Он снова пришел в себя и почти с радостью встретился с холодом и болью. «Это становится уже привычным. Так, что еще нового? Темнота вокруг не стала темнее, но и светлее тоже не стала. Тела не чувствую.
Вроде бы мысли движутся несколько поживее? Или это только иллюзия?
Хм, а что в данной ситуации отличает иллюзию от реальности? Только те весьма ограниченные ощущения, которые доступны. А они говорят в данный момент о некотором прогрессе…
Директор вот всегда советовал оптимистичнее смотреть на жизнь. Кстати, припоминается его имя – Дамблдор. Да, Альбус Дамблдор, величайший маг современности. Интересно, как бы он предложил посмотреть на жизнь в такой ситуации? Или это не жизнь, а … смерть? Что, если именно такой вялотекущей шизофренией и будет наполнено теперь все мое дальнейшее загробное существование!? Ужасно…
Да, и со смертью теперь у Дамблдора свои отношения… Он ведь умер. Да, это я помню четко… Потому что сам и послал в него зелененький лучик Авады. О! Вот почему меня от него тошнит. Неприятно вспоминать человека, которого убил. Тем более что убивать его я не хотел.
Черт, как же холодно! Почему я заперт в собственной черепной коробке? Если я все-таки умер, то почему чувствую этот убийственный холод. Преисподняя должна быть жаркой!
Убивать Дамблдора я не хотел, но и Воландеморт не приказывал мне делать это. Воландеморт? А, это имя Темного Лорда. Его не произносят вслух, чтобы не разрушать ореол таинственности и величия вокруг его носителя. Но думать-то его можно?
Лорд не приказывал мне убивать Альбуса. Зачем же я сделал это? Из ненависти? Нет… Я жесток и убиваю не задумываясь? Вряд ли … Зачем? Он учил меня… да, он преподавал в школе, когда я был подростком… Он… был мне как отец? Да… а я убил его…»
Боль в горле, холод ощущались им теперь как законное возмездие за совершенное убийство. Ненавидящие зеленые глаза – как глаза палача. Ему захотелось утонуть в этой ненависти и больше уже не возвращаться в сознание… В субботу Лили так хотелось поспать подольше, понежиться в кровати. Почему-то, против обыкновения, у Кэт сегодня с утра было дурное настроение. Правда, как говорили одноклассники, дурное настроение Кэт – это хорошее у Лили. Тем не менее, Кэт яростно шуршала мантиями, платьями, чулками, которых у нее было просто огромное количество. Даже была одна белая шерстяная мантия с вышитыми крестиком голубыми оленями, которую она никогда не одевала. Лили считала, что зря, так как второй такой мантии не было ни у кого в Хогварсте, Хогсмиде, и, скорее всего, во всей Великобритании.
- Лили, ты собираешься вставать или нет, ты вообще помнишь, что обещала мне сегодня обязательно пойти со мной в Хогсмит. Ты понимаешь или нет, как это для меня важно? Ты вообще о чем-нибудь думаешь, кроме своих зелий, а? Я для тебя что-нибудь значу?
Лили села в кровати и сладко потянулась.
- Очень, очень значишь! Мы сегодня обязательно пойдем в Хогсмит и найдем тебе французского мужа. Ты хочешь французского? Или тебе нравятся брутальные дурмштангцы?
Кэт сердито засопела.
Одевалась Лили всегда очень быстро: пара взмахов щеткой по волосам, резинкой в хвост их, надоед, черная мантия (ну выбора-то особого у нее ведь нет!), и – вперед.
- Я готова, ты идешь?
- Ты что –о-о? Издеваешься? - Кэт все еще стояла посреди комнаты в чулках и нижнем белье, прижимая к себе лиловую мантию.
- В этой ты замерзнешь! – твердо сказала Лили. - На улице жуткий ветер.
- О! Все, я никуда не пойду! – глаза Кэт уже были на мокром месте. Лили опустилась рядом с подругой на кровать и медленно перебирала мантии левой рукой.
