ВЕРВОЛЬФЫ И ЕДИНОРОГИ
«Вот, собственно, и все… Вот и поговорили…» бормотала она чуть слышно себе под нос, ковыляя по колено в снегу. После столь примечательного разговора Рыське вообще никого видеть не хотелось. А куда можно податься в этой многоквартирной коммуналке, именуемой Хогвартс? Уж точно не в Выручай-комнату! Хватит, уже сходили раз. Так что единственно правильным решением показалось уволочь первый подвернувшийся плащ и утопать в лес. Можно сказать, что идея была не так уж и плоха, вот только в довесок к желанному одиночеству прилагался собачий холод и снег, набившийся даже за шиворот. Но, в конце концов, думается на животрепещущие темы действительно лучше в полном одиночестве. А подумать ей было над чем. Собственно говоря, в этой истории с превращением сама Рыська сыграла довольно неприглядную роль и сама это прекрасно понимала. Да, Сусанна, она же Голубка с Полигона, приперлась к ней за приворотным зельем. Мало того, она и не скрывала, для кого именно это зелье готовится. Для жениха ее близкой подруги, у которой свадьба через неделю. Ну что тут поделаешь – не она, прелесть великолепная, ему глянулась, а какая-то замухрышка, которую только из особой милости да забавы ради рядом держали. И уж точно, уступи ей парень, она бы его с месяцок помотросила, а потом бы и бросила, как ненужную вещь. И вернулся бы он к своей Наталье ненаглядной и жили бы они потом долго и счастливо… Или не вернулся бы и не жили бы. Право, какая ей разница, чем они там заниматься собираются?! И уж тем более ее не беспокоит, как бы пережила этот месяц та самая Наташка. Вот и решила Рыська проучить эту белую и пушистую… Ну и проучила на свою голову. Приворотное зелье-то она ей дала, да только не сказала, что если объект наведения чар кого уже искренне любит, то на него и не подействует. А вот если в довесок еще кто чары наводит на самом деле и не влюблен, то заклинание против него самого и сработает. И чем меньше ты на самом деле любишь того, кого привораживаешь, тем сильнее в него влюбишься, испробовав зелье. Опозорилась тогда Сусанна здорово - по всему Полигону за парнем бегала, как собачонка, и заискивающе в глаза смотрела. Рыська уж и сама была не рада, что так дело обернулось. А когда действие зелья выветрилось, и Сусанна в себя пришла, так вообще была готова к ней галопом бежать и прощения просить. Да только папочка Сусаннин ее раньше нашел. И рассудил по-своему. Нет, вообще-то о тех неделях, проведенных в облике волка, она не жалела. Самого страшного не произошло и ладно, а со всем остальным она сама справится. И вообще, у неё любимый облик – рысь! И вовсе ей Росомаха не напоминал волка-одиночку! Совершенно ничего похожего. И в зоопарк она теперь не ходит вовсе не потому, что в глаза волкам тамошним смотреть не может. Только вот от чего-то в лунные морозные ночи, порой так хочется удрать куда-нибудь далеко-далеко в лес, подальше ото всех, упасть в снег и запрокинув лицо к небу завыть, надрываясь от непонятной беспричинной тоски. Прямо как сейчас. Не особо соображая что делает, девушка вскинула голову и завыла. Вой вышел что надо – тоска и обида, переплетясь в ее голосе, вывели такую руладу, что просто любо-дорого послушать. И не только послушать. Откуда-то из глубины леса ей в ответ прозвучал целый хор волков. Рыська прикрыла глаза и ответила на ещё более пронзительной ноте. Хор буквально взвыл от восторга, вторя ей многоголосицей. Рыська набрала в грудь побольше воздуха, что бы ответить самой виртуозным пассажем, но вместо этого резко осеклась. Её вдруг посетила мысль, что волки, конечно, звери красивые, но весьма своеобразные. И в голодное время не очень-то церемонятся с тем, кого считают своей добычей. И к тому же она не у деда в гостях, а вообще в чужой стране, одна, в лесу называемом Запретный. Разное, конечно, в жизни бывает, но обычно просто так ничего Запретным не называют. Ойкнув, Рыська испуганно заозиралась. Как же далеко она умудрилась утопать! А волчий хор, рассыпавшийся сразу на несколько рьяных солистов, явно направляется в ее сторону! Чертыхнувшись, Рыська принялась стаскивать одежду. Как не крути, а удирать рысью все-таки сподручнее. А тряпки дело наживное, как-нибудь потом подберет. Если будет что подбирать. Перекинувшись рысью, девушка сиганула повыше на дерево и прислушалась. Еще совсем недавно такой слаженный волчий хор рассыпался по лесу бестолковой многоголосицей и теперь стремительно приближался к ее дереву. Нет, ну их на фиг, повыше залезем, потише посидим. А то мужики из деревни бывало байки травили, что волки рысей задирают, если стаей навалятся. Дескать, даже на дерево за ними сигают! Ничего себе – как кошка с собакой. На всякий случай, Рыся даже перебралась подальше от того места, где взбиралась на дерево, и затаилась. Но волки что-то не торопились. Судя по звукам, стая вдруг резко собралась в кучу и теперь стремительно забирала в сторону от неё. Сперва девушка решила, что они попросту потеряли след, но потом сквозь вой и рычание до неё донесся слабый крик. Нет, кричал не человек, а какое-то животное, но легче от этого не становилось. Рыся заметалась по дереву как загнанная белка. Рвануть туда? Ха, девочка, там их не меньше десятка и она порвут тебя как Тузик грелку. Это тебе не с Верри один на один когтями меряться. Но если бы не ее дурацкие рулады, вполне возможно, что этот неизвестный вообще бы им не попался. Дура! Пока ты туда добежишь, от него уже вообще ничего не останется! Да?.. Значит надо поторапливаться. Рыся собралась в комок и резко послала тело в полет. В конце концов, бежать на помощь по уши в снегу вовсе не обязательно. Она нормальный человек, а не герой блокбастера. Рыся была уже на подходе, когда ее насторожила одна вещь – волки все ещё не задрали этого неудачливого кого-то. Причем, вовсе не было похоже на то, что звери решили поиграть с жертвой, прежде чем убить ее. Интересно, кто же это им такой подвернулся, что теперь и уйти нельзя и добить проблема? И тут этот некто вновь закричал. В испуганном вопле ребенка было столько отчаянья, что девушка припустила изо всех. «Какого?!.. Какого лешего, кретин рогатый?!! Во взрослого поиграть решил? Сейчас доиграешься!» - хотелось заорать ей во все горло, но облик, к счастью не давал такой возможности. Зато злость и невысказанные ругательства так распирали ее, что скорость набрала просто запредельную. Так что к «месту встречи» она подлетела на всех парах. И, как результат, вместо того, чтобы потихоньку подобраться и посмотреть, что же там происходит, она со всего разбега врезалась в бок одного из стаи, а остальные от неожиданности, сами в стороны шарахнулись. Зато этот мелкий паршивец теперь за спиной и чтобы до него добраться, им придется иметь дело с ней. Хоть бы только у него хватило ума не нападать со спины! Как-то не хочется получить от благодарного спасаемого «перо» под ребра. Рыся обвела тяжелым взглядом всю честную компанию. Десять. Много. Слишком много. Трое матерых зверюг и шесть недорослей, соотношение припоганейшее. Но это-то все семечки. Главное, теперь понятно, почему этот олух до сих пор жив. Волки не играют с едой, они ее едят. А перед этим убивают. По возможности быстро и не слишком глумясь над жертвой. Это люди предпочитают сперва помучить, поиздеваться, а потом добить. А в вервольфах слишком много остается человеческого, что бы там ни говорили умники про «просыпающегося зверя». Тот, которого она только что эффектно вываляла в снегу, похоже, был в компании заводилой. Из снега он вылез с перекошенной мордой и подбитым самомнением. Так что рассчитывать на мирное урегулирование точно не приходится. Тем более вожак, настороженно принюхавшись к ней, выщерился как-то по-особому радостно. Словно повстречался с кем-то изрядно нелюбимым, но нужным. А вон и остальные засуетились. Заплясали по кругу, скалятся, точно смеются в лицо. Неужели?.. Мелочь подрали будь здоров, но ни одной серьезной раны нет. Его уже начали потихоньку теснить в сторону замка… Если бы она услышала его крики находясь в Хоге, то что бы сделала? Перебаламутила парней и рванула бы с ними в лес. Трое против десяти… Расклад неплох, но и не настолько хорош, что бы нос задирать. И что-то тут все равно не так. А, леший с ними! Один к десяти, так один к десяти! Рыська гортанно взвыла и со всего маха хватанула лапой с выпущенными когтями по ближайшей наглой серой морде. Собственно говоря, даже дракой все это безобразие назвать было нельзя. Драка это когда дерутся, а не дерут. Все - одного. А ее именно драли - подскакивали с разных сторон, быстро вонзали зубы в шкуру, стараясь прикусить до крови, и тут же отскакивали прочь. Рыська вертелась как юла, награждая ответными оплеухами и укусами. Но всей ее ловкости и силы не хватало, чтобы успевать отвечать сразу десятерым противникам. Да и не могло хватить. С каждым новым укусом, девушка чувствовала, как по телу пробегает волна горячей судороги. И с каждой секундой Рыська понимала, что назад дороги нет – свой лимит она исчерпала и держится сейчас на одной злости. Правда, иногда, то один, то другой вервольф как-то странно взвизгивали и отскакивали в сторону, крутясь на месте и стараясь прихватить зубами собственный бок. Так порой делают волки, получив заряд из дробовика. Похоже, это малыш все еще взбрыкивал и вместо того, что бы сбежать, пытался атаковать злобствующих тварей. На него долго не обращали внимания, но под конец кто-то особенно зверски забоданный дал ему хорошего тумака и малец пулей влетел в самый эпицентр драки. Рыська на автомате подгребла его под себя, стараясь прикрыть телом. В конце концов, ей уже все по фигу, а этого дурака жалко. И тут вервольфы остановились. Еще секунду назад перед ней весело кружил десяток довольных жизнью наглецов, прекрасно представляющих, что нужно делать, а сейчас они превратились в девятерых неловко переминающихся растерянных особей. Каждый из них был, словно сам по себе и совершенно не представлял, что же ему теперь делать. Одно хорошо – на рожон теперь ни один лезть не спешил. Разве только вожак не потерял присутствия духа. Он стоял чуть в стороне, склонив лобастую голову на бок, и размышлял. Очевидно, перед тем, как напасть, вервольфы получили четкие инструкции, но в настоящий момент что-то изменилось, и теперь финал мог быть дописан новым автором. Но, поразмыслив как следует, вожак только досадливо щелкнул зубами и неспешно потрусил прочь. Следом, с явным облегчением, потянулись остальные. Дождавшись, когда последний из них скроется среди деревьев, Рыська обессилено рухнула на снег. Трудно себе представить упавшую в обморок рысь, но в настоящий момент Рыська была готова проделать именно это. Она уже чувствовала, как ее накрывает темное, оглушающее беспамятство, но тут под боком кто-то зашевелился и тихо застонал. Похоже, ее подзащитному тоже не сладко пришлось. Постаравшись как можно осторожнее перевалиться на другой бок, Рыся накрыла звереныша лапой и притянула его поближе к себе. Да уж, досталось бедолаге… Ранее белоснежная шерстка превратилась в розовую из-за сочащейся крови. Малыш все ещё хорохорился и то и дело пытался вскочить, но ножки у бедолаги сильно дрожали и то и дело подгибались. Сообразив, что бедолага до полусмерти перепуган и, скорее всего, до сих пор не понял что же произошло, Рыся поспешила успокоить малыша. Тихо и ласково урча, она принялась вылизывать его мордочку. Тот, было, принялся возмущаться, но, поняв, что это не угроза, а ласка, тихонько захныкал и сильнее прижался к боку рыси. Постепенно раны на морде малыша перестали кровоточить, и он, пригревшись, едва не закемарил, прижавшись к теплому боку. Да, этому-то что сделается! А вот Рысе с каждой секундой становилось все хуже. Дышать становилось труднее, а в голове стоял такой гул, точно кто-то напялил ей на голову ведро и со всей дури лупил теперь по нему деревянным молотком. Рысь то и дело пыталась встряхнуться и согнать дурноту, но от этого становилось только хуже. Деревянный молоток сменялся железным, а в глазах окончательно темнело. Именно в один из этих моментов папаша и появился. Первым его заметил мелкий. Он радостно загикал, завозился у Рыськи под боком и даже попытался вскочить навстречу. Рыська с трудом подняла голову и скорее услышала топот и фырканье, чем увидела приближение зверя. Впрочем, белое на белом и в нормальном состоянии порой трудно разглядеть. А она уже так обессилела, что просто облегченно вздохнула и ткнулась мордой в снег. Так, малого у неё сейчас заберут, и за него можно будет не волноваться. А сама она как-нибудь выкарабкается. Сейчас, только полежит немножко… отдохнет… Малыш испуганно и протестующе заржал у нее под боком, прежде чем твердое как мрамор копыто со всей дури врезало рыси по ребрам. Кошка мешком отлетела в сторону и несколько раз перекувырнулась в снегу. Тааак… Папашка психованный попался. Видно решил, что это она его сынулю так уделала, и теперь по быстрому доделает то, что вервольфы делать не стали. А и фиг с ним! Лучше сейчас быстро сдохнуть, чем по сотни раз на дню прощаться с рассудком! И ей ведь никто не даст гарантии, что все пройдет как с Белолобым. Бывали и примеры необратимой трансформации с полной или частичной потерей памяти. Так что она вполне может через несколько часов стать очень здоровой, очень сильной и очень злой волчицей. Да к тому же ещё и не вполне адекватной. Как не глупо умирать под копытами взбешенного единорога, но коль скоро другого выхода нет, Рыся решила сделать это в человеческом облике. Превращение заняло гораздо больше времени, чем обычн, и было весьма болезненным. Плюс ко всему, этот рогатый идиот что-то ей сильно повредил внутри, поскольку во рту появился солоноватый привкус крови, а дышать было можно только с хрипом и свистом. Единорогу же было плевать на ее состояние – он явно собирался довести дело до конца. Пригнув голову, зверь бросился в атаку. Но тут ему под ноги бешено вереща, кинулся собственный отпрыск. Как и о чем они там разговаривали Рыся так и не узнала. Не до того было. Беседа вышла продолжительной, зато малявка умудрился как-то втолковать папаше, что именно произошло и кто виноват. Зато вопрос «Что делать?» папаша решил по-своему. Подошел к ней, осмотрел со всех сторон и гордо фыркнув в морду: «Скажи спасибо, что жива осталась!» бодро поскакал прочь. Малыш было запротестовал, но тот так рявкнул на сына, что бедняжке пришлось молча следовать за отцом. Рыська взвыла от обиды. Нет, ну как вам это понравится! Она по милости его сынка едва шевелится, а эта скотина неблагодарная даже помочь ей не желает! Мог бы хоть поинтересоваться – может ли он ей помочь. И пусть все считают, что это кентавры задаваки и снобы, ерунда все это. Больших снобов чем единороги во всем мире не найти. Причем – занудных, упертых и тупоголовых снобов! - Скотина, - прошипела Рыська вслед единорогу, сплёвывая сгустки крови на снег, - Добей хоть, если помочь не хочешь, козёл однорогий! И тут, видно, единорог разозлился окончательно. Всхрапнув, как сломанный паровоз, этот бугай вновь бросился на девушку, нагнув голову для удара. Рыська зажмурилась. Что ни говори, а смотреть, как тебя будут потрошить вовсе не обязательно. Но вместо ожидаемого удара в грудь она услышала предупреждающий глухой рык. Похоже, один из вервольфов все же вернулся и теперь злобно рычал, отгоняя единорога от своей законной добычи. «Пусть… Пусть лучше так… Не хочу как Белолобый! Пусть добьёт… Любой!!», повторяла она про себя, словно заклинание. Это было последнее, что она успела подумать, прежде чем провалилась в неизвестно откуда появившийся колодец. Падала она долго-долго… И как-то странно… В чём именно заключается странность, Рыся не смогла бы объяснить, даже если бы её очень попросили. Просто всё было НЕ ТАК. «А как - ТАК?» - удивилась девушка, - «Наверное, ТАК – это ПО ДРУГОМУ… Сейчас я встану и упаду как нужно… Вот прямо сейчас и встану…» Но вставать не хотелось. Падать, пусть и не по правильному, было гораздо приятнее. И тут что-то омерзительно горячее и влажное начало метаться по её лицу. Рыся пискнула и попыталась отстранится, но помогало это ненадолго. Пришлось открывать глаза. - Верри, сукин ты сын… - спутать эту наглую испуганную морду, нависшую над ней, с кем-нибудь другим было просто невозможно, - не в обиду маме твоей сказано… Уходи, они же сейчас вернутся… Хрен с ними, пусть сожрут и подавятся… Верри скулил от испуга, лизал ей лицо горячим языком и всё дергал за остатки рубашки, уговаривая подняться. - Ду… рак ты… Я же всё равно… далеко не уйду… Бе… ги, тварь волосатая… - Рыся легонько ударила лапой по склонённой морде. Лапой? Лапой, лапой. И это была не привычная лапа человеко-кошки с подвижными острыми когтями. Пальцы стали толще в подушечках, кисть потеряла мягкую округлость, и была чуть вытянутой, когти не убирались и были тупыми, а шерсть… Это не кошка… Серая с палевыми и белыми волосками шкура была далеко не так мягка, как её любимая рысиная шубка. И напоминала она о чем-то неприятном… Сила, злость, опасность, кровь… Рыся начала оборачиваться и сейчас это было просто ужасно!
|
Великобритания, 27.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
