Вот уже почти полгода я живу в Тупике Прядильщиков. Совершенно ужасное место: река - вонючая, с медленной бурой водой. Мертвые, заколоченные дома. Битое стекло хрустит под ногами. Здесь уже очень давно никого нет. Кроме меня. Кроме нас. Дом снаружи кажется такой же развалиной, как и остальные, но это ничего - так даже лучше, безопаснее. Если кто-нибудь и забредет сюда (а кому это придет в голову, кроме наркоманов, бомжей и отчаянных подростков?), то воровать, скорее всего, не полезет. Все уже давно украдено, видно же.
Хотя на дверях такие заклятья, что никакому воришке-магглу не пройти. Маг-то не всякий взломает.
А внутри не так уж и плохо. Я постаралась. Неделю мыла, проветривала, сушила. Покупала белье, занавески, посуду. Сейчас ничего, почти уютно.
Особенно когда приходит Северус.
Он навещает меня раза два-три в неделю. Аппарирует прямо в гостиную поздно вечером, наплевав на все приличия, и морщится при виде всего этого свеженаведенного порядка (пора бы уже привыкнуть!). Усаживается в кресло, просит чаю или кофе.
Я спрашиваю о школе. Снова и снова. Он рассказывает – раздраженно, как всегда. Кажется, Северус любит Хогвартс, хотя и не видит в нем ничего хорошего. Но злословит и ругается всегда с искренним удовольствием.
А еще он учит меня. Я не понимаю, зачем. Наверное дело в том, что Дамблдор опять не дал ему преподавать Защиту? В школе говорили, что он подает заявку каждый год. В этот раз директор вновь отказал – взял Квиррела - и Северус по-прежнему преподает зельеварение. А на мне тренируется, в надежде, что когда-нибудь уговорит Дамблдора, наверное.
Он учит меня новым сложным заклятьям: ставить крепкие щиты, наколдовывать туман и огненные стены. Иллюзии. Режущие проклятья. Я-то раньше знала только Stupefy и Expelliarmus. Ну, еще Патронус через раз получался. Он, кстати, у меня изменился. Раньше была лошадь, а сейчас – летучая мышь. И вызывается теперь всегда. Даже разговаривает – если что-то передать надо.
Я спрашивала, для чего мне это все. «На всякий случай!» - отрезал Северус. Что-то мне о таком случае даже думать страшно.
Я спрашивала, почему он не учит меня зельеделию. Случаев уж точно должно быть больше. «Бесполезно и безнадежно, - кривился Северус. – Достаточно посмотреть, как ты варишь суп».
Я спрашивала: неужели я глупее хогвартских студентов? Нет. Не глупее. «Но зелья – не твое, никогда ничего путного у тебя не выйдет! Только ингредиенты зря переводить. А колдуешь прилично, есть смысл учить».
Ну, он и учил. Так же, как и у себя на уроках, наверное. С насмешками, едкими комментариями, настоящими оскорблениями.
«Мисс О`Лири, говорите четче! Латинский язык не потерпит вашего провинциального произношения!»
«Мисс О`Лири, как вы держите палочку? Еще хуже, чем нож и вилку! А это вы делаете отвратительно!»
«Мисс О`Лири, вы двигаетесь словно горный тролль! Вы уверены, что у вас в роду были только ирландцы?»
Однажды я все-таки не выдержала и в ответ на особенно обидное замечание ударила только начавшей получаться Sectumsempr`ой. Но, слава богам, промазала – заклинание задело только левую руку, исполосовав в лапшу рукав сюртука и рубашки. Увидев проступившую кровь и перекошенное от боли лицо Северуса, я было бросилась на помощь – и тут же получила мощный безмолвный Stupefy в грудь.
Такой вот урок.
Правда, с тех пор он уже ругался не так обидно.
* * *
Serpensortia мне не дается. Может быть, потому, что живую змею я видела только однажды в зоопарке, еще в детстве. А, может, еще по какой причине. Например, я не понимаю, что с ней делать дальше. На врага натравить? А как?
Корочего говоря, не получается – и все.
- Представь себе змею в подробностях и вытолкни из палочки! – начинает раздражаться Северус.
Я представляю – и меня передергивает от отвращения. «Serpensortia!» - снова и снова. И ничего. Никакой змеи. На десятый раз получается какой-то серый шнурок. Мокрый.
- Мисс О`Лири, позвольте узнать, вы змею когда-нибудь видели? – шипит Северус.
- Видела, - вздыхаю я.
- Как можно заметить, это не змея. Почему она мокрая?! – он орет, уже не сдерживаясь.
- Змеи такие… склизкие. И холодные, - я пытаюсь оправдаться.
- Они не склизкие! Они сухие и теплые!
- Я их в руках не держала! В Ирландии нет змей!
Усмехается.
- Я знаю. Святой Патрик изгнал.
- Может, и Патрик. Змееустом он, наверное, был.
- А что тогда изгнал? Договорился бы просто – и все, - пожимает плечами Северус. - Давай еще раз.
- Serpensortia!
Ничего.
- Смотри! – почти неуловимое движение палочкой. - Serpensortia!
Негромкий хлопок – и змея падает на ковер. Довольно большая, черная, с желтыми пятнами на голове. Она покачивается, поднимаясь вверх над свернутыми кольцами, пробует воздух раздвоенным языком и смотрит на меня.
А я смотрю на нее.
Вот огромная чешуйчатая тварь скользит и изгибается в узком проходе, шипит и шуршит, а потом бьется о стены какого-то зала огромной безглазой окровавленной головой. Вот другая змея бросается на какого-то позеленевшего от ужаса мужчину, вонзает зубы, натягивает себя на мертвое тело женщины и вновь куда-то струится огромным телом и бормочет что-то на своем языке, ведя разговор с невидимым собеседником. А потом я увидела Северуса – бледного, как мел, - и змею в прозрачном шаре, плывущем по воздуху, и пальцы, зажимающие рану на шее, и кровь, целую лужу крови на грязном полу.
Страх мутной жижей забивает легкие, скручивает тошнотой желудок, сердце бьется, мечется… Нет! Нет!! Неееет!!!
Я делаю усилие и выныриваю на поверхность этого наваждения, судорожно хватая ртом воздух.
Змея смотрит на меня и смеется.
- Вон! Убирайся! – кричу, взмахивая палочкой, совершенно забыв, что достаточно простого Evanesco.
Змея по-прежнему покачивается и ощупывает воздух раздвоенным языком.
- Убирайся!!! Пошла прочь! Eirgg ass! – крик обдирает горло, но я уже не могу, не могу остановиться.
Змея на полу раскачивается, корчится, свивает и развивает кольца, будто от какого-то неслышного Cruciatus`а.
- Fácaib a tir!
И расползается черным дымом прямо на глазах, просто растворяется.
Палочка выпадает из моей руки, и я опускаюсь на пол и реву, реву, реву…
Северус обнимает меня за плечи, протягивает неведомо откуда взявшийся стакан с огневиски и успокаивает, пока я клацаю зубами по краю: все уже закончилось, змеи нет, неужели я испугалась, она совсем не страшная, неядовитая, уж просто, только большой, а я что-то с ней сделала, что она растворилась.
- Что я сделала?
- Ты что-то сказала. Несколько слов на непонятном языке.
- Парселтанге?!
- Нет. Парселтанг не так звучит. По-другому.
Другое. А что я вообще говорила? Прогоняла. Как?
Прочь из моей земли. Fácaib a tir.
Язык саг и легенд. Древнеирландский. Ну, надо же! Я и по-ирландски-то двух слов связать не могу. Тоже мне, зов предков и голос крови.
Смешно на самом деле. Я допиваю огневиски залпом и хохочу, размазывая по лицу слезы.
- Теперь я знаю, как святой Патрик прогнал змей из Ирландии! Вот уж прогнал так прогнал! Они, вон, до сих пор помнят! И мы помним!
Северус наливает себе огневиски и ругает проклятых ирландцев: все у них не как у людей и нормальных заклинаний им мало.
А я смотрю на белую полоску его воротника, бледное горло, прижимаюсь всем телом и думаю: жаль, что Патрик не изгнал змей и из Англии тоже. И хорошо, что прогонять змей умею я.
Великобритания, 03.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
Почему-то очень смеялась на этом отрывке 