- Кэт, – тихо сказала она, – какая разница, во что ты будешь одета, ведь если тебе суждено сегодня встретить свою судьбу, он узнает тебя даже если ты придешь в костюме дементора…
- А вот и нет, – также тихо ответила Кэт. – Свою судьбу я собираюсь узнавать сама и не могу позволить себе проиграть из-за неудачного цвета мантии.
- Тогда одевай вот эту – Лили вытащила с самого низа внушительной кучи ярко-голубую мантию с черной бархатной отделкой.
- Ретро? – удивилась Кэт – Ты думаешь сегодня день ретро?
- Да, я думаю сегодня день твиста, – опять очень уверенно сказала Лили – тем более, что тебе очень идет голубой.
- Спасибо – Кэт горячо обняла свою подругу. – Спасибо, ты меня всегда понимаешь! Пока девочки завтракали, Большой зал почти опустел: по-видимому, в Хогсмит сегодня отправились все ученики и почти все учителя. Кто-то уже успел познакомиться с гостями, и разношерстные компании медленно тянулись в Хогсмит в предвкушении славного дня.
- Теперь в «Трех метлах» не будет места… - забеспокоилась Кэт.
- Не волнуйся, Эрни сказал, что займет столик и оставит нам место.
Эрни Лайкерс, их одноклассник, был самым общительным и компанейским парнем в Равенкло. Он дружил с гриффиндорцами Уизли, Спиннет и вообще со всеми: с хафлпаффцами, даже со слизеринцами (в основном с девочками). Вокруг него всегда была компания, и Лили подозревала, что он был в нее слегка влюблен на первом курсе. Правда, на втором он влюбился в Кэт, а потом в Бриджит Смитсен и малышку Лаванду Браун с Гриффиндора одновременно.
Тем не менее, они дружили.
В «Трех метлах» стоял ужасный шум и гам, мадам Розмерта едва успевала выполнять заказы. Их с Кэт надежды на Эрни не пропали втуне, и, когда они вошли в бар, их приветствовала шумная компания, состоящая из семикурсников разных факультетов с Седриком Диггори и Флер Далакур в качестве vip-персон. Лили даже не знала всех присутствовавших хогвардцев по именам. Эрни церемонно представил Лили и Кэт француженкам и оглушительно заорал: «Еще два пива к нашему столику!».
Они долго провозглашали тосты за чемпионов, за Турнир, за Хогвартс, за Дамблдора. Потом вежливо сдвинули кружки за мадам Максим и Францию. Все это время Эрни и другие ребята сыпали шутками. Питер Дингл с Хафлпаффа принялся изображать преподавателей Хогвартса, и все с энтузиазмом стали ему помогать и подсказывать. Лучше всего у него получалось вздрагивать как Флитвик и дергать плечом как МакГонагал. Эрни выхватил очки у пятикурсницы Линни и попытался изобразить Дамблдора, но все хором закричали: – Не похоже!
- А тебе, - смеясь, обратился Эрни к высокому и худощавому парню с Гриффиндора, - тебе надо изображать Снейпа. Ну-ка!
Парень, слегка растерянно улыбаясь, сделал два шага в сторону от столика и вдруг резко развернулся на каблуках, так что мантия его взметнулась и подняла столб пыли, и уставился на них, скорчив страшную рожу. Компания захохотала.
Разгоряченные, возбужденные и слегка разогретые сливочным пивом они высыпали на улицу. Несмотря на поздний ноябрь, промозглый ветер и низкие темные облака, настроение у всех было великолепное. Компания продолжала, хохоча и горланя песни, передвигаться по волшебной деревне. На небольшой площади перед маленьким белым зданием сельской администрации и башенкой с давно сломанными часами студенты затеяли традиционные танцы под пение шотландских песен. Эрни схватил Флер за талию и увлек ее в образовавшийся хоровод.
