СОДЕРЖАНИЕ:

»Статистика:

Фанфикшн » Romance (33) » Les Memoires (Воспоминания)

---

Глава 44

Les Memoires (Воспоминания)    Глава 44 Voulez-vous jouer avec moi? Luc Plamondon « Starmania » Хотите сыграть со мной? На выходных было не до похода в Хогсмид, Снейп даже встречу через Люпина назначать не стал. На следующий же день после сенсационного интервью с Лордом (теперь уже официально не-Темным) преподаватели нашли в классах и учительской новый выпуск «Песни Феникса». Газета приводила впечатляющий список волшебников, реабилитированных по подложным свидетельствам, объявленных чистокровными на основании сомнительных документов, а также несправедливо наказанных за последний месяц, но главной, несомненно, была статья «Правда о Волдеморте». Директор Амбридж немедленно подписала указ о запрещении дерзкой газеты, и учителя послушно сдали ее, прочтя от корки до корки. За обедом, указ был доведен до сведения учеников – вездесущие агенты Дамблдора сумели разбросать «Песню» во всех гостиных, кроме слизеринской, интересно, Поттер, с чего ты взял, будто чистокровным, настоящим чистокровным волшебникам не нужно знать правды? Хотя Уизли или Лонгботтом вполне могут дать газету, кому сочтут нужным. Во всяком случае, Малфой ее не получил – вопросительно крутит головой и зло кривит губы. Вот беда – волшебные семьи тоже получили проклятую «Песню» и многие решили выслать ее своим детям! Амбридж просто невероятно повезло, что Инквизиторский отряд не отлынивал от просмотра почты (родители нет-нет, да и посылали чадам сладости и подарки) и сумел перехватить возмутительные письма. Они даже на первые уроки не пришли – отвязывали пакеты в совятне, жгли в камине пачки газет, а потом отдыхали от этого нелегкого труда. Снейп надеялся, что милорд не забыл о его обиде и в самом деле приструнит Малфоя. Невозможно ведь уже, Мерлин великий… «Ежедневный пророк» и «Песня Феникса» словно соревнование устроили. Каждый день появлялись разоблачительные статьи, и каждый день учителя находили новые выпуски в кабинетах и гостиных. – Напоминаю, что вы должны отбирать у детей запрещенные газеты! – Амбридж выразительно постучала своей короткой палочкой по свежеконфискованной стопке. – Почему по-прежнему неизвестно, как они попадают в школу? – Наверняка без Поттера не обошлось, – предположила преподавательница прорицаний. Никак на Таро раскинула? – Поттер, похоже, ни при чем. Но он так надерзил мне, пока я его расспрашивала, что я вынуждена была снова его наказать. Амбридж зло сощурила на Снейпа и без того маленькие глаза. Он перестал черкать по пергаменту и вопросительно поднял брови. – Он записал мое наказание после вашего, профессор Снейп, – с нажимом проговорила Амбридж. – Какой аккуратист! Это супруга его приучила, Гермиона Грейнджер. Сам он никогда ничего не записывал, путал и забывал. Амбридж вновь раздраженно постучала палочкой по газетам, но не рискнула нарваться на вторую лекцию об очередности наказаний. – Хорошо, – проговорила она наконец. – Перейдем к вопросу о праздновании Дня святого Валентина. За декор Общего зала отвечает профессор Флитвик. Что же касается похода в Хогсмид, то до него могут быть допущены только те ученики, у которых нет текущих наказаний. Списки следует развесить в гостиных и возле Общего зала. Что еще, профессор Снейп? – У меня вопрос по поводу слизеринцев, которым запретили идти в Хогсмид, – Северус едва ли не носом уткнулся в пергамент. Что за скверный почерк? – Не может быть, – всполошилась Амбридж. – Драко всех вписал! – Он забыл нескольких человек, – спокойно отозвался Снейп. – Мистер Рональд Уизли, например. И мисс Джиневра Уизли. Мистер Лонгботтом, мистер Оуэн и мисс Свирк. – А эти двое откуда? – удивилась Амбридж. – Из Слизерина, – Снейп пожал плечами. – Или вы хотели спросить, где они учились до