и она сорвётся.
- Повторите. И я со спокойной совестью шагну в пустоту. Если повезёт – умру быстро. Нет, с переломанными костями и повреждённым спинным мозгом, тоже не долго протяну. А к боли мне не привыкать.
- Не смейте! Ты… Вы с ума сошли?!
- Нет. Просто из всей вашей гневной тирады я поняла одно – если я умру, то мир станет лучше. Ну, так как?
- Ненормальная! Как можно с вами разговаривать, если вы каждый разговор на изнанку выворачиваете?!
- Так говорите без вывертов. И не увиливаёте, повторяйте.
- В какое положение вы меня ставите?!
- Выражаясь вашим языком: а мне-то что?
- Директора…
- А вам-то что?
- Подумайте о малышах, наконец! – Сейчас он действительно понимал, что девчонка способна шагнуть и был готов на что угодно, лишь бы удержать её, - У вас же есть родные… Да и как же ваши ребята?!
- Значит, по-вашему, есть на земле люди, которые дороги мне? Иначе с чего бы это беспечной и холодной полукровке беспокоиться о ком бы то ни было? – Девушка легко соскользнула с подоконника и теперь стояла прямо перед ним, - Так может, и не на столько я плоха, если есть те, кому моя смерть принесёт только горе?
Не дожидаясь ответа, она отвернулась и стала подбирать рассыпанные снимки. Рыся приводила комнату в порядок, а мужчина всё продолжал стоять, ни в силах понять, почему он, а не она чувствует себя виноватым.
- Всё ещё здесь? – она даже головы не повернула, а холоду голоса можно было поучиться, - Уходите. Видеть вас не хочу.
Понимая, что сейчас не время для продолжения разговора, профессор поспешил уйти. Нет, это кошмар какой-то! Кончится этот год, когда-нибудь или нет?!! В конце концов, он же не железный! А эта маленькая дрянь!… При одной мысли о Рысе пальцы мужчины сжались в кулак. В ту же секунду он зашипел от боли. Чёрт! Ещё и эта кукла! Волшебная палочка в руке игрушки надломилась и острый край вонзился в ладонь. Сердито выдернув щепку из раны, он впервые внимательно присмотрелся к игрушке. Хм, у него действительно такое насупленное лицо или ей только так кажется? Забавно… На мгновение Снеггу показалось, что он игрушечный пытается высказать, что думает по поводу происшедшего и даже специально поранил его, за обиду нанесённую той, что его сделала.
- Вот только твоего мнения мне не хватает для полного счастья! – Неожиданно огрызнулся профессор, - Будешь лезть со своими пожеланиями, выкину на помойку! Или сожгу… Я прав, эта девчонка заслужила всё то, что я ей сказал!
Игрушечный Снегг словно поморщился в ответ: «Не вали с больной головы на здоровую! Неужели ты думаешь, что Я поверю в ЭТО? Да ты и сам себе не веришь. Умей признаваться в ошибках и… Ну, неспроста ты на неё наорал, неспроста!»
- Выкину. К чёртовой матери выкину! – Прорычал Снегг, запихивая куклу в карман мантии, - Тоже мне, второе Я нарисовалось, Фрейд сотрёшь! Больно… Как же это бывает больно, когда вот так… Рыся закусила губу и принялась осторожно собирать фотографии на полу. Рассыпанные снимки напоминали ей осколки собственной жизни, хладнокровно брошенной под ноги чужой рукой. Принесла ж нелёгкая этих двоих одновременно! Хорошо, хоть кукла попала в нужные руки. Вот сам пусть теперь и мается головной болью. Ну, почему ей всегда попадает не только за себя, но ещё и за того парня?!
«А потому что! Сама виновата, не надо было Эфу выгораживать», Рыся с укором посмотрела на «живую» фотографию. Её она не любила больше всего. Вернее, не любила, когда её видел, кто-нибудь другой. Девчонка на ней унаследовала всю хулиганскую натуру оригинала и вела себя соответственно. Один на один она была просто прелесть, но попадая в чужие руки… Холодное лицо, ничего не выражающий взгляд, форменная одежда со всеми полагающимися регалиями… Короче говоря, они обе терпеть не могли эту штамповку, сделать которую велел дед.