В толпе Лили искала глазами Седрика, но он куда-то пропал…
Лили выбралась из толпы и, не обращая внимания на тревожные взгляды Кэт, побрела по улице, смутно надеясь встретить Диггори. Улицы Хогсмита были почти пустынны: все или веселились на площади, или сидели по барам и лавкам - на улице было довольно промозгло. Хлюпая ногами по грязи, Лили добрела до «Сладкого королевства» и вдруг увидела у двери магазинчика предмет своих исканий и тревоги. Седрик стоял справа от двери, прислонившись к мокрой стене, и задумчиво улыбался чему-то.
- О! Седрик, привет!
- Привет, Лили… мы вроде виделись уже сегодня?
Лили чувствовала, что ее, что называется «понесло». В такие моменты она как будто смотрела на себя со стороны, понимая, что несет ужасную чушь, но остановиться было выше ее сил.
- Знаешь, я тебя искала… Мне нужно тебе что-то сказать… Я знаю, каким будет первое задание на турнире.
- Да? Тогда не надо мне говорить. Я хочу победить честно.
- Но Седрик, драконы – это очень опасно. Но ты не бойся, я смогу тебе помочь, я знаю… Я, наверное, глупо выгляжу, но я точно знаю, что говорю. Ты ничего не бойся – Лили захлебывалась словами – Нам помогут, я тебе помогу. Ты только верь мне.
Лили подошла к мальчику почти вплотную и даже потянулась, чтобы взять его за руку.
Седрик испуганно пятился, но отступать ему было некуда. На помощь ему пришла Чжоу, которая с двумя подружками вышла из магазина с большими пакетами волшебных сладостей.
- Э… Лили, привет. Мы с Седриком уже собираемся в школу, - Чжоу по- хозяйски взяла мальчика под руку, быстро оттащила его от Лили и громко зашептала: - Чего она от тебя хотела?
- Так.. ничего, я не понял… Пошли?
Лили зло смотрела вслед удаляющейся компании. «Вот болван, - думала она, – идиот, обнимается со своей Чанг-свинянг!» На Лили накатила волна ее обычного раздражения, захотелось прямо тут упасть в грязь и закатить жуткую истерику. Из магазина стали выходить люди и, то и дело, задевать замершую девушку. Она постояла еще, и, так и не сумев подавить волну злости, которая теперь обратилась на себя, побрела от магазина:
– Дура! Я тебя спасу –у! Он теперь думает, что ты сумасшедшая! И прав сто раз! Дура!
Ноги сами вынесли ее в какой-то темный пустынный проулок. Тут Лили остановилась и с силой топнула в середину большой грязной лужи, подняв целый фонтан коричневых брызг.
- Интересная практика! И что за зелье вы сочиняете?
«Снейп! Еще чего, откуда он тут взялся?» - Лили исподлобья посмотрела на преподавателя, мантии которого досталась изрядная часть грязевого фонтана.
- О, извините, профессор, сэр! – Лили была так зла, что, кажется, потеряла чувство самосохранения. – Сколько баллов с Райвенкло? Десять? Пятьдесят? Сто? – Лили уже орала, слезы брызнули у нее из глаз, она возненавидела теперь уже ни в чем не повинного Снейпа. – Хотя вашему внешнему виду почти не повредило! - Лили развернулась и побежала прочь от не успевшего ничего сказать преподавателя. Дождь усилился, и слезы, бежавшие у нее по щекам, смешивались с холодными струйками ноябрьского дождя. Слезы ее были злы и горьки, как этот дождь, и не приносили облегчения. Выбившись из сил, Лили остановилась и посмотрела, куда это ее занесла нелегкая. Перед ней тускло светилась в спустившихся сумерках желтая вывеска: «Салон причесок «Вейла». Ухмыльнувшись своей злости, Лили решительно вошла в маленькую темноватую прихожую. Салон причесок явно не пользовался спросом у посетителей и жителей Хогсмита. Все внутри было покрыто пылью и пахло как-то странно, плесенью что-ли… Но Лили было все равно. Она подергала за висевший в прихожей колокольчик, который, явно не ожидая посетителей, зазвенел надтреснуто и хрипло.