перераспределения? Не все ли равно? Давеча, когда я обедал у Люциуса… у министра, я хотел сказать, он изъявлял желание, чтобы все чистокровные юные маги отпраздновали День влюбленных в Хогсмиде. Поэтому у меня еще одна просьба – некоторые м-м-м… влюбленные учатся на разных факультетах. Вот, мисс Лавгуд, например, не попала в список. Амбридж, которая все еще не могла смириться с тем, что Ответственный отряд все-таки получил пропуск на праздник, подозрительно засопела. – А в кого это она влюблена? – Не знаю, госпожа директор. Но Драко приглашал ее на Рождественский бал. Правда, она не пошла. – Ладно, – директриса разочарованно вздохнула и нацарапала несколько строк. – Но Поттер и его подружка точно никуда не пойдут. Да им уже и не надо. Тем более что любимому крестнику исполняется годик аккурат на Валентина, так что Поттеры наверняка предпочтут уминать именинный торт у Тонкс, а не уныло бродить по заснеженным улицам под косыми взглядами Инквизиторского отряда. Валентинов день был отличным поводом назначить, наконец, встречу Дамблдору и получить ценные указания относительно того, как использовать наказания с Поттером – хватит ему полы да котлы драить. Расчувствовавшись в честь праздника, Снейп подумал, а не зайти ли к Тонкс и не взять ли кусок того самого торта – Люпину через директора передать. Тонкс его порыва не оценила. Кисло посмотрела на вошедшего коллегу и вернулась к своим растрепанным конспектам. На столе среди пергаментов сидела розовая жаба, местами пострадавшая от зубов юного Блэка. – Не боитесь в такие игрушки играть, профессор Тонкс? – Снейп взял лягушку, ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев – чары. Сигналка? – А розовые жабы не входят в список предметов, запрещенных в школе! – усмехнулась Тонкс. Глупая дерзкая девчонка. И глупая опасная дерзость – повесить сигналку на дурацкую игрушку. Зачем игрушка на учительском столе, даже если у этого учителя есть ребенок? То ли дело – сушеная жаба на столе зельедела. Наглядное пособие, так сказать. Или компонент для зелья. В общем, необходимая и не вызывающая никаких подозрений вещь. Теперь только чувствительность заклинания отрегулировать, чтоб сигнализировало, едва директриса сворачивает в коридор, и voila. Предупрежденный вооружен, как говаривали гордые носатые предки. Можно натаскивать Поттера в дуэльном искусстве – Дамблдор почти наверняка даст добро. Хогсмид сиял иллюминацией – праздник совпал с торжествами по случаю возвращения Лорда и реабилитацией еще нескольких невинно пострадавших волшебников. Эти несчастные были осуждены только из-за того, что носили метку Лорда на левой руке, ту самую злополучную метку, которую прежнее правительство сделало пугалом простых людей, подписью под самыми отвратительными преступлениями. Пугающий вид этого символа – череп и змея – вдохновил авроров на то, чтобы отмечать им убийства и разрушения, меж тем как это был всего лишь знак единства Упивающихся смертью и их учителя. Статья была не слишком стройной, зато пафосной. Видимо, Скитер писала ее сама. Рекламное объявление в «подвале» предлагало украшения и временные и постоянные татуировки в виде модного знака любых цветов. Снейп вздохнул и скомкал газету. Так что, можно закатать левый рукав и гордо ходить по школе? Вместо ордена. – Что скажете, Дамблдор? – обратился он к темной фигуре, неслышно возникшей за его столиком. – Слишком быстро, Северус, и не слишком умно. Министра и его приближенных можно понять: они так долго ждали свободы и власти, потратили так много сил и средств. Теперь хотят всего и сразу, даже уважения к метке. Это уже чересчур – многие недоумевают и задают вопросы. Ведь в прошлом году, когда возобновилась охота на магглов и нападения на волшебников, живущих в маггловских городах, над каждым местом преступления выпускали