— Как ты себя чувствуешь? — он нагло залез на кровать, усаживаясь рядом. — Уже лучше. У меня просто очень закружилась голова. — Я рад, что тебе лучше, — Гарри внимательно рассматривал свою хранительницу, словно видел ее в первый раз. Темные волосы разметались по подушке. Они слегка вились, но Алазар за ними никогда не ухаживала, не подчеркивала природной красоты. Она просто убирала их в тугой пучок, тщательно собирая все пряди, чтобы они не лезли в глаза. Тем удивительнее было видеть их сейчас распущенными. Хранительница была очень бледна. Но ей вообще был несвойственен яркий румянец. Глаза ее были темными, а тени под ними едва ли уступали им в цвете. Во всем ее облике было что-то болезненное, надломленное. Гарри знал, что назвать его родственницу красивой было бы преувеличением. Она даже не была милой, да и не стремилась к этому. Мальчик в очередной раз подумал, что впервые видит девушку, которой настолько безразлично как она выглядит. В этот момент в комнату вошел Пабло, нахмуренный и собранный. Он внимательно посмотрел на свою подопечную, кивнул и вышел. Алазар зевнула и закрыла глаза. Гарри улыбнулся и тихо вышел из комнаты. *** — Мистер Поттер, мистер Уизли, мисс Грейнджер, мисс Уизли, мистер Моресетти, мисс Моресетти, — Снейп смотрел на них, как на солдат, заходя в столовую. Ребята уже подружились, и разница в возрасте между ними и Микки совсем не чувствовалась. Мальчик был настолько начитан и умен, что порой удивлял своих гостей. Взрослые разошлись по своим делам, предоставив детей самим себе. Компания решила позавтракать и начать разбирать многочисленные подарки Гарри. Сам мальчик в предвкушении не мог усидеть на месте. — Мистер Поттер, я хотел бы поговорить с Вами. Будьте добры после завтрака подняться в кабинет мистера Моресетти. Гарри кивнул с обреченным видом. *** — Поттер, я надеюсь, Вы понимаете, что все, что мы видели, должно остаться в тайне? — Понимаю, — с нетерпеливым вздохом. — Даже от Ваших друзей, хотя я не сомневаюсь, что желание разболтать им все в Вас невероятно сильно — это одна из главных гриффиндорских черт. — Понимаю, — скрипя зубами. — В любом случае, нас с Вами увиденное не касалось, и если Вы проболтаетесь... — Профессор! Я не собираюсь делать ничего, что может навредить Алазар! Я все прекрасно понимаю! А также то, что Алазар убьет Вас, если узнает, что мы побывали в ее голове! — Меня?! — Гарри удалось выбить почву из-под профессорских ног. — Не меня же, — гриффиндорец хмыкнул. — А теперь извините, я должен сейчас распаковывать свои подарки. *** — А это от кого? — Гермиона подала Гарри маленькую коробочку. — Ну... тут карточка! От Анны, — Мальчик несколько секунд вспоминал, кто это. — Амулет, цыганская магия. Ой, здесь написано, что я должен буду подарить его своей возлюбленной, чтобы быть уверенным в ее верности... Не скоро он мне пригодится. — Зная, что в школе есть блюститель нашей нравственности с немытой от усердия головой, я тоже в этом уверен. — Рон! Как ты можешь так говорить! — Гермиона нахмурилась, а мальчишки переглянулись и одновременно засмеялись. — А этот? — Кристина левитировала к Гарри следующий сверток. Они все были заколдованы только на адресата, поэтому друзья именинника помочь в распаковывании ему не могли. — От Александра Владислава. Я его помню, такой... на вампира немножко похож. Микки и Кристина покатились со смеху. — Что? — Гарри заинтересованно уставился на них. — Что? — Рон и Джинни тоже перестали перебирать разноцветные свертки. — Ой! Хи-хи... Скажешь тоже... Ха! — Кристина свалилась на бок, держась руками за живот. Микки более сдержано смеялся, сидя в позе лотоса. — Похож! Умора! Надо папе рассказать! Хи-хи-хи... — Ну что? — Гарри сам начал смеяться, заражаясь таким настроением. И не он один. — Похож на вампира... немножко... ой, не могу... Мик, скажи ты... Мальчик посмотрел на сестру, поправил очки, сделал глубокий вдох и ответил: — Граф Александр Владислав Дракула является наследником знаменитых земель своего отца, его славы, денег, подданных и его сущности. Он не похож на вампира, он и есть вампир. Слышал бы он тебя... — уже опять заходился хохотом Микки. Успокоиться они смогли далеко не сразу. — Что... он... подарил... — восстанавливая дыхание, спросила Джинни через несколько минут. Гарри открыл коробочку, которую держал в руках. Внутри был флакон темного стекла. — Зелье, — немного растеряно ответил ей мальчик. — Что за зелье? — Микки придвинулся и протянул руку. — Не знаю такого, — сказал он через несколько минут. — Надо у Снейпа спросить, — засмеялся Рон. — Очень смешно, — насупился Гарри, вспоминая утренний разговор. — Алазар покажешь, — пожала плечами Кристина. — Она же получила степень мастера Зелий еще до моего рождения. Не думаю, что в этом хоть что-то осталось для нее неизвестным. — Что?! — Рон уставился на Кристину во все глаза. — Она зельевар?! — Ну да. А что тут такого? Вы не знали? Даже ты, Гарри? Ну вы даете! — Ого... Неожиданно, — Гарри отложил флакон в сторону. — Что там дальше? — Да вроде бы все! Пора бы уже — три с половиной часа тут уже сидим! — Да?.. — Гарри еще раз оглядел комнату вокруг себя. Подарка от Алазар не было. Он кивнул и улыбнулся друзьям. Те ободряюще улыбнулись в ответ. — А давайте в прятки? — Кристина в предвкушении потирала руки. — Ну уж нет! — засмеявшись, Гарри поднял руки, словно сдаваясь. — Я в прошлый раз еле ноги унес! Джинни, Гермиона и Рон, не знакомые с прятками в стиле Моресетти, заинтересованно подвинулись поближе к объясняющей правила Кристине. Спустя несколько минут комната опустела. На зелье, стоящее на журнальном столе, попал лучик света и тут же был поглощен странным содержимым флакона, которое забурлило, запенилось и вмиг успокоилось. Воздух вокруг журнального столика словно сгустился и потемнел.
***
— Добрый вечер, Пабло. Я не вовремя? — Присаживайтесь, мистер Снейп. — Можно просто Северус. — Хорошо, Северус. Сигарету? — Спасибо, я не курю. — И правильно. Излишняя расслабленность недозволительна в нынешнее сложное время. — Я просто берегу легкие. — Не понимаю Вас... — Табак очень вреден для легких, а никотин отрицательно влияет на нервную систему. Моя же и так расшатана работой в школе, лишняя нагрузка мне не нужна. Пабло понимающе рассмеялся: — В этих сигаретах нет ни табака, ни столь нелюбимого Вами никотина. Попробуйте. Спустя несколько минут — Что вы чувствуете? — Жасмин... Нет, не то. Это цветок, но, боюсь, мне он не знаком. — Все сигареты, сигары и папиросы, которые Вы могли видеть в руках Алазар, мы можем дать даже детям. Засушенные лепестки диких орхидей, растущих на ее родине, успокаивают и приводят мысли в порядок. Побочных эффектов нет, это совершенно безвредно. — Неплохо, — зельевар повертел в руках сигарету, прежде чем снова попробовать. — Да, весьма... Несколько минут они провели в расслабленном молчании. Перед ними было панорамное окно, которое выходило в сад. Солнце садилось, окрашивая небо в яркие цвета. Словно на полотне импрессиониста, облака становились оранжевыми и розовыми. Там, где еще виднелся бок солнечного круга, небо было ярко-желтым. Потом голубело. Картина была настолько умиротворяющей и прекрасной, что начинать разговор не хотелось. Когда последний золотой луч солнца погас за горизонтом, Пабло затушил свою сигарету, достал новую и нарушил тишину. — Я обещал рассказать Вам о событиях давних и печальных. Возможно, Вам по молодости кажется все это забавным или лиричным, но я лично не вижу в произошедших событиях ровным счетом никакой романтики. Эта история довольно длинна, а я не самый увлекательный рассказчик... — Ничего, я готов слушать в любом случае. — Хорошо. Как Вы, возможно, знаете, в этом Мире Алазар объявлена сиротой. Это не случайно, хотя и не совсем верно. У нее есть отец, тетя, Вы уже имели удовольствие с ней познакомиться, и шестеро старших братьев с семьями. Обещаю, что когда ко мне в руки попадет генеалогическая книга их семьи, я дам Вам ее. Это довольно увлекательное чтение. У миракл редко возникает желание без необходимости появляться где-либо еще кроме дома, только в исключительных случаях, таких как этот. — А что исключительного в сегодняшней ситуации? Пабло удивленно откинулся на подушки. — Вы так и не поняли? Алазар умирает, — взгляд Пабло потух. — Она связана отвратительной, бесчеловечной клятвой с одним... нехорошим человеком. Он черпает ее силы, а она слабеет... погибает. Если бы не Хогвартс и потом мое постоянное присутствие... Мальчик даже вряд ли был бы с ней знаком, — Пабло отрешенно уставился в окно. — Она бы умерла сразу после... освобождения. Мы ничего не можем сделать. Пока клятва существует, она тянет из нашей девочки все силы. — Хранитель тяжело вздохнул, разом старея на десятки лет. — Конечно, она держится, но потеря магии для нее равносильна смерти. — Он покачал головой и замолчал, давая Снейпу время, чтобы все обдумать. — Почему Вы мне это говорите? — Алазар Вам доверяет, и у меня нет причин, чтобы не полагаться на ее чутье. Хотя, будь моя воля, скажу Вам прямо, ноги бы меченого не было в моем доме. Профессор кивнул. Он прекрасно осознавал, что клеймо на его предплечье сразу сводило на нет все его возможное обаяние, как гостя. — Вернемся к липовому сиротству Алазар. Это то, что я Вам должен объяснить раз и навсегда, — Пабло решительно затушил дотлевшую сигарету и магией прикурил следующую. — У Алазар есть отец. Даже... два, в некоторой степени. — Как это? — Давайте я расскажу по порядку, — Пабло остановился на мгновение, собираясь с мыслями. — Правящая ветвь Мираклов сейчас необычно сильна. Бельфегор, отец семерых детей и замечательный правитель, и Пифия, глава Ордена, делают все, чтобы тот Мир процветал. Вместе они справляются с любыми проблемами. Но так было не всегда. Когда Бельфегор только принял корону, его жена — Лидия Лиара, дочь старейшины и демоницы — была счастлива. Она грезила о том, как будет королевой, как ей будут прислуживать и носить ее на руках. Но это не в характере Мираклов, как Вы можете заметить на примере Алазар или Пифии. Открытого поклонения существующей власти нет и не было. Как и сильной любви между супругами. Я не уверен... — Пабло задумался, внимательно разглядывая свою сигарету. — Не уверен насчет Бельфегора, но точно знаю, что Лидия никогда его не любила. Но родила ему шестерых сыновей, одного за другим. Это слегка отразилось на ее фигуре и, к сожалению, очень сильно — на характере. Сварливая, недалекая, импульсивная женщина... Она сбежала. Конечно, Бельфегор искал ее... И нашел, но не сразу. За это время Лидия успела забыть свое достоинство и влюбиться в презренного... бесчестного волшебника. Это увлечение закончилось печально: узнав, что она беременна, этот недостойный оставил ее. Обезумевшая Лидия не нашла ничего лучше, чем написать предсмертную записку и наложить на себя руки. Слава Беллиому, Бельфегор и Пифия сумели спасти ребенка! Девочку... Но на нее заявил свои права отец. Действующие законы того Мира таковы, что мы вынуждены были уступить, и он забрал ее... Забрал, чтобы отдать ребенка с огромным магическим потенциалом в магглский приют для трудновоспитуемых и социально опасных детей, но сохраняя права на нее. Я не мог забрать ее, даже если бы очень захотел. Но помогал и поддерживал — как мог. Когда она получила право голоса, то признала отцом своим Бельфегора, признала братьев кровными и отреклась от того презренного. Судьба свела их опять, конечно; теперь она вынуждена постоянно с ним сталкиваться на работе, но это уже не имеет для нее значения — она выше мелочной вражды. После того, как Пабло сказал последнее слово, в комнате воцарилось молчание. Нужно время, чтобы принять такую информацию. Да, эти летние деньки оказались очень насыщенными и сложными! Около часа они просидели глядя на лес, потом пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. И только спустя полчаса Гарри на ватных ногах вылез из-за шкафа, куда его привела глупая игра в прятки...
| 
Великобритания, 04.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
