СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Romance (33) » Les Memoires (Воспоминания)

---

Глава 4

A quel age on ne pluere plus?* Mario Proulx Тем временем Снейп полагал, что нарвались Мародеры. Уже довольно давно, сопоставив постоянные исчезновения Люпина и лунный календарь (а его он, благодаря зельям, использовал все время), он пришел к выводу, в который не мог поверить из-за его очевидности и невозможности одновременно. Ученик Хогвартса – оборотень! Как это могло проходить незамеченным столько лет? Хотя… Если им помогает кто-то из опытных волшебников, да еще если они нашли несколько потайных лазеек из Хогвартса… Вскоре Снейп был уверен в своей правоте, и теперь искал доказательств, чтобы предоставить их Дамблдору и все же добиться исключения из школы всей четверки. Конечно, на последнем курсе, со сданными СОВами, они не окажутся на улице, но без НОЧей ничего хорошего им не светит. Плюс скандал… Все уперлось в Гремучую иву. Снейп даже вообразил, что проклятое дерево посадили специально, чтобы скрыть Люпинское убежище, но тут же одернул себя: это ж кто должен им помогать! Скорее всего опять повезло. Во время прогулок в школьном дворе он часто кружил возле Ивы, размышляя и прикидывая. Дерево шевелило тонкими побегами, ожидая малейшей провокации с его стороны, чтобы хлестнуть, но Северус был осторожен. Он уже прочел все об этих деревьях, и знал, что Ива никогда не нападает первой, только защищается, и, если бы не паранойя, была бы очень мирным деревом. Может, полить ее сонным отваром? Но как? Близко-то не подойдешь… Приручить истеричное дерево не светило – оно очень плохо реагировало на мужчин, привыкая исключительно к женщинам. Ситуация казалась безвыходной, но в один прекрасный день к Северусу, нарезающему круги возле нервно напрягшейся Ивы, подошел Блэк. - Вынюхиваешь? – поинтересовался он. - Вынюхиваю, - охотно согласился Снейп, затрепетав крупными ноздрями. – Пытаюсь понять, почему из-под Гремучей ивы пахнет дерьмом, как от всех ваших проделок. - Так пойди и посмотри, - предложил Блэк, блеснув глазами. – Всего-то и нужно – нажать вон тот сучок. На нее это действует просто завораживающе. Блэк рассмеялся в растерянное лицо Северуса и ушел, а тот еще долго стоял, обхватив пальцами подбородок, и думал: зачем Блэк ему это сказал? Конечно, бежать и нажимать сучок будет самой большой глупостью на свете – они наверняка приготовили какую-то ловушку или дурацкий розыгрыш. Да скорее всего ничего не произойдет вовсе, и он только зря подставится под удары Ивы, а эта злопамятная скотина, которая и так уже трижды рассекала ему плечи до крови и один раз сломала запястье, не упустит возможности врезать как следует. Наверное, этого и хочет Блэк. «Слишком просто, Северус». Когда внутренний голос звучал так уверенно, к нему стоило прислушаться. Блэк хочет, чтоб он спасовал, отступил перед закрытой дверью, имея в руках ключ, и тогда они с полным правом посмеются, убедившись, что Снейп – трус. Он разъярился так, будто уже услышал это от них. Кто угодно, но не трус! Где там этот сучок? Гремучая ива едва ли не облегченно хлестнула ветвями, и Снейп едва успел отскочить. Нет, так не пойдет. Нужна какая-нибудь палка. Превосходно, accio, какая-нибудь палка. Он торопливо удлинил попавшийся под руки деревянный обрубочек и после нескольких неудачных попыток ткнул им в нужный сучок. Ива замерла. Вот так, Блэк! Не ждал? Торжествующий Снейп без труда пролез в дыру среди корней Ивы и оказался в подземном туннеле. Люмос! Потерпите, ребята, я уже иду, и на сей раз вам не отвертеться. Блэк, проследивший за победной схваткой, торжествовал не меньше, пока его не разыскал Джеймс. - Все в порядке, Люпин ушел? – спросил он. - Ушел, - ответил Сириус и, не сдержавшись, расхохотался. - И сегодня ему будет чем поужинать. - Что ты хочешь сказать? – Джеймс сдвинул брови. - Этот дурак полез за ним. - Снейп? - Вот именно! Если он выживет после теплой встречи с Лунатиком, у