When your problems seems like mountains
You feel need to find some answers
You can leave them for another day
Don't try so hard
Queen "Don't try so hard"
И когда ты прогнешься под грузом
Ощущая потребность разбитых дилемм,
Ты их можешь решить и попозже…
Так не траться на них! Не поможет…
"Queen " Не слишком старайся"
Начало учебного года, как обычно, повлекло за собой предупреждения
и наставления учителей о предстоящих выпускных экзаменах - НОЧИ. Все,
от профессора Стебль до профессора Снейпа, не преминули напомнить
семикурсникам, что последний год в школе – "очень трудное и
ответственное время, и именно поэтому сейчас выпускники должны
мобилизовать все свои силы, отнестись к экзаменам с максимальной
серьезностью", и тому подобное. Ученики же зачастую слушали подобные
лекции вполуха, полагая, что не то время сейчас в магическом мире,
чтобы думать о каких-то там экзаменах. Конечно же, Гермиона Грейнджер и
некоторые другие семикурсники к таким не относились, но и им было
трудно сосредоточится на учебе. Также все отметили, что учителя в этом
году все-таки не слишком докучали лекциями о сверхважности НОЧИ,
хватало и других забот.
Итак, учебный процесс шел своим чередом. Снейп на первом же
занятии с седьмым курсом Гриффиндора и Слизерина, ядовито ухмыляясь,
как никто кроме него не умеет, сообщил, что Дамблдор и Министерство
магии приняли решение, чтобы абсолютно все семикурсники изучали
зельеварение. Учитывая нависшую угрозу, в учеников стремились напихать
как можно больше знаний. После первого урока зельеварения, на котором
Снейп устроил проверочную контрольную, Рон сообщил, что лучше бы
сбросился с Гриффиндорской башни, чем ходить на уроки "этого немытого
садиста", и сам не понимает, что же удерживает его от этого поступка.
Гарри предположил, что Снейп слишком полюбил издеваться над их курсом,
так что не смог лишить себя любимого занятия на год. С Гарри и Роном
были согласны почти все, только Гермиона фыркала и говорила, что
зельеварение вовсе не сложный предмет и сомневалась в достаточных
умственных способностях людей, которые не могут смешать десяток
компонентов в нужной пропорции. Поникших гриффиндорцев грела только
мысль о том, что уже через год они не будут лицезреть ненавистную
физиономию профессора зельеварения. Рон и Гарри уже не слишком обращали
внимания на наставления старосты, а также на ее критику их умственных
способностей и прилежания. Что толку обижаться, особенно учитывая, что
во многом (что касается прилежания, усидчивости и терпения) она точно
права.
Однако же, притом что в школе царила достаточно нервная
атмосфера, почти всем было интересно, какие же уроки у преподавателя
защиты от темных искусств? Ученики, у которых уже прошли первые
занятия, наперебой рассказывали о профессоре Лефевре с восхищением.
Юношей покорили его умения как боевого мага, а девушек - красота,
мужественность и обаяние. Золтан Лефевр был единогласно (ну, почти
единогласно, слизеринцы из принципа не признавали его) назван лучшим
преподавателем защиты от темных искусств за последние годы. Марине,
несомненно, тоже было любопытно, что же за аврор такой преподает столь
важный предмет. Ей вообще все было интересно, но пока все свое время
девушка старательно "грызла гранит волшебной науки", как метко
выразился в своем старом письме Клаус Вебер. Кроме сидения за книжками
в своей комнате и занятий с мадам Помфри, мисс Дансинг не видела
ничего. К счастью, гриффиндорская троица всегда делилась с ней всеми
последними новостями, в том числе и о Золтане Лефевре, об уроках
которого Гарри и Рон говорили взахлеб и с восхищением.
***
- Ты опять совершаешь те же ошибки, - покачала головой мадам
Помфри, когда Марина открыла глаза и убрала руки с запястья своей
пациентки. Маленькая первокурсница Хаффлпаффа с удивлением посмотрела
на то место на руке, где только что был большой волдырь ожога,
полученного на уроке зельеварения. Ожог очень болел, но теперь от него
не осталось ни пятнышка. Девочка изумленно заморгала: мисс Дансинг так
здорово вылечила ожог только с помощью магии, а мадам Помфри почему-то
недовольна.
Марина вздохнула и устало провела рукой по растрепавшимся волосам.
- Я стараюсь, но все равно не могу полностью сконцентрироваться, так как вы объясняете.
