СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Angst (8) » Отравленная роза

---

Глава 17. Я не хочу

Тень человека бликовала на полу, подернутая языками пламени, отражала нечто недвижимое, неодушетворенное, неживое. Северус стоял, прислонившись к камину. Веки опущены, руки скрещены, выглядел так, словно задумался, никто бы не разглядел в статуе, выражающей собранность и целостность потерю души и равновесия собственного мира. Он застыл вне времени, стараясь унять боль, подобную вороне сжимающей острыми когтями сердечные клапаны. Миг, другой, забылся, забыл… Нет, такое упустить невозможно, стереть память … Обливэйт? – Может попросить старика, он вряд ли откажет… Взрослый мужчина, и не может справиться с собой. Сомнения… Потерять всё, веру в лучшее, крупицы которой хранились в потаенных уголках души… Больше не боец, не двойной агент, кому нужен слабый, немощный человек, не способный здраво мыслить? Девчонка всего лишь влюблена в него, детский эгоизм. Шок прошел, на смену пришло удрученное спокойствие, хотя это всего лишь маска. Угнетение покоробленного существования. Как простить? Сможет ли он простить Аллегру? Правильно, девушка не ведала что творит. Желание убить скрылось, но не стоит провоцировать. Как он, идиот, не мог заметить её отношения? Неужели ни разу не было намеков, взглядов? Да чего угодно! Северус не видел ничего дальше своего крючковатого носа, все эти годы плевать хотел на девчонку, не обращал внимания, есть она и пусть будет, или не будет. Не было никакого дела до депрессивного существа, похоронившего юношество в могиле его темной личности. Бездарный, невнимательный декан… Но с другой стороны, как бы он смог помочь? Быть сводней, устраивать наивные свидания со студентами? Бред… Почему он раньше не замечал этого? Именно сейчас, когда она сама фактически призналась, в угоду эгоистичному поступку. Снейп вздрогнул, вспомнив капли отвратительного холодного дождя, разрезающие кожу на лице. Обледеневшие руки, прижимающие к себе призрак, обманку, фальшивку. Всё казалось таким реальным, ощущаемым, но это была Аллегра. Взмах руки… Кулак с силой опустился на прикаминную полку, а челюсть сжалась. Звон каменной вазы, единственного атрибута миловидных декораций в его кабинете возвестил о том, что стоит использовать «Репаро». Сосуд упал на пол и раскололся на несколько грубых кусков. Черт с ней, Помона еще одну подарит, хотя вряд ли, в то давнее Рождество он ясно дал понять преподавательнице по гербологии, что подарки не в его вкусе. Нужно сделать шаг навстречу… Ненависть кипит в голове каждый раз, когда перед глазами встает отвратительная картина перевоплощения стервы… Словно богохульство, пошлое, неправильное… Неуважение к чужой смерти. Точка невозвращения, больше никогда девушка не сможет завоевать доверия, не будет прощена. Скрывать негатив будет сложно. Чертов старик! Ну почему именно эта неуравновешенная психованная шизофреничка с суицидальными наклонностями обладает таким сильным, полезным даром? Почему пес его задери, не Поттер? В этот момент, Северус понял, что мальчика больше не может недолюбливать в полной мере. Его место заняла юная садистка, неспособная контролировать свои эмоции. Или способная? Самоконтроль словно переполненный воздухом шар лопнул, слишком долго держала в себе… Сломалась. Жалеть ее никто не собирается, однако в первую очередь это ошибка Северуса как декана, не уследил, пропустил что-то важное, а обычно такого с ним не бывает, значит Аллегра просто хорошая актриса, только вот сошла с ума немного. Ухмыляться мыслям не было сил, осторожный шаг мимо осколков серого камня, потом уберет, даже взмах палочки казался чем-то непосильно тяжелым. Взгляд упал на шкафчик из темного дерева с резными аппликациями на дверцах. Нет, только не сейчас. Тянуло, заволакивало, черные глаза смотрели на удушающий сознание ящик. «Не будь слабым, не надо, это бесполезно…». Но замурованная в страхи душа желала, требовала убедиться, что она все еще там, на дне чаши, её улыбка не погасла, рыжий ореол волос все так же греется под солнечными лучами на берегу озера под вековым дубом. - Moartea nu este sfârşitul.