Мир, дружба, бутылочка огневиски. – Знаете, с чужим жёнами спать вредно для здоровья, – поделился наблюдением Северус. Белла обеспокоено оглядывала дуэлянтов. Северус и Родольфус сидели на её постели с заплывшими синюшными физиономиями все перепачканные в земле и крови и не пытающиеся больше драться. Разогнал их Воландеморт, когда ему это зрелище надоело, а они даже как-то не очень возражали, только зубами выбитыми отплёвывались.
– Белла, может, ты нам поможешь? – шепеляво спросил Родольфус.
Северус поддержал его едва уловимым кивком головы и поморщился.
– Знаете, – задумчиво произнесла Беллатрикс, вертя палочку в руках. – У меня, если честно, хорошо только Crucio и Avada Kedavra получаются. Кому что?
Мужчины переглянулись.
– Ты шутишь, – ещё более шепеляво предположил Северус, рукавом разорванной рубашки вытирая кровоточащую губу.
– Почти нет, – ответила Белла и, сотворив три стакана, вытащила из-под кровати бутылку огневиски.
Мужчины снова переглянулись. Беллатрикс поставила перед ними стул, а на него – бутылку и тару.
– Эй, домовик, – позвала она.
Перед ней появилось трясущееся существо с огромными ушами и безумными глазами.
– Принеси чего-нибудь поесть.
Домовик исчез.
Беллатрикс в гробовом молчании разлила дымящуюся жидкость по стаканам.
– За здоровье, – произнесла она.
В третий раз мужчины удивлённо переглянулись, но тост поддержали. Я вышла из кабинета директора в коридор и запоздало (у меня всегда так) сообразила, что не знаю, куда идти. Возвращаться к Дамблдору и дедуле мне не хотелось (и какого... рожна они этих ползающе-летающих лестниц везде понаделали: не нравиться мне на них кататься), но и снова бродить по коридорам в поисках своих комнат тоже не самая приятная перспектива. И даже если я вернусь в эти самые комнаты, то что я там буду делать? Просто сидеть? Это же невероятно скучно. Я потопталась на месте, глядя на ухмыляющуюся горгулью, и уже почти решила попросить помощи у Дамблдора, но тут в конце коридора замаячило привидение. Я сначала подумала, что это надоедливый монах и хотела смыться, но, присмотревшись повнимательнее, поняла свою ошибку. Ко мне приближалось привидение мужчины в заляпанном переливающимися серебристыми пятнами плаще и с какими-то пустыми глазами. Дядька выглядел очень мрачно и отстранённо.
– Простите, вы не могли бы проводить меня до библиотеки? – бодро спросила я.
Призрак остановился, пристально оглядел меня, как мне показалось – с некоторым удивлением.
– Провожу, – согласился он.
Я ему улыбнулась, от чего призрак совершенно явно обалдел и смутился.
– Вы жена профессора Снейпа? – осторожно спросил он.
– Да, бывают в жизни огорчения, – согласилась я.
– Странно, – заметил призрак. – Я думал, вы будете менее жизнерадостной.
Мои брови от удивления поползли вверх: уж кому рассуждать о жизнерадостности, так только не ему, не с таким выражением лица.
– Я – Кровавый барон, – представился он.
– Катрин.
– Очень приятно, – поклонился призрак и поплыл по коридору.
Я последовала за ним.
– А почему вас называют Кровавым бароном? – совершенно бестактно поинтересовалась я через некоторое время.
– Потому что я Кровавый барон, – ответил призрак.
– А как вас зовут?
– Кровавый барон, – с нажимом повторил он.
– А вас так с детства звали? – невинно спросила я.
Призрак выпал в осадок. Не в буквальном смысле, конечно, но остановился и смерил меня весьма неприятным взглядом.
– Мне просто любопытно, – жалобно (не верьте мне, когда я вот так жалобно что-то говорю – это лишь способ манипуляции) призналась я.
Барон продолжил путь.
– А почему вы такой мрачный?