- Еще раз, Марина, - терпеливо заговорила мадам Помфри. - Твоя
главная ошибка - ты слишком неэкономно расходуешь силы, отдаешь всю
энергию на лечение какой-то царапины. Конечно, ты вылечишь ее, но что у
тебя останется на следующего пациента? А если пациентов будут десятки в
день? Ты исцеляешь, но это и не удивительно, учитывая, сколько энергии
ты вкладываешь, стреляя, как говорится, из пушки по воробьям. Я понимаю
твое искреннее желание помочь человеку, которому плохо, но такая
нерациональная трата энергии не оправдывает такого альтруизма. -
Целительница посмотрела на ученицу Хаффлпаффа, внимательно
прислушивающуюся к ее словам. - Дита, ты можешь возвращаться на урок. И
постарайся быть осторожнее, когда готовишь зелье, будь внимательна и
выполняй все указания профессора Снейпа. Рука не болит?
- Нет, - помотала головой девочка. - Ни капельки не болит.
Спасибо, мадам Помфри, спасибо мисс Дансинг. - Она нехотя слезла со
стула. Дита боялась идти на урок к профессору Снейпу, который очень
пугал ее, в особенности после сегодняшнего происшествия, когда Эрик
дразнил ее, и Дита обожгла руку, потому что расстроилась и из-за этого
бросила в котел совсем не то, что нужно. Профессор Снейп накричал на
нее и отправил в больничное крыло, где добрые мадам Помфри и мисс
Дансинг успокоили заплаканную девочку, а потом мисс Дансинг вылечила
ожог.
- А можно я побуду у вас до конца урока? - с надеждой спросила
Дита. - До звонка осталось совсем немного, и я все равно не успею
сварить зелье заново... - Бедняжка боялась, что Снейп при всех скажет,
что она не выполнила задание, он ставит ей плохую отметку, или еще хуже
- снимает баллы. По рассказам ребят со второго курса, забирать баллы у
учеников со всех факультетов кроме своего, было главным хобби
профессора зельеварения.
Целительницы переглянулись, едва заметно улыбнувшись. Марина
очень хорошо понимала маленькую Диту, девушке и самой было бы боязно
возвращаться в подземелья.
- Ладно, - разрешила мадам Помфри. - Но только совсем недолго, тебе еще нужно забрать свои вещи из кабинета Зелий.
Девочка с радостью закивала и поспешила устроиться на пустой
больничной койке в дальнем углу. Дите было интересно послушать, что же
еще мадам Помфри будет рассказывать о целительстве. После того, как
ученица увидела магию целительства на практике, ей и самой захотелось
уметь творить такие же заклинания.
- Твоя вторая ошибка, - повернулась к подопечной мадам Помфри, -
на самом деле является причиной первой ошибки - недостаточная
концентрация. Вот и получается, что ты берешь силой, а не умением. То,
что ты вылечила в первый раз, - целительница чуть запнулась и бросила
быстрый взгляд на Диту, - ммм... пострадавшего от сильного заклятия
пациента, истратив все силы, конечно просто замечательно, но так
нельзя. Почувствуй недуг пациента, его боль, "рассмотри" ее, разгляди
все тончайшие магические потоки, окружающие рану или воспаление, ощути
боль каждой клетки и только тогда начинай использовать магию.
Достаточно дернуть одну струнку, применить небольшую частичку силы, и
болезнь уйдет. Это и есть истинное искусство целителя - уметь
использовать дар, не зарыть талант в землю.
Девушка опустила глаза.
- И не говори мне, что тебе уже поздно учиться! - сердито
воскликнула мадам Помфри, хоть Марина и не пыталась ничего сказать. -
Ничего подобного! Ты можешь, я точно это знаю. Просто ты недостаточно
отрешаешься от всего, кроме пациента.
- Да только о нем и думаю, - тихо сказала Марина.
- Думаешь, но не о том, о чем нужно, - отрезала целительница. – Ты
думаешь о том, чтобы не сделать больно, слишком волнуешься за пациента,
хочешь поскорее облегчить его страдания, и это мешает тебе. О, нет, я
не говорю, что целитель должен быть бездушным и безразличным к боли
того, кому он помогает. Но нужно отрешаться от личности пациента. Кто
бы он ни был – великий маг или маленькая ученица, близкий человек или
совершенно незнакомый – но он нуждается в помощи! Да, твои способности
раскрылись, когда ты слишком переволновалась за жизнь, хм… пациента. Но
теперь страх должен уйти, иначе он поглотит тебя, лишит способности
концентрироваться и действовать. Да что я тебе объясняю? – всплеснула
руками мадам Помфри. – Вам это все уже сто раз говорили. В клинике
святого Мунго и не только. – Целительница посмотрела в сторону
притихшей Диты.
