Северус Снейп. Подвластны магу ночь и день, и даже ход планет,
И всемогущ ты, чародей, и в то же время – нет.
Ты можешь свет во тьме зажечь и гору разрубить,
Только сердцу не прикажешь, только сердцу не прикажешь,
Человеческому сердцу не прикажешь полюбить. Быть может, магия твоя на все найдет ответ,
Раскроет тайны бытия и вечности секрет,
И Философский Камень ты сумеешь раздобыть…
Только сердцу не прикажешь, только сердцу не прикажешь,
Человеческому сердцу не прикажешь полюбить.
Песня из кинофильма «Чародеи». Спустя полчаса после того, как Гарри Поттер покинул Визжащую хижину и отправился в Хогвартс на последнюю битву с Лордом, Северус очнулся. Лежать на холодном и грязном полу было очень неудобно, да и действие Напитка Живой Смерти, как обычно, оставило после себя ощутимую скованность в движениях. Кое-как поднявшись, он, в первую очередь, тщательно спрятал в карман мантии маленький пузырек из-под Кровеостанавливающего зелья. После укуса Нагини он сделал вид, что пытается зажать рану на шее, а на самом деле аккуратно выливал на нее зелье из зажатого между пальцев флакона. Конечно, можно было бы его просто выбросить в одну из куч хлама, в изобилии присутствовавших здесь, но Северус решил не оставлять ни малейшей зацепки, свидетельствующей о том, что он может быть жив. Вряд ли кто-нибудь обратил бы внимание на пустой флакон, но профессор слишком хорошо знал цену подобным мелочам. В остальном он чувствовал себя прекрасно – противоядие подействовало, кровь остановлена, а тело вскоре начнет слушаться, как прежде. Он достал из кармана мантии волшебную палочку и маленькое зеркальце. Тщательно осмотрев место укуса в отражении, произнес Заживляющее заклинание, аккуратно проведя палочкой над едва затянувшейся раной. Вот и все, даже шрама не останется. Теперь Автор доволен, Альбус готовится к последней беседе с мальчишкой, а сам Поттер в настоящий момент показывает чудеса сообразительности и героизма. Бывший профессор Хогвартса поплотнее закутался в мантию и сел, выбрав наиболее целый предмет мебели в Хижине – старый крепкий табурет. Спустя некоторое время он почувствовал, что кто-то пытается установить с ним мысленный контакт. Безошибочно определив манеру Дамблдора, Снейп снял ментальную защиту и тут же услышал: «Северус, все в порядке. Том мертв. Тебе пора уходить, мальчик мой. Ты молодец! Спасибо и прощай!», - связь резко прервалась, видимо, Альбус торопился. Северус решил, что ему тоже не стоит задерживаться. В ближайшую пару часов в Хижину точно никто не явится, а после этого определить, кто и куда отсюда аппарировал, и аппарировал ли вообще, будет невозможно. Он осторожно выглянул в окно и несколько мгновений смотрел на видневшиеся вдалеке башни Хогвартса. Это место было для него и домом, и добровольной тюрьмой в течение почти тридцати лет. - «Вот и все, - подумал он, - эта жизнь закончилась. Что бы ни было впереди – я свободен… или попробую стать свободным. В любом случае, выбор сделан», - профессор закрыл глаза и аппарировал с негромким хлопком. *** В течение всего последнего года он часто беседовал с Альбусом, обсуждая все меньше и меньше устраивавший их сюжет. Конечно, изменить основную линию повествования они не могли, но и умирать совсем не хотелось. Слишком уж явно Автор стремилась уничтожать своих героев, предварительно хорошенько измучив их неожиданными и сложными ситуациями. После гибели Сириуса Блэка, примерно к середине шестой книги, Дамблдор начал подозревать, что станет следующим, а, побеседовав пару раз с Автором, убедился в этом окончательно. Существование в роли портрета совершенно не устраивало деятельного директора, поскольку идей и планов на будущее у него было очень много, а собственная смерть сильно ограничивала возможности их исполнения. Поразмыслив, неугомонный Альбус решил, что победа Гарри над Томом – дело Автором решенное, осуществлять контроль над ситуацией до завершения книги вполне можно и в виде портрета, благо эта формула из раздела