них есть все шансы подружиться. Возьмем его пятым: Лунатик, Бродяга, Сохатый, Хвост и Нетопырь! (Сириуса серьезно впечатлил снейповский патронус). - Ты с ума сошел! – в глазах Джеймса отразился неподдельный ужас. – Лунатик его растерзает! - Невелика потеря, - хмыкнул Блэк. - Его же будут искать! Ремус загремит в Азкабан на пару с Дамблдором! Джеймс хотел сказать что-то еще, но, понимая, что теряет драгоценное время, молча ринулся к Иве. Во мгновение ока цапнув брошенную Снейпом палку, он ткнул в сучок, метнулся ко входу в туннель и исчез там. Уже не в первый раз Поттер пожалел о размерах подземного хода. Тесный, низкий, так что приходилось пробираться, согнувшись в три погибели, он исключал возможность превратиться в оленя и преодолеть тремя прыжками расстояние, разделявшее Джеймса и еле заметный огонек впереди. - Снейп, стой! Стой, дурак, туда нельзя! Джеймс тут же пожалел, что крикнул: его голос наверняка достиг Визжащей Хижины и привлек внимание Лунатика. Впрочем, Снейп остановился. - Розыгрыш отменяется, да, Поттер? Вы не ожидали, что я приду? Думали, струшу? Запыхавшийся Джеймс подполз к нему, схватил за руку и потащил обратно. - Идем, скорее. Ты не знаешь, что там! - Отчего же, догадываюсь, - Снейп горделиво выпрямился бы, да туннель не давал. – Там ваш ручной оборотень. Веселый, подвижный, отзывается на кличку Ремус. - И разорвет нас обоих, если мы сейчас не уберемся. Ты что, не понимаешь? - Брось, Поттер. Если бы это было опасно, тебя бы здесь не было. Или ты пришел спасти меня? - Вот именно, - бросил Джеймс. В ту же секунду за спиной Снейпа послышалось тихое рычание. Он обернулся и застыл: в видневшемся неподалеку выходе из туннеля отчетливо рисовались очертания огромного волка. - Идем, тихо, - Джеймс дернул Снейпа за руку и, согнувшись, побежал к выходу. Тот без возражений последовал за ним. Но Лунатик заметил их. С недовольным ворчанием он просунул голову в дыру и затрусил вслед убегающим. Джеймс оглянулся и прибавил ходу. От бега в согнутом положении разболелось под ложечкой. Джеймс уже благословлял низкий свод, который не давал волку прыгать, принуждая его тоже бежать, но гораздо быстрее, и рычание позади слышалось все ближе. Холодный пот ручьем тек по спине, и Джеймс уже едва волок за собой задыхающегося Снейпа. У самого выхода он разжал руки, чтобы ухватиться за край и вылезти, и повернулся, чтоб вытащить Снейпа следом, когда услышал рычание, треск рвущейся материи и сдавленный крик.Ужас удесятерил силы Поттера: он одним движением выдернул Северуса из дыры и вместе с ним откатился от Ивы туда, где ее ветки уже не могли их достать. Дрожащими руками он перевернул Снейпа и с облегчением убедился, что клыки порвали мантию, не зацепив тела. К ним подбежал Блэк. - Все в порядке, Джеймс? – встревожено спросил он. - Обошлось, - буркнул Поттер, поднимаясь на ноги. Снейп с трудом встал, его лицо все еще искажал ужас. - Ты пожалеешь об этом, Блэк, - прошипел он. – Точнее, вы оба. - Скотина, он спас твою никчемную жизнь! – возмутился Сириус. - И об этом тоже, - пообещал Снейп и побрел к школе. В боку все еще невыносимо кололо, в пересохшем горле скребло, саднили колени, но он не остановился даже для того, чтоб поправить изодранную мантию: осознание того, что его только что пытались убить, послали на верную смерть, наполняло его возмущением и каком-то мрачным торжеством. Наконец-то Сириус показал свою истинную сущность! В коридоре не было никого, кроме дежурного учителя. К радости Снейпа, это был не кто иной, как декан Гриффиндора. - Что с вами случилось, Снейп? – воскликнул он. - Мне нужно поговорить с директором, - требовательно произнес Северус. Его израненный и потрепанный вид не оставлял сомнений в серьезности его желания, и профессор торопливо привел его к каменной химере, проговорил «Сливочная помадка» (вот это была одна из вещей, которая раздражала Снейпа едва ли не больше всего, когда он начал работать в Хогвартсе – пароли