Призрак остановился, повернулся ко мне и рявкнул:
– Потому что я по жизни мрачный!
Я присела, потом сообразила, что он призрак и серьёзного вреда мне причинить не может, поэтому с самым серьёзным видом съехидничала:
– Жаль: у вас лицо симпатичное, но такая готическая мрачность к нему просто не подходит.
У барона рот открылся от удивления, и он явно не знал, что ответить. Попарив на месте с минуту, призрак поплыл дальше.
– Вы обиделись? – жалобно спросила я.
– Нет.
– Точно не обиделись?
– Нет.
– Совсем-совсем не обиделись? – поинтересовалась я, с трудом сдерживая смех.
– Нет.
– А почему у вас тогда лицо такое мрачное и обиженное?
– Да не обиделся я! – воскликнул барон.
Несколько секунд я честно держалась, но потом всё же улыбнулась: до того у него забавный вид в гневе.
– Вы – несносная девчонка, – прошипел призрак в стиле моего муженька.
– А вы с моим мужем случайно не родственники? – тут же схватилась я за идею. – А то шипите так похоже.
– Нет, мы не родственники, – стараясь сохранять хладнокровие (если так можно сказать о привидении), ответил барон. – Я – призрак Слизерина.
– Того самого Слизерина, что школу строил? – оживилась я.
– Нет, я призрак этого факультета, – закипая, пояснил барон.
– Да ладно, не обижайтесь, – пожала плечами я.
– Я не обижаюсь, – фыркнул призрак.
– А почему у вас тогда вид такой мрачный? – тут же спросила я (так-так, нервишки совсем расшалились, вот и приступ цинизма начался – ещё одна моя нехорошая черта).
– Удивляюсь только одному, – хмыкнул барон через минуту окончательно придя в себя. – Как вы с вашим характером до сих пор живы.
Я обиделась, натуральным образом обиделась. Цинизм закончился, осталась горечь незаслуженной обиды: ну что я, хуже всех что ли? Почему сразу убивать? Я же просто шутила. Да, ехидно, но без злого умысла, просто характер такой пога... не самый лучший.
До библиотеки мы шли в гробовом молчании. По дороге нам никто (видимо из-за выходных) не встретился. Только в библиотеке сидело несколько человек, да мадам Пинс; она зыркнула на меня недобрым взглядом – жива в её памяти наша с мужем перебранка. Я обернулась, чтобы поблагодарить барона, но он уже исчез. И у кого из нас плохие манеры после этого? Северус и Родольфус сидели обнявшись и подпирая друг друга, чтобы не упасть. Белла куда-то исчезла, так что они наслаждались остатками огневиски в чисто мужской компании.
– Сев, ик, – Родольфус посмотрел на него, пытаясь сфокусироваться одним не заплывшим глазом. – Ничё, что я тебя так называю?
– Ничё, – согласился Северус.
– Вот и отлично, – Родольфус хлопнул по плечу мастера зелий, от чего тот болезненно поморщился. – Так о чём это я?
– Не знаю, – признался Северус.
Родольфус насупился, огляделся, на лице его появилось выражение радости.
– Вспомнил! – воскликнул он, ткнув пальцем в потолок. – У меня проблема с Беллой.
– Кстати, а где Белла? – удивился Северус, осмотрел комнату и даже заглянул под кровать.
– Да ну её, – отмахнулся Родольфус и, снова приняв заговорщический вид, продолжил: – Так вот, у меня с ней проблема.
– Какая? – поинтересовался Северус.
– Погоди, дай с мыслями собраться, – отмахнулся Родольфус, выпил стаканчик виски, тяжело вздохнул и, наконец, произнёс: – У меня проблемы с женщинами. Не мог бы ты мне помочь?
Северус непонимающе посмотрел на него.
– И чем я могу тебе помочь?
– Может, ты зелье какое сваришь? – предположил Родольфус.
– Зелье для чего?
– Ну говорю же – у меня проблемы с женщинами.
– Ты говорил, что проблемы с Беллой, – напомнил Северус.
