Мата Хари, или "убить Амбридж!" Пока я левитировал бесчувственное тело нового хогвартского преподавателя в ее комнаты, понял, что ничего я не понимаю в людях. Значит, это и есть «моя Лиз»? Это из-за нее я Руквуда четыре дня из запоя выводил? После того, как Малфой притащил его ко мне, совершенно невменяемого. Сказал, что снял с крыши поместья, где тот ловил розовых гиппогрифов. Да я тогда редких зелий извел больше, чем для школьного больничного крыла за год варю. А уж наслушался! Одни «гнусные интриганы, позавидовавшие его счастью», чего стоят!
А про любовное зелье я сперва не поверил – зная Августуса, предположил, что зелье это – общего действия, от которого все женщины красавицами кажутся. И называется оно «много огневиски». Но, узнав, к кому его эта французская психопатка приревновала, поверил сразу и безоговорочно. Алекто Кэрроу – да столько не выпить ни маглу, ни магу! Так что без приворотного зелья точно не обошлось, и Руквуд чист перед своей мегерой, как стеклышко. Еще и вазой по голове безвинно получил. Он с этой вазой и у меня не расставался, все четыре дня из объятий не выпускал. Даже когда… ему стало совсем плохо. Я к ней семь «Эванеско» применил, все же «эпоха династии Суньхуньвчай», нельзя так с раритетом! *** Слава Мерлину, донес! Теперь надо уложить Руквудово сокровище на кровать… да, именно туда, где сейчас чемодан лежит. Зову эльфа, и уже вместе мы меняем местами профессора де Лафонтейн и чемодан. Раздеть ее, или не стоит? А если очнется в процессе? Сначала от нее по физиономии получу, потом меня Августус убьет. Ладно, и так выспится.
Укрываю это небесное создание – она в ответ пинает меня и негромко всхрапывает. Кажется, я начинаю понимать Темного Лорда с его полным неприятием любви. И тот факт, что единственная женщина, которую я мечтал назвать своей, предпочла гриффиндорского придурка, перестает казаться трагедией. *** Интересно, что эта Мата Хари в Хогвартсе делает? Впрочем, «что» – и так ясно. Вопрос: почему именно она? Жена (хоть и бывшая) Упивающегося Смертью, организовавшего в Министерстве целую шпионскую сеть? Что известно этой розовой овце Амбридж, кого она подозревает?
Уже собираясь уходить, замечаю на тумбочке стопку документов. Мерлиновы штаны! Нет, я просто не знаю, что и думать об этой «шпионке»: бросить досье с пометкой «Совершенно, Невероятно, Абсолютно Секретно!» на виду, рядом с косметичкой! Открываю осторожно. Зря старался – даже простейшего охранного заклинания нет!
Надо бы снять копию, почитаю на досуге. Так, первая страница… вторая… пятая.
На восьмой поднимаю глаза – Элизабет сидит на кровати и смотрит на меня совершенно трезвыми глазами! Мерлин, это же надо – так глупо попасться! И что теперь с ней делать? «Конфундус», «Обливиэйт»? Неизвестно, как это на ее размягченные алкоголем мозги подействует, еще окажется в Мунго, по соседству с Лонгботтомами! Августус мне не простит! И плевать он хотел на Темного Лорда, Дамблдора и все Министерство, когда речь идет о «Лиз»!
– Алекто – корова, а Густи – скотина! – Доверительно сообщила мне профессор де Лафонтейн и рухнула обратно на кровать.
Ф-фу, пронесло на этот раз! Быстро заканчиваю работу и прячу уменьшенную копию в карман. Что еще? Точно – повернуть эту шпионку-алкоголичку на бок, чтобы, «в случае чего», не захлебнулась. А то потом Дамблдору перед Министерством отчитываться за труп, а мне – перед Руквудом. Обнимаю, осторожно поворачиваю… лучше бы я этого не делал. Она обнимает меня в ответ, чуть касается губами щеки, и… определенная часть тела реагирует адекватно.
- Лежать! – приказываю «ему». – Это – не женщина, это жена друга!
Пусть даже бывшая жена. Впрочем, из-за «бывших» не надираются «до зеленых докси» и не используют гобелен времен Основателей вместо носового платка. «Он» вроде послушался… впредь осторожнее надо быть!
Вечная любовь Августуса Руквуда пьяно сопит мне в ухо и жалуется:
– А Долорес – сука!
– Согласен, – отвечаю. Какая точная характеристика!
– Представляешь, – продолжила Элизабет, – она взяла с меня «нерушимую клятву»!
– Что?!! – от неожиданности роняю ее на кровать, чем она незамедлительно пользуется и моментально засыпает.
- Что она от тебя хотела? Что ты ей обещала? – трясу чертову шпионку за плечи – бесполезно! Отключилась окончательно, даже «Эннервейт» не помог! Объяснив, что я – мерзавец, испортивший ей лучшие годы, но она все равно меня любит, профессор де Лафонтейн заснула сном младенца. Если, конечно, можно представить себе настолько пьяного младенца. *** Вот это номер! Вот попали, так попали! А кто, кстати, попал? Да все мы: я, директор наш, идиот Руквуд, и эта... как, она сказала, ее зовут? М-да, чувство юмора у ее родителей было незаурядное! Похоже, пора к Дамблдору – чаю с очередной сладкой дрянью попьем, досье почитаем… И подумаем, что с нашей Матой Хари делать, чтобы и ее не угробить, и Орден имени несгораемой птички Министерству не сдать.
|
Великобритания, 02.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