Черную метку – это, по официальной версии, опять аврорат делал? Выходит, авроры друг за другом гонялись. Помнишь ведь, Северус, Гарри тогда было плохо, он чувствовал происходящее? Какая-то мысль всплыла в памяти, что-то надо было сказать Дамблдору, отдельные куски начинали складываться в цельную картину, как-то были связаны те Поттеровские обмороки и его способность отключаться во время наказаний, но чертова нехватка времени, нужно успеть спросить, что делать с мальчишкой и что вообще происходит в мире, прежде чем Дамблдор исчезнет так же бесшумно, как и появился, он все еще в розыске и в бегах. – Ты можешь попрактиковаться с Гарри в дуэлях, это отличная мысль. Нифмадоре ведь запретили вести факультатив. Кстати, одергивай девочку. Я говорил с ней, но она не может сдерживаться, боюсь, что ее уволят раньше выпускного, а кто придет на ее место? Бинго, Дамблдор! Кто-то, способный осадить и Амбридж, и Драко, в полном соответствии с моими жалобами. Кто-то, возвышенный над всеми нами, кому мы руку целовали, старый друг Петтигрю, можно с самим собой пари заключать. Что из этого выйдет, интересно? И чем это грозит Золотому мальчику? Тонкс продержалась всего лишь несколько дней, Снейп и двух занятий не успел провести. Поттер оказался чертовски быстрым и ловким противником, уже после третьего поражения догадался, что нужно использовать анимагические способности, и куда бедному нетопырю с соколом тягаться? Умудрился нащупать зазор в обороне и шарахнул обездвиживающим, хоть, кажется, и сам не понял, как это произошло. – Больше поддаваться не буду, – прошипел Снейп, когда Поттер справился с удивлением и снял заклинание. Жаба-сигналка заквакала. Северус одним движением призвал ведро с водой и тряпку. – Мой пол. Поттер, к счастью, не растерялся, цапнул тряпку и принялся тереть совершенно чистый пол. Снейп обложился рефератами и поднял на вошедшую Амбридж спокойный, даже скучающий взгляд. – Добрый вечер, – просюсюкала она, и Поттер, который уже знал, что это не предвещает ничего хорошего, вдвое усерднее завозил тряпкой. – Вижу, Поттер отбывает наказание у вас, профессор. – Отбывает, – подтвердил Снейп и осуждающе посмотрел на нерадивого ученика. – По-моему, от этих наказаний нет никакого толку. – Отчего же, он уже сносно моет полы. Только медленно. Пусть усвоит кое-какие практические навыки. – Как долго он будет еще наказан у вас? – нервно спросила директриса. – Еще два вечера, – отозвался Снейп и выразительно зачеркал в реферате: занят, мол. – Но вы же сказали, что назначили ему неделю наказаний! Неделя уже прошла! – Все верно. А он отбыл только пять дней. Осталось еще два. Как вам нравится моя казуистика с арифметикой пополам? Амбридж пошевелила губами, то ли молча возмущаясь, то ли высчитывая. – Послезавтра я жду тебя в своем кабинете! – выпалила она наконец и вышла. Поттер поднялся и утащил ведро в угол. – Влюбилась она в тебя, что ли? – вздохнул Снейп. – Похоже, придется тебе идти к ней. Но дважды в неделю ты наказан у меня, ясно, Поттер? – Да, профессор, – буркнул он. Ты еще чем-то недоволен, щенок? – Ты кое-что забыл сказать, усмехнулся Снейп. Поттер обернулся на пороге: – Спасибо, профессор. Вот так-то лучше. И совершенно неожиданно для себя отозвался: – Пожалуйста. Неужели никак не получится обойти наказание директрисы? Дело, разумеется, не в Поттере, и даже не в его бедной жене – он ведь научился отключаться от боли. Увидеть разочарованную физиономию Амбридж – вот единственная цель. Как же быть? Наказание было отложено самым неожиданным образом: Тонкс все-таки уволили. Спешное совещание было собрано в кабинете директора («у болота» - как по старой памяти называл его Северус, чтобы не перепутать с апартаментами Дамблдора). Посреди комнаты стояли взъерошенная Тонкс, заплаканная мисс Лавгуд и возмущенный