* Чаша из цельного камня показалась из-за створок. Серебристые блики играли на поверхности перемешиваясь, рисовали картину медленно движущихся комет, а может светлячков, не способных летать по определенной траектории. То же самое было и у него в голове, порядок исчез, беспросветное месиво ошибочных воспоминаний, разрушенных ложных надежд. Он смотрел на омут памяти так, будто давно не видел. Старый друг, спаситель утопленника любви, водоворот, затягивающий в самую сокровенную слабость. Адекватно мысля, Северус хотел отказаться от хранилища памяти, но не смог, не отпустил «несбывшееся», приводящее к черте полоумия, наркотик, дающий глоток пусть не свежего, но живительного воздуха, на время возвращающий к жизни. Опиум для души, антидот боли. Отказаться от сокровища, заключенного на дне, значит обречь себя на одиночество. Чаша так долго давала ему иллюзию бытия… Приятный щекочущий холодок. Лицо опустилось в невесомую жидкость. Шелковая пелена поглотила больного, нуждающегося в дозе… Он пересматривал воспоминания вновь и вновь, отдаваясь на волю единственному антидепрессанту, который имел. Легкая и невесомая, прозрачная, витающая в облаках и серьезная, веселая, иногда грустная, с порывами легкомыслия и самобичевания, замысловатая, интересная и просто красивая… Лили. Глаза устали смотреть, но он пил остатки воспоминаний юности, ища что-то новое, но как каждое слово в излюбленной книжке, он знал её наизусть, заучил до потрепанного корешка, но не перестал любить. Внезапно на смену теплу пришла странная отчужденная пустота, отдающая холодом, переросшая в игольчатый мороз. Глаза, губы, волосы, улыбка, что-то изменилось, нечто другое возникло из ничего, из помыслов. Словно грязь, налипла, и кусками обваливалась с потрепанного лика любимой женщины. В рассудке всплыла немощная, опустившаяся низко Аллегра… Северус смотрел на красный галстук гриффиндорки, а видел зеленый. Оптический обман. Мокрая мутная влага, пелена дождя, объятия, стоит дотронуться, но это не она. Изменения были капитальными. Он видел Лили, но чувствовал девушку с черными волосами и серыми глазами продавшую душу дьяволу за кусочек сомнительного счастья. Нет, в воспоминаниях ничего не изменилось, изменилось восприятие, очернилось, заледенело, обветшало стерся брильянтовый налет сказки, превращая память в излишки недавнего ужаса. Испортила, надругалась, прокляла… Что-то зарождалось в остывшей груди, жаркое, неподвласное, подчиняющее рассудок… Ярость… Огонь горел с такой силой, что глаза норовили взорваться и испепелить все окружающее. Снова ненависть… Она забрала последнее, что было в его жизни… Опошлила… Бессмыслица какая-то, девчонка не заслуживает такой злобы, она ничего не сделала в сущности. Нет, она сотворила многое, воскресила отвратительную жалость к самому себе… С чувством болезненного отчуждения, непонимания, почему он больше не может смотреть на Лили, Северус выпал из омута памяти и схватился за края чаши, так, будто его сейчас вырвет. Однако тошнота была психологической. Было ошибкой копаться в прошлом сейчас, с силой захлопнув дверь шкафчика, он пересек комнату, источая злобу, вынося ее за пределы самоконтроля. Оглушающая головная боль терроризировала рассудок. Убить, нужно убить это чувство, извести… Мужчина прекрасно понимал, что не сможет быть спокойным в разговоре с девушкой. Нет времени, эта дура сбежит и глазом не моргнет, как окажется по другую сторону баррикад насильно. Импульсивная, глупая! Неподчинение Лорду очень жестоко карается, Круциатус и Империус это мелочи, её ждет куда более страшные пытки. Странное облегчение при этих мыслях. Не должен желать ей мучений, она всего лишь ребенок, запутавшийся, потерянный… Но образ Лили с липким ощущением неотмытости все глубже впечатывал ненависть в затравленную душу. Нужна помощь, срочное успокоение, разговор состоится