На его звон из-за двери выглянула сморщенная мордочка домового эльфа, за дверью зашуршало, завозилось, наконец, она отворилась, и перед Лили предстала старушка-парикмахерша, в нарукавниках и фартуке, какие носили цирюльники в девятнадцатом веке. На груди у нее была приколота красная искусственная роза, которая на фоне ее серо-коричневого наряда казалась кровавым пятном. Старушка улыбнулась, и Лили показалось, что она облизывается. «Не хватало вляпаться в неприятности! Сейчас скажет: Здравствуй, Гретель, как раз к обеду!»
Старушка заговорила неожиданно глубоким и приятным голосом:
- Здравствуйте, госпожа! Хотите изменить прическу? Проходите, проходите, мы всегда рады посетителям!
Она пропустила Лили в небольшой салон, освещенный свечами, и усадила на старое кресло, которое замурлыкало и мягко обхватило тело. Лили взглянула в зеркало перед собой и увидела себя - совершенно мокрую, бледную, грязную со зло сжатыми бледными губами. Зато глаза сердито блестят. Старушка бормотала и гремела какими-то парикмахерскими приспособлениями.
- Как желаете причесаться?
На колени Лили плюхнулся потрепанный журнал мод явно времен бабушкиной молодости. С фотографий смотрели грациозные дамы в шляпках и перчатках, сплошь в начесах и приклеенных буклях.
- Нет! Я хочу подстричься!
Старушка за спиной Лили охнула и даже подпрыгнула:
- Неужели вы хотите отрезать такие шикарные волосы!?
- Да! - твердо сказала Лили. – Я хочу подстричься как можно короче! Под зельевара!
- Хорошо, девочка! Раз вы так твердо решились…
Казалось, старушка совсем не удивилась странному обозначению прически. Может, и правда, есть такой особый зельеварский способ носить волосы? Хотя тогда Снейп явно перепутал ее с прической «Три недели без мыла». «Надо ему порекомендовать этот салон, - Лили хихикнула своим мыслям, но тут же испуганно охнула. Цирюльница огромными широкими ножницами за раз отхватила всю ее густую шевелюру.
«Все, назад пути нет! Ну и пусть! Так им всем и надо!»
Когда стрижка была закончена, злость и раздражение Лили улетучились. Лили заплатила старушке полгалеона и поблагодарила за работу.
- Не за что, не за что. Чаще смотри на небо, девочка… По дороге в Хогвардс, Лили действительно смотрела в темное небо, вскидывая непривычно легкую голову навстречу струям дождя, и тихонько посмеивалась… «Дорогая мамочка!
Спасибо вам с папой за поздравления и подарки! Набор для зельеварения замечательный! Кэт подарила мне книгу, конечно про любовь, (только не смейся, пап!) - «Королева фей» Спенсера. Эрни очень галантно преподнес розу и спросил, не хочу ли я, чтобы он в меня вновь влюбился. Я, конечно, отказалась.
Но вообще-то день рождения у меня грустный. Вчера был жуткий день, и я наделала кучу глупостей.
Во-первых, я повела себя как полная идиотка с одним человеком, который… Короче, я бы хотела, что бы он забыл о вчерашнем дне… Может наложить на него Обливиэйт?
Во-вторых, я нагрубила профессору Снейпу! Я, конечно, извинюсь, но вряд ли он примет извинения. Я еще, кажется, обдала его грязью. Наверное, его парадная мантия совершенно испорчена. Правда, его непарадные мантии отличаются от парадной как яйца одной курицы одно от другого. Может, заодно, помоется (зачеркнуто). Но только с курсовой что теперь делать – ума не приложу. Я знаю, пап, что я ужасна, несобранна, непостоянна, непоследовательна. Я знаю, мам, как нехорошо грубить преподавателям. Нет, Хигс, я не брошу школу, и не вернусь под отчий кров.