- Ну, виновата… А что он! Как можно было подумать, что это я сделала! - Ресницы захлопали, пытаясь загнать обратно предательскую влагу.
«Ну, значит, так ты себя зарекомендовала, мила моя. И чего это ты так разоряешься? Словно с кем близким поцапалась. Раз нашкодила, то терпи. Его тоже можно понять – такое «счастье» привалило!»
- А, пошли бы вы вместе с профессором в это самое по самое то! До высказываешься у меня!
«Хм-м… Выкинешь?», Рыська с портрета нагло ухмылялась.
- Нет! Куплю рамку и приколочу к входной двери! Веси как дура днём и ночью!
«Опс!!», не желая нарываться, портрет закрыл рот ладошками и испуганно захлопал глазами.
- Эй, Рысёнок… Ты это с кем тут разговариваешь? – Гепард только что поднялся по стремянке и был несколько огорошен её праведным гневом.
- Сама с собой, любимой. Чего ты?
- Ну… Ты же обещала…
- А, да. Слушай, найди кого другого. Я сейчас в таком состоянии, что только хуже будет.
- Но… Ты же обещала…
- Гер, я правда, совсем не в настроении. Извини, а?
- Ну, ладно, чего уж там, - парень сник.
«Обиделся. У, гадский папа! В смысле, профессор. Не дождетесь!»
- Эй, стой! Я сейчас! Только гитару возьму.
Прежде чем войти в Общий зал, Рыся остановила парня и загнала в один из пустых кабинетов.
- Слушай, мне сегодня так настроение грохнули, что тошно стало. Давай, я сперва тебе какую-нибудь песню здесь спою, зло сорву. А то и правда, хреново получится.
- Давай. Только про любовь! Валентинов день, всё-таки.
- Да шли бы вы все вместе со своей любовью! И по отдельности тоже. А, ладно. Про несчастную любовь устроит?
И не дожидаясь ответа, пробежалась по струнам. Эту песенку мама пела ей как колыбельную, когда тоска по любимому становилась невыносимой.
Мне вспомнилась сказка,
Забытая сказка,
О том, как влюбился
В огонь мотылёк…
Песня и впрямь была о несчастной любви. А какая ещё может получиться у мотылька и огня?
Все знают ты – лёд.
Для меня же ты – пламя,
Ты светишь не грея,
А любишь шутя.
Но стоит к тебе
Прикоснуться губами,
Как тут же растает
Мечта моя…
- Понесло тебя на лирику, - хмыкнул Гепард, - Может и правда, не стоит сегодня?
- Стоит, стоит! Или ты сам дрейфишь? – Рыся, уже пришла в норму и лукаво вздернула брови, явно подбивая на авантюру.
В зале полным ходом шёл вечерний концерт, про ужин никто кроме учителей и не вспомнил. Помимо привычных гитар огромным спросом пользовались пара флейт и Рождественский рояль. Вечер явно удался.
Рыся дождалась окончания песни и вышла вперёд. Народ взвыл.
- Зря радуетесь, - остудила их девушка, - Я не за себя. Просто в дуэте это лучше звучит. Гер, давай.
- Хм. Посвящается… А впрочем, ты сама всё поймешь.
Кивнув друг другу, они начали:
Снова дом, все тот же дом,
Как я ему он мне знаком.
Он меня считает чудаком.
Пришел
Опять
Сюда
Стоять,
Всю ночь
Не спать
И ждать.
Под покровом темноты
Смотрю наверх, туда, где ты,
Выше нет, на свете высоты.
Дворы
Пусты,
Свели
Мосты,
И лишь коты
Со мной на «ты».
Девушки заинтриговано замолчали, ожидая продолжения. По Гепарду вздыхали многие, но он прекрасно ладил со всеми, не показывая, что кто-то значит для него больше чем все остальные.
Моя любовь на пятом этаже,
Почти где Луна,
Моя любовь, конечно, спит уже –
Спокойного сна!
Моя любовь на пятом этаже!
