Гарри больше не мог терпеть издевательства Дурслей. Они не имели никакого права так себя вести! Он жил у них всего три недели. За это время он успел постричь всю траву на лужайке, прополоть все клумбы, которые необходимо еще и дважды в день поливать, починить крыльцо и подстричь живую изгородь. Вечером он смотрел на свои руки и боялся, что пальцы потеряют чувствительность от такого обращения, и он не сможет правильно обращаться с палочкой. Гарри надеялся, что в субботу Дурсли куда-нибудь уедут и оставят его в покое. Терпеть больше не было сил. Во время завтрака звякнул специальный маленький колокольчик, извещавший о приходе почтальона. Гарри уныло поплелся забирать письма. Их было несколько: увесистая стопка, связанная специальным образом; обычно по субботам Дурслям приходили счета. Но в этот раз одно письмо, черного цвета, было крупнее остальных стандартных конвертов и очень бросалось в глаза. Мальчик поправил очки и, предварительно оглянувшись и прислушавшись, стал разглядывать конверт внимательнее. - Мамусик, папусик, Гарри роется в почте! - противный голос кузена заставил мальчика беззвучно застонать. - Ах ты, гаденыш! - дядя Вернон взревел. - А ну подойди сюда, чего ты там застрял! Гарри поплелся на кухню. Его уже ждал подзатыльник и плошка жидкой овсянки, которую он терпеть не мог. Петуния выхватила у него из рук почту, начала быстро просматривать. Гарри искоса поглядывал на нее. Наконец она дошла до странного конверта. Гарри замер. Губы его тети задрожали, глаза расширились от страха. Она трясущимися руками попыталась вскрыть его, но у нее ничего не вышло. Дядя Вернон забрал у нее конверт и молча открыл его, но читать не стал, просто отдал его Петунье. Она уронила остальные письма, которые разлетелись по всей кухне, и держала в руках неестественно белую, почти прозрачную бумагу. Ее глаза быстро летали по строчкам; по мере прочтения она успокаивалась, хотя сильная тревога не до конца ушла из ее глаз. - Сейчас приедет, - Петуния повернулась к мужу, - хочет поговорить. Что делать, Вернон, что нам делать? Дядя Вернон в панике заметался по кухне. Мертвенно-бледная тетя, удивленный и испуганный Дадли - они производили гнетущее впечатление. Беспорядочные движения мужчины остановила требовательная трель дверного звонка. Тетя и дядя в ужасе переглянулись, потом одновременно повернулись к Гарри, и уставились на него так, как если бы на голове у него выросли ветвистые рога. - Запереть? - Узнает - убьет. - А если не узнает? Да и откуда? - Ну… Ты же сам понимаешь… Странный диалог родственников не пугал Гарри, хотя он еще никогда не видел дядю таким красным, а тетю такой бледной. Усы Вернона смешно топорщились, от волнения встав параллельно полу, словно всеми силами хотели убежать от Дурсля. Гарри хмыкнул от подобной мысли. Убегающие от дяди Вернона усы - это совсем не то, о чем нужно думать во время завтрака. В дверь еще раз позвонили. Вернон шумно вздохнул и сам поплелся открывать. Гарри так и остался сидеть в кухне. Он так и не узнал бы, кто пришел, если бы не случайность. Дядя встречал утреннего гостя в коридоре, тетя суетилась с приготовлением кофе. Гарри быстро отправили в свою комнату, но на первой ступеньке он поскользнулся и чуть не упал. Его поддержала чья-то магия. Он обернулся, заливаясь румянцем. - Спасибо, - пробормотал Гарри прежде чем поднять взгляд на гостя… Гостью. Перед ним стояла Алазар. Она внимательно смотрела на него, словно не зная, что делать. Петуния, закончившая церемонию приготовления кофе, замерла в дверях. Ее взору открылась довольно странная картина: ее племянник стоял на лестнице, держась за перила, а эта стояла и смотрела на него. Выражения лица этой не было видно, но миссис Дурсль не сомневалась, что у них будут неприятности. - Не за что. Что ты здесь делаешь? - Алазар была очень удивлена встретить в доме старшей сестры Ли этого бедного ребенка, который пытался выдать себя за ее Гарри. Петуния встретилась взглядом с племянником и, поджав губы, сурово покачала головой. - Иди к себе, Гарри, - тетя была непреклонна. - Кто этот ребенок? - спросила Алазар, садясь в большее кресло в темной гостиной Дурслей. - Это… друг Дадлика… Эээ… Гэри… П… Питерс… Он… Странный… Неправильный… - Петуния смущалась, краснела, сбивалась и презирала себя за это. Она всегда подсознательно боялась эту, хотя и без повода - Он маг? - Алазар было интересно, что еще придумает Петти, чтобы не говорить правду. - Нет, нет, - слишком торопливо ответил Вернон. - Совсем нет. Алазар никогда не нравилось бывать здесь. Ли не любила это место, бежала от него, но всегда была вынуждена возвращаться. Сейчас здесь было душно, от Вернона дурно пахло, а их сын слишком боялся ее. Его эмоции были такими сильными, что ей даже пришлось ставить барьер, чтобы не ощущать их. Это была маггловская семья. Алазар остро чувствовала, как она отличается от окружающих ее сейчас людей. Словно они были слеплены из разного теста. Впрочем, так оно и было. Руки очень мерзли. Алазар знала, что чашка должна греть, но тепла не чувствовала. Только холод, каменный холод. - Петуния, я хотела бы поговорить с тобой… Наедине. Вернон и Дадли ушли из комнаты подозрительно быстро для людей своей комплекции. Петуния проводила их глазами и взяла в руки маленькое кухонное полотенчико. - Не лги мне, Пет. Я видела этого ребенка в Хогвартсе. Впрочем, ваши дела меня не касаются. Скажи… Как ни старался Гарри услышать хоть что-то, но даже Дадли ничего не было слышно из коридора. Ни единого звука. Петуния вышла из гостиной только через час. Губы ее дрожали, глаза были мокрыми, а руки тряслись так, что Вернону пришлось поить жену успокоительным, так сильно она нервничала. Но на все вопросы она только мотала головой, не отвечая ни слова. *** - Гарри, я хотела поговорить с тобой. Мальчик отложил секатор в сторону и поднял взгляд на свою тетю. Все утро он подстригал кусты, и теперь был рад передышке. - Помнишь ту женщину, которая приходила к нам три дня назад? Гарри кивнул. Петуния, сглотнув, продолжила: - Это… Лучшая подруга твоей матери. Она должна была позаботиться о тебе, если с моей сестрой что-то бы случилось. Но твой директор решил иначе… Ей… Она… Мы… Короче, Гарри, ты можешь положиться на нее, если… у тебя возникнут… проблемы, - комкано закончила миссис Дурсль и поспешно ушла, опасаясь расспросов. Но их не было. *** Маленький будильник с фиолетовым медведем Дадлик однажды выбросил в окно, не желая вставать в школу. Тонкое стеклышко треснуло, и Дадли вообще отказался держать эти часы в своей комнате. Гарри сейчас порадовался этой черте кузена. Он смотрел на розовую стрелку, которая медленно ползла к цифре 12. Каждый год он находил возможность наблюдать в этот день за часами, будто ждал чуда. Но стрелки сходились, потом расходились, а чуда все не было. До конца предпоследнего дня июля оставалось меньше двух минут, и он вновь гипнотизировал часы. - Они отстают, - раздался тихий голос слева от мальчика. Он почти не испугался. Алазар на его памяти всегда появлялась неожиданно и ниоткуда. - Тетя сейчас спит. - Я пришла к тебе… Гарри. Он молча смотрел на ее распущенные чуть вьющиеся волосы, бледную, как у вампира с иллюстраций в учебнике по ЗОТИ, кожу, сложенные на коленях руки. Она нервно теребила юбку около колен, не зная, что сказать. Гарри был уверен, что она смущена и растеряна, будто