в директорский кабинет. Когда Минерва с любезной улыбкой сообщала, что новый пароль – «Перечный чертик» или «Мармеладная мушка», тяжело было понять – то ли правда пароль изменили, то ли она разыгрывает его), и Северус впервые оказался на лестнице, ведущей (или вернее несущей) в кабинет Дамблдора. Он отметил вдруг, что подозрительно, даже пугающе спокоен – слишком спокоен для человека, пять минут назад едва не ставшего оборотнем. В те доли секунды, когда его обдало жарким смрадом волчьей пасти и послышался треск рвущейся мантии, перед ним промелькнула картина будущей жизни: болезненные превращения, неутолимая жажда крови в обличье зверя и жестокое раскаяние в человеческом облике, презрение, враждебность и страх, которыми он будет окружен. Отравиться, чтоб никто даже не узнал – и то не успеть, потому что в небе сияет безжалостная полная луна, и через несколько минут он будет выть на нее от боли, раздирающей тело превращением. Потом он еще успел подумать, что Поттер успеет его вытащить из-под Гремучей ивы, и он окажется на свободе после превращения, и похоже, успеет загрызть и Поттера, и еще с пяток учеников, выбравшихся на прогулку под луной, так что самой реальной перспективой будет Азкабан. А потом он почувствовал, что слюнявая морда ткнулась в спину, не причинив вреда, а через секунду уже лежал на земле, и им овладело вот это пугающее спокойствие. Он постучал в дверь и вошел в кабинет директора, сел, когда обеспокоенный Дамблдор предложил ему, и изложил суть дела. В общем-то, еще когда он говорил, в голове начала формироваться ужасная мысль, и когда он закончил, а лицо Дамблдора выражало только озабоченность вместо праведного гнева и ужаса, мысль обрела четкость: это он им помогал. Спокойствие начало давать трещинки. - Северус, - сказал Дамблдор очень мягко и накрыл его руки своей теплой ладонью. Сразу перестал болеть сорванный ноготь, но Северус начал чувствовать нарастающую ярость. - Вы все знали, - тихо и уверенно произнес он. - Да, - спокойно признал Дамблдор. – Но если ты спокойно рассудишь, то согласишься, что за семь лет не произошло ничего, из-за чего я мог бы пожалеть о принятом решении. Ремус – такой же волшебник, как ты и я, и учеба в Хогвартсе даст ему шанс устроить свою жизнь. К тому же, если бы он не научился контролировать свои магические способности, то мог бы стать опасным, как волшебник-недоучка. Я думаю, что нам с тобой нужно дать ему возможность спокойно закончить учебу. - А сегодняшние события не заставили вас изменить свое мнение? – Северус чувствовал, что от спокойствия не осталось и следа, ему приходилось прилагать усилия, чтобы не орать в безмятежное лицо директора. – Из оборотня не получится ручного зверька, и завтра на моем месте может быть другой человек, и рядом не будет вашего прекрасного Поттера, чтобы спасти его! - Северус, но ведь до сегодня никто и близко не подходил к Гремучей иве, - мягко возразил Дамблдор. - То есть попросту выражаясь, сам виноват? - Ты слишком взволнован, мой мальчик… - Не говорите со мной так! - … чтобы спокойно взвесить все обстоятельства. Блэк совершил ошибку, но ведь ты понимал, что идешь на риск. Я думаю, тебе лучше пойти в спальню, отдохнуть и не ходить завтра на уроки. Вы все равно занимаетесь повторением, а тебе это не нужно. Я попрошу в больничном крыле, чтоб тебе дали Сонного зелья или ты предпочтешь из своих запасов? Тех, что в туалете на втором этаже? Это был удар ниже пояса. После длинной паузы Северус сглотнул и тихо проговорил: - Можно, я пойду к себе, профессор? - Конечно, - ласково кивнул Дамблдор. – И пожалуйста, не говори никому о том, что ты видел. Когда он добрался до слизеринской гостиной, все уже спали, но он уснуть не смог. Лежал в темноте, слушал сопение и похрапывание соседей, где-то после полуночи услышал осторожные шажки и, выглянув из-за полога, спугнул домашнего эльфа, пришедшего забрать мантии. Поняв, что сна не будет, забрался на широкий подоконник, смотрел на луну, и постепенно внутренняя дрожь прошла, оставив неприятное ощущение пребывания в комнате, наполненной чистым кислородом – достаточно одной искры. Однако тянулись дни, и взрыва не было, и даже вернулся сон, но когда однажды во время ужина в общий зал влетела их почтовая сова, его сердце сжалось от тягостного предчувствия, он бросил тарелку и ушел, чтоб вскрыть письмо где-нибудь подальше от чужих глаз. Для этого пришлось уйти из школы: все укромные уголки в ней были забиты парочками, отчаянно целующимися перед грядущим выпуском и расставанием: странно, но школьные отношения редко продолжались за стенами Хогвартса. Эти парочки здорово мешали Джеймсу Поттеру: найти свободный уголок было нелегко, а забраться под мантию-невидимку Лили наотрез отказывалась, несмотря на уговоры Джеймса не обращать внимания на мелькающих время от времени учеников. Зато она не отказалась пойти с ним на площадку для квиддича, где тренировали нового ловца (команда чуть не плакала при мысли о том, что этот чемпионат был последним для Джеймса – он не собирался становиться профессиональным квиддичистом, хотя этим, по мнению Блэка, зарывал в землю огромный талант). Джеймс посидел на трибуне, обняв Лили за плечи, повыкрикивал советы и указания, а потом утащил Лили в раздевалку, где планировал нацеловаться всласть, но у самой двери его перехватил Сириус. - Идем, Сохатый, покажу кое-что. - Может, в следующий раз? - Следующего раза может не быть. Или ты забыл, что сегодня на зельях со Слинявуса сняли пять баллов за бестактный комментарий? - Ну и? - Ну и всегда приятно. Идем. Джеймс последовал за другом (в раздевалку неожиданно ввалились рейвенкловцы, так что он был даже рад появлению Сириуса – спас от насмешек), и Лили пошла с ними. Следом за Сириусом они вышли на берег озера, он приложил палец к губам, присел возле кустов и показал в просвет между веток. Северус лежал на земле, скорчившись, уткнувшись лицом в колени, его плечи тряслись. Сириус и Джеймс пихнули друг друга в бок, обменялись выразительными взглядами, и Блэк прошептал одними губами: «Псих!». Лили нахмурилась: - Что это с ним? Он… плачет? - Оплакивает свои НОЧи по зельям, - шепнул Сириус, и они с Джеймсом зажали себе рты, чтоб не спугнуть Снейпа смехом. Но Лили продолжала хмуриться. - Что-то не то, Джеймс. Знаете, давайте лучше уйдем. Или нет… У него что-то случилось. Может, спросим? - И получим Аваду Кедавру прямо в лоб? - Даже в шутку этого не говори, - рассердилась Лили. - Никто из нормальных волшебников не способен такое сделать. Северус сдавленно застонал и зарыдал в голос, зарываясь в траву тонкими пальцами. - Идем, - решительно сказала Лили. – Нужно сказать его декану. – И она первая направилась к школе. Не пройдя и сотни метров, они столкнулись с Дамблдором. Он скользнул внимательным взглядом по лицам ребят и серьезно спросил: - Вы видели Северуса? Удивленный Джеймс молча указал на кусты, и они не решились спросить, что произошло. Возле самой школы Джеймса перехватил Люпин, и когда они вдвоем вернулись в гриффиндорскую гостиницу, обнаружилось, что Лили и Сириус серьезно поругались. - Джеймс, пожалуйста, помоги мне! – взмолился Блэк, едва тот появился на пороге. Лили повернулась, возмущенно сверкая глазами. - У Снейпа погибли родители! А вы смеялись… - Лили, я тебе в сотый раз говорю: кто мог знать! Для меня вообще новость, что они у него были. Я думал, такие, как Снейп, вылупливаются из змеиных яиц (Лили опять вспыхнула, но Блэк продолжал). И, наконец, ты не все знаешь. - Я знаю достаточно, чтоб пожалеть его! - Нет, недостаточно! Это не был несчастный случай! Это была стычка с аврорами. В гостиной стало тихо. Работа авроров стала актуальной, как никогда, в последние два года. Вообще-то разговоры о появлении необычайно сильного волшебника, бросившего вызов министерству и отказавшегося подчиняться законам магического мира, ходили довольно давно, но объективной реальностью все это стало только два года назад. С тех пор на страницах «Ежедневного пророка» постоянно появлялись известия о беспорядках, нападениях на магглов, а те ребята, родители которых работали в министерстве, говорили, что много знатных семей прямо или тайком поддерживают смутьяна, отказываются платить налоги, нарушают закон и стремятся привести к власти того, кого звали лордом Волдемортом. Впрочем, это имя все реже произносили вслух: на волшебников попроще оно одно уже нагоняло страх. Представители министерства пытались бороться с безобразиями Того, Кого Не Называют По Имени, и время от времени кого-то заключали под арест (правда, под благовидным предлогом). Но убивать… - Авроры не убивают, - недоверчиво сказала Лили. - Они защищали магглов, - пояснил Блэк. – Там много народу пострадало, и несколько были убиты. - Так это все-таки была случайность? – уточнил Джеймс. - Я не думаю, что они там случайно оказались, наверняка были в числе тех, кто это затеял, - медленно произнес Блэк. – Официально, конечно, никто ничего не говорит, несчастный случай, и все. Сами видели, Дамблдор лично ему соболезновал. А я так скажу: все слизеринцы – потенциальные приспешники этого лорда как бишь его там. Они все завиляли хвостами, когда пошли слухи о восстановлении старых порядков. А среди них, между прочим, охота на магглов! – повернулся он к Лили. – Этот урод тебя за пушного зверька держит, а ты его жалеешь! - Успокойся, Сириус, ни за кого он меня не держит. В худшем случае речь идет только о его родителях, и Снейп не может нести ответственность за все их действия. Не думаю, что они спрашивали его мнения, когда решили примкнуть к лорду Волдеморту. Сириус покачал головой. - Помяните мое слово, он будет искать милости Волдеморта, как только получит свой диплом. На самом деле Сириус ошибся дважды. Он не искал – его нашли, и еще прежде чем он получил диплом. В тот день, когда из письма он узнал о гибели родителей, в Хогвартс приехал человек, назвавшийся другом семьи Снейпов. Северус вспомнил, что видел его несколько раз, когда приезжал домой летом. Чуть напрягшись, он даже вспомнил фамилию – Макнейр. Он был очевидно искренен, молча, но крепко обнял Снейпа и, взглянув на его все еще мокрое лицо, предложил свой платок. Северус качнул головой: слезы кончились. Честно говоря, он сам не ожидал от себя такой бурной реакции. Он не мог назвать свое детство особенно счастливым: лучше всего он чувствовал себя, когда не попадался на глаза вечно недовольному и постоянно раздраженному отцу. Тот вечно попрекал всю семью: собственных родителей, промотавших состояние и не оставивших в наследство ничего, кроме гонора и полуразвалившегося замка у черта на куличках; родителей жены за надоедливость (это когда они каждую неделю приходили в гости) и за нежелание общаться (когда даже перестали писать); жену за происхождение, за безвольность, и его, Северуса, просто так, чтоб не рос маменькиным сынком. Мать, худая, вечно заплаканная, нервная, то бранила его за угрюмость, неряшливость и сходство с отцом, то жаловалась ему на невыносимую жизнь, прижимала к груди и угощала припасенными сладостями. Он понимал, что родители любят его, и любил их, но лучше чувствовал себя в Хогвартсе, где уже никому не позволял срывать на себе злость. Он не скучал по ним в течение года и избегал их, когда был дома, но в тот день, когда из суховатых строк письма узнал, что их больше нет, вдруг остро вспомнил, как однажды мать приехала к нему в Хогвартс. Такое, в общем-то, не запрещалось, но не практиковалось, она сказала, что соскучилась, ведь он не приезжал домой на Рождество. Она погладила его спутанные пряди и спросила, не постричь ли его. Внутренне приготовившись к нотации на тему внешнего вида, он ответил, что хочет иметь длинные волосы, тогда она расчесала его своим гребнем и, вытащив черную ленту из прически, перевязала волосы, поцеловала в голову и сунула гребешок в руку, шепнув, что если расчесываться им, то волосы