Есть еще в третьих. Я (мамочка, прости меня!) отрезала волосы. Совсем. Я теперь похожа на носатого тощего мальчика. Когда я пришла вчера в школу (после отбоя, но меня никто не поймал - Снейп, видимо, мантию стирал), Кэт упала в обморок. Она вообще, по-моему, теперь считает, что я тронулась. Зато могу быть зельеваром сколько душе угодно. И даже, если Снейп прогонит меня в три шеи (а так и будет!), я буду самостоятельно изучать зелья.
Не ругайте меня слишком сильно.
Ваша Лили.» Куда нормальный студент пойдет после обеда в воскресный день, если у него сегодня день рождения? Скорее всего, в гостиную родного факультета отмечать это событие в компании друзей.
Лили медленно поднималась на свой райвенкловский восьмой этаж. В традициях факультета было отмечать дни рождения всем вместе. Приходил Флитвик, и девочки готовили слабенький пунш из сливочного пива. Пелся факультетский гимн:
Нас магия влечет к вершинам,
Наш вечен с мудростью союз… В общем, это было традиционно и скучно. Лили хотелось пройти мимо двери с барельефом гиппогрифа и уединится в «своем» месте. Задумчиво она стояла перед дверью. Гиппогриф Феон хмуро клацал клювом в нетерпении.
«Но надо идти. Флитвик наверное уже пришел. Интересно, Снейп уже ему нажаловался?» - Лили хотела сегодня извиниться перед Снейпом, но завтрак она проспала, а за обедом его не было. Специально идти к нему в кабинет? Ну, только не в свой день рождения!
- Крылья и звезды, – наконец произнесла Лили, и Феон, топнув копытом, отъехал в сторону, открывая проход.
- Поздравляем! – раздалось из гостиной. Ее подхватили, стали пожимать руки и обнимать факультетские товарищи. «Вот есть в этом какое-то лицемерие! Неужели все ее так любят? Еще чего! Вон даже Чанг поздравляет! Ага, а сама готова в волосы вцепиться. Хотя в волосы ей вцепиться теперь затруднительно».
Флитвик сказал речь. Лили благодарила. Хотя к нему она была явно несправедлива, он-то, скорее всего, был искренен. И ничего не сказал про Снейпа, наверно, тот еще не успел нажаловаться. Через час праздник, во многом благодаря непраздничному настроению именинницы, сошел на нет. Декан еще раз поздравил Лили и откланялся. Равейнкловцы постепенно занялись своими делами.
Кэт и Лили сидели на синем бархатном диванчике в углу большой неправильной формы факультетской гостиной. Сзади им в спину в высокое готическое окно светила полная луна.
- Смотри, Лил. В честь твоего дня рождения небо прояснилось! – Кэт пыталась поднять подруге настроение.
- Ах, Кэт, оставь, - Лили продолжала гипнотизировать взглядом кружку с пуншем, которую вертела в руках. – Мне все равно уже ничем не поможешь.
Лили говорила о своей жизни, но подруга поняла ее по-своему:
- Не горюй, хочешь, поищем заклинание быстрого роста? Я могу даже у Флитвика спросить. Он не рассердится!
Лили только фыркнула в ответ:
- Ну уж нет! Я специально их отрезала. Специально. Без них мне будет только лучше. И не говори мне, что они были очень красивые. Не в красоте счастье.
Глаза Кэт даже раскрылись от удивления и возмущения:
- Ты, что, с ума сошла? А в чем же еще?
Подруги обнялись и рассмеялись.
Засыпая, Лили думала с нежностью о том, что Кэт, сама того не зная, очень помогает ей. И что раздражительной и одинокой Лили было бы очень не просто в школе, если бы не ее милая подруга. Однако, наступило утро понедельника. Лили надо было вставать и идти на урок зельеварения, которого она ждала со смешанными чувствами. Ей было очень страшно, и, в тоже время, она ждала реакции Снейпа на ее новую прическу – ведь это для зелий она так себя изуродовала (она, действительно, была в этом уверенна).
|
Великобритания, 03.05.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