– Ну, да, – согласился Родольфус. – С ней в особенности. Понимаешь, я её не, ик, не удовлетворяю. – С трудом вымолвил он заплетающимся языком. – Ты думаешь, что ты первый? Нет, она раньше ещё с Долоховым путалась, вот и этого всего, – кивок в сторону второй бутылки, трёх стаканов и тарелки с селёдкой, чёрным хлебом и одинокой вилкой (у них же зубов нет, они только пили), расположенных на стуле, – от него набралась.
– А я тут причём? – всё ещё не понимал Северус.
– Зелье, – сказал Родольфус торжественно. – Ты же у нас самый крутой зельевар, ты можешь сварить зелье, что бы я, ик, удовлетворил Беллу.
Северус задумчиво почесал затылок.
– Могу.
Родольфус на радостях обнял его.
– Ой, ты меня просто спасёшь!
– Только не всё сразу, – строго сказал Северус. – На это потребуется время.
– Ничего страшного, – отмахнулся Родольфус, наливая огневиски в два стакана. – Ты, главное, свари. Давай, ик, на брудершафт.
– Давай, – согласился Северус.
Они перекрестили руки и стали пить дымящуюся жидкость. Ближе к вечеру я сидела в кресле возле камина (сюда я добралась быстро – спасибо Драко; как хорошо, что здесь есть хоть какие-то знакомые) и читала занудную книгу. Нет, не читала, просто смотрела на неё и думала о своей жизни. О том, что делать дальше. И, если честно, меня грызло (можно сказать буквально) неуёмное моё любопытство: а где мой муж??? Пошатываясь и скрывая лицо под капюшоном плаща, отданного резко подобревшим после третей бутылки огневиски Родольфусом, Северус возвращался в темноте в Хогвартс и надеялся, что его не примут за Упивающегося. Он остановился и захохотал. Недолго – мешали сломанные рёбра (а вы что думали, у них там медпункта нет), но зато искренне, потому что ему это показалось в тот момент очень смешным: что бы его, Упивающегося (не только смертью), не приняли за упивающегося. Ну не виноват он, что с капюшоном была только униформа. Замок медленно, но верно приближался. Северус думал, что же ему делать со своими... травмами, боевыми травмами, полученными при выполнении сверхсекретного задания. Он прекрасно понимал, что сварить сейчас какое-нибудь лечебное зелье он просто не в состоянии. Это была трезвая мысль, посетившая очень пьяную голову. Значит, оставалось одно, точнее – одна. Мадам Помфри. Северус тоскливо вздохнул, но, похоже, выбора у него просто не было: не таскаться же с такой побитой рож... лицом, да и без половины зубов как-то некомфортно. Он ещё ничего, а вот что будет делать Родольфус? Ему ведь даже в больницу не сходить. Когда мадам Помфри услышала гулкие удары в дверь, она решила, что случилось что-то серьёзное, но когда открыла...
На пороге стоял человек в плаще Упивающегося; тень от капюшона скрывала его лицо. Одной рукой, покрытой ссадинами, он опирался о дверной косяк. Женщина в ужасе отступила.
– Здрасте, – заплетающимся языком пробормотал Северус, поднимая голову так, что бы целительнице была видна часть будущего фронта работ.
Мадам Помфри пристально вглядывалась в его лицо.
– Вы кто? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Вот, дожил, – вздохнул Северус и шепеляво продолжил: – Уже и на работе не узнают.
– Северус? – не поверила мадам Помфри.
– Я, – признался он, стаскивая капюшон.
Целительница тихо охнула.
– Кто это вас так? – тихо спросила она.
– Это меня один муж рогами забодал, – хмыкнул Северус. – Вы, ик, мне поможете?
– У вас же зубы выбиты, – ошеломлённо вымолвила мадам Помфри.
– Я заметил, – ответил на это Северус, слегка качаясь, проходя внутрь.
Целительница вздохнула, закрыла дверь и стала готовиться к лечению.
