Прогулки по магазинам Я обожаю программирование! Все эти циклы, «если», «то», «пока». По крайней мере, они отвлекли меня от мыслей о чём-то необычном, ну, хотя бы на полчаса. А потом… Потом слова вчерашнего паренька о министре Магии поглотили всё моё внимание, и алгоритм подсчёта степени одарённости коллектива очередного Макдоналдса застрял прямо на 30 строчке. Свихнутый программист в моём лице стал вычислять в уме вероятность существования министра, а следовательно и министерства, и опять-таки следовательно кучи всевозможных его подразделений, а может даже супер-бупер программистов магии… И если применить дедуктивный метод, а потом и эвристический анализ, да и приправить это всё безумной женской логикой, то получалось, что мой мрачный незнакомец был из числа этих… Ну, тех, что… Вообщем, полный абзац получался в итоге.
Сообразив, что поработать мне сегодня так и не удастся, я решила отдаться на волю чувств и пройтись по магазинам. Если уж голова не работает, то чего её зря неволить? Всё равно получишь лишь упёртое сопротивление. А для покупок хватит и врождённого инстинкта самообожания. Изучив почти весь центр столицы, и наученная горьким опытом, я ходила только по тем улицам, что уже знала. Мне приглянулись пара магазинчиков, и я частенько наведывалась туда. Вот и в этот раз, просчитав заранее весь алгоритм похода по магазинам, я тронулась в путь. И в первом же из них мне попалась изумительная кофточка – кружева ручной работы, идеальные строчечки, вообщем, мечта, да и только.
Итак, примеряю я эту кофточку, а полуденное солнце бросает отблески сквозь стеклянную витрину магазина, прямо в зеркало, в которое я гляжусь. Вот за что я люблю свои волосы! В обычные дни это обычный светло-русый цвет, но стоит подставить их солнцу, так они превращаются в золотые! Правда, в этот раз они засветились медным отливом, не понятно уж почему. Моё настроение сразу же улучшилось. И как результат мои глаза приобрели мой любимый мягкий зелёный оттенок. Вообще-то они у меня серые, но как у кошки часто меняют оттенок. Если я спокойна и довольна всем — то они голубоватые, а вот если меня обуревает безумная идея или что-то меня восторгает — то вот тут-то они и приобретают лихорадочный зелёный цвет. Юрчик, мой бывший парень утверждал, что они становятся такими и когда я жутко упряма. Не знаю. В этот момент мне не до того, чтобы смотреться в зеркало.
Заверения продавщицы, что эта кофточка мне идёт, как никому на свете меня не обманули, но всё же добавили очередную порцию хорошего настроения, и я почти решилась купить эту вещь. Но в этот момент я обернулась. Дело в том, что я жутко чувствительна к реакции людей. И если на меня смотрят в упор, я почувствую это даже спиной. Так и есть. Какой-то наглючий тип прямо сквозь витрину бесцеремоннейшим образом пялился на меня. Эти чёрные глаза… Кошмар! Словно тянут тебя в омут… Решив высказать этом субъекту всё что я думаю о его манерах, я бросилась на улицу, туда, где он стоял. А он всё продолжал смотреть вглубь магазина, даже тогда, когда меня там уже не было. Что было верхом бестактности! Если первое я как-то ещё могла ему простить, то уж второе… Я так и застыла в дверях, пытаясь подобрать необходимые слова, а он всё не отрываясь смотрел в одну и ту же точку, но похоже видел совсем не ряды с дорогой одеждой и двух перешёптывающихся посетительниц, а образы, витавшие перед его мысленным взором.
— Эй, а Вам никто не говорил, что подглядывать за дамами неприлично?! — набросилась я на него после минутной заминки. Он будто очнулся и, обернувшись, разочарованно перевёл на меня взгляд. И опять эти глаза… Чтоб ему! Не может тёмные очки носить что ли? Эдак и опалить может… Но тут нам обоим стала ясно, что мы уже знаем друг друга. О, да. Можете верить или нет, но передо мной стоял тот самый странный знакомый, который был действительно странным во всех возможных смыслах…
— Вы снова заблудились? — усмехнулся он.
— Нет. Похоже на этот раз, заплутали Вы. Зачем спрашивается мужчине пялиться на женщину, выбирающую себе наряд? Вам больше заняться нечем?
Вместо ответа он только пожал плечами и собрался уйти. «Ну, уж нет! Ты не сбежишь от меня, пока не объяснишь все эти странности, что по твоей милости преследуют меня вот уже несколько недель», — решила я и преградила ему дорогу. Сегодня он был одет более-менее по человечески: никакой хламиды, свитер и брюки, хотя всё того же чёрного цвета. Но этот наряд ему абсолютно не шёл, будто был совершенно не его стиля.
— Зачем Вы смотрели на меня? — вцепилась я в него мёртвой хваткой.
Но его интерес ко мне видимо пропал, так как мои слова не вызвали у него ничего кроме досады.
— А с чего Вы взяли, что я смотрел именно на Вас? В мире есть куда больше занимательных вещей, нежели Вы.
От его тона повеяло неприязнью, а взгляд брошенный им в этот момент на меня, казалось проникал в мои мысли, отчего мне стало не по себе. Как известно, лучший способ защиты — это нападение, и я набросилась на него с обвинениями. Выслушав мои заверения, что после встречи с ним меня постоянно преследуют какие-то кошмары, миражи и странности, он снова пожал плечами и пробурчал что-то похожее на «умерьте своё воображение» и направился вниз по улице. Я кинулась за ним следом. Но догнать его было не так-то и легко. Я невольно вспомнила, как тогда вечером преследовала его в тёмной улице. И всё же поймав его за рукав, я попыталась его остановить. Но не успела я и глазом моргнуть, как он, выхватив что-то из рукава, резко развернулся в мою сторону.
— Ну и реакция! — только и успела я выдохнуть.
Сообразив, что это всего лишь я, он только закатил глаза, как бы задав безмолвный вопрос из разряда «Не ужели опять?».
— Что ещё? — он начал раздражаться. Произнося свой вопрос, он попытался спрятать за спину странный продолговатый предмет, который всё ещё сжимал в руке. Но было поздно. Я его опередила и вцепилась кошачьей хваткой в эту странную штуковину (я уже говорила, что жутко любопытна?).
— Так это из неё тогда вылетали те странные жёлтые лучи? — спросила я как можно невиннее.
Он попытался вырвать эту штуку из моих рук, но я отчаянно сопротивлялась, да и народ стал обращать на нас внимание. А его это совершенно не устраивало. Он смерил меня угрожающим взглядом и прошептал что-то на латыни.
Не знаю, чего он ожидал, но ничего не произошло. По крайней мере его ругательства на этом старинном языке не произвели на меня никакого впечатления, и я как ни в чём не бывало продолжала непринуждённо изучать его миниатюрное подобие трости из чёрного дерева.
— Похоже на палочку дирижера, — вынесла я вердикт.
— На что? — ошалело уставился он на меня, но всё же быстро пришёл в себя, и, схватив меня за запястье, больно стиснул его. — Послушайте, для Вас сейчас самое время убраться подобру-поздорову. Не суйте свой любопытный нос туда, куда не следует!
— Отпустите! Мне больно!
— Станет ещё больнее, если Вы не оставите меня в покое! — рявкнул он.
Ох, и куда сразу девался весь его шарм? Он стал сразу невыносимым, злобным и… ещё раз невыносимым.
— Ну, и, пожалуйста! Можете проваливать куда Вам угодно! И поверьте, если Вы ещё раз попадётесь мне, то я за себя не отвечаю… — обиженно буркнула я, выпуская его столь ревниво оберегаемый предмет из рук и отпихивая его самого от себя. А дальше произошло то, что часто позволяет женщине выходить сухой из воды. Не ожидая от меня такой покладистости, он не успел отреагировать вовремя и, потеряв равновесие, хлопнулся на землю прямо посреди тротуара. С разных сторон раздались возгласы: «человеку плохо, помогите!», затем последовали предложения вызвать полисмена или скорую помощь. Вообщем, толпа обступила его со всех сторон в наилучших порывах души, а он сыпал проклятиями и пытался разглядеть в пыли свою выпавшую палочку. Как бы не была забавна ситуация, мне стало неловко за себя, и я решила ему помочь. Но в этот момент меня схватила за руку продавщица магазинчика, откуда я выскочила, никого не предупредив, и потребовала расплатиться за товар. Объяснить во всей этой суматохе я ей ничего не могла, хватка её была мёртвой, и мне пришлось безропотно последовать за ней, оставив своего злополучного знакомого самого разбираться с толпой. Единственное, что я смогла сделать, так это подхватить его палочку, которую чуть не затоптала ватага любопытных подростков. Через двадцать минут расплатившись за товар и получив внушительный выговор за попытку кражи, я абсолютно без настроения поплелась домой. Толпа на улице давно разошлась, незнакомца и след простыл, вообщем день не сложился.
Но на этом мои мытарства не закончились. Вечером ко мне в дверь постучали. Два вежливых полисмена попросили меня объяснить, откуда я знаю того человека, из-за которого сегодня в центре произошла потасовка. Похоже, их очень интересовала его персона. Как бы я не была на него раздосадована, я помнила, как он помог мне добраться до квартиры, куда я уже и не надеялась попасть, поэтому, решив не усложнять ему жизнь, сказала всё как есть. А то есть: что я увидела, как на меня глазел незнакомец, вышла на улицу его вразумить, а ему вдруг стало плохо. Не выудив из меня больше ничего, они предупредили меня на всякий случай, что он очень опасен, оставили номер телефона, по которому посоветовали позвонить, если вдруг я вспомню что-нибудь важное. Второй, тот что помоложе, заметив с каким любопытством я поглядываю на его брелок в форме Бик Бена, любезно мне его подарил. Чему я была несказанно рада. Хоть какая-то радость за сегодня. Какие они всё же милые эти англичане! Оставшись, наконец, одна, я решила поужинать. Но в дверь опять постучали. Поминая виновника всего этого переполоха недобрым словом, я поплелась открывать. На пороге стоял высокий парнишка в очках. Почему-то он сразу вызвал у меня симпатию. Даже не смотря на то, что уставился на меня, словно увидел приведение. Как выяснилось, он так же интересовался Снейпом. Пока я размышляла, зачем столь юному пареньку разыскивать особо опасного преступника, он продолжал внимательно меня разглядывать. Повторив ему недавно озвученную версию всего происходящего, я попыталась определить на взгляд к какой части человечества он относится: к нам, обычным людям, или к подобным Снейпу. Внимательно меня выслушав, он обезоруживающе улыбнулся и сказал, что уверен, будто мне известно куда больше, чем я только что рассказала. Женская логика мне упрямо твердила, что паренёк не может быть плохим, а терпежа хранить в себе все эти сомнения относительно этой странной магии уже не было. И я, убедив его составить мне компанию за ужином, всё ему рассказала. Он какое-то время молчал, но потом решил меня предостеречь:
— Если Вы встретите его ещё раз, то лучше сразу же бегите от него подальше. Он опасен. Он убийца. К тому же не любит маглов. Вам повезло, что Вы всё ещё живы.
— Ты так уверен в этом? Он конечно весьма мрачный и невоспитанный тип, но это не значит… — после его слов мне стало не по себе, но это всё равно как-то не вязалось с моими личными ощущениями относительно этого субъекта. А парень всё продолжал как-то странно поглядывать на меня, и в его глазах промелькнула какая-то боль.
— Как-то ты странно меня изучаешь. Я что, похожа на полную дуру со всеми этими своими рассказами? — не выдержала я.
— О нет. Простите меня. Просто Вы мне удивительно напоминаете одного человека… Но она уже давно умерла. Поразительно напоминаете.
— А кого, если не секрет? — моё любопытство заработало на все сто процентов.
— Мою маму.
Это трогательное признание всколыхнуло во мне волну сочувствия к этому молодому человеку. Когда он уже уходил, я всё же решилась и спросила:
— А как её звали?
— Лилиан Поттер. Только волосы у неё были каштановые.
Больше мне у него выведать ничего не удалось. Распрощавшись, он ушёл. Я узнала только, что его зовут Гарри.
|
Великобритания, 29.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