Мадам Помфри конечно имела в виду преподавателей в маггловском
медицинском колледже. Точно, они говорили почти то же самое, но Марине
от этого было не легче. Учеба полностью выматывала ее, но как девушка
не старалась, обучение целительству продвигалось медленно. Марина
ощущала, что не может почувствовать чего-то самого главного, уловить
сути, и до тех пор пока она не сделает этого, способности останутся
всего лишь потенциальными способностями к целительству, потому что
исцеление с затратой огромного количества сил – это вовсе не исцеление,
а так, пародия какая-то. Но надежда умирает последней, и пока девушка
могла только упорно трудиться, готовясь к предстоящему экзамену. И
все-таки Марина была не совсем согласна с мадам Помфри. Одно дело,
когда лечишь человека маггловскими средствами, а другое дело, когда
используешь магию. Хотя, если уж по большому счету, то к лечению
каждого пациента нужно походить индивидуально как в маггловской
медицине, так и в волшебном целительстве. Не зря же и среди врачей
самыми талантливыми считаются те, которые, как говорится, "чувствуют"
пациента и лишь по его виду или, исходя из минимума информации, могут
поставить диагноз и назначить нужное лечение. А может быть в таких
врачах скрыты способности к магии Жизни?
Дита, замершая в уголке, слушала мадам Помфри, приоткрыв рот,
забыв даже о предстоящей встрече с профессором Снейпом. Она и не знала,
что целительство - это настолько сложная, но интересная магическая
наука. Конечно, Дите было жаль опустившую голову мисс Дансинг, и она
даже почти решилась сказать мадам Помфри, что мисс Дансинг очень хорошо
и совсем не больно вылечила ее ожог, но в это время в коридоре
прозвенел звонок. Дита тяжело вздохнула, она все еще боялась
возвращаться на урок, но ничего не поделаешь. Девочка уже встала, когда
распахнулась дверь и влетела гриффиндорская троица – раскрасневшиеся,
взъерошенные, но очень довольные собой. Не обращая внимания на
укоризненный взгляд мадам Помфри, Рон выпалил:
- Марина, профессор Лефевр – лучший учитель защиты от темных искусств всех времен!
- Сегодня мы опять убедились, что его уроки – это то, о чем мы
мечтали! – перебил его Гарри, но осекся, потому что Гермиона дернула
его за рукав.
- Может, потом расскажете? – спросила Марина, оглянувшись на
наставницу, но мадам Помфри, махнув рукой, отошла к столу с целебными
настойками. Дита с грустью покинула гостеприимное больничное крыло и
побрела в сторону подземелий.
- Вообще, мы привели тебе пациентку, - Гарри с легкой тревогой
взглянул на Гермиону, которая, однако, выглядела отлично. – У Герми
сегодня целый день болит голова.
- Совсем немного, но все равно неприятно, - подтвердила староста
школы, положила сумку на койку и села на стул. Марина и мадам Помфри
снова с улыбками переглянулись. Друзья обеспечивали Ученице целителя
практику, таская в больничное крыло всех своих знакомых, у которых
появлялся любой недуг.
- Надо обязательно сходить к целителям, - приговаривали они,
приводя то сильно кашляющего Дина Томаса, то Лаванду Браун с
головокружением. - Тебя и зельями поить не будут, все только с помощью
магии!
- Все с помощью магии не лечится, - ворчала мадам Помфри, когда
слышала подобные увещевания о преимуществах магии целительства по
отношению к зельям, направленные на очередного пациента. - Одно дело
небольшая рана или какое-то заклятие, типа порчи, а вот простуда,
скажем - совсем другое дело, здесь необходимо сочетание магии и
целебных настоек. - И немолодая целительница снимала с многочисленных
полочек нужные компоненты для лечения. При этом мадам Помфри, конечно,
была рада, что у Марины есть практика, причем простая, то есть то, что
нужно начинающему целителю.
- Что ж, посмотрим, - заметила наставница, закрывая шкафчик и
подходя к Гермионе. Рон и Гарри уселись на кровать, на которой только
что сидела Дита, и приготовились наблюдать. Им всегда было интересно
смотреть, как проявляется магия Жизни. Марина легонько коснулась
пальцами висков Гермионы и прикрыла глаза.
- Ты вчера, наверное, опять засиделась за уроками допоздна и не выспалась, - сказала Марина старосте школы.
- У меня было трудное задание по Нумерологии, да и вообще, кто бы
говорил, - попробовала оправдаться Гермиона, но мадам Помфри сердито
воскликнула:
- Тише! Во время концентрации и применения заклинаний - никаких разговоров. Марина, сосредоточься!
И Марина старательно сосредоточилась. Впрочем, это состояние
нельзя назвать именно концентрацией. Скорее, маг Жизни отрешается от
себя и окружающей его обстановки, практически полностью сливаясь с
пациентом, чтобы "видеть" его. Концентрация в этот раз удалась. Марина
могла почувствовать усталость Герми, ощутить, что девушка вымотана, и
неудивительно, что у нее болит голова. Марина не была ментальным магом
и, конечно, не имела возможности читать мысли, но маг Жизни способен
ощутить эмоциональный фон другого человека, почувствовать его
настроение, даже если человек прячет свои чувства. Однако для этого
нужна пресловутая концентрация. Что же касалось Гермионы, то медик
объяснил бы ее состояние спазмами сосудов, повышенным давлением или еще
как-нибудь. Целитель же воспринимает состояние пациента и на другом,
энергетическом уровне. Если говорить просто, то маг Жизни ощущает ауру,
то есть энергетический фон и способен выявлять очаги поражения и далее
воздействовать на конкретный участок, пораженный недугом.