– Так всё же кто вас так отделал? – поинтересовалась она, осторожно беря Северуса за подбородок (стараясь при этом не вдыхать, потому что от него, извините, несло огневиски) и совершая палочкой пассы.
– Говорю же – муж, – фыркнул Северус.
Мадам Помфри не выдержала и отвернулась.
– Чей? – всё же спросила она.
– Беллин.
Целительница удивлённо посмотрела на него.
– Знаете, с чужим жёнами спать вредно для здоровья, – поделился наблюдением Северус.
На это раз мадам Помфри неодобрительно, но всё же понимающе хмыкнула. – Северус, проснитесь, вам пора принимать лекарство, – при этих словах мадам Помфри потрясла его за плечо.
Мастер зелий с трудом разлепил глаза, осмотрелся, соображая, где и почему он находится. Вспомнив всё это, он поморщился. Мадам Помфри протянула ему стаканчик.
– Пейте, – велела она.
Северус понюхал лекарство.
– Что это?
– Вам зубы нужны или нет? – осведомилась она язвительно, немного обидевшись на его недоверие к её зельям.
Северус выпил лекарство и скривился. Мадам Помфри забрала стаканчик и стала осматривать его.
– А у вас от похмелья что-нибудь есть? – без особой надежды спросил мастер зелий.
– Вы что, – возмутилась мадам Помфри. – Я же детей лечу.
– Дети разные бывают, – философски заметил Северус.
Целительница неодобрительно покачала головой.
– В следующий раз будьте осторожнее с чужими жёнами, – посоветовала она.
– Откуда вы знаете? – изумился Северус.
– Вы мне сами рассказали, – сообщила мадам Помфри.
– А что я ещё вам рассказал? – опасливо осведомился Северус, немного побледнев при этом.
– Много чего, – не удержалась от колкости целительница.
Мастер зелий побледнел совсем и убитым голосом спросил:
– А что именно?
Мадам Помфри загадочно улыбнулась.
– Э-э, – протянул Северус, пристально глядя в её весёлые глаза, после чего вздохнул облегчённо и удобнее устроился в кровати. – Ну, сказал и сказал.
Мадам Помфри удивилась столь резкой перемене настроения, но Северус был человеком странным, так что она не обратила на это внимания. Утром я бодро выступила на поиски обеденной залы. В этот раз мне повезло: всего через пятнадцать минут я встретила Драко в компании двух шкафоподобных громил. Он галантно предложил мне руку и проводил на завтрак. Если честно, я чувствовала себя при этом немного неуютно, потому что детишки, попадавшиеся в коридорах, поглядывали на нас как-то странно, но не объяснять же каждому, что мы с Драко – родственники, даже на лицо чем-то похожи, а цвет волос так вовсе одинаковый. Он довёл меня до самого стола и, элегантно кивнув в знак приветствия преподавателям, гордо прошествовал к своему месту.
С удивлением (лёгким, надо заметить) я обнаружила среди учителей ту странную тётку, что предсказывала мне несчастья. Она вяло ковырялась в своей тарелке. Я со всеми поздоровалась, дамочка, завидев меня, встрепенулась и тут же выдала:
– Как жаль, что вам недолго осталось радовать нас своим присутствием, – печально вздохнула она; на неё посмотрели с явной неприязнью.
Вообще: ну кто так людей утром приветствует?
– Прекратите пугать нашу дорогую (с каких это пор?) Катрин, – раздражённо буркнула Амбридж и тут же любезно улыбнулась мне. – Вы её не слушайте.
Я усмехнулась, увидев раздосадованное лицо предсказательницы, и села рядом с Флитвиком. В это время в зал влетели почтовые совы. Я наложила себе отбивную с картошкой и только приступила к завтраку, как мой сосед по столу охнул, да и по залу многие стали перешёптываться, показывая друг другу газеты. Я повернулась к Флитвику и взглянула на его номер "Ежедневного пророка". Статья на первой полосе меня, мягко говоря, поразила: "УПИВАЮЩИЕСЯ СМЕРТЬЮ ШОКИРУЮТ ВСЕХ.
