Больше всего на свете Снейпу хотелось сейчас очутиться рядом со своей невестой, где бы она ни была, чем бы ни занималась. Ему было всё равно, как отреагируют окружающие на то, что он внезапно появится перед ними из ничего. Меньше всего профессора в данный момент заботило соблюдение эдикта о секретности. Мастера зелий волновало только одно: увидев свою невесту, понять, что эта жертва была не напрасной. Что он поступил правильно.
Он очутился в кафе и сразу увидел её, она как раз взяла со стойки поднос и собралась разворачиваться с ним, чтоб идти к столику. Потом, вспоминая подробности и трезво оценивая собственное поведение, Снейп признался сам себе, что в тот момент его нельзя было и близко назвать адекватным. Наверное в ту секунду он был по-настоящему безумен, он не придавал тогда никакого значения окружающему миру. Были только он и она, даже поднос в её руках не играл никакой роли. Он не являлся её частью. Опомнившись, Снейп признался и себе, и ей, что в тот момент для него не существовало даже её потребностей. Он ни на миг не задумался о том, что его действия могут испугать её, смутить или рассердить. Не думал, что несдержанностью может быть причинит ей боль. Его состояние было сродни безумию утопающего, который, ничего не соображая, мёртвой хваткой вцепляется в спасателя.
Увидев невесту, он просто сразу схватил её сзади за плечи и рывком развернул к себе, так что поднос с грохотом рухнул на пол, украшая его осколками стекла и фарфора, серой кляксой творожного десерта с черносливом и лужей чёрного кофе. Не прошло и двух секунд, а он уже впился губами в её губы, изо всех сил притиснув её к себе, сжав так, что ей наверняка было даже не неудобно, а попросту больно. Не имели значения ни нарушение закона о секретности, ни разбитая посуда, ни истеричные вскрики официанток, ни сидящие за столиками посетители. Важно было только одно: придушенно пискнув в первый миг от неожиданности, в следующее мгновение она поняла, что это он, и ответила на поцелуй, а её руки, накрепко прижатые им к бокам, не будучи в состоянии обнять его в ответ, ухватились за его мантию где-то внизу и потянули на себя. Он был здесь нужен, это было его место, его здесь ждали, только это имело значение, остальное неважно, с остальным они разберутся. Слёзы, навернувшиеся на глаза ещё в Китеже, сейчас впитались в ресницы, их, слава Мерлину, недостаточно оказалось для того, чтоб они покатились вниз. Он оторвался от неё, чуть ослабил объятия, так что она смогла вытащить руки и в свою очередь обнять его, а потом слегка отклонился назад, заглядывая ей в глаза. Она улыбнулась, и снова появилось ощущение, что кто-то погладил тёплой ладонью изнутри. За двое суток он ухитрился почти забыть как это бывает.
- Всё в порядке? – одними губами спросила она. Снейп только покачал головой. Он уже собирался начать ей рассказывать, но она быстро коснулась его губ лёгким поцелуем.
- Не здесь. Давай-ка, сделай что-нибудь для разрешения конфликта с разбитой посудой и твоим экстравагантным появлением, а я оденусь и попрощаюсь с подружками. На улице всё мне расскажешь.
К Мастеру зелий чувство реальности вернулось ещё не настолько, чтоб начать самостоятельно соображать и принимать решения, но уже настолько, чтоб он понимал, что она права. Репаро, Скорджифай и комплексный Обливиэйт, заставивший всех, кто находился в этом зале, забыть последние полторы минуты, погасили конфликт в зародыше. Посетители вернулись к своим мыслям и разговорам, обе официантки за стойкой хмурили бровки, пытаясь сообразить, как же они пропустили момент, когда этот мужчина в эффектном, широком, чёрном пальто вошёл в кафе. Снейп ожидал, что от такого серьёзного колдовства ему станет плохо, с некоторым удивлением отметил, что с его самочувствием пока всё в порядке. Списав это на стресс, он вслед за невестой отправился в соседнее помещение. За двумя сдвинутыми столиками сидели шесть молодых женщин. Его невеста стояла рядом у вешалки и застёгивала своё чёрное пальто.