Высшей Трансфигурации была сложной и малоизвестной, а кабинет директора подчинялся ему безоговорочно. По окончании эпопеи Альбус решил отправиться в прошлое и обосноваться там поближе к Мерлину и Артуру, поскольку те события оставляли воистину непаханое поле для деятельности, в частности, для разыгрывания столь любимых уважаемым директором шахматных партий с использованием реальных людей. Однако данный план настоятельно требовал второго участника, посвященного во все детали – с Авадой шутки плохи даже для таких могущественных волшебников. Вполне естественно, что на эту роль подходил только профессор зельеварения. Мудрый директор кратко обрисовал Северусу дальнейший ход сюжета, попросил помочь в осуществлении плана и, в качестве поощрения, предложил отправиться во времена Мерлина вместе, здраво рассудив, что сильный маг и искусный зельевар лишним не будет. Узнав о том, что ему придется сначала стать убийцей директора, после чего выступить в роли романтичного мазохиста, застрявшего в своем эмоциональном развитии на уровне подростка, а затем погибнуть героической смертью, Снейп пришел в ужас. Ему и так до смерти надоело выглядеть злобной уродливой личностью, отмеченной явными признаками садизма и склонностью к истерии, но подчиниться воле Автора - признаться в бесконечной любви к давно покойной Эванс и искупить вину собственной смертью, да еще такой ужасающе нелогичной – от укуса змеи, после которого выживали буквально все персонажи… этого его душевная организация вынести не могла. Профессор для начала сжато, но емко высказался по поводу того, что он думает об Авторе, ее родственниках, склонностях, фантазиях и способах самовыражения, а затем приступил к выяснению деталей плана Дамблдора. - Во-первых, Северус, нам необходимо сделать все так, чтобы наши действия никоим образом не отразились на сюжете этой истории. Для персонажа нарушить замысел Автора – это все равно, что человеку, попавшему в прошлое, неосмотрительно вмешиваться в ход истории, то есть чревато самыми неожиданными последствиями, - предупредил Дамблдор, отправляя в рот очередную лимонную дольку. Профессор нахмурился: - И каким же образом я смогу соответствовать сюжету последней книги? Вы же прекрасно знаете, что мое отношение к Эванс кардинально изменилось после того, как она даже не попыталась услышать меня или понять мотивы моих поступков. Она слишком дорожила мнением своих друзей и сокурсников, совершенно необоснованно осуждала мое стремление изучать Темные искусства. Эта отрасль магии ничем не хуже и не лучше все остальных, если воспринимать ее исключительно как науку! И еще ей, видите ли, не нравился мой круг общения… А с кем я должен был общаться, если и Мальсибер, и Эйвери, и остальные слизеринцы были студентами факультета, на котором я учился?! Мы проводили вместе почти девять месяцев в году, спали в одной спальне, разговаривали в одной гостиной, ели за одним столом… Конечно, их интеллектуальное развитие оставляло желать лучшего, но то, что было мне дорого и интересно, по крайней мере, не вызывало у них отвращения. Раньше Эванс прекрасно понимала, что магию можно использовать как на благо, так и во вред – все зависит лишь от целей человека, и только они определяют, быть магии Светлой или Темной! Все шло прекрасно до конца пятого курса, а потом она словно сошла с ума – бесконечно несла гриффиндорскую чушь о долге каждого волшебника бороться со злом во всех его проявлениях, требовала прекратить изучение Темных заклинаний и держаться подальше от однокурсников. Я долго списывал все это на гормональную перестройку организма, пытался даже готовить для нее зелья, терпеливо объяснял свою позицию… - Но ведь ты был влюблен в нее, не так ли? – на лице директора возникло понимающе-отеческое выражение, от которого Северус поморщился – Альбус всегда задавал самые неприятные вопросы именно с таким лицом. - Был. Она была единственным человеком, которому я доверял, умной, талантливой и красивой девушкой. Так что мои чувства были вполне естественны, особенно в том возрасте… Но, Альбус! После нашей ссоры она стала относиться ко мне с брезгливостью и пренебрежением, превратившись в обычную, ничем не примечательную гриффиндорку. Потом она стала встречаться с Поттером… с человеком, который все эти годы был моим врагом. Она обманула мое доверие, предала меня – как я после этого мог к ней относиться?! О какой любви могла идти речь? Единственное, чего я хотел, это забыть, каким дураком был все эти годы, - горькая усмешка отблеском прежнего разочарования и боли скользнула по тонким бледным губам. -Ну-ну, ты тоже был не прав… - Я и не отрицаю. Да, я позволил Темному Лорду обмануть меня, а прозрение наступило слишком поздно… Я ни одной минуты не желал смерти ни ей, ни Поттеру, поэтому и просил вас о спасении. Если сначала я хотел им отомстить, то впоследствии эта мысль посещала меня все реже и реже – у меня были другие заботы. Конечно, мне приходилось участвовать в стычках наравне с другими Упивающимися, но одно дело - убить в горячке боя, и совсем другое – стать невольной причиной смерти хорошо знакомых тебе людей… хотя ни за то, ни за другое я с себя вины не снимал, вы же знаете, вы задавали мне те же самые вопросы много лет назад. К чему все это теперь? - К тому, Северус, что тебе будет необходимо в мельчайших подробностях вспомнить всю историю вашего знакомства. И не только вспомнить, но и как следует пофантазировать, дополнив воспоминания самыми что ни на есть романтичными образами вечной любви и раскаяния, согласно сюжету нашего уважаемого Автора… - Дамблдор внимательно и твердо посмотрел в глаза Снейпа. - Какие фантазии, какая, к дементорам, романтика?! Кто в это поверит?! Поттер?! Читатели?! Чтобы я, выставленный в книге самым бездушным и злобным ублюдком, уступающим лишь Лорду, обосновал свои поступки безответной любовью к предавшей меня женщине, которой, к тому же, уже почти двадцать лет нет в живых?! Если я до сих пор не встретил женщину, к которой смог бы испытывать симпатию, то это исключительно по вашей милости – у меня просто не было на это времени и сил! Извините, Альбус, но я взрослый мужчина и, смею надеяться, не давал повода подозревать меня в умственном расстройстве или задержке развития. Это же бред, который непонятно как пришел в голову нашему Автору! Она меня ни с кем не перепутала, начитавшись дамских романов? – от ярости на щеках обычно сдержанного профессора выступили пятна гневного румянца. - Успокойся, мальчик мой, меня она тоже выставит далеко не в лучшем свете… но это не столь важно. Она считает, что такой сюжет будет самым трогательным и романтичным – смерть, любовь, раскаяние… в общем, наиболее достойное завершение истории Гарри и нашей. Это ее твердое мнение и переубедить нам ее не под силу. Безусловно, такая концовка придется по вкусу большинству подростков и убежденных романтиков, а остальные читатели будут просто пребывать в недоумении, однако книга к тому времени будет уже продана. Мы устали от фантазий нашего Автора, а она – от нас, поэтому сейчас каждый стремится получить свободу друг от друга. Ей-то проще всего – лишние персонажи будут все мертвы, Том погибнет в феерической финальной схватке с Гарри, а наш мальчик и его друзья обзаведутся супругами и детьми, чтобы жить долго и счастливо. Наша задача намного сложней, ибо необходимо действовать в рамках сюжета и при этом остаться в живых, если, конечно, тебе этого хочется. Лично я, чем дольше живу, тем больше начинаю любить жизнь, поэтому умирать, даже ради благородной цели, я не намерен. Поэтому предлагаю тебе следующее: после того, как Драко приведет в школу Упивающихся, я вернусь вместе с Гарри из пещеры с медальоном. Противоядие от зелья Тома ты мне приготовишь, надеюсь, по описанию Автора ты сможешь определить, что это будет. - Смогу, конечно. Но это лишь половина проблемы, директор. Как вы собираетесь избежать Авады? - Очень просто, трансфигурирую любой предмет в своего двойника, а сам применю Заклинание невидимости и отойду в сторону. Только постарайся получше целиться, не дай Мерлин, случайно промахнешься… - у Северуса мелькнула мысль, что сейчас ему очень сильно хочется именно «промахнуться», но он сдержался. - Дальше, как я понимаю, мне необходимо будет помогать Поттеру в поисках хоркруксов и одновременно подготовить фальшивые воспоминания о моей большой и светлой любви к его матери. Плюс противоядие от укуса Нагини, порция Напитка Живой Смерти и Кровеостанавливающее зелье. И все для того, чтобы убедить Поттера в том, что я мертв. Конечно, я убежден, что по умственному развитию он недалеко ушел от карликового пушистика, но вы думаете, что он в это поверит?! - Поверит. Он сам влюблен и любим, а его возраст и восприятие окружающего мира позволят нам убедить его истинности этой мелодрамы. Воспоминания, переданные на пороге смерти сыну старого врага, о борьбе с Томом исключительно по причине любви к Лили, отчаяние, раскаяние, искупление – что может сильнее тронуть сердце юноши? – на миг глаза Дамблдора стали растроганными и мечтательными. Снейп фыркнул: - Директор, это все прекрасно, но как же быть с моим… трупом? Раз я оказываюсь таким героем-мучеником, - при одной мысли об этом у него возникло очень неприятное ощущение тошноты, - то мне ведь положены пышные похороны, портрет в вашем кабинете и так далее. Поттер вернется, увидит, что тела нет, и может заподозрить неладное. Точнее, не он, а Грейнджер – этой девице в логике не откажешь. И что тогда? - Да не будут они тебя искать, не до того будет. По сюжету трупов для похорон у них будет предостаточно, а если они опомнятся, то отсутствие твоего тела можно объяснить пришедшим на запах крови тестралом или прилетевшим гиппогрифом, - пренебрежительно махнул рукой Дамблдор. От такой «привлекательной» картины профессора ощутимо передернуло – он терпеть не мог этих тварей. – Отсутствие портрета ни у кого подозрений не вызовет, поскольку ты покинешь пост директора…мммм… в большой спешке. Видишь ли, Северус, никто, в том числе и наша дорогая Автор, не знает, что магия моего кабинета действует таким образом, что портрет любого умершего директора обязательно появляется на стене, вне зависимости от моральных качеств последнего, - слова директора были убедительны, но прилюдно примерять на себя костюм страдающего от любви Пьеро Северусу очень не хотелось. - Альбус, давайте обойдемся без сложностей. Вы сами расскажете Поттеру о причинах моих поступков, а я приму зелье чуть раньше и молча «умру» от укуса Нагини, - с затаенной радостью предложил он, однако директор был непреклонен: - Не выйдет. Во-первых, автору очень нравится идея с твоим признанием. Я едва уговорил ее предупредить нас о времени и месте «смерти», напирая на то, что это даст нам возможность погибнуть как можно трагичнее и достовернее. Во-вторых, Гарри никогда не понимал, почему я тебе доверяю, поскольку не питает к тебе никаких теплых чувств, и поверить, что ты просто осознал ошибочность своих взглядов, он не сможет. - Но я же не отрицаю своей вины в смерти его родителей! - Ему этого не понять, Северус. Он еще почти ребенок, для него большинство выводов о человеке базируется на эмоциях, а не на здравомыслии. Тебе нужно поразить его именно на эмоциональном уровне, только так он сможет поверить в происходящее. Если Гарри сделает надлежащие выводы о твоем героизме и, главное, о его причинах, то тогда он сможет спокойно учиться уважать твою память. Если же у него возникнет малейшее подозрение, что ты, как обычно, выкрутился, - Дамблдор заговорщицки подмигнул все больше и больше мрачнеющему Снейпу, - то тебя будут искать не только в настоящем, но и в прошлом, а также в обозримом будущем - после победы над Томом к нему будут прислушиваться, ты же понимаешь… Если мы хотим спокойно жить, оказавшись во временах Мерлина, то не должны допускать ни единой ошибки. Понимаю, что тебе это все неприятно, но другого выхода из создавшей ситуации нет, ты должен пойти на этот шаг, - директор был кругом прав, однако перспектива разделить свою долгожданную свободу с властным и непредсказуемым старым интриганом профессору не улыбалась. Он несколько минут посидел в глубокой задумчивости, взвешивая все «за» и «против», а затем принял решение: - Альбус, я согласен «убить» вас, согласен помогать Поттеру искать хоркруксы, согласен даже выставить себя идиотом, разыграв весь этот омерзительно сладкий фарс с любовью и геройской кончиной. Но у меня есть одно условие – после «смерти» я самостоятельно найду место, где мне скрыться, и вы никогда, ни единым словом не обмолвитесь об этом Поттеру или остальным. Я устал от Темного Лорда, от Поттера, от сюжета книги, и, при всем моем уважении, от ваших идей тоже. Я хочу быть свободным от всех и от всего – от прежней жизни, от судьбы героя-шпиона, хочу побыть просто человеком. Так что, либо наши пути расходятся, либо пусть меня убивает Лорд, потому что в любом времени и в любой реальности ваше присутствие будет привязывать меня к прошлому, а я этого категорически не желаю. Согласны? - Хорошо, Северус. Только не забудь - ты так часто последнее время кого-нибудь спасал, что это могло уже войти в привычку, особенно, если учесть твой характер. Я просто хочу, чтобы в будущем ты удачно избегал подобных ситуаций до тех пор, пока не привыкнешь жить иначе, - улыбнулся директор. Снейп насмешливо изогнул бровь: - Знаете, Альбус, я восхищаюсь вашей хитростью и упорством. Как эта глупая старая Шляпа умудрилась отправить вас в Гриффиндор, а? Вы ведь настоящий слизеринец по духу. За меня не волнуйтесь – там, куда я собираюсь отправиться, спасать будет попросту некого, так что спокойная жизнь мне обеспечена. До свидания, - он поднялся с кресла и направился к двери, однако Дамблдор никогда не отпускал подчиненных просто так: - Северус, последний вопрос. Почему твой Патронус имеет вид оленихи? Из-за Эванс? - алхимик обернулся, в его черных глазах на мгновение мелькнула растерянность и даже смущение, но он быстро взял себя в руки и равнодушно спросил: - Это так важно, директор? – тот кивнул. – Я научился вызывать Патронуса уже после нашей… размолвки, так что было бы очень странно, учитывая анимагическую форму Поттера, предполагать связь между видом моего Патронуса и Эванс. - Для Гарри это будет весьма немаловажным фактом, поверь мне, - удовлетворенно сказал Дамблдор, хитро поблескивая глазами из-под очков. – И все же, почему именно олениха? – Снейп плотнее сжал губы, и бесстрастно посмотрел ему в лицо: - В детстве какая-то маггла подарила мне такую игрушку. Просто так, подошла на улице и подарила. Сказала, что у каждого должен быть друг. - И что потом? - Ничего. Когда я уехал в школу, то игрушка исчезла. Отец, наверное, выбросил. Он считал, что мальчикам должно быть стыдно даже брать в руки плюшевого оленя. Это все? – директор кивнул. Северус резко повернулся и стремительно вышел из кабинета. *** Первое, что почувствовал Северус, был холод. Он открыл глаза и увидел бескрайнюю белую равнину, с прихотливо разбросанными на ней ледяными скалами. Снег бледно мерцал, отражая свет удивительно крупных звезд, ослепительно ярких на абсолютно черном небе. Тишина казалась огромной и непроницаемой, словно это место навсегда застыло в величественном черно-белом сияющем безмолвии. Снейп немного расслабился – расчет конечной точки аппарации оказался верен. Здесь, на далеком севере, где нет ни одного человека на многие мили вокруг, где редко бывает солнце, где покой и темнота полярной ночи кажутся незыблемыми и вечными, он решил остаться. Пока. Здесь-то его точно не найдут, а проблемы с жильем, пищей и ингредиентами для экспериментов сильному магу, да еще и весьма неприхотливому в бытовом плане, препятствием не станут. Он достал палочку, заклинанием утеплил мантию и обувь, накинул на голову капюшон, надел перчатки, и пошел вперед, подыскивая место для обустройства своего жилища на первое время. Однако ему не пришлось долго быть в одиночестве – впереди мелькнуло несколько крупных теней. Они быстро приближались и уже вскоре Северус смог разглядеть четырех полярных медведей – огромных белоснежных зверей с мощными лапами, густой длинной шерстью и маленькими мудрыми глазами. Он вытащил палочку, решив просто отпугнуть их, а не убивать – никакой явной агрессии животные не проявляли. Увидев палочку, трое медведей остановились, словно по команде, а четвертый спокойно приблизился, внимательно рассматривая высокую черную фигуру незнакомца. Несколько мгновений зверь смотрел прямо в глаза человеку, а потом произнес на вполне приличном английском: - Мы стражи границ Королевства Зимы, и таким, как ты, здесь не место. Уходи, человек, мы тебя не тронем. Либо назови причину, по которой ты пришел сюда и хочешь остаться, тогда Королева решит твою судьбу, - голос медведя был очень низким, с легким хриплым порыкиванием, но спокойный и величественный. Когда первое удивление прошло, Северус здраво рассудил, что здесь, конечно же, есть свои магические животные, а то, что они умеют говорить на человеческом языке – их врожденная или приобретенная особенность. Зная по собственному опыту, насколько безудержной бывает фантазия у маггловских Сказочников, наличие Сказки здесь, на краю далекого севера, не слишком удивило профессора. Он не мог предвидеть подобную встречу, но в данной ситуации логично было ответить, хотя отчитываться перед полярным медведем для Северуса Снейпа было верхом идиотизма. Однако он взял себя в руки и спокойно сказал: - Я не могу уйти, Стражи. Я пришел сюда по своей воле и хочу остаться. Я не причиню вам вреда, мне нужно было лишь место, где мало людей и много тишины, - медведь помолчал, переступая с лапы на лапу, а потом заметил: - Давно сюда не приходили люди по своей воле… Если ты желаешь остаться, то мы отведем тебя к Королеве – лишь она может позволить тебе это. - Здесь есть люди? – Северус попытался сдержать внезапно вспыхнувшее раздражение. Аппарировать дементор знает куда в надежде обрести долгожданный покой, и снова очутиться среди людей – эта новость оптимизма не прибавляла. Ответ зверя был неожиданным: - Здесь нет людей. Здесь только лед, снег, ночь, мы – животные, и наша Королева. Она повелевает ветрами и метелями, оттого люди и зовут ее Снежной королевой. Она рисует ледяные цветы - и Северный Ветер украшает ими окна человеческих домов. Она танцует – и в Рождественскую ночь на улицах каждая снежинка повторяет ее танец. Она смотрится в ледяные зеркала – и поверхность рек и озер становится такой же блестящей и гладкой. Она правит нами мудро и справедливо, а мы храним ее покой… Так было всегда. - Она не человек? – Северус предполагал, что Снежная королева является либо воплощением магии холода, либо древней могущественной волшебницей этих мест, как Дамы-Основательницы Хогвартса. - Она – наша Королева. Подожди, скоро ты сам все увидишь, - медведь издал протяжный рев со странно высокой тональностью, который прокатился до самых дальних ледяных скал и распался мелкими осколками-отголосками. Очень скоро рядом остановились легкие сани, застеленные мехом, а в них были запряжены пять абсолютно белых волков – сильных, желтоглазых и легконогих. - Садись, гость. Эти волки отвезут тебя к Королеве, а мы отправимся следом. Не бойся их, они охраняют Хрустальный Дворец и тоже могут говорить на твоем языке, - медведь кивнул в сторону крупного волка с разноцветными глазами – изумрудно-зеленым и медово-желтым. - Можем, - неохотно подтвердил тот, оглядывая черный плащ алхимика. Когда Северус сел на неожиданно теплый и мягкий мех саней, волк подошел ближе и тихо прорычал: - Я хочу предупредить тебя, человек. Упаси тебя Мать-Метель обидеть или огорчить нашу Королеву. За каждую ее слезу я заставлю тебя умирать медленно и мучительно… - Удивительная преданность, зверь. Но я не собираюсь причинять вред ни вашей Королеве, ни вам. Я даже не напрашивался к ней в гости, но меня просто поставили перед фактом, - вид оскаленной морды внезапно напомнил Снейпу тот единственный раз, когда он видел Люпина в период превращения. Однако вместо привычного отвращения или ненависти в сердце зашевелилась колючая боль: - «Он мертв. Они все теперь мертвы, все четверо. А я жив. И ненависти нет, только пустота. Неужели Авторы не понимают, что мы – живые? Они используют Сказки, как жизненное пособие для других людей, не понимая, что мы испытываем те же чувства, что и они?», - внезапно взгляд разноцветных глаз зверя стал мягче, а острые клыки исчезли: - В тебе нет зла, человек. Пусть твою судьбу решит Королева, - он коротко, почти по-собачьи тявкнул, упряжка снялась с места и с бешеной скоростью заскользила по снежной равнине. Алхимик вглядывался в темноту уже довольно долго, но не видел никаких признаков замка – только все та же бескрайняя белизна и черное небо. Внезапно упряжка остановилась, вожак стряхнул с себя кожаную сбрую, сделал несколько шагов вперед и пронзительно завыл. Северус в тот же миг почувствовал, как завибрировала волшебная палочка в нагрудном кармане, отвечая на сильный всплеск чужеродной магии – в нескольких шагах от саней вдруг вспыхнули и заплясали всполохи разноцветных огней, образующих удивительную сверкающую завесу. Постепенно она бледнела, волчий вой затихал, а перед глазами медленно, словно из тумана, вырисовывался старинный Хрустальный дворец – башни, галереи, колонны, кружево лепнины, застывшие ледяные фонтаны и висячие сады, полные пушистых белых цветов. - «Еще немного, и от обилия белого цвета я просто сойду с ума», - подумал Снейп, выбираясь из саней. Вожак подошел к ажурным высоким воротам и сильно толкнул створки лапой. Вслед за волком Северус поднялся по высокой лестнице и вошел в огромный холл, наполненный мягким бледно-зеленым светом. Здесь было гораздо теплее, несмотря на ледяные стены, расписанные белоснежными цветами, травами, изображениями животных и птиц. Изящные ледяные скамьи покрывали пестрые меха. - Подожди здесь, гость. Я сообщу Королеве о тебе, - волк исчез за одной из выходящих в холл дверей, а Северус задумался. - «Можно, конечно, аппарировать отсюда, но куда? Только не к Альбусу! Стоит подождать и посмотреть, что это за Снежная королева. Места вокруг много, так что мы друг другу не помешаем, если она позволит мне остаться. Позволит? Мерлин мой, опять я должен с кем-то о чем-то договариваться… Вот тебе и свобода, задери ее гиппогриф! Хотя тут есть над чем подумать – крайне интересные магические решения, я с половиной формул не сталкивался. Судя по всему, этот дворец намного древнее Хогвартса. Да и кто она вообще такая, эта Королева? Никогда не слышал…История Магии не моя специальность. И как устроить лабораторию и библиотеку? Здесь должны быть полярные совы, как у Поттера, - бывший профессор зельеварения тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли, - следовательно, проблем с доставкой необходимых ингредиентов не будет… Да где запропастилась эта белая псина?!», - его мысли кружились, словно обрывки пергамента, подхваченные ветром. День был слишком тяжелым даже для его закаленной натуры, а от тепла и неподвижности начинало клонить в сон. Уже почти задремав, он почувствовал холодное прикосновение к своей руке – вернувшийся вожак довольно деликатно попытался его разбудить, коснувшись носом запястья. - Пойдем, Королева ждет, - волк снова окинул его внимательным, почти человеческим взглядом, словно проверяя, не опасен ли этот худой черноволосый мужчина его госпоже. Вслед за своим провожатым Северус прошел несколько лестниц, залов и коридоров, пока, наконец, волк не остановился у двери, которая, на удивление, оказалась деревянной. - Входи, - волк толкнул лапой дверь, первым ступил на порог и пролаял: - Все для счастья Королевы! – изнутри ему ответили не меньше десятка таких же голосов. Алхимик вошел и понял, что ожидал увидеть в ледяном замке что угодно, но только не это.
|
Великобритания, 30.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
