«Если ты - дурак, это навсегда!» - под таким девизом, наверное, живет весь Хаффлпафф, а первый курс еще и процветает. Детки очень милые… на первый взгляд. Ну, как хомячки. Пушистые такие, живенькие, глазки-бусинки блестят. Ну, нету в них интеллекта. Но если для хомяков это нормально, то для одиннадцатилетних детей - нонсенс. Первокурсники сидели на моей паре молча, смотрели как на чудо морское и даже бумажками из трубочек не плевались. Я подумала, что они все хором заболели. Оказалось - здоровы. Ну, кроме врожденной тормознутости. Но и это было мое заблуждение. Дети нормальные, просто Снейп их запугал еще до распределения. А я невольно довела это черное дело до конца. Как? С ужина он меня чуть не на руках вынес, а значит, в сознании хомячков я, если не монстр как он, то нечто худшее. Обидно. Детишки заметили, что я хмурюсь все сильнее, и полезли под парты. Я не выдержала, высказала все, что про них думаю. Завершил мой монолог звонок, возвещающий конец занятия. Дети-хомяки ожили и со скоростью света сбежали из класса. Самое странное - до географии дело так и не дошло. Сначала я пыталась с ними познакомиться, потом думала, потом лечила, потом орала. Десять минут на успокоение расшатанных нервов и молитвы святому Макаренко. На следующую пару пришло сразу два факультета – Гриффиндор и Слизерин. Уж не знаю, какие именно: пятые, шестые… Мне после нашествия хомячков было плевать. С ними было весело. Гриффиндорцы выглядели решительными, сплоченными, готовыми ко всему и жаждущими всем дать отпор. Из общей массы мятежных хомяков (так я про себя стала называть студентов) выделялся вожак. Нескладный паренек в круглых очках, линзы которых еще больше увеличивали и без того немаленькие глаза. Он получил прозвище лемур. Прямо скажем, за красивые глаза. Ребята расселись за парты, достали учебники, перья и прочую дребедень. Боже! Как это страшно, когда на тебя смотрит тридцать пар стеклянных глаз. Уняв дрожь в коленках, начала знакомство с классом. Представилась, попросила их по очереди вставать и называть свои имена. Предложила начать Гриффиндору. С первой парты. За ней сидел паренек по степени запуганности близкий к хаффлпаффским первокурсникам, всем вместе взятым. Когда я предложила ему начать знакомство, парень распрямил сутулую спину, сжал руки в кулаки и срывающимся голосом сказал: «Невилл Лонгботтом». Скольких усилий мне стоило не засмеяться... Невилл явно вообразил себя пойманным партизаном. Дальше – больше. Гриффиндорцы порадовали меня театрализованным представлением «Группа комсомольцев-подпольщиков на допросе в гестапо». Я объявила, что их курс будет носить гордое имя Олега Кошевого. Дети посмешили меня взглядом а-ля «врешь, не возьмешь, и не такие пытки терпели!». Особенно «старался» лемур. Дальше мои нервы расшатывали слизеринцы. Они устроили шоу под названием «Местное дворянство на приеме у нового губернатора». Мне было страшно за их мантии. Вдруг они лопнут вместе с хозяевами, раздувающимися от гордости. Особенно, когда седенький мальчик начал перечислять всех обитателей Малфой-мэнора за последние семьсот лет. К середине перечисления поняла сразу две вещи: передо мной сын Люциуса Малфоя, и перечисление славных предков может затянуться. Решила обойтись с пареньком поласковей. В конце концов, он не виноват, его заставили все это выучить. Как только он замолк, чтобы набрать в грудь как можно больше воздуха, я прервала его самоистязания: «Мистер Малфой, ну как вы могли усомниться, что я не знаю вашу родословную?». Вместе с взглядом, как у Дамблдора, изображающего Санта Клауса, мои слова произвели нужный эффект – парень шумно выдохнул уже набранный воздух и с блаженной улыбкой идиота сел на место. Видимо, природа и на нем отдохнула. На этом урок закончился, и я всех отпустила величественным мановением руки. Следующие два занятия ничего примечательного не дали. Кроме обеда в перерыве и изобретения новой методики знакомства с классом. Я назвала свое имя и велела детям написать сочинение на тему: «Кто я такой, и как я сюда попал». Судя по тому, сколько метров пергамента они мне сдали, у детей явный талант портить педагогам настроение. Как оказалось позже, ребят до меня попугал Снейп. Этот изверг задал им эссе о «применении ядов в повседневной жизни» длиной в четыре с половиной фута. Теперь я поняла, зачем в учительской лежит портновский «метр». На ужин не пошла – чувствовала себя совершенно разбитой. Едва добрела до своих комнат и сразу легла спать. Даже в душ не сходила. Последней мыслью было: «Как же я понимаю сальные волосы Сева, ему просто не хватает сил помыться». Всю ночь мне снились кошмары. Гигантские хомяки пели детские песенки «Учат в школе…», «Крылатые качели», «В лесу родилась елочка» и прочие хиты для тех, кому за десять еще не перевалило.
|
Великобритания, 04.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