- Это твой жених? – резковатым, немного носовым голосом спросила коротко стриженая брюнетка в очках, сидящая во главе стола. Алёна кивнула.
- Ничего так, - кивая головой, вынесла одобрительный вердикт высокая шатенка с длинными прямыми волосами и чуть тяжеловатой челюстью. Она сидела с противоположного края и чтоб посмотреть на Снейпа ей пришлось откинуться на стуле и развернуться назад. Мастер зелий нервно усмехнулся. Пожалуй, одобрение её подружек это как раз то, в чём он на данный момент сильнее всего «нуждался». Очень полная женщина с выкрашенными в иссиня-чёрный цвет волосами и жизнерадостно розовым лицом весело сказала:
- Да чего вы, только пришли и сразу уходите? Присоединяйтесь.
Она напомнила професору добрую бабушку, которой у него отродясь не было. Дело было не только в полноте, цвете лица и радушии, у неё был ещё старушечий подбородок локотком, и создавалось ощущение, что это такая молодящаяся бабулька, хотя на самом деле было понятно, что ей примерно столько же, сколько Алёне.
Мастер зелий несколько пришёл в себя, но не настолько, чтоб хоть на секунду посмотреть на невесту и проверить, не хочет ли она остаться. Может, это и был эгоизм, но профессора в данный момент это не занимало. Через минуту они вышли в прохладную тьму петроградской стороны. Как в день знакомства, Снейп взял её за руку. Сейчас, правда, он сделал это с совершенно другим ощущением. Тогда профессор просто хотел доставить себе удовольствие, словно на пятом курсе пройтись за руку с девочкой и понести её портфель, раз уж в школе так развлечься не довелось. Теперь он держал за руку невесту, как он однажды выразился «будущую жену, будущую мать будущих детей». И сейчас он разрывался надвое. Это было не то раздвоение личности, которое только что случилось с ним в Китеже. Просто профессор одновременно ощущал неуверенность (вот он сейчас ей расскажет, что остался таким же ущербным как был, что ему надо что-то придумывать, получать в свои сорок лет новое образование, искать работу, что в их жизни все стало еще сложнее чем было), радость от встречи и ощущения тёплой руки родного человека в своей ладони и необъяснимое чувство, что лабиринт подходит к концу, остался один последний поворот и станет ясно выход там или тупик, превратится крыса в принца или нет. От него уже ничего не зависело, он прошел последнюю развилку, за ним захлопнулась последняя дверца. Хотелось бы, чтоб принцесса была настоящей, чтоб она всё-таки поцеловала крысу, возвращая ей человеческий облик, очень хотелось. Они шли по узким улочкам куда-то подальше от шумного Каменноостровского проспекта. Он не спрашивал, куда они идут, ему было всё равно. Он просто рассказывал о том, что с ним случилось. Без нервов, без патетики и оценки собственного поступка, только факты.
- И извини, я твой плеер там бросил. Как-то не до сборов было. В общем, больше надеяться не на что. Надо как-то жить дальше. Придумывать что-то с работой. То ли фармацевтику вашу изучать, то ли салат-бар открыть, - ухмыльнулся он. – Лучше, пожалуй, второе.
Она молчала, и Снейп несколько стушевался. Он ждал, что она или рассердится, или расстроится, будет ругать его или наоборот, утешать. А она только озабоченно огладывалась по сторонам, словно никак не могла понять куда и зачем они пришли и как отсюда выбраться. Перед ними открылась маленькая площадь. Не площадь даже, а просто немного неправильный и оттого великоватый перекрёсток. Впереди стоял дом в характерном для петроградской стороны стиле северный модерн. Газон перед ним был украшен лампочками. Она вдруг просияла:
- Я его нашла! Пойдём.
И она побежала через пустую улицу, по-прежнему крепко держа его за руку.
На газоне стоял деревянный домик. Он был двухэтажный, украшенный высокой башенкой в центре и высотой был профессору по плечо. В прикрытых ставнями окошках горел свет, крыша была крыта деревянной же потемневшей от времени и дождей черепицей. Вокруг домика стоял декоративный заборчик, высотой Снейпу немного повыше щиколотки. Нагнувшись, можно было открыть калитку. Эта причудливая и невыразимо уютная модель дала вдруг Снейпу понять, каким должен быть их дом. Вот таким, одновременно странноватым, изящным, уютным, практичным и добротным. И сад вокруг будет непременно ухоженным. Здесь даже зимой были видны засохшие остатки заботливо высаженных летом цветов. Они стояли и смотрели, и молчали. Однако у Снейпа не было ни малейшего сомнения в том, что она привела его сюда зачем-то. И ещё теперь у него не было сомнений в том, что он поступил правильно. Она не будет ни ругать его, ни жалеть за то, что он остался ущербным. И дело было даже не в том, что она победила другую женщину. Нет, просто он действительно был ей нужен любым. Есть у него магия или нет ей без разницы, и она одинаково поддержит его что в случае с не пошедшим в лаборатории опытом, что в случае неприятностей с открытием да хоть того же салат-бара. Всё неважно по сравнению с тем, чего он избежал. Ведь она остаётся с ним.
- Помнишь, ты спрашивал, почему мы дружили если всё так плохо? – тихо спросила она вдруг.
- Да, а что?
- Я сама ни за что не нашла бы это место. А её тянуло в такие места как магнитом. Это она привела меня сюда, когда домик был совсем новый. И мы всерьёз обсуждали идею открытия максофрайского кафе.
- Какого?
- Максофрайского. По мотивам произведений Макса Фрая. И прикидывали возможный рецепт камры, и как делать то или иное блюдо. А ещё она вспоминала, как Лонли-Локли пел песню про одинокий домик в степи.
- И что?
- И теперь, похоже, мы с тобой откроем-таки кафе, может оно будет и не слишком максофрайское, но все равно… А ещё она писала книгу, наверное и сейчас пишет всё так же в год по две страницы и всё так же шлифуя и без того идеальную поверхность до тех пор пока читающему не за что будет зацепиться душой. А я выложила в Сеть несколько повестей и рассказов. Может, они не идеальны, но я писала их с удовольствием, а люди с удовольствием их читают. Всё, что мы когда-то хотели вместе достаётся почему-то мне.
- Только не говори, что чувствуешь себя виноватой, - фыркнул Снейп. Он практически пришёл в себя, даже более чем, ни в варианте себя взрослого, ни ощущая себя пятикурсником он не был так свободен. У каждой из этих ипостасей были свои страхи, комплексы и устоявшиеся привычки, а сейчас весь этот мусор кажется благополучно куда-то смыло будто навоз из Авгиевых конюшен, хотя Снейп логично полагал, что это ощущение вероятнее всего не надолго.
- Я и не говорю, - пожала она плечами. – Просто сейчас такой специальный момент когда необходимо пофилософствовать и высказать эмоции предельно честно, даже если они не касаются непосредственно нас двоих. Я почему-то была уверена, что нам надо именно сюда, а придти к этому дому и не вспомнить Аню было невозможно. Тебе надо было увидеть это место.
- Да, - тихо согласился с ней Мастер зелий. – И я даже знаю зачем. Теперь я точно знаю, каким должен быть наш дом.
- Неужели ты собираешься посторить копию? – удивлённо рассмеялась она.
- Не копию, - покачал головой Снейп. – Но у этого дома есть настроение, и оно, как мне кажется, идеально нам с тобой подходит. Обоим. И да, озвучь всё-таки, что ты не сердишься на меня. Всё же я теперь практически маггл, а следовательно, в нашей жизни будет масса трудностей из-за этого прискорбного факта. Я нуждаюсь в полной профессиональной переподготовке. Это притом, что, как ты справедливо заметила, я обожаю свою профессию. Так что тебе придётся смириться с тем, что в ближайшем будущем у меня существенно испортится характер.
- Куда уж больше-то? – хихикнула она. – Конечно я не сержусь. Я говорила, мне всё равно маггл ты или волшебник. Я, наверное, поняла бы тебя, если бы ты принял другое решение, но мне было бы очень больно. А так – больно тебе, и я не знаю, что хуже. Во всяком случае мы вместе, и ты всегда можешь на меня рассчитывать. И…ладно, всё равно придётся это однажды сказать, одного раза мало, тем более, что ты всё равно не слышал…
- Что я не слышал?
- Что я тебе сказала, когда ты уже сел в поезд.
- Я подумал, ты попрощалась.
Она молча покачала головой, задумчиво вглядывась в домик.
- Я сказала тогда, что люблю тебя.
На миг Снейп застыл в каком-то странном оцепенении, в чём он был точно уверен, так это в том, что ему раньше никто этого не говорил. Не только женщина, даже маленький Драко, которому вроде бы положено было любить своего крёстного, который приходил, играл с ним, учил, дарил подарки, в общем добросовестно и, надо сказать, охотно выполнял свои обязанности. Когда-то на пятом курсе и позже ему очень хотелось это услышать. Хотелось до скрежета зубовного, до тихого подвывания на луну a la Люпин. И сказать это в ответ когда-то тоже хотелось. Когда-то. До того, как на душе были выращены латы. Да, на пятом курсе очень хотелось, а вот когда он встретил эту женщину, ему даже в голову ничего подобного не приходило. Конечно, ведь он сорокалетний, некрасивый, битый жизнью мужчина с кучей проблем, скверным характером и тёмным прошлым. Какая уж тут любовь. Он искренне говорил себе, что она его полностью устраивает, что она ему идеально подходит, что ему с ней удобно и к тому же это даёт ему шанс обставить Люпина. При чём тут любовь? Что это вообще за розовый сопливый бред? Может ещё стихи начать вслух декламировать? Или розы корзинами дарить? Люциус так развлекался, когда честно отбывал положенный по традиции срок жениховства, ухаживал за Нарциссой, хотя оба знали заранее когда именно поженятся, потому что ни того ни другого собственно не спрашивали, поставили в своё время перед фактом – и всё.
Сейчас на душе Снейпа не было больше лат. Это ничего не меняло, он оставался сорокалетним, некрасивым и так далее мужчиной. И проблем только больше стало. Но в тот момент, когда она сказала, что любит, неожиданно пришло чёткое осознание, что любовь и декламация стихов – это совершенно не обязательно синонимы. И Снейп понял, что то, что он ощущает по отношению к ней, как бы приземлённо это ни выглядело… В общем…
- Я тебя тоже люблю, солнышко, - отозвался профессор. Он обнял её, осторожно прижал к себе, аккуратно уложив её голову себе на плечо. Как ни странно он не испытывал желания немедленно её поцеловать, хотя так вроде бы было положено по закону жанра. Мастеру зелий хотелось именно обнимать, защищая от зимнего стылого ветра и всем телом ощущая близость родного человека. Это было уютно.
- Хорошо, что ты мне это сказал, - тихо заметила она. – А то я конечно догадывалась, но догадываться это одно, а точно знать – совсем другое.
Снейп молча кивнул соглашаясь. Некоторое время они ещё постояли перед стоящей на газоне моделью «дома своей мечты», а затем профессор прошептал:
- Пойдём домой. Три дня спустя.
- Так я не поняла, мы идём вечером в кино, или ты всё ещё не доштудировал правила иммиграции в Финляндию?
- Поди их доштудируй. Ты конечно сделала мне перевод, но эти бюрократические выкрутасы кого угодно загонят в гроб.
- У нас тут бюрократии всё равно больше и стабильности ноль.
- Только поэтому я не плюнул на всю эту затею.
- Ой, смотри как интересно!
- Более чем, - прищурив глаза Снейп внимательно вгляделся в двух летящих рядом птиц – ястреба и лебедя. – Это явно по мою душу. Здесь где-нибудь есть место, где нас не увидят?
- Вряд ли. Стройка кругом, год назад ещё были такие места, а теперь всё, конец.
- Тогда пойдём домой и откроем окно.
Снейп здорово порадовался, что ей не надо было ничего разжёвывать. Он серьёзно сообщил птицам куда лететь и последовал за невестой в подъезд.
А через несколько минут ястреб и лебедь влетели через балконную дверь в квартиру.
- Вот оно как бывает, - протянула Алёна, наблюдая, как птицы с размаху ударяются об пол, точно как написано в русских сказках. И точно как в сказках они превратились в людей. Лебедь стал девушкой. «Красивая, как тётя на картинке «Мойте голову пиксафоном!»» , - ревниво проворчала Алёна про себя. Прибывшая была прекрасна как героиня очень качественного мультфильма. Ястреб стал молодым человеком лет так двадцати пяти. Впечатление было такое же. Очень качественный мультфильм про принца и принцессу. Что-то такое былинно-историческое, оценила она про себя и с некоторым беспокойством оглянулась на своего до сих пор ещё жениха. Лицо у Снейпа оказалось…каменно-удивлённым. В смысле заинтересованность в происходящем он демонстрировал, а вот симпатию к красавице – нет. Интересно, кто это?
- Здравстуйте, Василиса Ивановна, - поклонился Мастер зелий становясь рядом с невестой. Поприветствовав гостью, он кивнул молодому человеку. – И вам добрый день…Збигнев Ягелло?
Гость поклонился в ответ подтверждая предположение профессора. Затем переглянувшись молодая пара синхронно поклонилась в пояс доставая руками пол. Снейп и невеста столь же синхронно приподняли брови в удивлении.
- Спасибо тебе, гость дорогой, - сказала Василиса едва выпрямившись. - Нет более на нашем роде проклятья. Не нужно мне замуж за дурака. Сама теперь своей судьбе хозяйка. Вот, возьми, я принесла это тебе на память.
И девушка протянула профессору на ладони овальный светло-зелёный камень перечёркнутый косым крестом руны Гебо.
- Не могли бы Вы объясниться, Василиса Ивановна? – сказал Снейп принимая камень.
- Горегляда не так всё сделала. Только никому не сказала. Проклятье и с себя, и с нашего рода снимет тот, кто поступит не как тот норвег, кто между любовью и силой выберет любовь. Неважно, кого тот человек будет любить, важно, чтоб его выбор был именно в пользу любви, тогда и нам любить не заказано будет.
- Почему же об этом было неизвестно даже представительницам вашего рода? – недоверчиво осведомился профессор. – Или Вы знали и поэтому так настойчиво упрашивали меня ехать домой?
Василиса покачала головой и влюблённо посмотрела на своего мультяшного красавца.
- Никто не знал.
- Правда? – Снейп криво усмехнулся. Он ни на грош сейчас не верил её заявлениям, и хотя сейчас это было абсолютно не важно, его раздражало, что ему в очередной раз врали. Пусть даже не это враньё повлияло на его поступок, всё равно противно. В этот момент Алёна погладила его по руке.
- Она правда не знала.
- Откуда тебе-то это известно?
- Это логично. Такие вещи нельзя говорить, всё должно быть искренне, иначе теряет смысл. Что знают двое – то знает свинья, как говорят немцы. Тот, кто придёт просить помощи должен сделать свой выбор осознанно и честно.
- Ты хочешь сказать, я был вменяем, когда выбирал? – насмешливо поинтересовался он. – Ты же меня видела через пять секунд после того, как я его сделал, я что по-твоему был нормален?