растут быстрее. Было 1 марта, он вытащил ленту из волос, едва вышел из комнаты позади общей залы, и ее стянул Пивз этим же вечером, вместе с гребнем, просто для забавы, и Северус и думать забыл, а сейчас вспомнил и шепот, и осторожные движения рук, когда она натыкалась на узелки, и поцелуй, и вдруг зашелся слезами, комкая письмо, и не мог остановиться, даже слыша, что Дамблдор сидит рядом и говорит что-то утешительное, пока совсем не охрип от рыданий. Потом слезы ушли, и осталось не облегчение, а какая-то звенящая пустота, пугающее отсутствие эмоций и мыслей. Макнейр сопроводил Северуса на похороны (к его удивлению, там оказалось довольно много людей, даже если не считать сотрудников министерства магии, которые прибыли с официальными соболезнованиями). Когда церемония закончилась, и осталось с десяток человек, очевидно кого-то ждущих, Макнейр сжал его руку и прошептал: «Смотри!». С легким треском, всегда сопровождающим аппарирование, в кругу, образованном ждущими, появился человек, закутанный в черный плащ так, что не было видно даже лица, вокруг раздался шепот: «Сам! Какая честь!», все торопливо опускались на колени, Макнейр потянул его за руку, заставляя склониться вместе со всеми, человек подошел к надгробию, опустил голову, тихо произнес: «Я никогда этого не забуду», и через несколько секунд исчез. Тогда все задвигались, по очереди подошли к Северусу, пожимая ему руку, и тоже исчезли, а Макнейр подвел его к высокому мужчине в роскошном плаще. Северусу было достаточно одного взгляда, чтобы понять, кто перед ним. Это холеное породистое лицо, обрамленное белоснежными прядями, слишком часто мелькало сначала среди старшекурсников Слизерина, а потом в колонках светской хроники, чтобы быть неузнанным. - Мистер Малфой? - Люциус. Снейп ощутил прикосновение к своей руке мягкой ладони и множества перстней. Внезапно у него засосало под ложечкой: он понял, кто был тот человек, закутанный в плащ. Люциус любезно указал ему на изящную мраморную безделушку – свой портал, Снейп взялся за какую-то завитушку и оказался в гостиной, обставленной с фантастической роскошью. На несколько секунд он просто оробел в своей потрепанной школьной мантии с гербом Слизерина на груди, потом увидел гобелен с генеалогическим древом Малфоев и гордо блеснул глазами: его потертая, с вылезшими нитками родословная в гостиной отцовского дома едва ли была меньше. Он удобно уселся в бархатное кресло, принял из рук хозяина гравированный кубок с вином, отпил, наслаждаясь тонким вкусом (страшно представить, сколько галеонов за бутылку), и предложил: - Говорите, Люциус. Люциус усмехнулся («Наш человек!») и заговорил. Его мягкий голос журчал, успокаивал, заполнял приятным теплом пустоту в груди. Он говорил красивые, захватывающие и лестные вещи о возвращении былого могущества магов и старых порядков, о прекращении унизительного сотрудничества с маггловским правительством и недостойных пряток от магглов, о проникновении в тайные знания, находящиеся под запретом министерства, об устройстве нового прекрасного мира под руководством великого и ужасного Темного лорда. - Нам нужны такие, как ты, Северус… Твой ум, преданность, отвага будут вознаграждены. Темный лорд умеет быть благодарным. Сколько тебе осталось? - Около месяца, и я получаю диплом. - Тебя ждет работа в клинике св.Мунго, хорошее жалованье и настоящее дело – у Темного лорда. - Какое? - Узнаешь. Люциус сам не знал. Ему просто было дано задание – привлечь мальчишку, расписав перспективы. О, Темный лорд всегда знал, кому что доверить. Северус считал дни до получения диплома, получил официальное приглашение из клиники св.Мунго, проигнорировал попытки Дамблдора поговорить с ним и отбыл из Хогвартса в надежде больше никогда не увидеть эти стены. -- * В каком возрасте больше не плачут?

[К оглавлению] | Добавил: blue-crystall (21.01.09) | Автор: Gabrielle Delacour

Просмотров: 485 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: