А я думала, что больнее уже быть не может… «Северус жив! ЖИВ!!!! Я смогу снова его увидеть…», — эта единственная мысль гнала меня домой со страшной силой. Нет, не единственная. Ещё я сходила с ума от волнения за маму. Страшно было даже предположить, как она поступит, почуяв, что мне грозит опасность. Я потянулась мыслями к ней, но почему-то ощутила какую-то вязкую неопределённость… Северус… И как я могла не почувствовать его тогда, два месяца назад? И какая же я дура, что побоялась это сделать потом снова. Почему? Ради всего, ну ПОЧЕМУ я оказалась такой трусихой? Испугалась ощутить пустоту и одиночество? Трусиха! Нет, определенно, нет границ моей тупости! Последние слова Лорда осели в голове тягостным осадком, но я пока приказывала себе не думать об этом. Главное — мне удалось обезопасить Северуса на время. Не думаю, что Лорд ради жажды мести захочет расстаться со своим нынешним видом просто так, не подыскав способа обойти мою преграду. А значит, есть время. Время - в данной ситуации оно было ключевым фактором. Ведь всё что я только что сделала, имело целью оттянуть время. Я прекрасно знала, что моих слабых способностей хватит лишь преобразовать его не надолго, а потому я без зазрения совести пошла на сделку. И совесть меня не беспокоила ни в малейшей степени. Да, я дала в руки злодею очередной козырь для власти над людьми, пусть лишь столь призрачный и непостоянный как красота и молодость. Теперь его подданные будут за его спиной слагать легенды о его могуществе и всесилии. Еще бы! Все эти годы слыть бессмертным и, в очередной раз, избежав смерти, теперь еще и вернуть себе молодость! Правду будут знать только те немногие, что были свидетелями этой сцены. Но не думаю, что их властелин позволит им прожить слишком много, теперь, когда они узнали то, чего не стоило бы. Бросит их в самое пекло, и самодовольно будет взирать на то, как те доказывают свою преданность ценой своей жизни. Да, определенно, недели вполне хватит, чтобы ему избавиться от нежелательных свидетелей. А я тем временем найду Северуса и все ему расскажу. Он умный, он сможет придумать, как обезопасить себя. Ведь должен же быть способ! Иначе… Мне даже не хотелось и думать о последствиях… Северус не из тех, кто может безропотно влачить жалкое существование… Нет, определенно, ну что за живучий монстр! Неужели всё было напрасно? А ведь весь магический мир сейчас радовался и праздновал победу! Как же никто не почувствовал его возращения? Может, потому что он был ходячим трупом? Поэтому? Я как фурия ворвалась в дом. — Мама! Ты не представ… От ужаса я застыла прямо в дверях. Картина, представшая у меня перед глазами, была кошмарной. Три мертвых тела, неестественно скорчившиеся, лежали в лужах крови. Искореженная мебель, куски обшивки стен, осколки стекол в немыслимом беспорядке перемежались с обугленными кусками брёвен. Упивающиеся! — Мама! Ты где? МАМА!!! — закричала я как полоумная и бросилась в соседнюю комнату. Здесь её тоже не было. «Но она не может … не должна! Она ведь сильная!», — твердила я себе скороговоркой, проскакивая одну комнату за другой. Как всё глупо! И… бессмысленно… Глупо надеяться, что она жива, иначе бы… она давно бросилась мне на помощь. Она не могла не почувствовать опасность, в которую я попала и тогда бы… Ведь зная её… Десяток секунд обратились в вечность… Наконец я добралась до кухни. А там мама, склонившись над распластанной на полу Алисой, пыталась остановить у нее кровь, что пугающе быстро струилась из её раны на плече. Я бросилась к ним, не веря своим глазам, пьяная от радости, что они живы. С трудом перебравшись через десяток застывших на полу фигур в знакомых мне уже черных плащах, я опустилась на колени возле мамы. Судя по еще худшему состоянию обстановки комнаты битва здесь произошла нешуточная. — Лиза! — поспешно сжала она меня в объятиях, но в следующий миг уже осматривая меня со всех сторон, проверяя, не ранена ли. Вид у меня был, видимо, плачевный, потому как беспокойство из её взгляда не уходило. — В порядке… я в