Написано и пишется для Франчески, в качестве сказки Тысячи и одной ночи... Дай мне твои руки, пусть мое сердце
Тихо в них пребудет, спаси и укрой.
Дай мне твои руки, помилосердствуй,
Пусть душа навек в них найдет покой.
Луи Арагон 1.
Джоана Бредфорт устроилась в Хогвартс на должность ассистента профессора по зельеварению по многим причинам. Во-первых, Хогвартс есть Хогвартс, во-вторых, именно зельеварением она занималась всю свою взрослую жизнь, и, в третьих, она со школьной скамьи до смешного глубоко и преданно любила профессора Снейпа.
На шестом курсе Ани (так ее называли друзья) случайно заметила однажды, как Снейп тайком читает какое-то письмо. И лицо у него при этом было до того взволнованное и несчастное, такое неожиданно беззащитное, что она принялась наблюдать за ним внимательно и непредвзято. И уже через месяц влюбилась по уши. Ани ни с кем не делилась своими наблюдениями и выводами, ей нравилось думать, что она одна знает и понимает его, как никто другой. Она сочувствовала ему, подглядывая, как он каждый месяц читает эти проклятые письма. К седьмому курсу она стала ревновать, видя, как после каждого письма он уезжает – явно на свидание. Он возвращался всегда усталый и злой, но Ани с мрачным удовольствием сносила его придирки, утешаясь мыслью, что с другой его встречи не ладятся. А вот с ней у него все будет хорошо. В ее эротических фантазиях между ними небыло никаких барьеров, но в реальности Ани не могла взглянуть ему в глаза – не хватало духу.
А потом школа кончилась, и надо было уезжать. Выпускной ночью Дамблдор застал Ани, рыдающую над фотографией Снейпа.
- Ани, - очень дружески начал он, - это пройдет. Ты, уедешь, потерпи чуть-чуть, и пройдет.
- Нет, не пройдет, - плакала Ани, и крупные слезы градом катились на выпускную мантию. – Я не хочу уезжать. Я знаю, какой он одинокий, я знаю, что я нужна ему.
- Ани, тебе 17 лет, а ему 30, он намного старше тебя. Все неженатые мужчины одиноки, а у него еще и очень тяжелый характер.
- Нет, не тяжелый. Он бывает резким, когда не уверен в себе, а вечно придирается потому, что в его жизни совсем нет радости. У кого тогда будет хороший характер?
Ани перестала рыдать и только иногда всхлипывала. Говорить о том, какой Снейп на самом деле, она, оказывается, могла бесконечно.
Внимательно выслушав ее пространную пламенную речь, Дамблдор задумчиво кивнул.
- Удивительно, как вам удалось заметить все это, но во многом я с вами согласен. Давайте поступим вот так. Если минимум через семь лет вы захотите, я возьму вас на должность его ассистента, мисс Бредфорт.
И вот теперь, по прошествии десяти лет, принимая Ани на работу, Дамблдор спросил только:
- Не прошло? – и печально покачал головой. Не прошло, думала Ани. Юношеский восторг перешел в чувство взрослой женщины, но ничуть не утратил своего накала. Иногда ей казалось, что это какая-то болезнь, одержимость, эти мечты о нем, о его нежности, его доверии, любви. Иногда – что в этом непроходящем чувстве есть какой-то необычайный глубокий смысл. Это был уже бред, и она честно пыталась забыть Снейпа.
Но он все время был с ней. В постели с другими мужчинами она всегда помнила, что это не он. Во время работы он придирчиво следил за каждым ее движением. И даже когда она выбирала себе одежду, она всегда мысленно советовалась с ним.
За десять лет испробовав все методы и устав бороться с этим наваждением, Ани сдалась. В конце концов она ничего не теряет. Может быть, сейчас она увидит его другими глазами, и все наконец закончится. Теперь-то она не побоится поднять на него взгляд.
Не побоялась. И эти черные, показавшиеся ей бездонными, глаза теперь преследовали ее во сне. Он поражал ее воображение в юности, и теперь, став взрослой женщиной и приобретя опыт, она все равно вынуждена была признать: ничего не изменилось. Он по-прежнему был для нее единственным мужчиной, и даже просто находиться рядом с ним было естественно и правильно. Жизнь наконец обрела реальный смысл, и Ани опять внимательно принялась наблюдать за Снейпом.
А письма все шли. Подумать только, прошло десять лет, а они продолжали приходить с завидной регулярностью. И реакция профессора на них была такой же. Только добавилась усталость, и, пожалуй, обида. Но Снейп все равно уезжал, получив письмо, а по возвращении срывал злость на всех, кто попадался под руку. Чаще всех попадалась Ани, и поэтому отношения скоро стали весьма натянутыми. Поначалу Снейп был даже доволен, что у него появился ассистент. Мисс Бредфорт оказалась неглупой и исполнительной помощницей. Нельзя сказать, что она блистала талантом, но, безусловно, была профессионалом. Срывая на ней свое бешенство, Снейп чувствовал, что несправедлив к ней. И это раздражало его еще сильнее. Тем более, что ответом всегда было ровное глухое молчание.
Неизвестно, чем кончилась бы эта холодная война, если бы Снейп как-то вечером не оставил очередное письмо на лабораторном столе всего на несколько минут. А вернувшись, не застал мисс Бредфорт за чтением.
Письмо было обычное – полное фальшивых изъявлений чувств, сальных намеков и скабрезных обещаний. Недаром Снейп всегда сразу уничтожал эту писанину.
С его губ сорвалось громкое шипение, но эта интриганка, подняв на него ледяной взгляд, потрясла письмом как ни в чем не бывало и задушевно спросила:
- И вы двенадцать лет отвечаете на подобные предложения?
Снейп задохнулся. Сказать, что ему было стыдно – это не сказать ничего. Ему казалось, что он сейчас превратится в ядовитый пар.
- Это не ваше дело, на что я отвечаю! – заорал он, как только к нему вернулось дыхание. – Вы… Вы… - он так и не нашел названия ее поступку, - Вы уволены!
Но никакого раскаяния не последовало. Мисс Бредфорт аккуратно положила письмо на стол и спокойно сказала:
- Уволить меня может только Дамблдор, а он этого не сделает. Так что придется вам потерпеть мои выходки. Я же терпела ваши.
Снейп почувствовал, что ярость внутри него ворочается как раскаленный колючий дракон, а глаза застилает красным.
- Нет!!! Я не желаю терпеть вас! – И ближайшая колба с грохотом полетела на пол.
- А ее терпите? А ведь это приворот, профессор. Классический случай.
Рука Снейпа замерла над столом, недолетев до следующей склянки.
- Что-о-о?? – взревел он, - Да как вы смеете! Соваться в чужую жизнь! Ставить идиотские диагнозы! Вы…
- Да, я! – на пол градом посыпались колбы и пробирки, сметенные уже рукой Ани. – А кто? Кто еще вмешается в вашу чертову личную жизнь? – завопила она – Кто поставит вам этот идиотский диагноз? Это мое дело!! – Ани в ярости затопала ногами – Я люблю вас! Я десять лет с ума схожу, а профессор зелий просто не замечает приворота!
Снейп оторопел от этих криков и неожиданно мирно сказал:
- Но объект приворота не может его осознать, это же азы…
- Да знаю я, - горестно отмахнулась Ани. – Но вы-то могли бы догадаться…
- И вообще, что за чушь, - начал приходить в себя Снейп, вновь повышая голос.
Но не тут-то было. Она обернулась к нему стремительно, как дуэлянт, и отчеканила металлическим голосом:
- Если я еще раз услышу об увольнении, то расскажу Дамблдору об этом позоре, профессор. Пусть он вам объясняет, что это, - она ткнула пальцем в письмо на столе и вышла из лаборатории, хлопнув дверью.
Как будто он был в чем-то виноват лично перед ней. После этого скандала ни Ани, ни Снейп больше не обсуждали случившееся. Он съездил на следующий день в Лондон, вернулся злее обычного, но к Ани не придирался. Она сделала вид, что не заметила его отъезда, хотя внутри у нее все кипело и плавилось от стоящих перед глазами пошлых картинок, описанных в письме.
Но она и не думала сдаваться. Подняв всю доступную литературу по зельям от приворота, Ани занялась противоядием.
Правда, работать было трудно, потому что Снейп постоянно следил за ней колючими злыми глазами. Она старалась не дать ему понять, чем занимается, но в какой-то момент все-таки услышала неизбежный вопрос:
- Что это такое вы варите, мисс Бредфорт, соблюдая строжайшую секретность?
- А вы не догадываетесь, профессор?
Снейп вскипел:
- Если это…
- Вы совершенно правы, - перебила она – Я решила улучшить свою фигуру.
От неожиданности он замолчал, окидывая ее оценивающим взглядом.
- И вы уверены, что вам это необходимо?
- А вы считаете, что нет? – Ани невинно захлопала глазами.
Снейп развернулся и в ярости ушел, дав себе слово вообще с ней не разговаривать. Ну и пусть себе варит свое зелье от приворота, он не станет его пить. Фигура у нее, видете ли. Думала отвлечь его, как мальчишку!
После памятного скандала Снейп чувствовал себя все хуже. Кружилась и болела голова, подташнивало и не хватало дыхания. Да и чего еще ожидать – он очень мало спал. Сидел ночью на кровати, завернувшись в одеяло, и думал свою думу.
Он прекрасно понимал, почему, прочитав письмо, мисс Бредфорт заявила о привороте. Любой нормальный человек, прочитав эти пошлые бредни, послал бы их автора куда подальше. А вот с объектом приворота можно не церемониться: пиши, что попало – все равно прибежит. И он бегал. Пятнадцать лет бегал по свистку, хотя сам себе был противен.
Он считал Сабрину, автора писем, редкой сволочью и нимфоманкой, но никогда не мог отказаться от встречи. Связавшись когда-то с ней, он больше не замечал других женщин, и теперь это казалось ему подозрительным. Она была замужем, свободу его никак не стесняла, а кроме того, всегда вела себя так, что он получал минимум удовлетворения. И он ни разу не подумал о другой! Он трахал ее часами до изнеможения, пока она наконец не насыщалась, и только после этого ему позволялось уйти в ванную и догнаться самому. Для этого можно было и не ездить в Лондон, но всякий раз Снейп глупо верил обещаниям очередного письма.
Только один раз за эти годы он отважился поступить иначе, после чего, не считая скандала, она не подпускала его к себе почти год. Тогда он бесился, таскался по шлюхам, но все равно хотел только ее, хотел снова делать ей почти больно и слышать ее грубые комментарии. Да, в их постели всё было для нее, он всегда знал это - за свою единственную попытку хоть раз сделать так, как хотелось ему, он в течение многих месяцев униженно вымаливал прощение. И в конце концов смирился с ее условием: Сабрина ненавидела сперму. С этой мерзостью ты сам возись, вам это не сложно. Чего она только ему не говорила… И он послушно чувствовал себя уродом и неумехой, слабаком и преснятиной, а потом снова мчался на зов…
И даже теперь, пытаясь взглянуть на всю эту гадость глазами профессионала, он никак не мог поверить в приворот. Нет, просто ему вот так вот не повезло – он любит эту мерзкую бабу и ничего не может с собой поделать. Но ведь если это приворот, то он и не сумеет поверить в него! Голова трещала и мысли путались, но не думать об этом было уже невозможно.
Соплячке мисс Бредфорт легко говорить, что "он-то должен был догадаться"! Диагнозы ставить и права качать. Она, видите ли, его любит! А если любит? Вот тут-то и начинало тошнить. И становилось почему-то обидно до слез. Это было что-то из другой галактики, невозможное и недоступное его пониманию. Любит его. Любит. Как это, когда тебя любит женщина? В этом месте внутри был зияющий провал. Наверное, поэтому и становилось обидно. Снейп злился на ее наглые слова, неожиданно ранившие его. Он и не думал ей верить, но иногда эта мысль исподволь прокрадывалась сама и причиняла боль. Просто боль, без понимания и аргументов. И он прогонял эту нелепость и возвращался к основному вопросу: приворот или нет?
Больше всего угнетала Снейпа простая мысль: пятнадцать лет он жил такой жизнью и ни разу, никогда не подумал, что это ненормально! И медленно, продираясь сквозь метания, головную боль и жгучую обиду, в нем крепла холодная решимость.
Вот тут-то и пришло письмо. Увидев летящую к нему знакомую сову, Снейп невольно закрыл глаза. И тут же открыл их, услышав полный яда голос мисс Бредфорт:
- Вам письмо, профессор.
Снейп без разговоров сунул письмо в карман, схватил Ани за руку и выволок в коридор.
- Вот что, мисс Бредфорт. Я сыт вами по горло и хочу предложить следующее: я принимаю ваше зелье, и если оно не оказывает на меня действия, вы добровольно увольняетесь.
Ани вскинула на него глаза и очень тихо произнесла:
- Хорошо. Но ведь это если приворота нет. А если есть, и длится столько лет, вам будет очень плохо. Вы понимаете это?
- Да не ваше это дело…
- Мое.
- Я не желаю обсуждать это, - Снейп наконец заметил, что до сих пор сжимает ее запястье, и отшвырнув ее руку, направился в класс.
Так, подумала Ани, сам он зелье не выпьет. При всем уважении к его решению, страшно даже подумать, какой скандал он закатит, если предложить ему зелье воткрытую. Ведь приворот-то есть, а значит осознанно принять противоядие он не сможет, и все тут. Но это не проблема...
Во время лабораторной третьего курса Снейп заметил, как нервничает мисс Бредфорт. Он как раз пытался решить вопрос: читать или не читать письмо, и ее бессмысленная суета отвлекала его. Ага, злорадно подумал он, увольняться-то не хочется! Языком трепать и в чужие дела лезть хочется, а теплое место терять – нет. Ну погоди у меня вечерком, как принесешь мне свое зелье, я тебе устрою небо в алмазах!
Тут сладкое предвкушение мести оборвалось, потому что она таки рассыпала какую-то летучую дрянь прямо рядом с ним. Снейп зашелся надсадным кашлем, попытался отстраниться от ее руки, хлопавшей по спине, и, сочтя это меньшим из зол, выпил залпом стакан воды, который она ему протянула.
Переведя дыхание, он повернулся к ней, готовый наорать за безобразие, и услышал тихое:
- Все.
- Что – все?
- Вы выпили его, профессор.
- Что я выпил? – тут до него дошло, что она и не собиралась ждать вечера и вся эта нервозность была показной. – Ну что ж, - с ледяной лаской в голосе пропел он, - садитесь писать заявление.
Ани, немедленно прекратив суету, теперь действительно занервничала. Она взяла лист бумаги, и исподтишка поглядывая на Снейпа, стала очень медленно писать. Зачеркнула, взяла новый лист. Профессор ходил между учениками, отпуская язвительные реплики. Прошло десять минут, потом пятнадцать… Господи, что я наделала, дрожала Ани. Прямо на уроке, надо было что-нибудь другое придумать… Сейчас как грохнется, или вырвет его, или … или ничего? Неужели ничего? Неужели я ошиблась? А тогда мне и правда нечего делать рядом с ним, нечего делать здесь… И, теперь уже глядя только в лист бумаги перед собой, Ани принялась быстро писать заявление об уходе. Она как раз закончила и пыталась промокнуть расползшиеся на чернилах слезы, когда Снейп протянул руку и медленно смял письмо.
- Я попрошу вас, мисс Бредфорт, проводить меня в мою комнату. У меня поднялась температура и начинаются судороги, - очень вежливо и тихо сказал он. – Детям я дал задание до конца урока.
Ани вскинула голову:
- Судороги?
- А вы не знали? Пятнадцать лет – срок немалый, - эти тихие слова прозвучали невыносимо грустно.
- Все будет хорошо, - немедленно откликнулась Ани, со страхом всматриваясь в его лицо, – теперь все будет хорошо.
Он кивнул. Температура была очень высокой, это было хорошо видно. Глаза горели лихорадочным огнем, а побелевшие губы плотно сжались.
- Пора идти, - еще тише сказал Снейп, - Не хочется пугать детей. Да, пятнадцать лет срок немалый. Насколько немалый, Ани поняла только теперь. Она привела Снейпа к дверям его комнаты, подождала, пока он разденется и ляжет, а потом вошла и села у кровати. К тому времени у него уже небыло сил возражать. И вот теперь жар все усиливался, а судороги накатывали волна за волной. Испуганная Ани по прошествии часа отменила уроки и послала за Дамблдором.
Выслушав сбивчивый отчет о событиях, Дамблдор долго молчал.
- Вы дали ему стандартный вариант зелья, мисс Бредфорт?
Ани кивнула:
- С поправкой на давность применения.
- Бесполезно, - Дамблдор вздохнул.- За эти годы состав, который ему давали, наверняка уточнялся с учетом индивидуальных особенностей профессора. Поэтому вскоре после того, как бурная реакция закончится, он постепенно вернется в прежнее состояние. Ну, разве что, в более легкой форме. Это только передышка на день-два.
Ани почувствовала внутри дрожь, как от стремительного падения.
- И все? И ничего больше нельзя сделать?
- Всегда можно что-нибудь сделать, мисс Бредфорт, другой вопрос – какой ценой. Скажем, можно попытаться сварить зелье и от уточненного состава. Только я сильно подозреваю, что в случае его применения у организма просто не хватит сил и исход может быть смертельным…
- Нет, - вдруг твердо сказала Ани и голос ее перестал дрожать, - этого не будет. Я не позволю.
Дамблдор задумчиво посмотрел на нее.
- А вы не пробовали помочь ему сейчас?
- Но как? – сникла она, - Я и трогать-то его боюсь.
- Не бойтесь. Возьмите его за руку, посмотрим, что будет.
Ани послушно присела на стул и робко взяла горячую и напряженную руку Снейпа. Его пальцы судорожно вцепились в ее ладонь. Она очень хотела помочь, влить в него силы, прогнать этот жаркий дурман и боль… И постепенно его рука стала мягче и дыхание зазвучало ровнее.
- Ну что ж, - довольно сказал Дамблдор, направляясь к двери, - кажется, у меня есть идея. Когда он придет в себя, выслушайте его мнение, в соответствии с ним и будем действовать.
Легко сказать – когда придет в себя! Жар спадал так медленно, что минуты казались Ани бесконечными. Судороги прошли быстрее, и теперь лицо Снейпа медленно заливала бледность. А вот он очнется, откроет глаза, и что он скажет?
Глаз открывать он не стал. Просто в какой-то момент рука его дрогнула, он осторожно освободил свои пальцы и на его скулах появился слабый румянец. Снейп долго лежал молча, потом, все так же не открывая глаз, попросил:
- Мисс Бредфорт, я очень хочу пить.
Он кивком поблагодарил ее и снова откинул голову на подушку. Испугавшись, что сейчас он заснет, Ани торопливо спросила:
- Профессор Дамблдор велел узнать, что вы собираетесь теперь делать, - и приготовилась к выговору за обращение к директору.
Но нет, его голос прозвучал спокойно:
- Мне надо подумать, мисс Бредфорт, - и Ани замерла, боясь помешать ему.
Вот ведь человек – лежит, как изваяние, со стороны и не подумаешь, что он, возможно, решает, умирать ему или не умирать. Ведь он наверняка понял все то, что объяснил мне Дамблдор. И ищет выход… Ани вздрогнула от его голоса:
- Я рискну. Если вам не трудно, попытайтесь сварить состав с учетом личных поправок. Конспект найдете у меня в шкафу, ключ лежит на столе. А пока давайте мне два раза в сутки старое зелье.
- Но будут повторяться приступы!
Он слабо пожал плечами:
- Придется платить за глупость.
Спустя минуту он уже спал, и только теперь Ани почувствовала, что ужасно, просто смертельно устала.
|
Великобритания, 02.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