Вчера, в субботу 17 февраля, Упивающиеся Смертью в буквальном смысле посмеялись над министерством магии и мерами, предпринятыми для их поимки. Средь бела дня Беллатрикс Лейстрейдж пришла в паб "Три метлы", расположенный в Хогдсмите, и купила там бутылку огневиски. Судя по всему, на тот момент она была уже нетрезва, но никто из посетителей не попытался её остановить, памятуя о предупреждениях министерства об опасности сбежавших заключённых. Через два часа, когда отряд авроров уже покинул паб, Беллатрикс вернулась, но уже не одна, а в компании своего мужа, Родольфуса Лейстрейджа, и неизвестного, скрывавшего лицо под маской. Они купили ящик огневиски и покинули это милое заведение, не дождавшись группы захвата. Неизвестно, пришли бы Упивающиеся ещё раз или нет, но хозяйка "Трёх мётел", мадам Розмерта, закрыла паб и легла в больницу св. Мунго с нервным расстройством.
Чем занимается в это время Министерство? Может, его сотрудники тоже предпочитают войне распитие огневиски?" Я перечитала статью несколько раз (любезный Флитвик, увидев мой интерес, пододвинул газету). Н-да, Белла развлекается вовсю. Я едва сдержала смех. Воландеморт сунул в мешочек на лапе совы несколько кнатов. Птица довольно ухнула и вылетела в окно. Он проводил её задумчивым взглядом, развернул газету, начал её читать и... захохотал. Натуральным образом, даже заглушающее заклятие забыл поставить. Через минуту Воландеморт вытер проступившие слёзы, отхлебнул чаю и снова, посмеиваясь, перечитал статью о походах в "Три метлы". А он-то думал, что Упивающиеся не смогут его по-настоящему развеселить. Оказывается – ошибался. Воландеморт усмехнулся, представил, какое у этой троицы (а судя по ящику – уже не троицы) сегодня похмелье, и решил не беспокоить их до обеда, тем более что и дел-то особенно никаких не планировалось. Он снова улыбнулся. Быстренько перелистав газету, притянул из тайника потрепанную книжку "Властелин колец" и принялся за чтение, иногда беря из вазочки печенье в шоколаде и аппетитно им похрустывая. – Поппи, выйди, пожалуйста, нам с Северусом надо серьёзно поговорить, – строго сказал Дамблдор, и мадам Помфри поспешила выполнить его просьбу.
– Ты не могла бы сходить позавтракать в большом зале, – попросил директор.
Целительница кивнула, развернулась и вышла в коридор. Дамблдор кинул на колени удивлённому Северусу газету.
– Ты в своём уме? – грозно спросил он.
Мастер зелий глянул на первую полосу, прочитал, задумался.
– Значит, мне это не приснилось, – изрёк он, наконец.
– Не приснилось, – согласился Дамблдор и, присев на стул, уже более спокойно продолжил: – Ты хоть понимаешь, что вас могли схватить авроры? Что бы ты тогда делал?
Северус вздохнул как провинившийся школьник.
– А Розмерта, зачем вы её так напугали?
– Мы её не пугали, – возразил Северус. – Пришли, купили, ушли.
– Да уж, покупатели нашлись. Ты представь, что почувствовала бедная женщина, когда к ней нагрянула команда Упивающихся.
– Прямо уж команда, – буркнул Северус.
– Я её еле упокоил, но и теперь она только через неделю паб откроет. Мне ведь теперь придётся в "Кабанью голову" ходить, а там – жуткая грязь, – Дамблдор печально вздохнул. – И всё из-за тебя.
Он дал Северусу время прочувствовать свою вину.
– Ну и что у вас там такое произошло, что ты вернулся в столь ужасном виде? – спросил директор более мягко.
Мастер зелий смутился.