порядке, мам! Алиса… Что с ней? — выпалила я, в свою очередь, сообразив, что старшая фатони хотя и ранена, но не так серьёзно, как Алиса. Мама уже успела снова к ней склониться и, коснувшись раны на ее груди, торопливо принялась нашептывать какие-то непонятные мне слова. Затем из её ладони потек слабый свет, и через какое-то мгновение рана, дрогнув, стала затягиваться. — Еще кто-то здесь есть? Где они? — вскочила я снова, как только сообразила, что схватка только что имела место, а, значит, живые враги могли быть еще рядом. — Нет-нет, эти были последними. Лиза, с тобой всё в порядке? Точно? Где ты была? — ладонь она еще не отняла от раны девушки, продолжая ее залечивать и время от времени поглядывать ей на лицо, проверяя в каком та состоянии. — Почему ты ушла, не потрудившись даже меня предупредить? — наконец успокоившись за мою подругу, после того, как та приоткрыла глаза, мама переключила всё внимание на меня. — Позже. Я всё расскажу позже. Я не успокоилась, пока не обошла весь дом и не заглянула во все углы, проверяя, не решил ли кто из врагов спрятаться и выждать удобный момент, чтобы возобновить позже нападение. Но в доме кроме нас никого не было. Так что же здесь произошло? Больше десятка упивающихся встретили свою смерть, и, судя по состоянию их бездыханных тел, здесь поработала не только фатони. Алиса, значит, тоже защищалась отчаянно, ожоги и рваные раны от заклинаний магов сильно отличаются от воздействия фатони. Фатони бьёт широкой волной силы, не сравнить с узконаправленным лучом, исходящим из палочки. У нескольких, по крайней мере, были следы от алисиного воздействия. Почему упивающиеся напали на них? Меня здесь искали? Или что? — Мам, что произошло? — присела я прямо на пол возле них, когда уже более-менее взяла себя в руки после осмотра дома. — Лиза, как ты? — Алиса уже полностью пришла в себя и теперь, прислонившись к стене, переводила обеспокоенный взгляд с меня на старшую фатони. — Я-то в норме. Вы лучше расскажите, чего так геройствовали-то! — Ты даже не представляешь… — Они ворвались слишком неожиданно. Странно, я почему-то на этот раз не смогла вовремя распознать в них магов. Не почувствовала. Ну да ладно, не в этом суть. Почему они разыскивали тебя? И где тебя всё же носило? — резко прервала Алису мама, еще раз критично осматривая меня на предмет возможных ранений. — Да не ранена я, не ранена. Ты сама-то как? Что с рукой? — Это? Это пустяки, — фатони устало поднялась, — Что произошло? Почему я ощутила большую потерю твоих сил? Они всё же схватили тебя? Ты отбивалась? Рассказывай! Я пересказала всё вкратце, только вот финальную сцену с омоложением я передала невербально, просто пустив видимый образ в мамино сознание. Реакция её была странной. Она застыла на месте и с сомнением глянула на меня. Чем это было продиктовано? Удивлением? — Я почему-то была уверена, что у меня получится… — начала я ни к месту оправдываться. — Ладно, об этом не сейчас. Алиса, ты можешь встать? — пришла мама к какому-то выводу и потому принялась командовать. Девушка с готовностью подскочила, но остаться на ногах ей стоило большого труда, потеря крови сказывалась. — Хорошо. Нам надо перебраться в другое место и чем быстрее, тем лучше. Я обрадовалась такому предложению. Тем более что мне и так было необходимо отправиться в Москву. Мне нужно было найти Северуса. Пока старшая фатони решала, какие вещи стоит взять нам с собой, Алиса поведала мне о том, что произошло в доме в мое отсутствие. Как оказалось, девушке подбросили фальшивое письмо, что я ее срочно зову к нам, а потому она, ничего не подозревая, позволила проследить за собой и вывела упивающихся аккурат к нашему домику на опушке. Они обе всё поняли слишком поздно, когда упивающиеся ворвались в дом и окружили их. Пока мама придумывала, как от них избавиться и броситься меня разыскивать, Алиска не утерпела и ввязалась в драку, что меня и не удивило, слишком хорошо я знала её горячий характер. В результате им стоило большого труда остаться в живых. Последнее замечание было брошено мамой, которая при этом смерила Алису таким взглядом, что у меня мурашки пробежали по спине. Пожалуй, старшая фатони была слишком строга с девушкой, или они просто мне что-то не договаривали? Но разбираться с этим сейчас было некогда, а потому мы сошлись на том, что спешно переправляемся в Архангельск. У мамы там было много знакомых, и она рассчитывала там нас пристроить. Единственное же что меня сейчас волновало, так убедиться в том, что моя семья и Алиса в безопасности и броситься на поиски Снейпа. Последний раз я его чувствовала где-то в южной части Москвы, а туда его могли привести только разве что мои поиски. По крайней мере, других причин я не видела. Надо его предупредить и… и, разумеется, я очень хотела его увидеть! Вот дождётся он у меня! Я выскажу ему сразу же всё что я думаю о его поведении! Вот почему он столько времени молчал? Как он мог?! Я тут с горя дохну, а он преспокойненько где-то бродит. И почему? ПОЧЕ-Е-ЕМУ-У-У он до сих пор не подал о себе никакой весточки? И мне без разницы, что не легко было предположить, где я скрывалась два последних месяца! Мог бы разыскать, если бы захотел! Мог бы, не сомневаюсь!!! Я ему еще все выскажу! Пусть и не надеться выкрутиться… — Лиза! ЛИЗА! Да о чем ты там думаешь? Ты меня слышала? — вывел меня из задумчивости строгий мамин голос, когда мы уже восседали за уютным кухонным столиком в одной из квартир Архангельска. — Да. Что? — поспешно откликнулась я. Алиса мне уже помахала рукой и позволила себя увести в приготовленную для неё комнату. Я только и успела кивнуть ей в ответ и улыбнуться маме, которая нетерпеливо пыталась заострить мое внимание на своих словах. — Мне надо серьезно с тобой поговорить. — Да, но не раньше, чем ты уделишь себе чуточку внимания и залечишь свои ранения, — возразила я шепотом, чтобы нас случайно не расслышали наши магловские знакомые. — Это подождет. А теперь ответь мне со всей возможной точностью: чем ты думала, когда вмешивалась в физиологические процессы организма того мага? — Так. Всё понятно. Теперь ты меня постараешься убедить, что я не должна была, что просто не имела права дарить этому ублюдку молодость? Я знаю, я все прекрасно и сама знаю! Но я должна была! Понимаешь, должна! А лучше я уже ничего придумать не могла. Все произошло слишком быстро. А он… — Ты хоть понимаешь, что натворила? Фатони никогда не вмешиваются в естественный ход вещей! Человеческое тело – это тебе не экспонат для опытов!!! — Ну и что такого я натворила? Это ведь на время! Не навсегда. А мне нужен был козырь для сделки. Ты ведь понимаешь, что ради Северуса я пойду на всё! Я просто не могла допустить… как только себе представлю… — Да ты совсем ничего не понимаешь в жизни! На сделку она пошла, понимаешь ли! С кем? С кем на сделку? Ты хотя бы понимаешь с кем? — Я всё продумала. Я ведь не полная идиотка, чтобы не подстраховываться! — Так. А теперь рассказывай что ты там еще придумала, — тон старшей фатони резко сменился, стал напряженным, будто она предвидела ещё большие неприятности. — Я всё же надеюсь, что ты понимаешь, чего добилась. Понимаешь, а потому готова противопоставить этому кое-что еще, — сказала она, глядя мне прямо в глаза, после того как я с неохотой рассказала то, что пыталась до сих пор утаить. — Самое главное, что я добилась отсрочки, а значит, есть еще время. — Нет… Ты ничего не понимаешь… — теперь она смотрела на меня с ужасом. — Мам, ну что ты прямо уж совсем… — возразила я робко и совершенно растерялась под её печальной улыбкой. — Мне надо его найти, предупредить… Почему же я такая дура и так и не решилась его почувствовать раньше, а, мама? Я ведь дура, не так ли? И трусиха… — Как бы не было тяжело, всегда надо стремиться узнать правду. Побег от истины всё только усугубляет. Ты теряешь драгоценное время, — жестко заявила она, будто мы тут разбирали обычный урок, а не мое исстрадавшееся сердце. — Но почему тогда ты не попыталась определить его присутствие? Ведь в отличие от меня тебе бы не составило труда это сделать, а, мам? Ты бы тогда сразу меня успокоила, — я приникла к ней, попытавшись таким образом смягчить её суровость. Мне сейчас было просто необходимо оставить за спиной дружественные тылы, знать, уходя, что мама меня понимает и поддерживает, прежде чем я в очередной раз кинусь в омут все ещё мало мне известной жизни магического мира. — Мне и не надо было пытаться, — голос её был все еще напряженным. — О чем ты? Я не понимаю, — что-то в её тоне заставило меня с беспокойством заглянуть в её глаза. — Как человек и как мать, я, может, и должна была тебе намекнуть, что он жив и ищет тебя, но как учитель я не имела права. — Что? ЧТО??? Ты знала? — Мне очень жаль, милая… Нет. Я не верила. Я не понимала. Как? Не имела права? Какого права? Она знала и молчала… — Но как же… ты ведь знала. Ты же видела, как мне было плохо, больно… Я же ведь сходила с ума! Мне не понятно, каким образом я всё еще могу дышать! А ты так просто говоришь, что знала… — я вскочила и, схватившись за голову, застыла у окна, в которое врывались тихие звуки мирной жизни людей. Весна была в самой разгаре, звуки капель, барабанящих по карнизу, болезненно били по ушам. Мне сейчас хотелось, чтобы все замолкло, заткнулось, перестало существовать отвлеченно от моей проблемы. — Лиза, мы не всегда можем сделать то, что нам больше всего хочется… — Не верю! Как ты могла? Он меня искал? И… но только не говори, что ты еще и сделала все для того, чтобы он меня не нашел!!! — закричала я, пытаясь отогнать от себя страшные предположения. — Если бы тебя нашел он, тебя нашли бы и остальные, пойми же! А ты была тогда слишком слабой. Я всего лишь отодвинула вашу встречу ненадолго. Как бы тяжело мне не было этого говорить, но в тот момент мне пришлось выбирать между твоим спокойствием и твоей жизнью. Неужели ты меня упрекнёшь в том, что я выбрала второе? Я лучше тебя самой могу предположить, что ждёт тебя впереди, а потому я сделала все для того, чтобы предоставить тебе больше шансов. — Шансов? Для чего? А если ему нужна была моя помощь? Ты об этом подумала?!! Нет, я никогда не поверю, что ты можешь… — Лиза, послушай, когда приходит время, у каждой фатони находится свой стимул для пробуждения их силы, их скрытых способностей. Обычно это светлый стимул, постепенно поднимающий фатони до нужного уровня знаний и умений. Но так уж вышло, что у тебя этим стимулом оказалась боль. Отчаянье и несогласие зачастую подталкивает нас противостоять, и тогда силы просыпаются спонтанно, скачками, что и было с тобой. Если этот стимул уничтожить раньше времени, когда ты не достиг своих высот, то тогда есть вероятность потерять всё, все силы, все способности. Я не хотела тебе этого, тем более зная, с чем тебе потом придётся столкнуться. — Не хотела чего? Да я лучше бы осталась маглой, чем… чем…так… — я почувствовала как во мне закипает гнев, готовый вот-вот вырваться наружу. Мама тоже это поняла, а потому устало обронила: — Послушай, только держи себя в руках! Сейчас нельзя допустить, чтобы наши преследователи смогли по всплескам твоей неконтролируемой ярости определить твое месторасположение. Меня словно ледяной водой окатили. Сейчас её беспокоят такие пустяки? Сейчас, когда я пытаюсь понять, почему она предала меня?! Самый близкий человек предал мое доверие, спокойно наблюдая как я будто полоумная пытаюсь забить голову чем угодно, но только стараясь не думать. Не думать! Не вспоминать! Не видеть!!! Я в ярости обернулась к ней. И … встретила её глаза… В них было столько боли за меня, искреннего сочувствия… — И всё-таки ты не должна была… Почему в жизни всё так сложно? Почему порою, желая защитить своих близких мы тем самым причиняем им боль? ПОЧЕМУ? — Мама, мне надо идти. Ты присмотришь за Алисой? — Конечно. Только… — она замолчала, подбирая слова. — Я буду осторожной, если ты об этом… — Да, и об этом тоже. И… впрочем, ты сама скоро все поймешь… Я спешно выскочила из дома, будто опасаясь, что меня могут остановить.
| 
Великобритания, 29.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