- Тебе было плохо, ты не знал, на каком свете находишься и что с тобой будет в следующий миг, но когда ты его делал, ты знал, что теряешь и чем тебе это грозит. Неважно, что это была неправда, главное, что для всех это на тот момент была единственная реальность. Другой не было.
- На медальоне были руны, были камни, они несли определёный смысл, я этот смысл расшифровал, я не мог ошибиться. Там было сказано, что если я хочу обрести утраченное, я должен искренне пожертвовать во имя этого тем единственным, что мне ещё по-настоящему дорого. Обретённой гармонией. Всё логично, я отдал то, что мне более всего дорого сейчас, и получил то, что мне было более всего дорого раньше. Я не мог жить без магии, но и без тебя тоже…не мог. Ну, то есть мог, но это не жизнь.
- Вы ошиблись, шановный пан, - впервые подал голос Збигнев Ягелло. – Достаточно вставить в Ваше толкование одно недостающее слово, и всё встанет на свои места. «Если хочешь обрести утраченное, то переступая черту искренне пожертвуй всем, что было тебе дорого, РАДИ обретённой тобой гармонии. РАДИ любви».
Снейп помотал головой. Так просто? И он ошибся? Интересно, та змея, зачем она приходила, и что должно было произойти из-за его ошибки. Он ведь тогда не досмотрел сон до конца. Это следовало обдумать, но не сейчас. Сейчас на повестке дня стоял другой вопрос:
- Так Вы, Василиса Ивановна, хотите сказать, что ко мне вернулась способность колдовать безо всяких физических затрат?
- А разве Вы ещё не ощутили этого? – вежливо удивился Збигнев.
- Я за эти трое суток ни разу не вынул палочки. Был уверен, что теперь мне это не понадобится, потому что я ущербен на всю жизнь.
- Это отнюдь не так, - рассмеялась Василиса.
Снейп покосился на них и вынул палочку из рукава. Да, он не доставал её, но отказаться от вещи, которая символизировала прежний смысл существования…это было выше его сил. К тому же за долгие годы он привык к постоянной опасности, а палочка быа оружием. В его руках даже сейчас она оставалась опасным оружием. Он не расставался с ней ни днём ни ночью вот уже лет двадцать. А вот сейчас он не мог решить, что же ему делать. Как проверить, какое заклинание использовать, чтоб понять, что заклятья больше нет? Профессор неуверенно оглядел кухню, взгляд упорно не желал ни за что цепляться, пока он не перевёл его на стоящую словно перед танцем справа от него невесту . Он окинул взглядом полную фигуру обтянутую бежевым свитером и голубыми джинсами (а ведь он был также полностью в курсе того, что надето ниже) и злорадно улыбнулся. Вот оно! Ему так давно этого хотелось. Он взмахнул палочкой и произнёс формулу полной трансфигурации гардероба. В принципе, трансфигурация была для него предметом нелёгким, и в случае неудачи она рисковала бы оказаться в чём-нибудь весьма причудливом, но неудачи сейчас быть не могло по определению, слишком уж часто профессор представлял себе, во что именно хочет трансфигурировать эти проклятые, мерзкие, ненавистные джинсы, так что успех ему был обеспечен.
Сизо-сиреневое платье из тяжёлого, плотного шёлка с узким, глубоким вырезом и длинной юбкой, скрывающей превратившиеся в тонкие чулки джинсы. Замшевые лодочки на ноги, и бельё…м-м-м, будет большим удовольствием снять его чуть позже. Эффект превзошёл всякое ожидание, а то, что он вдобавок не сопровождался ни малейшим недомоганием, и вовсе привело Мастера зелий в радужное настроение, хотя ввиду присутствия посторонних это и не сопровождалось ни малейшим сокращением лицевых мускулов.
- Убедились? - вежливо поинтересовался пан Ягелло. Профессор коротко кивнул, не отводя от невесты многообещающего взгляда. Поняв, что паре сейчас точно будет не до них, Василиса и Збигнев в свою очередь переглянулись, кивнули друг другу и, дружно хлопнувшись об пол, птицами вылетели в окно. Снейп обернулся к невесте с чётким намерением послать к дьяволу неоконченный поход в магазин. Ну, по крайней мере здорово его отложить. Однако у неё оказалось своё суверенное мнение по данному вопросу. Вывернувшись из объятий, женщина быстро закрыла балконную дверь, поёжилась и строго спросила:
- Скоро мои любимые джинсы вернутся на место?
Профессор взглянул на неё с опаской, сердить её ему никак не хотелось, однако он успел неплохо её изучить и в следующую секунду уже понял, что она на самом деле не сердится, строгое выражение лица всего лишь принятая в отношении него воспитательная мера. Отлично! Он восстановил свою полноценность из чего следуют две вещи. Первое, незачем больше тянуть со свадьбой. И второе, пора показать, что он ничего больше в этом мире не боится, даже её сдвитутых бровей. Он теперь в состоянии справиться с чем угодно. Посему Мастер зелий ухмыльнулся с максимально возможным нахальством и заявил:
- Извини, я, кажется, перестарался, боюсь, они теперь так и останутся. Я боялся, вдруг они ошибаются и у меня не хватит сил, мало ли во что тогда всё это превратилось бы. И потом ты сама говорила, что любишь носить юбки и ради меня будешь ходить в платьях сколько угодно. Или это был блеф?
Он подошёл к невесте и развернул её к себе, поместив руки немного ниже её талии. Она внимательно и серьёзно посмотрела снизу вверх ему в глаза. Поскольку прощение за каверзу всё ещё было не получено, Мастер зелий решил опробовать новый, недавно выученный трюк. Он репетировал его уже третий день, с того самого момента, как остался дома один на один с компьютером, пока она ездила в консульство за пакетом документов. Если верить зеркалу, у него неплохо получалось, но Снейп не был уверен, что всё получится как надо сейчас, потому что на самом деле этот трюк предназначался для исполнения из совершенно другой позиции. Профессор вспомнил, как это делается, приложил всё старание, но видимо позиция имела в данном случае решающее значение, и при взгляде сверху вниз трюк не сработал, суровость во взгляде невесты только усилилась. Вздохнув, Снейп махнул рукой, ладно, всё равно проверить надо. Он медленно опустился на колени, прижал руки со сжатыми в кулаки пальцами к груди и посмотрел на невесту тщательно отрепетированным взглядом теперь уже снизу вверх. По идее вселенская печаль изливающаяся из широко распахнутых чёрных глаз должна была умилить всякого, кто это увидит, усыпить бдительность, вызвать стойкое желание погладить по волосам и непременно подумать: «Бедная киска». Это просто обязано было её разжалобить, но она узнала цитату и расхохоталась. Что ж, это тоже был результат и весьма неплохой, тот, кто так смеётся, просто не может сердиться, тем более на того, кто рассмешил. Снейп про себя произнёс заклинание уменьшения веса и поднял её на руки. Он этого Ристо переплюнет, это однозначно, причём без больших усилий. Хотя она всё-таки не вешалка. А говорить ей о том, что колдует, он разумеется не будет, он же не какой-нибудь придурок-гриффиндорец, пусть она им гордится. Тем более в конце-то концов, какая разница, за счёт какой силы он будет носить её на руках, физическая, магическая…плевать. Носит же! Это главное. И вообще, ему очень захотелось проверить, удалась ли ему трансфигурация второго слоя её одежды, всё-таки это был не самый его любимый школьный предмет, а превращение простого хлопкового белья в шёлково-кружевное дезабилье МакГонагалл даже на седьмом курсе не преподавала, старая ханжа! Посему он понёс её в комнату, магазин подождёт.
|
Великобритания, 03.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