Драко. Ох, не в добрый час Снейп сказал об их романе! – Мы собрались здесь, чтобы обсудить недостойное поведение профессора Тонкс и поставить вопрос о ее несоответствии занимаемой должности, – сообщила Амбридж. – А что, собственно, произошло? – воинственно спросила Макгонагалл. Как будто это имеет значение, профессор! – Профессор Тонкс избила ученика, – короткий палец обвиняющее ткнул в Драко. Только сейчас Снейп заметил, что у того лоб заклеен пластырем. – За что? – удивилась профессор Спраут. – Как это – за что? – возмутилась Амбридж. – По-вашему, есть вещи, за которые можно избивать учеников? – Но она же не набросилась на него посреди коридора, – возразила Макгонагалл. – Что произошло, Нимфадора? – Во-первых, я его не избивала, – голос Тонкс дрожал от злости. – Эти мерзавцы девочку обижали. Затащили Луну в класс и принялись толкать друг к другу. Еще непонятно, чем бы это кончилось, если б я не оказалась рядом. Конечно, я их палочкой расшвыряла. А что, нужно было сказать – мистер Малфой, отпустите девочку, если вас не затруднит? – Да, именно это и нужно было сказать, – твердо ответила Амбридж. – Только не таким издевательским тоном. Обычные подростковые игры, знаете ли. Девочки сами провоцируют мальчиков на ухаживания и прочие знаки внимания. Но не в этом дело сейчас, а в том, что никакой проступок ученика не заслуживает такого наказания! – Да какого наказания? – вспыхнула Тонкс. – Подумаешь, стукнула Драко об стену! Или вы, госпожа директор, хотите сказать, что назначили бы ему порку? – Я бы разобралась в ситуации, – солидно ответила Амбридж. – А вы, профессор Тонкс, показали свою полную неспособность сделать это. Вот поэтому я и ставлю вопрос о вашем несоответствии должности. – Мило! – фыркнула Тонкс. – Меня увольняют за то, что я неаккуратно отодвинула мистера Малфоя от его жертвы. Да Моуди в свое время вашего обожаемого ученика в хорька превратил – и ничего, работал дальше. – Во-первых, министерство магии осудило бывшего директора Дамблдора за то, что он принимал на работу в школу всякий сброд, вроде оборотня и сумасшедшего аврора! А во-вторых, это был вовсе не Моуди, а сбежавший из Азкабана преступник! – Одну минуту, – негромко вмешался Снейп. Если увольнение неизбежно, нужно постараться получить удовольствие напоследок. Учитесь, профессор Тонкс. – Позвольте, как же преступник? Вы же говорите о Бартемиусе Крауче-младшем, несчастном талантливом юноше, который в поисках знаний присоединился к Упивающимся смертью и Лорду? Его отправили в Азкабан, чтобы дискредитировать его отца, Фадж ловко воспользовался ситуацией и получил министерское кресло, а потом забрал бедного полусумасшедшего мальчика из тюрьмы – предоставил ему свободу в обмен на безраздельную преданность. Свобода оказалась иллюзией – Барти держали под заклинанием «Империус», чтобы в один прекрасный день отправить в Хогвартс под личиной Моуди – шпионить за Дамблдором. Когда игра бедного Крауча была раскрыта, Фадж натравил на него дементоров. Если и есть в этой истории преступник, то это Корнелиус Фадж, который сейчас по заслугам получает за свое прошлое. Снейп перевел дыхание и добавил почти ласково: – Или вы не читали предпоследний номер «Ежедневного пророка»? Не успела. Еще бы, с этой погоней за Поттером и Тонкс разве будешь успевать готовиться к урокам новейшей истории? Узнать бы, когда их в последний раз проводили нормально. А даже если и прочитала – как упомнить, кто прав, кто виноват, кто пострадал, кому поделом? Конспектировать надо, госпожа директор! – Разумеется, читала, – раздраженно проговорила Амбридж. – Вот я и говорю – с этого несчастного юноши какой спрос? К тому же он действовал по указке Фаджа. А вы, Тонкс, явно действуете по указке Дамблдора! А он, между прочим, все еще в розыске. Вы поддерживаете отношения с государственным преступником, подвергаете риску жизнь учеников, пренебрегая техникой безопасности, ваши уроки бестолковы и ничему не учат! Вы уволены с того момента, как министр завизирует мой приказ. Я вас поставлю в известность, но вещи можете уже собирать. Кроме того, министр, вполне возможно, взыщет с вас по всей строгости за избиение его сына. Готовьтесь предстать перед судом. Девица Лавгуд заплакала, и Амбридж едва не подпрыгнула от этого негромкого звука: кажется, она уже успела забыть о пострадавшей ученице. – Луну в суд не потащат? – уточнила Тонкс. – За отказ. – Эээ… Профессор Снейп, Драко, нужно разобраться, – Амбридж растерянно зашуршала пергаментами на столе. – Кажется, действия мистера Малфоя нарушали устав школы… В общем, я полагаю, декан назначит ему взыскание и отнимет у факультета баллы. Верно, профессор Снейп? – Да, госпожа директор. Сколько баллов мне следует отнять у моего факультета? – Ээ… Десять, я полагаю. Все, коллеги, я больше никого не задерживаю. Тонкс вышла первой, обнимая за плечи Луну Лавгуд. Драко, поколебавшись, шагнул вслед за Амбридж. Профессор Вектор задумчиво покусала перо, потом, видимо, решилась. – Профессор Снейп, эта история, которую вы рассказали – о Крауче – ее восстановили по министерским бумагам? – Очевидно. И по свидетельским показаниям. Знаете, сейчас, когда за ношение Темной метки больше не грозит Азкабан, у многих развязались языки. – Но ведь вас, кажется, тоже обвиняли? Я хочу сказать, ходили слухи… Вы тоже были среди учеников Того… Лорда? Снейп усмехнулся. – А мою историю еще не напечатали в «Пророке», профессор Вектор. Кто знает? А Тонкс, кажется, правильно поняла насчет увольнения и удовольствия. Не дожидаясь прибытия министра с приказом, повесткой в суд и новым учителем, она наговорила дерзостей директрисе прямо за завтраком, на глазах у профессоров и учеников, и растворилась в воздухе. – Куда она пропала? – возмутилась Амбридж. – Ах, мерзавка, в Хогвартсе же нельзя аппарировать! – Это был портал, – проговорила Макгонагалл, не скрывая презрения к волшебнице, неспособной распознать аппарирование. – Беременные волшебницы получают портал до клиники св. Мунго, вы ведь знаете. Похоже, профессор Тонкс оставила его себе. Амбридж резво выскочила из-за стола, едва не опрокинув стул, подбежала к камину и через секунду исчезла в зеленом пламени. – А из клиники св. Мунго аппарировать можно, – закончила Макгонагалл. Директриса вернулась через полчаса, но расписания это не спасло. Уроки снова полетели кувырком. Амбридж попыталась отправить к младшим курсам Инквизиторский отряд, но стало только хуже: кто-то разбрызгал в классах Веселящее зелье, так что пришлось срывать с уроков еще и Снейпа – поить антидотом рыдающих от смеха учеников, поскольку мадам Помфри не справлялась. Что уж говорить об уроках новейшей истории! В общем, Снейп был даже искренне рад, когда Петтигрю наконец прибыл в Хогвартс в полном соответствии с его, Северуса, предположениями. Видимо, Люциус вновь чем-то не угодил хозяину, поскольку лично сопровождал Петтигрю, представлял его коллективу и давал самые лестные рекомендации. И даже почти не кривился при этом. – «Ежедневный пророк» очень удачно поместил историю Питера Петтигрю, – Люциус крутил сложенную газету, – ученики могли бы ее прочесть перед уроком. Или даже на уроке – чтоб профессору не готовиться. Спорим, Хвост, ты не сам это придумал? – Надеюсь, теперь, когда эту злополучную должность занял один из лучших учеников лорда, кавалер Ордена Почетного Волшебника первой степени, в школе будет порядок, – заключил Малфой, и Амбридж втянула голову в плечи. – Разумеется, господин министр. Это большая честь для Хогвартса. Макгонагалл так не считала, и гордая улыбка Петтигрю померкла, едва он встретился взглядом с бывшим деканом. Однако в Общем зале, заняв место по правую руку директрисы, новый учитель приободрился и обвел глазами учеников. Кажется, стиснутая в серебряном кулаке газета придавала ему уверенности. Что ж, посмотрим, не приготовил ли мистер Поттер горячую встречу бывшему другу семьи – фейерверки, болота… Мышеловки? Северус был даже разочарован, когда ничего не произошло. Уроки проходили без накладок, и Петтигрю не бежал за помощью к Амбридж, а за обедом даже улыбался и благодарил коллег за внимание и участие. В гриффиндорских часах ощутимо прибавилось рубинов. Спросить, что ли, у Драко, как прошел урок? Кстати, о Драко. Кажется, Люциус разговаривал с ним по поводу этой неприятности с девицей Лавгуд, утром, когда привез Петтигрю, но Северус при беседе не присутствовал и даже уточнять не стал. Каждый разговор с мальчиком теперь давался тяжело, он смотрел куда-то поверх плеча, нетерпеливо поджимал губы, отвечал односложно, а если Северусу удавалось поймать его взгляд, в глубине светло-серых глаз мелькало какое-то неуловимо презрительное знание. Иногда хотелось тряхнуть его за шкирку и спросить, что такого особенного он знает, а то и рассказать что-нибудь из того, что было известно Северусу, да рука не поднималась. И Северус вновь произносил что-нибудь вроде «Нужно быть осмотрительнее, Драко» или «Ты ведь староста школы, это подразумевает большую ответственность», тот торопливо кивал и уходил на следующий урок – Кребб и Гойл на почтительном расстоянии позади, Амбридж рядом, что-то сюсюкает сыну министра магии, и Драко, на добрых две головы выше, вежливо наклоняется и приноравливается к мелким шажкам толстой директрисы. Ладно, совсем не обязательно расспрашивать его, можно кого-нибудь другого, вот хотя бы и мисс Грейнджер, которая куда-то бежит, раскрасневшись и запыхавшись. Хм, уж не к нему ли? – Мисс Грейнджер? – Профессор Снейп, пожалуйста, помогите ему, она все-таки вспомнила о порке! Сколько можно наказывать Гарри… – Я попробую, мисс. Он успел к началу экзекуции – Поттер только мантию снял. – Директор Амбридж! Увлеченная перепалкой с Поттером, она не слышала тихих шагов зельедела, так что едва не подпрыгнула. Поттер, кажется, обрадовался. – Я пришел спросить, если для вас не принципиально, чтобы Поттер был выпорот, вы разрешите забрать его для уборки в моем кабинете? Кто-то из Гриффиндора взорвал несколько какобомб. – А мне принципиально, профессор Снейп, – проворковала Амбридж. – Поттер оскорбил меня, и я его буду наказывать. А вы накажите настоящих виновников. Северус даже руками развел: – Непременно последовал бы вашему совету, госпожа директор, но виновные не найдены, и я подумал, что Поттер, как бывший член ответственного отряда, так сказать, по старой памяти уберет дерьмо за однокашниками. – Накажете его в следующий раз, профессор Снейп, – с удовольствием ответила Амбридж, явно наслаждаясь происходящим. Снейп пожал плечами. Извини, Поттер, я пытался. Так и передай Дамблдору и своей жене. Померещилось, или вправду поблагодарил? Померещилось, скорее всего. Осталось лишь кротко вздохнуть и довести сцену до конца без подозрений. – Ну что ж, тогда пришлите ко мне в кабинет кого-нибудь другого из наказанных, мне бы не хотелось оставлять на ночь жуткое зловоние. А бомбы, похоже, придется бросать самому. – Да что у вас, кроме Поттера, наказанных нет? – возмутилась директриса. А какой интерес других-то наказывать? Северус только обреченно покачал головой. – Так найдите! Поттер сегодня наказан у меня! – в ее сладком голосе наконец прорезались визгливые нотки. Снейп, смирившись с поражением, уже собрался было уходить, как появилось новое действующее лицо. На мгновение Северус вообразил, что Гермиона в своем желании защитить беспокойного супруга смогла предугадать реакцию Петтигрю, но потом передумал: слишком уж слизеринским был этот путь. Похоже, Поттеру просто повезло. – За что вы хотите наказать Гарри, директор Амбридж? – воинственно спросил Хвост, повыше поддернув рукав. Хвост пожертвовал рукой, чтобы вернуть тело своего господина. Я наградил его. Это не только магический артефакт, усиливающий любое заклинание, это еще и знак моей особой милости. Подойдите и засвидетельствуйте свое почтение тому, кого я возвысил над вами! И они подходили по очереди, выдавливали заискивающие улыбки… Как это было забавно со стороны, оказывается. Северус отвернулся, чтоб скрыть улыбку и едва не прослушал, как Петтигрю доказывает директрисе, что порка – это слишком суровое наказание, даже за оскорбление преподавателя. – Когда я учился в школе, нас не пороли, – добавил он. – Теперь порядки изменились, – раздраженно ответила Амбридж. – Я настаиваю на том, чтобы Поттера высекли. Глаза Петтигрю блеснули. Ох, не загоняйте крысу в угол, у вас ведь даже метки нет. – Тогда выпорите и Драко Малфоя, – предложил он резким от волнения голосом. – Он насмехался надо мной сегодня на уроке. А когда я отобрал у факультета пятьдесят баллов, обозвал меня крысой. Что это такое? Это оскорбление. Выпорите и его! – Но он же сын министра магии! – задохнулась Амбридж. – Я уже написал Люциусу письмо. Не ожидал такого от его сына. Я не просто какой-то жалкий учитель, я помог самому Лорду! Я у него в милости! Снейп представил себе выражение лица Малфоя и вновь отвернулся. – Вы… вы написали письмо самому Люциусу Малфою? – ахнула директриса. – Да! И я главнее его! Вот видите эту руку? Великий Лорд сказал, что серебряная рука главнее даже его метки! Забытый Поттер кутался в мантию. Юноша, похоже, мы здесь лишние. – Разрешите откланяться, профессор Петтигрю, – со всей возможной вежливостью проговорил зельедел. – Иди, Снейп. И запомни: если будешь несправедливо наказывать Гарри, я и на тебя пожалуюсь! – Кому? – вкрадчиво поинтересовался Снейп. Петтигрю соображал несколько секунд, потом нахмурился и повернулся к Амбридж. – Так что, будем наказывать Драко? – Нет, достаточно отобрать баллы. – Значит, Гарри тоже не наказан, – заключил Петтигрю. – И вообще, с сегодняшнего дня все физические наказания Гарри согласовывать со мной. Это явно было через край. – Позвольте, я – директор школы! – Амбридж почти без надежды попыталась восстановить субординацию, но Петтигрю лишь выше поднял блестящую ладонь. – А я – больше, чем директор, у меня – рука! А ваш любимчик Драко распустился, дальше некуда. Сидит в классе, как в «Трех метлах», я ему замечание, он мне хамит! Крысой облезлой при всем классе обозвал. Что это такое? И не накажешь его! Между прочим, он и вас за глаза обзывает. Жабой, чтобы вы знали. Так что не надо из Гарри крайнего делать. Ах, Драко, Драко, а Северус уже всерьез забеспокоился, что мальчик потерял нюх и не понял, что Амбридж – мелкая карта и скоро ее разыграют без всякого сожаления. Вот только демонстрировать это понимание все-таки не стоило. Амбридж не поверила – решила, что Петтигрю клевещет на сына министра магии из зависти и личной неприязни к Люциусу. Тем лучше, ведь теперь Драко будет в самом деле нуждаться в ее защите, новый преподаватель ЗОТИ ему спуску не даст. А Северус просто повеселится, наблюдая за битвой титанов, он заслужил эту маленькую передышку, так ловко выпрошенную у Темного лорда. Но кто ему дал такую возможность? Поначалу все шло, как и предполагал Снейп: Петтигрю щедро награждал баллами Гриффиндор и нещадно обирал Слизерин, ежедневно спрашивал, не наказали ли Гарри в обход его распоряжения, отменил исключительные права Инквизиторского отряда и демонстрировал серебряную руку директрисе по поводу и без. Его особое отношение к Золотому мальчику не могло остаться незаметным для однокашников, и Поттер приходил на уроки дуэльного мастерства мрачнее темной тучи. Впрочем, это не мешало ему совершенствовать свое умение. Северус даже подозревал, что заклинания получаются у мальчишки еще лучше, если он представляет Петтигрю или Амбридж на месте противника. Увы, уроки продлились недолго. Вскоре Петтигрю подошел к зельеделу, когда тот проверял рефераты в учительской, и недовольно хмурясь, спросил, почему Гарри Поттер так часто наказан. – Потому что он совершенная бездарность в зельях и не прилагает ни малейших усилий для того, чтобы исправить это положение, – холодно ответил Снейп. – Он пишет несодержательные рефераты и готовит скверные зелья. За это следует наказывать, что я и делаю. У меня нет любимчиков, Хвост. – А Драко?! Снейп даже от реферата оторвался. – А причем здесь Драко? Старостой школы его назначила Амбридж, неприкосновенность инквизиторскому отряду обеспечила Амбридж, и по поводу каждого наказания младшего Малфоя ты ругаешься, кажется, тоже с Амбридж. – Но он же ее обзывает, – растерянно пробормотал Петтигрю. – Уметь надо, – хмыкнул Снейп. – Но тебе пробовать не советую: все-таки лорд не директриса. Сбитый с толку Хвост помолчал несколько секунд, потом вспомнил, с чего начал: – Не путай меня, Снейп! Ты нарочно наказываешь Гарри, чтобы он приходил в твой кабинет. Я не знаю, что ты там с ним делаешь, но узнаю, ты ведь знаешь, я смогу. И будь уверен, если ты обижаешь мальчика, я сумею пожаловаться лорду так, что он тебя накажет! Проклятый крысеныш! Ведь и вправду узнает, а если сигналками закрыться, чтобы ни одна крыса не проскользнула, так окончательно уверится в том, что ему нарисовало его несчастное ревнивое воображение, и нажалуется хозяину. Придется и впрямь прекращать уроки с Поттером. Удовлетворившись мрачным видом Снейпа, который очевидно принял угрозы к сведению, Петтигрю уселся за свой стол, придвинул стопку рефератов и начал их проверять, поминутно сверяясь с учебником. – Хм, а это она откуда взяла? – пробормотал он вскоре. – Как теперь узнать, это так или дерзкая девчонка присочинила? Снейп навострил уши. – Ты, кажется, проверяешь работу Грейнджер? – Невыносимая, правда? – с жаром откликнулся Петтигрю. – Наглая, самоуверенная зазнайка. Сидит, как белая ворона в этой своей серой мантии, руку тянет. Ты знаешь, что она учит ответы по книгам наизусть? – Вероятно, после того, как ты снизил балл за расхождения с учебником? – предположил Снейп. – И не усмиришь ее ничем! – продолжал возмущаться Петтигрю. – Говорят, она и раньше была дерзкой, но с тех пор, как обвенчалась – стала совершенно невыносимой. Эти магглорожденные… – Она похожа на Эванс, верно? – прищурился Снейп. – Да уж. Такая же нахалка и собственница. Петтигрю нервно разгладил пергамент и с отвращением поставил «хорошо». – Почему их нельзя пороть? Для магглорожденных учениц могли бы сделать исключение. Ах исключение! Снейп сгреб проверенные и непроверенные рефераты и торопливо зашагал к Филчу. – У вас есть наказанные сегодня, мистер Филч? Мне нужна ученица для уборки в кабинете. Мисс Грейнджер замечательно подойдет, Гаффелпафу полезно внеклассное трудовое обучение. Идемте, мисс. В кабинете Северус свалил на стол перепутанные рефераты и принялся их сортировать. Гермиона остановилась посреди класса. – А… что мне делать, сэр? – Что угодно, мисс Грейнджер. Учите уроки. Право, что вы как в первый раз. Разве я не говорил, что вы можете рассчитывать на мою помощь, если вас опять несправедливо накажут? Если вам нужны какие-то книги – сходите в свою гостиную. И Снейп склонился над рефератами, отогнав неприятную мысль, что из зрителя он превратился в полноправного участника игры в любимчиков.

[К оглавлению] | Добавил: blue-crystall (22.01.09) | Автор: Gabrielle Delacour

Просмотров: 741 | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0

Имя *:
Email *:
Код *: