Профессор вошел со звонком, взмахнув полой мантии, словно черным крылом. Стремительно «взлетев» на кафедру, он осмотрел класс, слегка сощурив глаза. Всем стало не по себе от его взгляда, первокурсники никак не могли привыкнуть к тяжелому характеру этого профессора. Между тем, довольный произведенным эффектом, профессор Снейп хмыкнул и продиктовал тему урока. Отработанный взмах палочкой – и все ингредиенты в правильной последовательности появились за его спиной на классной доске.
- Приступайте, – этот преподаватель был немногословен. Класс беспрекословно подчинился, стараясь не шуметь лишний раз. Похоже, все старались даже дышать тихо.
- Железная дисциплина, как я посмотрю. Но способствует ли это пониманию основ зельеделия? – насмешливый голос разорвал тишину кабинета. Снейп вздрогнул.
- Не Ваше дело. Что вам нужно, госпожа? – Левая бровь профессора саркастично поднялась именно так, чтобы как можно ярче показать, что именно он думает о таком вопросе и о человеке, задавшем его. Последнее слово он произнес, словно это было ужасное ругательство.
- Мне до всего есть дело, Снейп, – Профессор поморщился от такой фамильярности, но ничего не сказал. – Это первый курс?
Снейп медленно кивнул.
- Змейки и львята в одном кабинете? Чем думал составитель расписания? Впрочем, догадываюсь, чем, не стоит отвечать, здесь дети. И кто же этот гений?
Они посмотрели друг на друга, и она совершенно непочтительно хмыкнула:
- Глупый вопрос, право. В этой школе только один человек настолько… ммм… оторван от реальности. – Сама Алазар смеялась, но ее глаза оставались холодными. Их цвет нельзя было определить, даже вглядываясь, как это делал Гарри.
Она обвела глазами учеников, словно в первый раз заметила, что они здесь есть.
- Так, так, так… - Гриффиндорцы вздрогнули, потому что она сказала это в очень похожей на Снейпа манере. – Малфой. Драко, кажется, если я правильно помню. Сразу видна порода… – короткий насмешливый кивок в сторону светловолосого мальчика. – Дедушке передай, чтобы явился пред мои темные очи. Пусть зайдет на чашечку чая, скажем, во вторник. Следующий вторник, естественно. В этот у меня встреча с министерскими, – Драко удивленно кивнул в ответ. – Кребб, Гойл, кого я вижу… Паркинсон сразу видно, ты похожа на своего отца. И Забини здесь… Знакомые все фамилии. Когда-то я уже видела подобное сборище. И ни к чему хорошему это не привело, – Алазар кинула насмешливый взгляд на профессора Снейпа. Он хмыкнул в ответ и чуть пожал плечами. – А кого я вижу среди наших храбрых львят? Вижу рыжую гриву Уизли, – слизеринцы захихикали. – Передай своей маме привет. Кстати, сколько вас теперь? На моей памяти вас было шестеро, и все мальчишки…
Покрасневший до кончиков волос Рон униженно выдавил:
- Семеро…
- Ого! Вот не умеют же некоторые люди вовремя остановиться… - смех слизеринцев стал совсем уж неприличным. Но одного взгляда их декана хватило, чтобы они успокоились. – Любовь к разного рода удовольствиям вас погубит. И что, еще один пацан?
- Нет. Джинни… То есть… Я хотел сказать… Джиневра – девочка…
- Ну, то, что Джинни – женское имя, я знаю. Не станут же так сына называть. Впрочем, ваша семья всегда была такой… необычной, - усмехнулась Алазар. Рон побелел. Веснушки на его добром лице выделялись так ярко, словно их давным-давно нарисовали близнецы особыми несмывающимися чернилами и теперь каждый день обновляли.
Алазар бегло посмотрела на остальных гриффиндорцев, но ни один не вызвал у нее даже тени эмоций. Гарри внутренне готовился к тому, что она отпустит унизительный комментарий и в его сторону, но этого не случилось.
- Лонгботтом? Невилл, если мне не изменяет память? – Невилл, до этого скорбно смотрящий в свой котел, поднял на Алазар удивленный взгляд. – Не изменяет. Она у меня вообще очень верная, – с грустной улыбкой закончила девушка, разглядывая русоволосого мальчика. После паузы она с трудом, подбирая каждое слово, продолжила. – Скажи бабушке… Что я вернулась. Просто напиши, что я вернулась, хорошо? Она поймет, – дождавшись смущенного кивка, Алазар медленно повернулась к Снейпу и на прощание кивнула ему.
Но у самых дверей ее остановил насмешливый голос профессора зельеварения.
- А почему вы не поздоровались с Поттером?
Спина Алазар на секунду напряглась, но потом она с усилием опустила плечи.
- Каким еще Поттером? – фальшиво-спокойно переспросила она, даже не потрудившись повернуться к профессору Снейпу.
- Поттером. Гарри Поттером, – Снейп, казалось, с нетерпением ждал какой-то реакции, которую, как он знал, должны были вызвать его слова.
Алазар очень медленно обернулась. Ее глаза горели такой первозданной ненавистью, что даже Снейп отшатнулся. Голос ее был тих и обманчиво спокоен, ярость выдавали только шипящие нотки:
- Если ты, слизеринский василиск-недоросток, при мне еще раз произнесешь это имя, то, клянусь бородой старика Мерлина, я вымою твой грязный рот с очищающим зельем! Трижды!
Снейп нахмурился. Алазар презрительно фыркнула, пытаясь восстановить свое показное спокойствие, и ушла.
Профессор усмехнулся своим мыслям, несколько секунд постоял, обдумывая произошедшее, потом развернулся к замершим ученикам и с неизменным сарказмом прошипел:
- Вы все готовы сдать мне свои зелья? Сомневаюсь. Тогда почему вы смотрите на меня, а не в свои котлы?
Дети как по команде опустили глаза. Только Драко пораженно прошептал, глядя на своего декана:
- Но мой дед же умер… Еще до моего рождения… Как… - и под взглядом мастера зелий поспешно замолчал. Остаток урока прошел в абсолютной тишине. *** В зал влетели совы. Почта, как всегда, прибыла вовремя: все уже позавтракали, но еще имели несколько спокойных минут, чтобы прочитать пришедшее письмо. Среди всеобщего шороха вскрываемых конвертов раздался обреченный вскрик:
- Нет! Мерлин, нет!
Невилл Лонгботтом держал на вытянутых руках письмо с таким обреченным видом, что становилось ясно: ему писала бабушка.
О бабушке Невилла был наслышан весь факультет. Она когда-то была аврором, но ушла на заслуженный отдых после падения Гриндевальда, в котором, по слухам, принимала живейшее участие, а после беды, произошедшей с сыном и невесткой, занялась воспитанием внука. Поговаривали, что она дружит с профессором Дамблдором, но точно утверждать никто бы не взялся. Еще говорили, что даже Сам–знаете–кто боится подходить к миссис Лонгботтом. Можно сказать, что бабушкой Невилла пугали первокурсников, ведь она была как живая легенда.
- С… с… сюда… - Невилл от волнения начал заикаться. – П… приезжает б… б… б… б… ба…
Гриффиндорцы дружно охнули.
- Б… бабушка, – закончил Невилл.
Пораженный вздох.
- Сегодня, – обреченно простонал Невилл.
За учительским столом зорко наблюдавшая за своими подопечными Минерва Макгонагалл охнула и прижала руку ко рту, кинув быстрый взгляд на директора.
Весь оставшийся день Гриффиндор провел в ожидании приезда миссис Лонгботтом. Невилл стал звездой. Не проходило и минуты, чтобы к нему не подходили с вопросами о его бабушке. Он, краснея, с удовольствием отвечал на них, радуясь такому вниманию. Но к вечеру его радость по этому поводу очень стихла: приближался назначенный час расплаты за каждый снятый на зельях балл.
Во время ужина Лонгботтом ронял вилки, чашки и стулья. Наконец дверь открылась перед пожилой женщиной, на которую внешне очень похож Невилл. Ее внук вжал голову в плечи.
- Алазар! – и бабушка Невилла пробежала мимо ошеломленного внука к стоящей около окна девушке.
- Августа! Рада тебя видеть в стенах своего замка живой и здравствующей, – Алазар чинно протянула руку для рукопожатия. Но миссис Лонгботтом отвергла протянутую руку - она порывисто прижала девушку к себе.
- Мой внук написал мне, что ты вернулась, и я немедленно приехала повидаться…
- Да, я просила его написать об этом.
- Как ты? Как Академия? Как девочки? Как Пабло?
- Я в порядке, об остальных мне ничего не известно.
- Как? Разве вы не общаетесь? Ты не связалась с девочками? Даже Пабло не написала?.. Как ты могла?! Они же переживают! Волнуются! Мы все это время думали, ты погибла! А ты сидишь здесь, не желая даже элементарно написать, что жива!
- Августа, я в состоянии отвечать за свои поступки. Я не писала, потому что не могла. Кэйтлин заперта в Либре, а Говард находится в Министерстве, как особо опасная тварь, подлежащая изучению. Я собираюсь в ближайшее время заняться их освобождением.
- И обычную сову ты отправить не в состоянии, да? – обиженно протянула миссис Лонгботтом.
- Нет. У моих писем довольно специфические… спецэффекты. Мне жалко птиц.
Бабушка Невилла, сильная и волевая женщина, вглядывалась в лицо Алазар, ища там следы десяти лет ужасной пытки. Но не нашла. Девушка хорошо выглядела – как всегда. Но что-то в чертах ее лица, в выражении глаз говорило опытной женщине, что все далеко не в порядке.
- Ты изменилась… - разочарованно протянула она. Алазар только хмыкнула. – В тебе больше проступили черты слизеринки, чем гриффиндорки.
- Я никогда не была гриффиндоркой, Августа. Я жила с гриффиндорцами, общалась с гриффиндорцами, работала с гриффиндорцами. Но всегда оставалась слизеринкой. Посмотри правде в глаза.
- Я смотрю в твои глаза, Алазар. И не вижу там тебя.
- Может, ты не туда смотришь?
- Не хами и не увиливай от ответа!
- Ты не задала вопроса.
- Задала! Задала, Мерлин тебя побери! Что с тобой произошло? Почему ты отреклась от девочек и открестилась от Пабло? Почему ушла с работы?
Алазар чуть опустила голову.
- Я не намерена это обсуждать, миссис Лонгботтом. Сейчас и впредь - учтите это. Если Вы хотите поговорить об успеваемости Вашего внука, Вам необходимо подойти к его декану – профессору Макгонагалл. А сейчас, если Вы позволите, я занята.
Миссис Лонгботтом горько покачала головой. Она отошла на несколько шагов от отвернувшейся к окну Алазар, потом повернулась, прижала руки к груди в отчаянном жесте и прошептала:
- Прости нас, девочка. Прости меня, Альбуса, Лидию… Мы не должны были… Ставить над твоей душой эксперименты… Прости…
И она ссутулившись пошла в сторону гриффиндорского стола.
- Мне не за что тебя прощать, Августа, ты мне ничего не сделала.
- Хотя должна была, – Августа даже не обернулась, чтобы сказать это. От моложавой, яркой женщины не осталось и следа: перед друзьями внука была бабушка, загруженная своими проблемами и сгорбившаяся от пережитого; лицо ее прорезали глубокие морщины, а походка уже не была летящей.
- Привет, ба… - растеряно пробормотал Невилл, и гриффиндорский стол вразнобой и комкано поприветствовал живую легенду.
- Здравствуй, милый. Как дела? Какие оценки по зельеварению? – спросила она более сурово, все больше и больше приходя в себя, и Гриффиндорцы дружно опустили глаза.
- Ну, хоть здесь ничего не меняется! – чуть напряженно рассмеялась миссис Лонгботтом. – Когда у вас следующий матч? Можно я сяду? С кем играете? А потом? Когда? Кто в составе команды? Здорово! Молодцы, так держать! Грифы всегда лучшие!
- Да! Да! – и зал опять зашумел, зазвенели бокалы, заговорили в полный голос дети. Только несколько человек в зале заметили, как Алазар докурила сигарету и ушла через боковую дверь, не оглядываясь.
|
Великобритания, 04.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