Это Марина и сделала. Губы девушки еле шевельнулись, когда она
прочитала короткое заклинание. Легкая голубоватая дымка на мгновение
окружила голову Гермионы и исчезла, растаяв в воздухе. Староста школы
открыла глаза.
- Ничего не болит, - немного удивленно произнесла она и потерла
виски. - И чувствую себя так, будто я прекрасно выспалась, и не было
никакой усталости. Спасибо, Марина.
- Вот это круто, - выразил Рон обуревающие его чувства. - Раз - и готово! Да еще и без палочки.
- Очень неплохо, - подвела итог мадам Помфри. - Хорошая, глубокая
концентрация, трата энергии сравнительно небольшая. Видишь, девочка, у
тебя есть успехи. - Гермиона подмигнула смущенно улыбающейся Марине. -
Так что предстоящего экзамена бояться не стоит.
- Мы тоже самое говорим, - согласился Гарри, - хоть Марина и не
хочет верить в это. Мадам Помфри, отпустите Марину с нами на обед, -
попросил он целительницу.
- Идите уже, - отмахнулась от гриффиндорцев целительница. - Но
ты, Марина, не забывай, что сегодня нам нужно побеседовать на тему
теории исцеления сердечно-сосудистых недугов. Я жду тебя после обеда.
- Тебе не кажется, что мадам Помфри слишком сурова с тобой? -
спросил Рон у Марины, когда компания начала спускаться по лестнице,
ведущей к Большому Залу.
- Не думаю, - пожала плечами девушка. - Пока есть время, нужно успеть как можно больше.
- Точно! - подтвердил Гарри, который шел впереди и вертел в руке
волшебную палочку. - Сегодня мы с профессором Лефевром учили защитные
заклинания. Пока только самые простые, но вскоре займемся более
сложными, некоторые из них изучают только в школе авроров!
- Не могу дождаться, когда же мы сможем применить на практике все
знания, - подхватил Рон. - Профессор Лефевр обещал устроить
показательные дуэли. Я уже почти не жалею, что в этом году нет квиддича
- защита от темных искусств в сто раз круче! Представляете, как можно
накостылять Малфою?
Марина постоянно слушала новости с уроков защиты от темных
искусств. Золтан Лефевр стал признанным кумиром для большинства
учеников, даже некоторые слизеринцы признавали, что его уроки - одно
удовольствие. Аврор смог умело сочетать теорию и практику, так что
ученики не успевали устать от рассказа учителя, а практика позволяла
закрепить приобретенные знания. Девчонки тайно вздыхали по
мужественному преподавателю, шепотом спрашивали друг друга о том, есть
ли у него девушка и делились впечатлениями, вроде: "Сегодня он вызвал
меня к доске, чтобы показать, как правильно выполнять заклинание, и
держал за руку, а потом так долго смотрел на меня, что аж мурашки
побежали по всему телу. А он все смотрел, и глаза у него такие..." -
далее следовали томный вздох и хихиканье. Гермиона ценила преподавателя
защиты от темных искусств как учителя, но не более. Марина же
сталкивалась с ним совсем мало, но при каждой встрече профессор Лефевр
был очень учтив и галантен. Девушка понимала, почему он так любим как
учениками, так и ученицами, но Золтан был не в ее вкусе, да и некогда и
незачем девушке было обращать внимание на всяких там авроров.
Однако же у входа в Большой Зал они столкнулись лицом к лицу непосредственно с самим профессором Лефевром.
- Мисс Дансинг, - поклонился он и поднес к губам руку Марины, как
учитель защиты от темных искусств делал всегда при встрече с дамой. -
Вы прекрасно выглядите. К сожалению, давно вас не видел, дел в
последнее время очень много. Да и вам, вероятно, скучать некогда.
- Да, профессор Лефевр, - ответила немного обескураженная Марина,
ее несколько смущало подобное внимание со стороны аврора. - Вы
совершенно правы, у меня сейчас действительно трудное время, как,
впрочем, и у всех нас.
Лефевр согласно кивнул и повернулся к гриффиндорцам:
- О, рад снова вас видеть, - приветливо улыбнулся он. - Гарри,
должен заметить, что тебе сегодня очень хорошо удались щитовые чары
высокого уровня, - у юноши засияли глаза от похвалы аврора. - Мисс
Дансинг, возможно, вам тоже следует взять несколько уроков по Защите от
темных искусств и улучшить свои знания по этому чрезвычайно важному
предмету.
- Соглашайся, - зашептал Рон, подтолкнув удивленно моргающую девушку в бок. - Будет здорово!
- По-моему, - раздался позади вкрадчивый низкий голос. - Вы уже
слишком долго загораживаете вход в Большой Зал, а свои разговорчики
стоит вести в другом, более подходящем месте.
Марина и гриффиндорцы, конечно, вздрогнули, но в глазах Гарри
сразу появились злобные искорки. Одного беглого взгляда назад (в
котором, впрочем, не имелось особой необходимости) было целиком
достаточно, чтобы понять, что рядом уже некоторое время находится
Северус Снейп. Профессор зельеварения явно имел намерение не только
попасть на обед, но и наказать, или на худой конец сделать замечание,
всем ученикам, которые хоть в чем-то, по его мнению, вели себя не так.
Выражение его лица наводило на предположение о том, что профессор
зельеварения съел лимон, который забыл посыпать сахаром - так скривился
Снейп при виде всей честной компании.
Гриффиндорцы и Марина молча расступились, освобождая ему путь.
Черные глаза Снейпа с презрительным равнодушием привычно скользнули
взглядом по ученикам, девушке и Лефевру.
- А по-моему, - протянул профессор Лефевр, лениво облокотившись о
дверной косяк, - с учениками, равно как и с дамами, не следует говорить
в таком тоне, профессор, - в голосе аврора послышалась слабо
завуалированная насмешка. – Я вижу, слишком долгое сидение в
подземельях приводит к непоправимым последствиям, в частности, в виде
хамства.
Неизменная черная мантия Снейпа взметнулась в воздухе огромными
крыльями, когда профессор зельеварения обернулся. Сальные спутанные
волосы упали на побледневшее лицо, но он отбросил их резким движением
руки.
- Не мелкому авроришке указывать мне на правила приличия, - с
нескрываемой злобой зашипел Снейп, не обращая внимания на ошеломленных
учеников. - Устраивайте свои сборища в другом месте!
И прежде чем набравший в легкие воздуха Лефевр смог что-то
ответить, профессор зельеварения развернулся на каблуках и влетел в
Большой Зал, спугнув стайку мило щебечущих о чем-то второкурсниц из
Райвенкло.
- Да как он посмел?! - вскипел Гарри, покраснев от праведного гнева. - Как он посмел так с вами разговаривать?!
- Слизеринец, что с него возьмешь? - махнул рукой преподаватель
защиты от темных искусств. - Ваш профессор зельеварения - самый
неприятный тип в Хогвартсе. Хочется мне сбить с него спесь, - аврор с
любовью посмотрел на свою волшебную палочку. – Но так не хочется всяких
там проблем с Дамблдором, оттого что покалечил преподавателя. Все-таки
старик мне доверяет.
Гермиона хотела было что-то сказать, но вдруг закашлялась.
- А вы что, были гриффиндорцем, когда учились в Хогвартсе? - восхищенно спросил Рон.
- Конечно, - Лефевр улыбнулся проходящим мимо семикурсницам,
которые с ним поздоровались. - Это было, пожалуй, самое счастливое
время в моей жизни. Учеба в Хогвартсе... Скольким слизеринцам мы
попортили крови, приятно вспомнить. Ладно, идите, а то и обед
пропустите.
- Пошли, - потянул Рон за руку Гарри, потому что девушки, не дожидаясь их, уже сели за стол.
- Какое Снейп имел право так разговаривать с профессором
Лефевром?! - продолжал возмущаться Гарри во время обеда. - Да профессор
Лефевр размазал бы его по стенке одним ударом! Снейп же может только
издеваться. Уверен, он струсил и поэтому-то не захотел связываться с
Лефевром.
- Если Снейп плохой маг, то почему тогда он так стремится занять
должность преподавателя защиты от темных искусств? - рассудительно
заметил Рон. - Ведь учитель защиты должен быть неплохим боевым магом.
- Это еще один лишний повод издеваться над гриффиндорцами в новой
обстановке, - пробурчал Гарри, накладывая себе кусочки курицы. - Или
чтобы безнаказанно применять заклинания против нас.
Гермиона скосила глаза в сторону подозрительно спокойной Марины.
- Ты что, забыл, что Тот-Кого-Нельзя-Называть хочет убить
профессора Снейпа из-за того, что он похитил "Разделенный дух Ангаци"
из-под носа у Джейка Кана, и что Снейп полностью на стороне Ордена
Феникса, а Дамблдор безоговорочно доверяет ему? – насмешливо спросила
староста школы.
- С артефактом ему просто повезло, - раздраженно отозвался Гарри.
- Не верю, что он представляет собой что-то особенное, как маг.
- Профессор Снейп - специализированный маг, - сказала Марина так
тихо, что друзья смогли разобрать слова по едва заметному движению губ.
Ее рука с кубком тыквенного сока немного дрожала.
- Чего? - переспросил Рон, у которого упал с вилки кусочек мяса. - Снейп - специализированный маг?!
- Маг Огня, - также тихо произнесла мисс Дансинг.