утром, сейчас он не в состоянии. Ящик письменного стола со скрипом открылся. Потянув руку в глубину, Северус извлек стеклянную бутылочку, размером с большой палец, внутри искрилась коричневатая жидкость. То, что нужно. Взмах палочки. Сосуд увеличился, Том, бармен из Дырявого котла выполнил свое обещание, достал прекрасный Огденский виски двадцатилетней выдержки. Пробка отлетела с горлышка и испарения напитка поднялись в воздух, дотронувшись до обоняния резковатым ароматом солода, сдобренного небольшой долей изюма. Стакан прилетел из буфета, и его заполнила коричневатая жидкость цвета средней крепости чая. Напиток для эстетического удовольствия, расслабления и отдыха, превратился в микстуру от сожалений. Плачевно… Пытаться добиться снятия напряжения, когда у тебя трясутся руки от гневных потоков, нарушающих пространство вибрациями черной ауры, дело не простое. Выпив залпом порцию, обжегшую горло горьковато сладким привкусом, налил еще, стараясь унять дрожь. Второй стакан ушел в считанные секунды… Не отпускает. Дышать становилось трудно, казалось, жаркое пламя вырывалось из ноздрей, наподобии огнедышащего дракона. Пальцы свободной руки нашли решение, на автомате расстегивали наглухо затянутый сюртук, одна пуговица за другой… На это требовалось время. Словно черная тряпка для пыли, он был сброшен на пол, небрежно расположившись под письменным столом. Грудь жгло, слишком много хорошего виски за раз. Рубашка была влажной, похоже он успел вспотеть… Мужчина схватился за белую ткань и стал двигать кистью, пропуская воздух на разгоряченную кожу тела. Верхние пуговицы расстегнулись с особым рвением, одна отлетела в неизвестном направлении. Плевать. Северус схватил бутылку, забыв про стакан, и поплелся к дивану. Он в прямом смысле упал на сидение, устало плюхнулся с тяжелым вздохом. Ненависть кипела, не давала покоя, однако стала заметно меньше, словно шина, спускала из-за прокола где-то на шве. Поразительно, сидячее положение, это то, что было нужно, или крепкий виски начал свое волшебное действие? Он даже не успел насладиться вкусом, жадно глотая… Позволил пригубить прямо из горла. Сильный напиток… Вечер обещает быть омерзительно долгим. Северус решил напиться в стельку, запасы антипохмельного зелья стояли на полке, а значит можно не беспокоиться за завтрашний день…. Кровать резко прогнулась и отпружинила, когда тело мужчины свалилось на мягкий матрас. Извести себя, напиться, не в его стиле, но было как-то спокойно и хорошо. Казалось, тревоги отступали, и он сможет перенести еще один день, и даже поговорить с девчонкой. Глупая улыбка безликому потолку непонятного болотного цвета. - Нокс! Огонь на палочке погас, погружая комнату во мрак. Раздеться не было сил, он заполз повыше, дотянулся до подушки и положил неподъемную голову. Возможно, жизнь даже начала иметь смысл, после того, как две трети бутылки опустело. Он сейчас уснет, забудется, проспится. «Мерлин, как хорошо, нужно будет поблагодарить Тома за чудесный виски». В глазах плясали чертики, рисуя странные картины белыми пятнами, то закручивающимися в спираль, то плавающими из стороны в сторону. Наконец веки опустились. Ожидание, еще секунда, две и наступит отпущение, безмятежный пьяный сон… Время тянулось как-то неестественно, тишина стала позвякивать электрическими звуками. Глаза закрыты, а блеклые картинки все так же игрались в смешивание. Готовился упасть в руки Морфея. Что-то начало тревожить внутри, поднималось непонятными ощущениями смятения. Нет, только не это, он не в состоянии уснуть, слишком сильно напился, перебор, а где собственно была та грань? На бутылке не было шкалы опьянения. А время шло… Полчаса в бездвижье. Бесполезно, не может уснуть. Резкое движение, Северус сел на кровати схватившись за голову, мутное головокружение заполнило пространство. Что делать? Выпить зелье сна без сновидений? Нельзя, доза алкоголя в крови заставит проспать его неделю, введет в летаргический сон. Может пройтись по коридорам, поискать нарушителей порядка, снять баллы? Несмотря на то, что это занятие обещало быть отрадой, он и этого не может, слишком пьян. Встать оказалось сложнее, а свет от волшебной палочки ударил в привыкшие к темноте глаза. Сходить в душ? На это просто не сил. Северус вернулся в кабинет, надеясь найти занятие. Алкоголь плавил мозг, но уже не так сильно. Посидев немного за столом, вникая в первый абзац, первого попавшегося эссе, отбросил это занятие в сторону, нужно хотя бы умыть лицо. Дорога до ванной оказалась невыносимой. Мужчина в зеркале искажался, плыл. Набрав в ладони ледяной воды, ополоснул лицо, снова взглянул в отражение, и криво ухмыльнулся. «Посмотри на себя, ты просто жалок…» Временное успокоение прошло, грудь подобно сосуду заполнялась мокротой ненависти, теперь уже к самому себе. Куда пропал тот недолгий эффект умиротворения? Алкоголь медленно, но верно исчезал из крови, возвращая все то, ради чего он принимался. «Дурацкий виски, не буду благодарить Тома…» - мелькнуло в голове. Сознание помутилось странными ощущениями. Кисти принялись дрожать, искушая хозяина на непонятные свершения, он не знал, зачем вышел в кабинет, взял со стола палочку, засунул ее в карман брюк, зачем подошел к камину, зачерпнул из чашки летучего пороха. Просто порыв, необдуманный странный, Северус не подумал о том, что пьян, возможно, именно это и было проведением. Одуматься не успел, находясь в камине, выпуская из рук серый порошок и называя пункт назначения… *** Пьян, Мерлин, он пьян… Степень невменяемости определить пока не удалось, он не сказал не единого слова. Неужели Северус собирается разговаривать со мной в таком виде? Дамблдор, что с ума сошел? Маленькие коготочки страха перемещались снизу вверх, скользя по ногам, добираясь до туловища, и наконец, жаркие колики оказались на лице. Плохое предчувствие… Снейп внезапно развернулся и пошел к креслу возле камина. Ноги отказывают, значит, плохи дела… - Профессор, может чаю? – озвучила я глупый вопрос, надеясь, что чай его протрезвит. Нужно сохранять спокойствие, не раздражать, не нарываться. Его палочка казалась сейчас куда более опасным оружием, чем ядерное. Ответа не последовало, комок в горле стал нарастать. Мерлин! Да я же в одном халате, а под ним только клочок ткани, скрывающий только… Мысль об этом заставила ринуться к неаккуратно собранному чемодану, в поисках первого попавшегося одеяния. Однако сверху грудой были навалены книги, наконец, из-под тьмы фолиантов удалось высвободить черную рубашку и джинсы. Черт, и почему я не пошла в ванную, там осталась школьная форма, может запереться там от греха подальше. Сама виновата, теперь расхлебывай. Я поднялась с корточек и развернулась, но передо мной предстала грудь мужчины. Господи, когда он успел подойти? Глаза наполнились нескрываемым ужасом, попятившись назад, почувствовала, что отступать некуда, гребанный сундук, а за ним кровать. Не выгодная ситуация. Он смотрит сверху вниз, изучает, чего-то ждет, извинений? - Пп..профессор… - пролепетала я бессвязно. *** Девушка смотрела на него, как жертва на хищника, странное ощущение, серые глаза не вызывали ярости, жалость к ней и самому себе, вот этого хоть отбавляй. Напугана, о чем думает? «Возможно, я подошел слишком близко?». Северус определенно вторгся в личное пространство Аллегры, она смотрела снизу вверх, ожидая приговора, слов, но в горле словно пересохло, а язык отказывался ворочаться. Нужно начать… Осторожный шаг назад, чтобы девочка успокоилась. - Мисс Кэрроу, буду с вами откровенен, это инцидент не вызывает положительных эмоций, – суровым холодным тоном сказал он, превозмогая опьянение. – Но ситуация сложилась так, – и черт его дернул припереться к ней посреди ночи, но лучше сейчас, чем никогда - что нужно действовать ради вашего блага. Северус изо всех сил старался не скрежетать зубами и не плеваться ядом. - Не утруждайте себя профессор, я знаю, какового вам находиться в моем обществе, Дамблдор все объяснил мне, так что не стоит… "Что это, сарказм? Да как она смеет? Провинилась дальше не куда, и выдает такие фразы. Да ты страх потеряла девочка…" - Ничего ты не понимаешь, – гримаса злобы оставила отпечаток в виде сжатой челюсти, как просто перейти грань… *** Почему именно сейчас меня потянуло на грубости? Да потому, что директор науськивал Снейпа на разговор со мной, он не хочет этого, выполняет приказ. Да какого черта, он вообще забыл у меня в комнате в два часа ночи? «Попридержи язык…» - советовал голос разума. – «Ты обещала не нарываться…». Стоит послушать хоть раз в жизни. - Простите… - отчего-то жалобно пролепетала я, стараясь унять злобного монстра, в которого сейчас превращался Снейп. - Не думай, что мне доставляет удовольствие находиться рядом с тобой. Что за речи? Это пьяный неадекватный бред, он бы никогда так не сказал, приправил бы трогательную речь сарказмом, и ушел шелестя мантиями. В этих словах скользит невыносимая тоска и отчаяние, а на фасаде, кипит лавина ярости. - Профессор, сейчас два часа ночи… Вам нужно поспать. Это был неправильный совет о протрезвлении, однако сознание соображало туго, и не только мое, я попыталась обойти Снейпа, унимая дрожь, что вот-вот и в меня полетит как минимум Ступефай. Плохи дела. Обойти мужчину оказалось не так-то просто. Неожиданно крепкие руки больно схватили за плечи и рывком развернули к себе, одежда выпала из рук. Дыхание злобы, запечатленное с виски, ужасно… Черные глаза сверлили меня, чего добивается? - Профессор, отпустите, мне больно… - негромко произнес предательски дрожащий голос. Но он сжал сильнее, заставляя пугливое сознание выдавать бесконтрольные слезы. Щеки намокли мгновенно. - Ты никогда не сможешь заменить ее… - внезапно произнес неуверенный голос, полный отчаяния и какой-то предсмертной агонии. - Я не хотела… - пыталась справиться со слезами я. Попыталась вырваться из цепких рук, опасаясь, что Северус совершенно себя не контролирует. Его речи были трезвыми, но сколько сил он приложил для этого? Не отпускал, сжал еще сильнее, плечи превратятся в гематомы под таким напором. - Мне больно… - звенящий шепот. - Что ты наделала Аллегра… Как же ему плохо сейчас… Я заслуживаю не только плеч в синяках, возможно Круцио сможет подойти. - Сделайте все что угодно, можете избить, покалечить, проклясть, я заслужила… Если бы знала, как горько я пожалею об этих словах… Не в силах смотреть в черные глаза я опустила голову ожидая приговора, ведь Северус был на грани, ему все равно, что перед ним хрупкая девушка, он видит во мне монстра… Отрешенная тоска, руки ослабли, и отпустили. Борьба с собой давалась с трудом. Вот сейчас он достанет палочку и… Но время шло, я все смотрела в пол невидящим взглядом. Секунды тянулись бесконечно, оставляя за собой пыль сомнений и нарастающего с новой силой страха. Затишье перед бурей… Он схватил меня за подбородок и резко поднял наверх. - Сделай это, – в прошлый раз это был приказ, но сейчас всего лишь просьба разбитого мужчины. Подчиниться? Но это причинит ему еще больше боли, он не отвечает за свои слова, поступки. - Я не буду… Его глаза, только что сквозившие отчаянием, вновь наполнились злобой… Не ведает что творит. - Аллегра… - процедил он ненавистное имя. - Это только все усложнит, профессор… - зачем-то добавила я. Цепкие пальцы сжали подбородок, а вторая рука мужчины оказалась на халате и потянула за ткань в порыве агрессии. Была в его власти, он мастер, я слуга, не желающая исполнять приказы. Опустится ли он до рукоприкладства, если я не выполню просьбу? - Сделай это! – шипение голоса разнеслось по комнате. Слезы катились из глаз, боялась, что если превращусь в Лили, он точно изобьет меня. Но неподчинение грозило куда более серьезными последствиями. Да, Северус был опасен, походил на маньяка. Я ощутила вибрацию в теле, когда оно начало менять форму, приобретая чужие черты и контрастность. *** Он наблюдал свой главный кошмар, не понимая, почему попросил ее. Теперь уже рыжеволосая девушка, знакомая, только напуганная смотрела на него, ожидая реакции. Контроль был утерян давно, но картинка фокусировалась довольно четко, он изучал грустное лицо, впитывая каждую черту, изучая веснушки и изгибы рыжих локонов. Злоба, ярость, но что-то еще… Нечто странное, полуживое, неграненое. Желание… «Ненавижу…». Но рука державшая подбородок, резким движением оказалась на затылке жертвы и крепко захватила волосы, заставляя их натягиваться как струны у корней, принося боль. - Что вы делае… Слова потерялись в поцелуе, грубом, насильственном, жестоком. Ощущение всепоглощающей власти настигало животными всплесками вожделения. Она пыталась вырваться, но Северус был сильнее, притянул к себе сопротивляющееся тело. Ему было все равно, он хотел Лили, и так же сильно ненавидел Аллегру. Она взвыла от боли, когда он прикусил ей губу. Все нутро клокотало, от желания овладеть, надругаться, использовать, любить… Черта была переступлена, когда он появился из камина в этой небольшой комнате для старост. Девушка стала колотить по плечам, но удары были слабыми, незаметными для обезумевшего. Положив руки ему на грудь, со всей силы начала отталкиваться, тем самым принося больше боли себе, ведь объятия становились только крепче… *** Омерзительный терпкий привкус виски, его дыхание, он впивался словно вампир, забирая остатки крови. Не ведал что творит, вырваться не удавалось. Я хотела его, но хотела не так. Этот поцелуй был болезненным, он просто рылся языком в моем рту, прижимая мою голову еще ближе к себе. Больно… Старания оттолкнуть ополоумевшего мужчину не принесли плодов, а только усугубляли положение. Не почувствовала облегчения когда он отстранился, глядя на меня с ненавистью и едва прикрытым желанием. Оказался слаб. Я не хотела, боялась, он пугал, заставлял сжиматься, плакать… - Прошу не надо. Резкий толчок, я полетела на кровать, больно ударившись лодыжкой о края сундука. Мольба в голосе и взгляде, но его не интересовали мои шаткие попытки отвертеться… Мерлин, палочка в ванной, забыла ее на раковине! Взгляд метнулся к его брюкам, из карманов которых торчало черное древко. Нужно выхватить… С силой Северус отпихнул чемодан ногой под кровать и навис надо мной со скоростью голодного стервятника. Только сейчас заметила, что пояс халата ослаб и обнажил непристойное тело. Секунда понадобилась на то, чтобы запахнуться. Но взгляд обезумевшего профессора успел оценить прелести желаемого тела, в черноте радужек заискрилось пламя похоти. Он уже стоял надо мной на руках, а я сжалась на кровати, стараясь убедить себя, что это всего лишь кошмар, а не человек, которого я люблю. Это зверь, забытый в первобытной агрессии… - Пожалуйста… Но он рывком прижал к себе, снова впиваясь в губы неистовым поцелуем. Несмотря на все чувства, любовь, мне было страшно, насилие не может принести удовольствие. Моя рука потянулась к карману его брюк, за заветным орудием. Но Снейп заметил и успел первым, выхватив палочку, приставил к моему горлу, заставив вскрикнуть от ужаса… Господи, он совершенно обезумел. Нет, вел себя как Пожиратель Смерти, использующий добычу. Я и не могла надеяться на что-то иное, ведь Северус темная личность. - Или успокоишься, или я заставлю тебя! – прорычал голос, пахнув на меня спиртом. Нет, не может быть, он собрался применить Империо, как это низко… Он крепко держал палочку в руке, когда развязывал второй рукой пояс халата слизеринских цветов. Резкие, рваные движения. Я боялась смотреть вниз, когда услышала звук расстегивающейся молнии брюк. Мерлин… Обездвиженная собственным страхом, я не могла поверить, что все это происходит наяву. Так долго желала, но забыла одну вещь, что желания иногда сбываются, правда в извращенной, отзеркаленной форме. Всему виной собственный эгоизм… *** Северус не понимал что происходит, не осознавал, что собирается изнасиловать собственную студентку, не боялся Азкабана, уж тем более было плевать на старого «друга» Амикуса, чья дочь сейчас лежала под ним. Несмотря на то, что перед ним была Лили, обездвиженная, напуганная, шокированная, подсознание подсовывало картину взлохмаченного мальчишки с серыми глазами. Она любит, терпит, не хочет… Пыталась отнять палочку… Девушка отвела взгляд наверх, когда мужчина расстегнул ширинку брюк, не отводя взгляда от юного тела, прекрасного, точеного. Ей довольно точно удалось скопировать желанную рыжеволосую девушку. Немного родинок на груди… Но откуда она знает? Северус ухмыльнулся, он никогда не видел Лили голой, но это отвечало его представлением. Он жадно впился губами в напряженный живот, отчего девушка издала всхлип отчаяния, но отступать было поздно. Брюки полетели на пол, за ними белье. Он стремительно освобождался от одежды, забираясь выше к желанным губам. Застыла, изваяние… Что он творит? Она всего лишь ребенок… Мерлин, дай силу отступиться. Но он не мог, физиология рвалась в бой с разумом, требовала испить юного тела. Не отдавал себе отчет... Все это время Аллегра не произнесла ни слова, лишь пискнула, когда его пальцы яростно начали ласкать ее, желая не то что бы сделать приятное, а принести боли. Агрессивные круговые движения. Она закусила губу, глотая слезы, терпела, до тех пор, пока палец не проник внутрь. Подавила стон, бедное создание не могло признаться, что ей нравится. Глупая девчонка… Должна ненавидеть, но начинает хотеть… Жадно целуя, спускался ниже, покрывая влажными поцелуями грудь, заставляя её вздрагивать, он грубо играл с ее телом, жестоко доводя до наслаждения, с которым боролась девушка, потому что это было насилием. Северус вернулся к губам. Она не смотрела на него, а зажмурившись, ожидала худшего. - Смотри на меня, – прошипел голос. Аллегра сквозь нежелание и страх открыла веки и вгляделась в лицо мужчины, причиняющего боль и негу, зеленые глаза не моргали, ужас захлестывал поруганную душу. Его лицо находилось так близко. - Ты же хочешь этого, – утвердил он, насмехаясь, дыша как загнанный зверь. Сдерживаться долго он не сможет, но нужен ответ, согласие, это своего рода извращенная игра в хищника и жертву. «Лили» едва различимо помотала головой из стороны в сторону. Он схватил ее лицо ладонью, отчего губы подались вперед, напоминая рыбку. - Скажи правду. Он не знал сам, почему издевался над ней, грешил… Молчание, все тот же взгляд наполненный слезами. - Говори! – проревел он. - Я… не хочу…. – простонал скомканный голос. Зря она этим занимается, он видел, как тело вздрагивает от прикосновений. Мужская ладонь аккуратно, без агрессии проскользила по животу, опустилась ниже, и постаралась раздвинуть напряженные ноги. Упиралась… Он помог себе ногами, в последний раз применяя силу, знал, что она сдастся… Пальцы изменили тактику и стали ласкать спокойнее, нежнее. Их глаза были прикованы друг другу, он ждал, когда Аллегра ответит. Тело ее предавало, подрагивало, бесконтрольно подалось вперед, отчего взгляд девушки выразил волну нового ужаса. Она не могла сопротивляться, и застонала. Губы встретились, на этот раз в друг поцелуе, в страстном, нежном. *** Грубость исчезла, её заменили прикосновения, ласки, я отвечала, больше не могла противостоять. Северус довел до грани, стал другим, позволил трогать себя, гладить спину, грудь. Ужасное чувство неправильности всего происходящего. Я любила его и теперь ненавидела всей душой, почти так же сильно ненавидела себя за эти поцелуи и нежность, что старалась дарить. Я почувствовала рывок, и ужасная боль разорвалась внутри, от чего вскрикнула, не в силах сдержаться. Старалась оттолкнуть мужчину, но он напирал сильнее, начал двигаться, принося новые волны боли ужаса и неподдельного страха. Ненавижу, все больше и больше, презираю… Но я сама хотела этого… Боль сменялась чувством заполненности, сильные толчки заставляли вскрикивать, пока не поняла, что мне это нравится... *** Moartea nu este sfârşitul ( румынский) – «смерть – не конец».

[К оглавлению] | [Следующая глава] Добавил: AnyaShinigami (17.03.10) | Автор: Anya Shinigami

Просмотров: 626 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: