— Моя голова... — Алазар схватилась двумя руками за виски. Гарри подскочил на месте, затряс задремавшего профессора за локоть. Тот моментально открыл глаза и уставился на девушку. Через секунду он уже протягивал ей пузырек с темно-синей жидкостью. Алазар не глядя выпила и застонав откинулась на подушку, закрывая ладонями лицо. Гарри переводил взгляд с профессора на Алазар, отрешенно решая, что делать. Он был близок к истерике, а глухие стоны хранительницы не добавляли душевного равновесия. В комнате было темно: горел только один факел в самом дальнем углу. Гриффиндорец не раз про себя удивлялся этому, потому что в таком полумраке бодрствовать довольно тяжело. Но в тот момент, когда его хранительница начала закрывать глаза руками и хрипло требовать потушить этот «чертов свет», он в который раз за эти дни подумал, что профессор предусмотрел все. Зельевар влил в нее еще несколько зелий, как мальчик уже знал — восстанавливающих. Алазар проклинала весь свет, особенно «гребаных темных магов-самоучек без мозгов и совести», и постоянно кашляла. Гарри в этот момент чувствовал себя лишним и ненужным.
***
Прошло несколько часов, прежде чем Алазар привыкла к свету. Профессор уже выбился из сил, накладывая различные повязки и мази, но все безуспешно. Гарри отрешенно наблюдал, не вмешиваясь и стараясь не дышать. Его блуждающий взгляд останавливался то на календаре, где светилась стилизованная надпись «14 февраля», то на книжных полках, которых здесь было в избытке, то на единственном растении в комнате. Оно было колючим и напомнило Гарри ежа. Половины маленьких острых шипов не было, и мальчик решил, что профессор использует его для зелий. — Поттер, принесите настойку лунной вербены. Гарри незамедлительно кинулся к шкафу, где за несколько секунд нашел ярко-зеленый пузырек, и тут же принес его профессору. Алазар тяжело и часто дышала, отвернувшись к стенке. Каждый вдох сопровождался хрипом, который очень пугал Гарри. — Мы усовершенствовали зелье «Серебряный луч». — Гриффиндорец удивленно посмотрел на говорившего словно самому себе профессора. — Фактически, мы полностью поменяли состав, оставив как основу только несколько ключевых элементов. Мистер Моресетти смог достать даже ингредиенты, которые перестали производиться больше трехсот лет назад. Гарри буравил взглядом профессора: — А почему тогда Вы ей отказали? Профессор ответил, прищуривая глаза: — Я не хотел давать надежду. Могло и не получиться. Гарри покачал головой. Его сердце обрывалось с каждым пропущенным Алазар вдохом. Она дышала очень неровно, порой не выпуская из себя воздух по несколько десятков секунд, и в такие моменты Гарри мял уже не напоминающую школьную мантию одежду, сжимал руки на коленях и кусал губы. Профессор выглядел спокойным, его движения не были такими судорожными, но побледневшее лицо и блестящие глаза выдавали усталость и волнение. — Она перестала надеяться очень давно, профессор. — Гарри опустил плечи и откинулся на спинку неудобного стула. — А своим отказом Вы едва не убили ее, — откровение за откровение, кажется, это так называется. — Она словно сгорела. Потухла. Я видел это, Вы же знаете, мы почти каждый вечер виделись. Она учила... учила меня всему, о чем в школе не говорят. — Профессор приподнял брови, но устало и без обычного сарказма. — Я отточил свое умение вызывать Патронуса, научился ставить некоторые щиты... Защитная магия, ее в школе не преподают. Еще научился отличать морок от человека, демонов в толпе, Алазар начала учить меня противостоять чарам подвластия... — После паузы он продолжил: — Чары, которые могут спасти мне жизнь. Профессор сухо кивнул, но было видно, что он поражен. — И Вы? — спросил он через несколько минут. — Я позволил ей наложить на меня сигнальные чары. Если что-то со мной случится, она, — Гарри не отрываясь посмотрел на сжавшуюся под толстым одеялом фигуру, — узнает об этом первой. — Вы что, не понимаете... — Я полностью доверяю Алазар, профессор, — Гарри позволил себе перебить Снейпа, не желая, чтобы в ней сомневались вслух. Не сейчас, не здесь... — Она никогда не сделает мне ничего плохого. — Я не об этом. — Профессор закрыл глаза и расслабился — лишь на секунду. — Вы понимаете, что эти чары черпают силы из Алазар? Гарри молчал. — Вы понимаете, что защита школы и персонально Вас отнимает львиную долю сил мисс Прайтт? Гриффиндорец опустил глаза. — А кто-то еще имеет наглость считать эгоизм характерной для Слизерина чертой. — Профессор хмыкнул и встал со своего стула. Алазар уже не шевелилась и больше не стонала, видимо, она забылась неглубоким тревожным сном. Гарри пытался разглядеть ее лицо, но она повернулась к стенке, и лишь легкое движение одеяла при ее дыхании указывало, что все в порядке. — Профессор, — спросил Гарри, когда часы пробили шесть раз, — вы пойдете на уроки? — Нет, мистер Поттер. Директор поменял мои уроки с уроками профессора Трелони, — Снейп скривился, говоря это. Гарри представил лицо Рона, когда он поймет, что у них внеплановое прорицание, и ухмыльнулся. Гермиона, он был уверен, тоже рада не будет. Профессор вышел из комнаты, предупредив Гарри ничего не трогать, хотя мальчик всю ночь провел рядом с кроватью и вставать явно не собирался. Прошло несколько безмолвных минут, заполненных лишь гнетущей тишиной. Алазар села и застыла. Гарри расширившимися от охватившего его испуга наблюдал, как она медленно поднимает руки к лицу, закрывает ладонями лицо и глухо стонет. Но этот хриплый звук, вырвавшийся в эту минуту из ее груди, не был похож на предыдущие, неосознанные, безотчетные. Это был стон раненного зверя, понимающего, что рана смертельна, или что капкан не разомкнуть. Гарри схватил палочку, страстно желая помочь, защитить, уберечь. Такое желание посещало его и раньше, например, в тайной комнате. Сейчас он мог помочь, лишь позвав профессора Снейпа, как тот требовал. Но слова застревали, не имея возможности миновать тугой комок в горле и вырваться наружу. Отчетливо отчаянная поза его близкого человека, друга, возможно, матери делала его слабым и приносила адскую боль. — Что же ты молчишь, глупый мальчишка? — Снейп ворвался как смерч, пронесся по комнате, глубоко схватил девушку за плечи и затряс как куклу. — Ты слышишь меня? Черт побери, ты слышишь меня? Разум Гарри окутала серая дымка. Он не мог даже моргать, думать было тяжело: мысли текли невообразимо медленно, перед глазами поплыл желтый туман, колени стали ватными. Он с трудом различал слова зельевара, обращенные к своей хранительнице. Чтобы вникнуть в их смысл, ему приходилось вслушиваться, но уже через несколько секунд он бросил это занятие. Окружающая действительность была как никогда далека от его рассудка. — Поттер, принесите мне следующую порцию. Она лежит на столе, — Снейп приказал, не оглядываясь, уверенный, что уже через мгновенье зелье будет под рукой. — Вы что, оглохли? — зельевар повернулся к мальчику, когда не получил желаемое сразу. — Поттер, Вы в порядке? Сил Гарри хватило только на то, чтобы отрицательно покачать головой. Он опустился на пол, обхватил руками голову и заплакал.
***
Такого потока ругательств Гарри не помнил с тех незапамятных пор, когда он свалился на Алазар, играя в квиддич. Профессор жутко ругался на хранительницу, в то время как она лишь качала головой и прижимала гриффиндорца к себе крепче. — Ты безответственная... Идиотка... Мантикраб тебя раздери... Сумасшедшая... Самовлюбленная мермада... Чокнутый флоббер-червь... — градация возможных диагнозов Алазар была разительной. Та лишь криво улыбалась, кутая сына в одеяло. — А Поттер! Идиот... — Снейп метался по комнате, хватая разнообразные склянки, одновременно смешивая их и готовя несколько зелий сразу. Все это в полутьме и с громкой эмоциональной руганью. Гарри подумал, что если бы его не было в комнате, то некоторые прилагательные были бы куда менее печатными. — Не ругай его... — прошептала Алазар. Получилось тихо и нечетко, потому что она пробормотала это в макушку сына, но зельевар услышал. — Да вы оба пороха не выдумываете! Наконец приготовления зелий и поток ругательств закончились. Гарри и Алазар получили каждый свой кубок. Уже засыпая, гриффиндорец подумал, что никогда еще он не спал в слизеринской лаборатории на одной кровати с Алазар.
***
— Опиши четко! — Не знаю... Не знаю я! Отстань! — В сложившейся ситуации, мисс Прайтт, я позволю себе настаивать. — Снейп, ну не знаю я! Не знаю! Отвали! — Знаешь что, погонщица флоббер-червей?! Либо четко скажи, как ты видишь окружающий мир, либо проваливай вместе с Поттером! — Да пошел ты! Этот диалог стал первым, что услышал Гарри, когда проснулся. Он еще решал, стоит лишь подремать еще, когда чьи-то холодные руки схватили его. — Куда ты собралась, чтоб тебя русалки зельям учили?! — Куда надо! — Ты не можешь пока перемешаться, да и вообще применять какую-то силу, так что... — Иди полынь коси! Ни секунды больше не задержусь здесь! Алазар вскочила, что, учитывая ее слабость, получилось не так грациозно и быстро, как ведьме того хотелось бы. Поэтому когда Снейп просто засунул ее под одеяло, возразить ей было нечего, кроме как ругнуться сквозь зубы. Яростная вспышка забрала все ее силы. — Профессор? — спросил Гарри через полчаса, когда убедился, что девушка спит. — Чего Вам? — Снейп стоял у дальней стены, спиной к кровати, и листал тяжелую книгу. — А когда она поправится? — они оба знали, что стоит за этим вопросом. Прежде всего, возвращение ее возможностей, не скованных клятвой. — Когда-нибудь. — Снейп не мог сказать этому ребенку, что, возможно, о прошлых подвигах лучше забыть. — Что Вы имеете в виду? — обмануть Поттера не удалось. Мальчик недоверчиво смотрел на Снейпа. Его волосы были всклочены, очки слегка перекосились, а глаза радостно горели. Худые босые ноги сейчас тянулись к полу, и Снейп отрешенно подумал, что ребенку должно быть холодно здесь. Но румянец на щеках доказывал обратное. — Это не тот случай, когда я могу сделать точный прогноз, — профессор обошел неприятную тему. — Вы голодны? — сам мужчина был ужасно голоден. Он был более не ответственен за жизнь Алазар, ее самочувствие должно вскоре прийти в норму, и зельевар вспомнил теперь, что это третьи сутки, как он ничего не ел, только пил кофе. — Очень, — мальчик улыбнулся. Снейп раздраженно подумал, что восстановить зверский имидж в глазах этого гриффиндорца будет сложно... но не невозможно.
***
— Ну давай. Хотя бы попробуй. — Малыш, я... — Это тот редкий случай, когда я согласен с Поттером. И более того, я настаиваю на том, чтобы ты поела. — Снейп, я не ела уже... много лет. Я не хочу. Пусть мне принесут кофе. Профессор вспомнил, сколько кофе выпил он сам за эти бессонные дни и удивленно поднял бровь. — Только кофе? — И сигарету, — невозмутимо ответствовала девушка. В этот момент она пыталась пригладить свои волосы, которые от долгого лежания превратились в воронье гнездо. Когда успех не был достигнут, Алазар вытащила из потайного кармана кинжал (раздеть ее никто так и не собрался, все это время она была в своем обычном тяжелом черном платье) и отрезала их. Гарри и профессор синхронно охнули. Алазар лишь усмехнулась. — Новые отрастут. Мужчины переглянулись и удивленно пожали плечами. Алазар наблюдала за этим с усмешкой, которую они скорее чувствовали, чем видели: единственный факел под воздействием специальных чар профессора почти не давал света. Глаза девушки были слишком слабы и слишком болезненно реагировали на любые раздражители. А особенно на свет. Гарри в очередной раз за последние дни почувствовал горячую благодарность к профессору Снейпу за предусмотрительность и поддержку. Естественно, тот ничего и слышать об этом не желал, но мальчик надеялся, что Алазар потом сможет найти слова.
***
— Малыш, хватит так на меня смотреть, — попросила Алазар, когда они остались одни: Снейп ушел в свое хранилище. — Как? — с улыбкой отозвался тот, любуясь ее лицом, волосами, руками... В глаза смотреть он пока боялся, да и Алазар в свойственной ей насмешливой манере попросила эту тему пока не трогать. — Как будто я сейчас испарюсь. Гарри почувствовал, как его губы сами собой растягиваются в улыбку: она высказала именно то, что он чувствовал. — Так и есть. — Мальчик уткнулся носом в ее плечо и радостно втянул воздух. Одежда пахла лекарствами, сыростью и табаком. — Глупыха ты. — Алазар поцеловала его в макушку, а он протестующее хрюкнул и пробормотал что-то. — Что? — Алазар наклонила ухо к голове ребенка. — Не делай так больше. Ты так меня испугала... Алазар промолчала. Гарри просил не только не давать необдуманных клятв... Мальчик просил взять за него ответственность, и соответствовать этому новому статусу. Алазар прекрасно понимала, что при всем желании она отвратительная мать. Как бы она не старалась, она не могла дать сыну то, что он заслуживал. Ее понятие любви включало в себя только обеспечение всесторонней безопасности, несколько позже — некоторую нежность, не более. Она не могла дать того душевного тепла, которым отличается любая мама. Да, ей было чему поучиться у Молли Уизли, например. — Я... постараюсь. Постараюсь, малыш. «Нужно бросать работу», — думала Алазар позже, когда Снейп отправил Гарри спать в общежитие. — «И заниматься малышом». Конечно, то, что она делала, служа Совету и персонально Алироху, было ей дорого. Но сын — дороже.
***
— Хозяйка, почему твоя душа роняет хрустальные капли? — Говард... — Алазар нахмурилась. Это письмо далось ей тяжело. Пусть перо и было самопишущим, заколдованным специально для нее, но такие слова даже обдумывать не хотелось, не то, что... — Отнесешь это в Совет. Ответа не жди, улетай сразу. Это... последнее письмо туда. Будь там поласковей. — Хозяйка решила сделать поворот? — Говард ласково клюнул ее в плечо. Алазар отрешенно кивнула и хмуро опустила голову. — Я сделаю все. Хозяйка уверена? Я смогу вернуться. — Я не смогу вернуться, — Алазар сделала ударение на первом слове. — И информирую об этом Совет. Да, Гоф, я делаю поворот. — А Триумвират? Алазар наклонила голову еще ниже. Старый сокол хмыкнул, отвернулся и исчез. Девушка в безмолвной ярости на саму себя метнула подушку в сторону. Раздался звук падения нескольких пузырьков, и она застонав упала на кровать.
***
— Бунт? — Пабло весело смотрел на насупленное лицо своей подопечной. — Уже третий час как. — Снейп заклинанием подбирал упавшие склянки. — Я не буду пить эту дрянь каждую четверть часа! — Алазар выпятила вперед подбородок, сложила руки на груди и обиженно надула губы. Получилось комично. — Будешь. Это я гарантирую. — Снейп протянул ей следующую порцию. Ответа Алазар Пабло так и не услышал, так как его вызвали в Совет.
| 
Великобритания, 04.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