Гарри и Рон переглянулись. Гермиона отвернулась, скрывая улыбку.
- Откуда ты знаешь? - резковато спросил Гарри.
- Мне сказал Дамблдор, - чуть слышный ответ.
С полминуты все молчали. Слышен был обычный гул, всегда стоящий в
Большом Зале во время обеда. По столу уверенно скользил лучик солнца,
потолок над Большим Залом отражал чистое лазурное небо и настоящий
листопад из разноцветных и многообразных по форме листьев, которые,
казалось, вот-вот начнут падать на столы и пол, но листья исчезали,
едва достигнув какой-то невидимой черты. Стоял один из последних теплых
деньков. В этом году осень и так затянулась, давая возможность вдоволь
насладиться чудесной погодой. Ученики стремились как можно скорее
закончить обед, чтобы успеть погулять до начала урока.
Наконец, Гарри сам решил, что пауза затягивается, он не желал
комментировать только что услышанное, и потому перевел разговор на
другую тему, но все же странно посмотрел на опустившую глаза Марину.
- Герми, в "Ежедневном пророке" не было ничего, достойного
внимания? - задал вопрос юноша, скользя взглядом по преподавательскому
столу. Снейп и Лефевр сидели на противоположных концах. Профессор
зельеварения ел молча, а Лефевр уже вел светскую беседу с профессором
МакГонагалл.
- Если бы что-нибудь было, я уже давно сказала бы, - пожала
плечами староста школы. - Все как бы тихо и спокойно. Министерство
трудится в поте лица и верно оберегает мирных жителей магического мира.
Вот уже два с лишним месяца учебного года все жили в тревожном
ожидании войны с Вольдемортом. Казалось, что Темный лорд вот-вот начнет
активные действия. Однако время проходило, а Вольдеморт словно опять
исчез, и не было ни малейшего намека на его присутствие в
Великобритании. Общественность магического мира вначале серьезно
отнеслась к возвращению Темного лорда после событий в Министерстве
магии два года назад и нескольких заварушек, устроенных Упивающимися
смертью в прошлом году. Аврорат находился в полной готовности, прошли
обыски, проверки и аресты подозрительных лиц, вновь активно
развернулась операция по поиску Упивающихся смертью, сбежавших из
Азкабана. Так продолжалось некоторое время, но затем люди начали
уставать от бесконечного ожидания опасности, вымотались и уже не
воспринимали информацию о скором начале войны с должной серьезностью. В
этом году охрану из авроров для Хогвартса выделили благодаря
титаническим усилиям Дамблдора. Главное правило Аластора Моуди -
"бдительность - прежде всего" - уже почти забылось. Если вначале
учебного года ученики набрасывались на ежедневную утреннюю почту и
читали весь "Ежедневный пророк" от корки до корки, то теперь лишь
лениво просматривали почту. Единственное, что казалось подозрительным,
это поведение слизеринцев. Они вели себя слишком тихо. Малфой
практически не выпендривался на уроках, и это было странно. Но что еще
оставалось, кроме как ждать? Дамблдор на настойчивые расспросы Гарри,
что же ему делать, отвечал, что юноше нужно старательно учиться, в
особенности, безусловно, защите от темных искусств. Проходили тайные
заседания Ордена Феникса, шли занятия, все вроде бы было как обычно, но
это была проклятая тишина, тишина перед тем, как должен грянуть гром.
Друзья продолжали говорить на общие темы. Марина заметила, как
Гарри под столом осторожно коснулся руки Гермионы и накрыл ее ладошку
своей. Девушка чуть покраснела, но руки не убрала, а напротив,
подвинулась поближе к юноше. Марина улыбнулась про себя. Эта пара ей
очень нравилась, и она сильно переживала за их будущее. После давнего
разговора в первый день учебного года Герми больше не пыталась говорить
о своих страхах. Скорее всего, потому что боялась затрагивать тему,
которая причиняла девушке страдания.
- Я решила, что буду жить лишь сегодняшним днем, - говорила она в
тот вечер. – Иначе сойду с ума, если буду постоянно думать об этом
ужасном Пророчестве. Пока у нас есть время, я хочу, чтобы мы были
счастливы, но все никак не могу смириться с несправедливостью судьбы.
Почему Гарри должен нести эту ношу?
К сожалению, Марина ничем не могла помочь подруге, не могла даже
утешить ее. Обе девушки слишком хорошо осознавали, что на юном Гарри
лежит огромная ответственность. И хоть они еще не до конца понимали, в
чем же именно заключается роль юноши, но Пророчество не гарантирует,
что Гарри выживет, даже если победит Вольдеморта. Проклятый здравый
смысл подсказывал, что у Гарри слишком мало шансов победить мага Хаоса
и остаться в живых. Потому Гермиона и кинулась в омут головой, стремясь
быть рядом с Гарри как можно дольше.
