Конец рабочего дня.
Классы закрываются, свет в учебных помещениях гаснет и внезапно становится очень тихо. И не потому, что в подземельях обычно не так уж и много народу или потому, что дверь в класс сделана из нескольких слоёв дерева. Просто сегодня у учеников начинаются законные выходные и все они поднимаются наверх и разбредаются по своим делам.
Мужчина в чёрной мантии молча опустился на старый деревянный стул.
Там – наверху - в светлом и тёплом солнечном мире всё совсем не так, как внизу; поют птицы, шелестит трава, слышны голоса и шорохи. Здесь же только тишина. И порой кажется, что эта тишина заполняет собою всё вокруг. Включая и самого человека.
Профессор пододвинул к себе несколько свитков со сданными контрольными.
- Время смеха, - пробормотал он себе под нос и с непонятным выражением на лице развернул первую работу.
На ней было написано имя - Карэн Ли. Отличница. Работа на тему «Использование цветков златоглазки в зельях». В Когтевране все умники, это значило, что работу можно было не проверять. Рука привычно вывела «выше ожидаемого», хотя, работа заслуживала более хорошей оценки, но иногда привычка человека сильнее его самого.
Когда профессор собрался взять следующую работу, в дверь постучали. Тихо, но настойчиво. И, так как по доброй воле в кабинет Снейпа обычно никто не рвался, особенно в выходной день, а наказаний сегодня не было, то это мог быть только один человек.
- Да, профессор. Проходите.
Северус встал со стула и подождал, пока сядет Дамблдор. Сам он остался стоять; мнение, что, говоря с человеком, лучше смотреть на него сверху вниз, укоренилось в нём уже слишком давно.
- Я хотел поговорить с тобой о...ты знаешь, что…
- Директор, не начинайте опять.
- Северус, мальчик…
- Нет. Хватит. Мальчика уже давно нет, Дамблдор. Остался только тот, кто стоит сейчас перед вами. А это – совсем другой человек. Я не хочу говорить об этом. Ни с кем. И простите, но для вас тоже никаких привилегий.
Директор устало прикрыл глаза.
- Хорошо. Только позволь мне сказать одно…последнее слово в нашей беседе.
Снейп с подозрением взглянул на директора.
- Вы опять что-то задум…
- Нет. Северус, выслушай меня. Я попрошу не так много.
Зельевар насторожился. Обычно все подобные разговоры заканчивались его поражением. Не исключено, что и в данном случае его постигнет та же участь. Убедившись, что Снейп его слушает, директор продолжил.
- Северус, ты ведь знаешь, что Сибила преподаёт у нас лишь по одной причине: потому, что все мы в неоплатном долгу у неё за данное ею пророчество.
Снейп осторожно кивнул. Разговор пошёл по какому-то странному руслу.
- Если я скажу тебе, что задолго до известного тебе предсказания она дала ещё одно?
Северус напрягся:
- Вы хотите сказать, что от Поттера можно ждать ещё каких-то чудес?
Дамблдор поправил очки.
- Не совсем.
- От… - Зельевар сделал многозначительную паузу.
- И не от него.
Профессор застыл в некоторой растерянности.
- Директор, если вы считаете, что я буду оберегать ещё одного нужного вам для каких-то новых подвигов ребёнка, то глубоко ошибаетесь!
Дамблдор поднял руку, призывая зельевара к тишине.
- Нет, Северус, пророчество касается тебя. И Лили, - добавил он после небольшой паузы.
Снейп опёрся о стол и закрыл глаза.
- Бред, - выдавил он сквозь стиснутые зубы. - Хватит. Не хочу больше слышать про это. Про что бы мы ни говорили, вы вечно сворачиваете туда, где вам дела нет и быть не может.
- Северус, Судьба играет с нами в злые игры, но иногда она меняет правила и даёт нам шанс выбрать иной путь. Поверь, если бы я мог что-то изменить, то непременно сделал бы это. Но, увы, Лили мертва уже много лет и прошлого не воротишь. Все мы пережили потерю, и поверь, я знаю - что это такое, может быть, даже лучше, чем многие. И всё же жизнь не стоит на месте - годы идут, а время, как известно, лечит.
Снейп молчал. Дамблдор тяжело поднялся и направился к выходу из класса. У самой двери он остановился и сказал не оборачиваясь:
- Если захочешь услышать его, ты знаешь куда обратиться. ***
Разговоры с Дамблдором всегда были тяжёлыми, и на душе никогда не становилось спокойно, а наоборот – оставался неприятный осадок, как будто тебя заставили сделать что-то, чего ты не хотел бы, но что выдали за твою добрую волю. Но в этот раз всё было ещё хуже. Сказать, что Снейпу было больно? Нет. За долгие годы боль стала такой привычной, что он больше не реагировал на неё. Была тяжесть.
А ещё отчаяние. От того, что изменить ничего нельзя. И он – умеющий добиться с помощью зелий почти всего, даже самого, казалось бы, невозможного, не мог оживить, увидеть, вернуть. И тогда он чувствовал себя по настоящему слабым, потому что мог сделать всё, что кто-либо может пожелать, но ничего, что желал сам.
Просидев в полумраке до самого вечера и не проверив больше ни одной работы, Снейп вышел из класса и направился к выходу из Хогвартса. По дороге встречались загулявшиеся допоздна ученики и он по привычке снимал с них баллы. Фактически мозг его в данный момент воспринимал действительность, как что-то очень далёкое. Погрузившись в свои думы, он не заметил, как его кто-то окликнул, а у входа проигнорировал вопрос Люпина, который вышел из-за поворота, обсуждая что-то с Мак-Гонагал.
Выйдя за ворота замка, он направился к скрытой за плющом, обвившем стену, арке. Тут находился небольшой сильно заросший сад, где некогда проводились уроки гербологии, которые через несколько лет после постройки замка перенесли в стены Хогвартса. Здесь же остался пустой парк, и о бывшем его назначении напоминало лишь несколько торчащих из земли опор для теплиц.
Это место Зельевар обнаружил ещё в пору своей юности и частенько коротал здесь время, пока Блэк и Поттер не переставали ходить где-нибудь поблизости. Здесь же проводились многие опыты, которые он потом заносил на страницы своего старого и потрёпанного учебника по зельям.
Снейп привычным шагом ступил на древние плиты проложенной здесь некогда дорожки и медленно пошёл в глубь сада. Тропа была сделана таким образом, что идущий не пропускал ни одной статуи или некогда роскошной композиции из цветов, и, если не торопиться, идти можно было довольно-таки долго.
В глубине сада, на пересечении четырёх дорожек находился старый, щербатый по краям фонтан, основание которого было украшено сценами танцующих пар, среди которых ходят люди с кувшинами и льют из них воду. Некогда эти фигуры двигались, радуя детей. Сверху же фонтан украшала статуя женщины, держащей в руках Солнце. Неизвестный автор наделил звезду способностью висеть без всякой опоры, а женщину странной печальной красотой. На её левой щеке была небольшой скол, а из глаз некогда текла вода. «Словно слёзы», - подумал Северус. Этот фонтан он почему-то любил. Может быть потому, что они были чем-то похожи? Человек с несчастливой судьбой и забытое творение великого скульптора…
В последний раз мраморная статуя лила слёзы, когда Северус пришёл сюда оплакивать смерть Лили. Они умерли в один день.
Он - и Плачущая Дева.
|
Великобритания, 29.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
