Он смотрел на меня с привычным холодом, но в этом взгляде появилось еще что-то. Словно оценивая, изучал с головы до ног, пытаясь определить, сколько денег за меня можно выручить на черном рынке. Блестящие глаза заставили съежиться, а по коже прошли мурашки как при преждевременном морозе не наступившей зимы. Откуда эта странная алчность? Она саднит, ощущаю неприятное покалывание в животе, а Северус все смотрит, слишком долго формулируя фразы, или вообще не собирается говорить. Спустя какое-то время один мускул на бледном лице дрогнул, сигнализируя начало к действиям.
— Мисс Кэрроу, как вы себя чувствуете? — елейный голос не подходящий ему.
— Нормально, профессор, только кожа немного чешется, — соврала я на одном дыхании.
Если бы не внешний вид, невозможно было бы поверить словам, вылетевшим из моих уст. И где же хваленая актерская игра, которая сейчас так необходима? Находясь рядом с этим человеком, теряешь нить реальности, забываешься, скукоживаешься как одуванчик в воде. Его глаза забирают возможность мыслить, думать, действовать, проедают дыру в сознании, срывают занавесы лжи и обмана.
Северус подошел вплотную, отчего я боязливо попятилась назад. Без слов он сделал еще один шаг и склонился над моим лицом, изучая фальшивые увечья, заживающие ранки и вглядываясь в глаза, о слепоте которых лгать теперь было глупо.
— Значит вы хорошо видите? — удостоверился он.
— Д…да, — проблеяла я.
— Хмм…
Он закончил осмотр и вернулся к столу, устроившись на хозяйском кресле, сделал пригласительный жест на жестковатый стул напротив. Мысленно сглотнув, я преодолела шаги до сидения, которое в какой-то момент напомнило пыточное сооружение. Что-то подсказывало, что разговор пойдет в ненужном русле. Опровергать очевидное невероятное выздоровление бессмысленно, выдала себя по полной программе. Испуг за профессора подвел, сделал непреднамеренное «па», слишком заметное для зорких глаз, выискивающих все подозрительное.
— Я бы хотел поговорить о вашем феноменально быстром выздоровлении, и еще более странном получении травмы от сока бубонтюбера.
Как в воду глядела…
Вот оно то, чего боялась. Его рассуждения наверняка привели к чему-то увлекательному. Ожидая продолжения, я внимательно смотрела на Северуса, стараясь не выдавать паники и беспокойства, ставившего меня в положение «на лезвии ножа». Главное не позволить своему рассудку выдавать путанные бессвязные речи, не давать намек о том, что я что-то знаю о чудесном исцелении.
— Ваша кровь, мисс Кэрроу, уникальна, — не смотря на ровный тон, в его голосе читалось вдохновенное трепетание, разбавленное свойственной жесткостью.
— О чем вы, профессор? — изображать невинность, была самой правильной маской в ситуации.
— В составе имеются не только плазма, эритроциты и лейкоциты.
— Что? — эти слова были незнакомыми, поэтому непонимание само собой приклеилось к изуродованному лицу.
— Конечно, вы не проходите курс по колдомедецине, да и там вряд ли найдется объяснение. Это термины из маггловской анатомии. Кровь состоит из нескольких элементов, которые я назвал, — начал пояснять Снейп. — Ваша имеет один дополнительный, такого я не встречал, Благодаря поверхностному изучению, я пришел к выводу, что именно эти частицы помогли вам так быстро реабилитироваться после увечий, но несмотря на это, сок бубонтюбера принес ощутимый урон. Странно, но он является временным ядом для вас.
— Что вы имеете в виду, говоря временный?
— Думаю, теперь у вас иммунитет против этого растения и оно больше не принесет вам вреда, но в этом я пока не уверен. Я смешал вашу кровь соком растения, но она победила, не без борьбы конечно.
— Профессор, я не понимаю…
— Думаю, что не только кровь является носителем этого странного вещества, но и ткани, возможно внутренние органы.
— Это болезнь, вирус? — спросила я, сгоняя жар с тела, просившийся наружу головной болью.
— Болезни и вирусы обычно убивают, так же, не думаю, что это паразит, скорее всего патология, очень странная, исключительная. Никогда ничего подобного не встречал, — задумчиво закончил он.
— Это как-то связано с тем, что моя мать была вейлой?
Про себя начинала чертыхаться, наверное, эти частицы и являлись моим даром, а значит он близко к разгадке. Опасность. В голове прозвучал сигнал тревоги, и желание испариться из кабинета напоминало о себе всё чаще. Нужно держаться, делать искренне удивленное лицо. Кровь, скорее всего, осталась в кабинете после вчерашнего происшествия, а на изучение его сподвигла реакция с соком растения, едва не расщепившего мою кожу.
— Это было бы вполне логично, однако нет. Я изучал кровь вейл, она обычная, такая же, как у простого человека, ничем не примечательная. Их сила заключается в духовной стороне, а не физической, но возможно в коктейле с волшебником, что-то могло поменяться, добавиться в саму кровь.Чтобы мирно сосуществовать это должно было как-то повлиять на ваше ДНК. Речь идет о куда более глубоком союзе вас и неизвестных частиц.
Снова он пичкает меня незнакомыми терминами, странными аббревиатурами. По моему взгляду Северус понял, что снова вогнал меня в непонимание.
— ДНК — это то, из чего мы с вами состоим, расшифровывается как дезоксирибонуклеи́новая кислота́. Проще говоря, это хранитель генетической информации, передает её из поколения в поколение, определяет внешний вид, характер, наследственность, индивидуальные особенности…
Моя бровь изогнулась в попытке освоить определение маггловского термина, он все вливал в меня потоки незапланированной лекции. Странно, Северус использует немагическую литературу связанную с магглами и грязнокровками. Удивительно. Хотя это наука, многие алхимики используют труды, написанные умами не имеющего магии населения в работе. Это не мудрено, Снейп талантливый мастер зелий, поглощающий все, связанное с поприщем.
— И что это значит... — немного потерянно спросила я.
— Возможно, ваша кровь, да бог с ней, клетки всего организма, способные регенерировать в считанные часы станут прорывом в науке, возможностью залечивать неизлечимые раны и болезни, дадут надежду умирающим.
Он действительно заинтересован во мне, только это не то, о чем я мечтала.
— Кто я, профессор?
— Не будем делать поспешные выводы, однако думаю, что вы новый вид, хотя возможно и до вас были подобные волшебники, но только они жили незаметно от окружающих, или не знали о природе своего дара, — на этом слове я едва заметно вздрогнула. — Возможно вы индивидуум, единичный случай, случайно проявившийся в результате…
— Мутации… — перебила его я, и в горле пересохло.
— Мисс Кэрроу, все возможно, но это ничуть не мешает вам вести обычный образ жизни, да и…
— Это может проявиться в будущем с болезнью, патологией, на…
— Возможно, наследственность играет роль. Жаль, что я не могу получить образцы крови вашей матери. * * * Снейп запнулся, не подумал, что его речи могут ранить дитя, воспитанное одним отцом, жестокость свойственная Северусу должна умерить свой пыл. Речь шла об исследованиях, и слова сами собой вылетели из его рта, на что девушка отреагировала, слава Мерлину, спокойно, хотя в её серых глазах мелькнул огонек грусти, едва ощутимый, но все же распознаваемый.
— Прошу прощения, — внезапно сказал он. — Я не подумал…
— Ничего профессор, продолжайте, это дело прошлое…
— Я бы изучил кровь вашего отца на предмет отклонений…
— Вы считаете, что это отклонением?
Девушка отчего-то начала нервничать, это замечалось в напряженности ее положения на стуле, но она старалась делать вид, что ничего не слышит, пыталась реагировать цивилизованно, по-взрослому, и признаться ей это удавалось, если бы она не была ребенком в глазах Северуса. Все равно он видел в ней силу и волю, вспомнить даже то, как она вчера стойко переносила боль, держалась, не истерила, не кричала, пару раз всхлипнула и то не сильно.
— Нет, я так не считаю. Отклонения обычно тянут за собой проблемы со здоровьем, чего в вас не наблюдается. В любом случает, здесь есть что изучать, это в высшей степени важно для общества, да и для вас самой. * * * Он пытался заинтриговать, чтобы получить меня в качестве донора. Если бы я не знала, что это за дар…
Эта мысль выплеснулась негативной волной.
— Вы хотите, что бы я стала вашей подопытной крысой? — кажется, я даже фыркнула.
Он посмотрел внимательно, не в его интересах было на меня сейчас повышать голос, и Северус сдержался, хотя я ощутила прилив злобы, сверкнувшей в глазах цвета горького шоколада.
— Это самое грубое определение помощи, которая от вас требуется, — он говорил спокойно, однако в воздухе ощущались неприятные, сдерживаемые эмоции. — Проще говоря — да.
Не говоря гадостей, он просто согласился с моим резким высказыванием.
— Когда вы намереваетесь начать? — игнорируя холодок, пробежавший по спине, произнесла я, надеясь на серьезную отсрочку и время, которое он потратит на осуществление исследований, пока не придет к выводам, которые перечеркнут все мои надежды находиться рядом с ним.
— Вы согласны, мисс Кэрроу?
— Я еще подумаю… — обрушила все его планы я.
— Мне нужно оборудование, которое не так-то просто достать, — пропуская мимо ушей мою последнюю фразу, ответил Снейп. — На это может уйти время и большие деньги, мне нужен ваш ответ, для того чтобы начать подготовку.
Я открыла было рот.
— Мисс Кэрроу, никто не собирается выкачивать из вас всю кровь и снимать скальп, — словно идиотке пояснил он.
Я скривила лицо в недовольной усмешке, его юмор в этот раз был убогим, был ли это юмор вообще, или желание задеть. Меня пугает не то, что из меня будут брать пробы крови, волос, кожи, да чего угодно, это не проблема. Замешательство представляло собой куда более опасные стороны его решения заняться моей в меру уникальной кровью, это понятно. Подходит к делу с научным интересом, и возможно, я могла бы согласиться на это, если не один маленький нюанс. Я, черт подери, в прошедшую субботу натворила дел, и теперь стопроцентно не могу позволить ему изучать себя.
— Я сказала, что подумаю… — нервно произнесла я.
Да, вчерашнее понимание и заботу смыло стеной ливня, все это сменилось на жажду, лихорадочное желание овладеть новой информацией, сделать открытие. Слава - не то, что интересует Северуса, его интересы сугубо профессиональные не помешанные на лоске, деньгах. Можно только поаплодировать и посодействовать, но я не могу. В голосе саднила проблема, отказ — значит отдаление на многие километры друг от друга, и не только психологически, но и физически, это выбор в пользу побега, значит, что через три дня меня здесь не будет, не будет Ордена Феникса, не будет шанса на избавление. Зато никто кроме Дамблдора не знает…
Интересно, он потрудится рассказать Северусу, что на самом деле не так с моей, как её… ДНК?
Безусловно, его исследования могут помочь в медицине, а может и в темной магии, всё это, скорее всего, будет происходить под присмотром Темного Лорда, только он, конечно же об этом умалчивает. Нет, я не могу так рисковать, не смогу выдать себя, возложить на свое существование его душераздирающую ненависть, а так же подвергнуть магическое население опасности, когда важное открытие, изобретения будут находиться в руках Пожирателя Смерти.
Его взгляд был спокоен, он убрал сквозившие слишком заметные нотки жажды, ожидал содействия, а сейчас был опустошен. Вряд ли Северус подумал, что мое: «подумаю» выльется в «Я согласна» когда-нибудь. Дать ему лишний повод для подозрений, возможно это было ошибкой, однако поддаться и раскрыть себя, ввергаясь в эту авантюру, слишком опасно. Патовая ситуация для обоих решений, но отступить было куда более предусмотрительнее. Всё же, пока я не дала точного ответа…
Нужно время, чтобы все обдумать, время до вечера субботы, когда я решусь сбежать, или влиться в игру с последствиями. Шанс подумать, шанс осознать, что действительно важнее, остаться здесь в Хогвартсе, под присмотром Дамблдора, открыться Северусу, или испариться, оставив обоих в замешательстве. Конечно, первый вариант в миллион раз опаснее, ведь неуверенность насчет принадлежности Снейпа к стороне света была все еще под вопросом. Чаша весов склонялась к бегству. Неуверенность, страх за каждым углом решений, печальная безысходность вновь окутала мраком душу, заставила потерять крупицы возможностей, открывшихся после разговора с директором. И все же, Дамблдор верит Снейпу, однако не выдал ему мою тайну. Старый интриган, чего он добивается? Уверен ли был в своих словах, предлагая ребенку Пожирателя Смерти опеку? Слишком много нареканий и сомнений, стоило, как следует встряхнуть головой и начать рассуждения с чистого листа, подчеркивая все нужное, и удаляя остальное.
Я зарываю себя по горло в трясину, думая обо все этом. Еще немного, и грязь доберется до носа, закроет дыхательные пути. Три полных дня на решение, три дня на возможность убедиться, разузнать, найти ответы на вопросы, крутящиеся в голове. Семьдесят два часа, на то, чтобы перебороть чувство вины, и открыться Северусу, который, в лучшем случае, просто ударит. Неужели Дамблдор хочет, чтобы я сама все рассказала? Как старик, обожающий леденцы и праздники, единственный маг, которого боится сам Волан-де-Морт, любящий плести интриги, собирается мне помочь этим? Не понимаю…
Вывести на чистую воду запуганную до смерти девушку сложно, отчего он решил, что я пойду по этому пути? Дал право разобраться в себе, выбрать путь без принуждения и давления, а дорог у меня вовсе не две, а целых три. Я вспомнила о том, что вообще в расчет не брала. Примкнуть к Лорду… Дамблдор хочет заполучить меня исключительно из-за моих способностей, не думаю, что он предлагает подобное простым ученикам. Элиас Фрей тоже не хочет принимать метку, это должно случиться с ним по слухам скоро, отец еще летом рассказывал, чьи дети подвергнуться этому первыми. Или старик все же провел с ним беседу? Я не хочу быть в коллекции той, или иной стороны, пускай повоюют, а я посмотрю со стороны, и вернусь, если победит свет, Тьма мне не друг, в любом случае…
Мы сидели в молчании, Северус немного расслабился и откинулся на стуле, потирая переносицу.
— Мисс Кэрроу, я вас не тороплю, — еле выдавил он, сквозь собственный барьер гнева.
Я лишь кивнула, и встала.
— Я могу идти на занятия?
— Думаю вам лучше отсидеться, я сказал, что вы отбыли до вечера по семейным делам, и потом ваше лицо…
Он встал из-за стола и пошел в лабораторию, вернулся с баночкой заживляющей мази в одной руке, и моей забытой мантией с галстуком в другой. Я приняла вещи и шагнула к камину, доставая из кармана мешочек летучего пороха.
— Если почувствуете себя плохо, — внезапно сказал он, зная что этого не случится. — Приходите ко мне, мы пока не знаем специфику вашего «дара».
Короткий кивок, и меня поглотили языки зеленого пламени, унеся прочь от кабинета декана… * * * «Чего тут думать? Очевидно, нужно принять участие в исследованиях, но она по-прежнему не доверяет мне. Конечно. Думает, что Волан-де-Морт может посодействовать, а я даже опровергнуть не могу.»
Северус метался по комнате, как хищный зверь, копаясь в мыслях, приносящих все больше головной боли. Поплелся на занятия в состоянии легкого помутнения. Пока студенты занимались практикой, он как обычно ходил меж рядов, вот только бездарные зелья его не интересовали, впервые за долгое время, он не снимал баллов, просто забыл об этом, погруженный в противоречивые рассуждения. Девушка вела себя слишком спокойно, неправильная реакция на то, что у тебя в крови нашли какую-то дрянь, пускай даже не являющуюся дрянью. Подростковый разум, а тем более женский, не может так безучастно слушать такое. Снейп отчаянно пытался понять, что в голове у Аллегры, она не накинулась с него с вопросами, почему её раны так быстро заживают, односложные ответы в разговоре вернули их отношения обратно на нулевую точку. Вчера все было иначе, вчера она была другой, теплой, странной, благодарной… Но благодарность имеет границы, и потом, с чего он взял, что девушка изменит свое мнение относительно него? Глупо, она всегда была скрытной, и не стоит винить её. Все это маска, вчера на мгновение приоткрывшая лицо ребенка, такого, каким он должен быть, нуждающегося в заботе, трогательного, доброго… Сегодня снова холодная, невидящая стена стояла между ними, да и Северус понимал, насколько он не прав, говоря с ней в своем обычном амплуа сурового профессора. Но этот образ — часть его жизни, да еще неуверенность в завтрашнем дне Аллегры дает основания вести себя предусмотрительно, не открывать карт до назначенного времени, коим считалась суббота, последний день её пребывания в Хогвартсе, или не последний… Девушке глубоко плевать на войну, и она точно не даст свою кровь для исследований. «Она что-то знает…» — расчетливый голос подсознания насиловал больную голову профессора зельеварения. - «Неправильная формулировка, она что-то скрывает, но вот только что»? Может ли быть такое, что дар быстрого излечения ран известен ей уже давно? Какого черта Дамблдор взялся за нее… Северус понимал. Что Альбус старается завербовать всех и вся, но не так открыто, как сделал это с Аллегрой, значит, старик тоже что-то утаивает, и скорее всего то же самое, что и девчонка. Нужно выпотрошить из старика то, что он не договаривает, однако придется выложить всю информацию о вчерашнем происшествии, по голове конечно за это не погладит, но возможно удастся что-то раскопать взамен на это.
После занятий и ужина, Северус пересилил нежелание и пошел к Дамблдору, который видимо уже ждал его, приготовив чай и посуду на двоих.
— Здравствуй, — доброжелательно прощебетал директор. — Я ждал, когда же ты все-таки заглянешь.
Снейп коротко кивнул и занял кресло рядом со старцем, который выжидательно смотрел на него.
— Вчера произошло недоразумение… — начал он. — В результате которого Аллегра едва не пострадала. — выдохнул он, сразу выплескивая все то, о чем говорить не хотелось.
— Я так и понял, судя по её отсутствию на занятиях.
— Альбус, и откуда вы все знаете наперед? — съязвил Снейп.
— Это чистая случайность, мой мальчик, сегодня я заходил в некоторые классы, решил посмотреть на ведение уроков у Долорес, она слишком сурова с учениками.
Северус прекрасно знал Долорес Амбридж, ужасную тиранку, подосланную Министерством, чтобы контролировать Хогвартс в преддверии возвращения Лорда, от которого все чиновники и газеты как проклятые открещивались. Эта женщина была омерзительной как внешне, так и внутренне. Выскочка, пытающаяся командовать преподавателями и самим директором. Розовая жаба, кружевная тумбочка, сдобренная высокомерием и льстивой ноткой в голосе. Не мудрено, что Дамблдор изъявил желание поприсутствовать на её уроке ЗОТИ, именно после этих занятий ученики получали наибольшее количество взысканий, даже Снейп ей проигрывал, в неоговариваемой гонке.
— Я попал на курс мисс Кэрроу, но её там не оказалось, поинтересовавшись узнал, что она, оказывается, отбыла по семейным делам, — если Северус не слышал никогда подобного от Альбуса, то сейчас эта фраза была напичкана непривычным сарказмом. — Итак, что конкретно случилось? — сурово спросил он.
Северус выложил все как есть, чувствовал себя неуютно под осуждающими глазами Дамблдора, словно нашкодивший мальчишка.
— Альбус, я прошу прощения, что не сразу пришел к вам.
Старик задумчиво хлебнул из чашки, все движения были намеренно медленными, чтобы уколоть в самое сердце чувства вины.
— Я не осуждаю тебя.
«Ага, ну конечно, никогда ничего не говоришь напрямую.» Северусу было бы легче, если бы на него наорали, но от спокойной интонации он сильно раздражался, гневался, обвиняя директора в собственной ошибке. Директор не очень-то отреагировал на информацию о странном составе крови девушки.
— Альбус, что вы скрываете от меня?
Снейп ожидал, что старик начнет ходить вокруг да около, затягивать интригу, плести паутину неизвестности, даст туманные намеки, и он относительно оправдал ожидания собеседника.
— Северус я по некоторым причинам не могу тебе это сказать. Ты только не волнуйся.
Зельевар готов был взорваться от гнева, достать палочку и произнести: «Ты только не обижайся…»
Однако непроницаемое лицо мужчины не изменилось, и директора он не проклял, хотя хотелось бы. Почему он не может все напрямую сказать, какой смысл утаивать, если знает, что Снейп все равно все узнает? Зачем давать туманные предположения, что Аллегра… Точно! Он дает девочке шанс что-то открыть, без посторонней помощи и давления собраться с мыслями. «Но причем здесь я? Или она все еще влюблена…» Что-то щелкнуло в сознании, девчонка знает, что с ней что-то не так. Если бы не вчерашний инцидент…
Она любит его? Это ли скрывает Дамблдор? Или он знает точно причину её скрытности?
— Альбус, вы же не просто так предложили ей вступить в Орден?
Дамблдор не ответил, а просто внимательно наблюдал за логическими цепочками, выстраиваемыми Северусом.
— У нее что-то есть? Вернее в ней что-то есть… — Снейп заглушил последнее слово и снова потонул в раздумьях.
— Северус, девочке тяжело… Кстати пришло письмо от её отца… — пытался он перевести тему.
— Она вам открылась? Она знает что-то о Лорде? — это была самая глупая мысль, извергаемая когда-либо из рта рассудительного и здравомыслящего профессора зельеварения.
Дамблдор улыбнулся.
— Всему свое время, мой мальчик, — с улыбкой произнес директор.
Разговор прервался, к Дамблдору пришла Макгонагал, в присутствии которой поговорить о чем-то вряд ли бы удалось. Снейп все больше склонялся к мысли, что Аллегра еще не забыла те глупые мысли и пустые надежды о любви к нему. Возможно, попросила добродушного старика не говорить ему об этом. Нет, это бред, в ней что-то есть. Что? Почему ему не говорят. Северус помчался в свои комнаты и влетел в дверь лаборатории, мимо шкафа, в котором пылился омут памяти, в который он в последние дни совсем не заглядывал, боясь сорваться, утонуть, пропасть в копне струящихся по плечам рыжих волос, в прохладной зелени елового леса ее глаз. Стараясь отгонять от себя наваждения, он даже и не знал, что именно в этих огненных локонах на дне каменной чаши скрывался ответ…
|
Великобритания, 27.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