У Селли Смит, ученицы седьмого курса Когтеврана окно спальни находилось именно на пятом этаже башни. Гепард, собственно говоря, и сох, по ней, не решаясь признаться, а только изредка подкладывая ей в сумку маленькие букетики ворованных из оранжереи цветов и записочки. Да ещё как-то раз, когда Снегг довёл её на уроке своими ехидными замечаниями до слёз, и она сбежала с ужина… Да, тогда она не желала видеть никого вообще и заперлась у себя в комнате, подальше от всех - и сочувствующих, и жалеющих, и насмехающихся глаз. Нарыдалась она там за эти несколько часов на целый месяц вперёд, и теперь, стоя у окна просто смотрела на открывающийся вид, позволяя слезинкам самостоятельно капать на платье. Неожиданно кто-то поскрёбся в стекло с той стороны. За окном стоял Гепард. Он осуждающе посмотрел на рыдающую девушку, покачал головой и достал носовой платок. Затем с самым серьёзным видом стал вытирать её лицо… сквозь стекло. Потом, "высморкал" её в тот же платок и, кивнув головой, словно спросил "ну, и чего ты так ревешь?!" Сама того не ожидая, Селли рассмеялась. Парень довольно кивнул и, дохнув на стекло, несколькими взмахами изобразил маленький букетик фиалок. Девушка потянулась «понюхать» цветы, принимая игру, и прикрыла глаза, изображая восторг. А когда открыла их, парень исчез, словно его тут и не было. Но память и фиалки остались.
Так что, намёк она поняла и теперь улыбалась, мило разрумянившись от нахлынувших чувств. К тому же, ребята так задорно исполняли песню, что все подхватили припев, вгоняя в краску и самого парня. Знали бы все, как долго он уламывал Рысю, и сколько песен они перебрали с ней, что бы и Селли всё поняла, и до остальных не дошло. Но оно того стоило!
Сорвав заслуженные аплодисменты Рыся собиралась затеряться в толпе, когда Ким поймал её за руку и опять вытащил на середину зала. Старательно откашлявшись и приосанившись, он начал:
- Живёт моя отрада
В высоком терему,
А в терем тот высокий
Нет хода никому!
Малыш так старательно выводил строки романса и, что бы никаких сомнений по поводу «отрады» не возникало, демонстративно встал перед Рысей на колено, что все едва сдержали смех. Сама Рыся прижала ладони к щекам и улыбалась, с видимым удовольствием. Девушка закусила губу, что бы не рассмеяться и не расстроить мальчишку. А он продолжал с всё нарастающим энтузиазмом.
- Я знаю, у красотки
Есть сторож у крыльца.
Никто не загородит
Дороги молодца!
Дослушав до конца, она не сдержалась и рассмеялась. А потом, подхватив Ким в охапку, закружила его по залу.
- Ну, девоньки, у кого ещё такой кавалер найдется?! Смотрите и завидуйте! – От такого смеха становилось светло, радостно и совсем не обидно. Ким и сам смеялся, обняв свою маму Рысю за шею.
Через секунду, радостно вереща, на ней повисла ещё и Плюш. Осторожно стряхнув малышей, Рыся положила руки на талию и гордо вскинула голову:
- О, как! Ну, кто на нас с компанией?! – Желающих не нашлось.
Вечер был в разгаре, все были в ударе и дико расстроились, когда очнувшиеся учителя погнали их по домам в половине одиннадцатого. Что ни говори, а праздник явно получился. Пусть не совсем и не для всех.
Когда все покидали зал Рыся, Волк и Снегг едва не столкнулись в дверях. Вернее, должны были столкнуться, по законам физики, но… Неуловимое движение и она проскользнула мимо, даже не задев края его мантии и продолжая увлечённо беседовать с Волком. На профессора она не то что не обратила внимания, а просто не заметила его. Не СДЕЛАЛА ВИД, а НЕЗАМЕТИЛА НА САМОМ ДЕЛЕ. Снегг почувствовал, что для Рыси он перестал существовать. По крайней мере, на ближайшее будущее.
____________________________________________________________
* - почти Пушкин А.С., «Евгений Онегин».
|
Великобритания, 03.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