– Дело в том, что, – он задумался о целесообразности откровенности, но всё же продолжил: – Я ночевал с Беллой, а утром нас застал Родольфус, вызвал меня на дуэль. Мы подрались: сначала на палочках, потом так. Через некоторое время нам стало не до драки, мы выпили, а дальше вы знаете.
– Но как так вышло? Неужели Том не знал об этом? Или он вам это позволил? – недоуменно предположил Дамблдор.
– Не только позволил, но ещё и ставки всем велел сделать, а себе с них 20% взял, жлоб, – добавил Северус.
Директор задумчиво покачал головой.
– Куда катиться мир, – тихо заключил он. – Вот и злодеи мирового уровня совсем другими стали. Эх, вот Гриндевальд бы такого не допустил, а уж ставки делать – и подавно.
Северус удивлённо уставился на него. Дамблдор вздохнул, глянул на Северуса и сказал:
– Я вот не понимаю: у тебя такая красивая жена…
Мастер зелий фыркнул.
– Зачем тебе Белла? Зачем тебе эти неприятности?
Северус задумался.
– Знаете, Белла очень хорошо выглядит (Дамблдор понимающе кивнул), тем более мне брюнетки больше нравятся. А так: иду я себе по коридору, думаю об ужасах семейной жизни, тут меня втягивают в комнату и начинают нежно так целовать, за ушко покусывать и прочие возбуждающие действия совершать. Сколько мужчин устоит в такой ситуации? А потом, потом было поздно что-то менять: Родольфус вернулся, – мастер зелий вздохнул. – У вас от похмелья есть что-нибудь?
– У меня? – удивился Дамблдор, потом задумался ненадолго. – Кажется, есть.
– Одолжите, – встрепенулся Северус.
– Одолжу, – смилостивился директор. – Надо будет у Минервы забрать… Я ей на хранение отдал, – тут же добавил Дамблдор, заметив удивление Северуса.
Мастер зелий скептически хмыкнул.
– Будешь ехидничать – ничего не получишь, – пригрозил директор.
– Да что вы, я совсем не ехидничаю, – поспешно заверил его Северус. – Это у меня похмелье так проявляется.
Дамблдор покачал головой.
– Надеюсь, впредь ты будешь умнее и осторожнее.
– Буду, – пообещал Северус. Я очень удивилась, увидев мадам Помфри. Судя по лицу, она была чем-то недовольна. Я приветливо улыбнулась ей, получив в ответ сочувствующий взгляд. Целительница присела рядом со мной и стала накладывать себе еду, в то время как я уже наполовину разделалась со своей.
– Что-нибудь случилось? – вежливо поинтересовалась я.
– Ничего особенного, – раздосадовано ответила она. – Мало того, что Северус явился среди ночи, и мне пришлось его лечить, так теперь его директор отчитывает и для этого выгнал меня. Но я же не имею привычки подслушивать.
– Уверена, что Дамблдор не хотел вас обидеть, – мягко сказала я. – Возможно, Северуса ждёт громкая головомойка, вот и всё.
Кажется, эти слова её немного успокоили. Я собралась уже есть дальше, но тут до меня дошло:
– С Северусом что-то случилось?
Я не такая уж и бесчувственная – мне даже его может быть жалко.
– Меньше шляться надо, – пробубнила мадам Помфри. – И всё в порядке будет.
Я непонимающе посмотрела на неё.
– Так что с ним случилось? Он заболел?
– Нет, – более спокойно ответила целительница. – У него, как он сам признался, травмы от рогов.
– Каких рогов? – удивилась я.
– Рогов мужа какой-то Беллы.
– А он пьяный пришёл? – тут же осведомилась я.
Мадам Помфри кивнула:
– Не то слово: от него огневиски метров на пять несло.
Флитвик (он слышал весь разговор) удивлённо посмотрел на целительницу, а я не выдержала и рассмеялась. На меня стали оглядываться, так что веселье пришлось прекратить.
– Что случилось? – удивилась мадам Помфри.
– Ничего, – хмыкнула я. – Совсем ничего.
|
Великобритания, 19.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