он сам чувствовал это. Алазар низко опустила голову. Потом отвернулась. Волосы занавесили ее лицо, но Гарри знал, что она плачет. Он протянул руку и коснулся ее плеча. Она вздрогнула и повернулась к нему. И все-таки Гарри испугался: по белой щеке Алазар ползла кровавая слеза. *** Он говорил с Алазар до утра, сначала осторожно, потом свободней, а потом заснул прямо у нее на руках. Гарри казалось, что это глупо и очень по-детски, но он так радовался ощущению кольца дружественных рук, обнимающих его, дарующих защиту и покой, что остальное испарялось в этом восхитительном чувстве. Всю ночь Алазар провела, держа сына на руках. Утро наступило для Гарри позднее, чем обычно. Он проснулся потому, что ему было слишком уютно. Замерзая из-за плохих окон и тонкого одеяла, Гарри сейчас чувствовал тепло. Он нехотя открыл один глаз, зажмурился, открыл оба глаза, зажмурился снова. Это было совершенно невозможно, но, тем не менее, мальчик лежал на большой кровати, укутанный легким мягким одеялом, а над его головой был темно-зеленый полог. Как выяснилось через пару секунд, Гарри оказался в удивительно уютной комнате: она была больше его комнаты у Дурслей, но все равно небольшой, и была очень домашней. Около окна стоял большой письменный стол, рядом с которым был тяжелый дубовый книжный шкаф. Все книги, пергаменты и перья были аккуратно сложены на его полках. Посредине комнаты находился маленький столик, на котором сейчас стояла ароматная чашка кофе и пепельница. Рядом с ним было два мягких кресла, в одном из которых сейчас сидела Алазар и читала утреннюю газету. Спустя пару секунд Гарри заметил еще одну дверь, которая была приоткрыта. Она вела в ванную. Тут же высился огромный платяной шкаф. В воздухе витал приятный аромат засушенных цветов. Алазар еще не заметила, что он проснулся, и Гарри мог понаблюдать за ней. Теперь ее волосы были собраны в крупный тугой пучок, а щеки не имели синеватого оттенка. Она вся казалась более живой. Гарри даже подумал, не привиделось ли ему, но он был уверен в том, что видел. Алазар оторвала взгляд от газеты, которую читала, водя пальцами по буквам, и едва улыбнулась. - Доброе утро, Гарри. - Доброе… - мальчик только сейчас заметил, что одет в мягкую темную пижаму. - А где мы? - он потер кулачками глаза. - Прайветт-драйв, четыре, если я не ошибаюсь, - еще раз чуть напрягала мышцы для улыбки Алазар. - Но… Как такое возможно? - он подошел к окну. Вид из него - дорога и соседские газоны - совершенно не изменился. - Неужели это моя… моя комната? - пораженно спросил мальчик. - Твоя и только твоя. Даже если Дурсли зайдут сюда, то увидят только ту твою убогую комнатушку. Гарри крутил головой из стороны в сторону, осматривая свои новые владения. - Это… это поразительно… Это лучший подарок на день Рождения, - радостно запрыгал мальчик. - Это еще не все. Не думаю, что смогу быстро наверстать десять лет, в течение которых меня не было рядом… Но я бы очень этого хотела, - босые ноги ребенка утопали в мягком ковре с очень длинным ворсом. Алазар посмотрела на маленькие ступни, худые ножки, растрепанные волосы мальчика. Он смотрел так доверчиво, как могут смотреть только дети в определенном возрасте. Гарри ждал чуда - и этим чудом была она, Алазар. - Иди в душ, потом быстренько позавтракаем и пойдем гулять. - Куда? - зеленые глаза засияли, аура ребенка вспыхнула радостью предвкушения. - Сюрприз! Если ты будешь так медлить, мы не успеем. А ну быстро в душ! - и Гарри с выражением ожидания на своем личике выскочил из комнаты. - Дите малое, - усмехнулась девушка, снова утыкаясь в газету.
| 
Великобритания, 04.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