- Раньше я думала, что неравнодушна к Рону, - рассказывала
девушка. – Но разве эту легкую симпатию можно назвать любовью? Сначала
мне казалось, что я отношусь к Гарри как к другу и просто восхищаюсь
его смелостью и отвагой. А потом во время одного из прошлогодних матчей
по квиддичу с моих глаз будто упала пелена. Гарри тогда сбили с метлы
слизеринцы. Он упал на квиддичное поле, посыпанное песком, а у меня
словно загорелось что-то внутри и я, не помня себя, бросилась вниз с
трибун. Я ведь и раньше волновалась за них с Роном, но совсем не так...
Быть избранным - благо или проклятие? Хоть Марина и не знала, в
чем заключается та самая избранность юноши, но глядя на склонившихся
друг к другу Гарри и Гермиону, она не сомневалась, что Гарри, пожалуй,
многое бы отдал, чтобы снять с себя этот груз. Одно дело, когда ты сам
выбираешь свой путь и четко видишь свою цель, и совсем другое, когда
все вроде бы уже и решено до тебя, твоя судьба определена, и тебе
ничего не остается, как принять ее. Девушка невольно оглянулась на
преподавательский стол. Снейп как раз закончил есть и вставал со стула,
нарочито отвернувшись от профессоров МакГонагалл и Лефевра. Профессор
зельеварения был еще одним человеком, судьба которого уже давно не
принадлежала ему самому. Снейп был именно тем человеком, который
осознанно выбрал свой путь, путь возвращения вечного долга, искупить
который почти невозможно. Северус смирился и просто шел навстречу
неумолимому и равнодушному року, такой беззащитный в своем абсолютном
безразличии к себе. Великий Мерлин, порой казалось, что он не страшится
смерти, что он даже к ней равнодушен. Марина подняла глаза к слепящему
голубому небу с желтыми и красными звездочками листьев. Ей становилось
жутко от мысли, что Гарри и Северус могут вскоре погибнуть. Да, она
слишком хорошо понимала Гермиону. Девушка смирилась со всем: с
холодно-безразличным отношением к себе Снейпа, с неизбежностью
предстоящей войны, с тяготами учебы, но смириться с тем, что в любой
момент может потерять самых близких и любимых людей, она, как и любой
другой, не смогла бы никогда.
За время, проведенное в Хогвартсе, она мало видела профессора
зельеварения. Он всегда прохладно кивал в ответ на ее приветствия и
проходил дальше по коридору. Молча готовил по ее просьбе или просьбе
мадам Помфри нужные лекарственные зелья и также равнодушно кивал в
ответ на благодарность. Снейп словно и вправду желал никогда бы не
видеть Марину Дансинг, либо ему было абсолютно все равно, есть ли
сейчас такой человек в Хогвартсе. Марина уже почти смирилась с этим.
Смирилась окончательно, но вот это самое "почти" до сих пор не давало
покоя, заставляло сердце с надеждой подпрыгивать, когда она на
мгновение заглядывала в непроницаемые темные глаза Северуса. Казалось
бы, ее и профессора сейчас не разделяют большие расстояния, они совсем
рядом, в одном замке, но девушка считала, что пролегшая между ними
пропасть непреодолима. Раньше это была пропасть между магом и магглой,
а теперь пропасть между любящим и равнодушным. Положа руку на сердце,
Марина считала, что профессор зельеварения избрал абсолютно правильную
тактику в их общении - вежливо-холодную отстраненность. Он не делал ей
замечаний и тем более не кричал. Если уж говорить совсем откровенно, то
Марина ничуть не сомневалась в том, что Северусу наплевать на нее. Но
училась принимать неизбежное и стойко сносить все удары и насмешки
судьбы.
После обеда Гарри и Гермиона удалились в неизвестном направлении,
оставив Рона хмуро смотреть им вслед. Бедняге Рону не везло в личной
жизни - непродолжительный роман с однокурсницей Парвати Патил
закончился, неясно было, правда, по чьей вине. Потому пока младший сын
семьи Уизли тщетно пытался строить отношения с непредсказуемым
противоположным полом. Марина похлопала приунывшего Рона по плечу и
поспешила в больничное крыло к мадам Помфри.
***
Стук в дверь оторвал Марину от рассматривания книжной страницы, а
вернее одной строчки, которую девушка читала, уже в Мерлин знает какой
раз, и все безрезультатно. Глаза спотыкались на каждом слове, а голова
и вовсе норовила упасть на белые страницы, чтобы можно было, наконец,
заснуть. Марина первые секунды не понимала, откуда исходит этот
странный звук, но он повторился, а потом послышался осторожный голос
Гермионы:
- Марина, ты там? Можно зайти?
Девушка помотала головой и протерла глаза.
- Да, заходи, - голос звучал слабо.
Староста школы зашла в комнату и критически осмотрела вечно
заваленный книгами стол и почти заснувшую подругу, тщетно пытающуюся
учиться.
- Ты что, все-таки не защищаешь дверь нормальным заклинанием? - сердито спросила Гермиона, подходя ближе.
- Там стоит какое-то, но я его днем не использую, - махнула рукой
Марина и с трудом подавила зевок. - Мне поставил мистер Люпин.
- И на что оно реагирует? - фыркнула Гермиона. - Думаешь, в случае чего оно окажется эффективным?
- В случае чего? - легкомысленно спросила ее подруга, поправляя
растрепавшиеся волосы. - А заклинание, по-моему, реагирует на
враждебные намерения входящего, кажется. Но я, если честно, побаиваюсь
его, потому что ничего в этом не смыслю.
- Ох, намучаюсь я с тобой, - вздохнула староста и присела на
кровать. - Ты себя в зеркало-то видела? Сомнамбула, да и только, а еще
ведь и ужина не было. Плюнь на все это и ложись-ка ты спать.
Но Марина покачала головой:
- И это мне говоришь ты? Какой там сон? Через полчаса я должна
быть у мадам Помфри, потом я иду к профессору МакГонагалл, она
проверит, что я успела выучить за эту неделю. Да и вообще, через десять
дней экзамен!
- Даже не спорь! - Гермиона встала и, подойдя к столу, захлопнула
книгу, которую Марина пыталась читать последние полчаса. - Сейчас же
ложись и отдыхай, мадам Помфри все поймет. Я, конечно, понимаю, что
Дамблдор хочет сделать из тебя целителя в кратчайшие сроки, но если ты
не будешь жалеть себя, то точно не станешь магом Жизни. Эту ночь тоже
за книгами сидела? - староста школы уже грозно нависала над подругой.
- Ну, ты же знаешь, - голос Марины звучал почти умоляюще, - если
все будет в порядке с этим экзаменом, то весной я собираюсь сдавать
экзамен на звание целителя первой ступени.
- Спи! - ответила на это Герми, делая страшные глаза. - А то я
буду за ужином подсыпать тебе в чай Усыпляющее зелье. Не понимаю, куда
смотрит директор, придумал тебе какую-то жуткую программу обучения. Что
если я с ним поговорю?
Не подчиниться старосте школы было невозможно, поэтому Марина позволила стащить себя со стула и уложить на кровать.
- Не надо, - мисс Дансинг с трудом представляла себе Гермиону, распекающую Дамблдора за то, что он не жалеет учеников.
- О себе тоже надо думать, - отрезала мисс Грейнджер и начала
деловито расставлять книги на столе. - Я пришла взять у тебя "Редкие
целебные виды Великобритании". В библиотеке сказали, что она у тебя.
- Ага, там, - веки Марины налились свинцом, она неопределенно
махнула рукой в сторону нескольких полок, висящих на стене. - Скажи
лучше, как ваша любимая защита от темных искусств?
- Как всегда, - равнодушно передернула плечами подруга,
вытаскивая нужную книгу с верхней полки. - Интересно, море информации.
Все от уроков, как говорят, в отпаде. А по мне - было бы из-за чего
поднимать такой шум. Именно такие уроки по защите от темных искусств и
должны быть в норме, только так и нужно читать этот предмет. Профессор
Лефевр просто выгодно смотрится на фоне остальных учителей. Подожди, -
она вдруг с интересом повернулась к Марине, - чего это ты про него
спрашиваешь? Он проявляет к тебе внимание?
Девушка взбила подушку и устроилась поудобнее под одеялом.
- Нет, ничего особенного. Просто вспомнила, как Снейп тогда, возле
Большого Зала, так резко говорил с ним. Не понимаю, почему.
- Как минимум, потому что Лефевр увел из-под носа у Снейпа
вожделенную должность преподавателя защиты от темных искусств, -
предположила Гермиона. - Поверь, меня тот случай вовсе не удивил. А
может, - хитро подмигнула она, - Снейп ревнует тебя к Лефевру?
- Ага, конечно же, ревнует, - в сонном голосе Марины все равно
был слышен сарказм. - Впрочем, - она поправила одеяло, - это не имеет
особого значения. Честно говоря, мне просто некогда тратить время на
выяснение причин поступков профессора зельеварения.
Гермиона с видом, говорящем: "ну как знаешь" отвернулась к столу,
чтобы поправить накренившуюся стопку книг, но потом снова посмотрела на
закрывшую глаза подругу.
- И кого же ты пытаешься убедить в том, что он тебе безразличен?
Или не пытаешься… - грустно прошептала она. Марина не ответила, сон уже
взял свое. - Это надо же так довести себя, - покачала головой Гермиона.
- Даже я во время экзаменов сплю больше. И вообще я за тебя переживаю,
- строго обратилась она к спящей девушке. - Но верю, что у тебя все
будет хорошо.
Староста школы подхватила нужную книгу, вышла из комнаты и тихо закрыла дверь.
|
Великобритания, 29.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
