- Я же говорила, что не нужна ему!.. Если бы он испытывал ко мне хотя бы маленькую привязанность, я бы это почувствовала!.. - Вы что, не видели?! Он от вас закрылся, он солгал!.. - Нет, Невилл, Северус не в том состоянии, чтобы прибегнуть к окклюменции! Это попросту невозмо… - О, вы не знаете этого… человека и его… возможностей! – я был так сердит и расстроен, что едва удерживался от крепких выражений. – Не имею понятия, какая муха его укусила!.. - Боже мой, а Поппи и Минерва наверняка успели рассказать ему о моих… методах! - всхлипнула Санни: похоже, она совсем меня не слушала. – Вот откуда этот холод… эта неприязнь… Да, конечно!.. Ему снился чудесный сон, но фея вдруг превратилась старуху, которая… О, Господи!.. Невилл, поверь мне, это всё было необходимо!.. Ну, кроме поцелуев… - Во-первых, не могли они успеть, во-вторых, я вам верю, а в-третьих, не будьте такой дурой!.. Эх, Гарри, язык мне следовало оторвать за это слово!.. Да некому было совершить сие благое деяние… Миссис Саншайн вскочила с кресла; глаза её гневно сверкнули, а слёзы высохли в мгновение ока. - С меня хватит! – проговорила она. – Довольно!.. Две эти старые кошёлки, Северус, потом вы!.. Столько унижений!.. Ноги моей больше здесь не будет!.. Прощайте, молодой человек, и помните: никому ни полслова обо мне, пока я имею несчастье находиться в этом ужасном мире!.. Я и моргнуть не успел, как она зачерпнула горсть дымолётного порошка и, шагнув в камин, исчезла во вспышке зелёного пламени… Пламя потухло, и я остался один в нашей тёмной, холодной и сырой гостиной…» Гарри снова оторвался от письма. Его только сейчас посетила мысль, которая, по идее, должна была прийти ему в голову намного раньше… Миссис Саншайн запретила Невиллу рассказывать кому бы то ни было, о том, кто она такая… Неужели Невилл настолько потерял голову от горя и совсем не отдаёт себе отчета в том, что пишет?.. Непонятно… - Кикимер! - Что угодно, хозяин Гарри, сэр? – возникший перед камином эльф согнулся в таком глубоком поклоне, что чуть не ткнулся носом в ковёр. - Который час? - Три часа пополуночи, хозяин, - снова поклонился эльф. – Может быть, хозяин Гарри соизволит лечь в постель? Кикимер уже два раза менял грелку, сэр, хозяину будет тепло и уютно… - Спасибо, Кикимер, я ещё посижу… Ступай. И домовой эльф исчез, позволив себе, однако, укоризненно вздохнуть напоследок. А Гарри Поттер вернулся к чтению. «Мадам Помфри заявила, что Мастер уже достаточно окреп, чтобы его можно было отправить в Больничное крыло. Дескать, в ваших ужасных подземельях и здоровый заболеет, а для исцеления просто необходимы солнечный свет и свежий воздух… Как воспринял эту весть сам больной, догадаться было невозможно: он либо и в самом деле спал, либо весьма успешно притворялся. Госпожа директор горячо одобрила идею школьной целительницы, и я остался в подземельях один. Уроков, по случаю субботы, не было. Я потратил полдня на то, чтобы навести порядок в большой кладовой и в комнате Мастера. Потом я несколько часов провёл в лаборатории: снова пробовал разобраться с нашим зельем. Как обычно, безрезультатно. От усталости и разочарования я совсем обессилел и задремал прямо за столом, а проснувшись, почувствовал себя совершенно разбитым. Вечером я приполз в больничное крыло с полным набором симптомов, необходимых для немедленной госпитализации. У меня ломило все мышцы, болела голова и горло, да к тому же, поднялась довольно высокая температура. Мадам Помфри сначала решила, что я её бессовестно обманываю с целью оказаться поближе к Мастеру и контролировать ход лечения. От неё я узнал, кстати, что Джордж Уизли продал кому-то патент на изготовление Лихорадных Леденцов, Кровопролитных Конфет, Блевальных Батончиков и прочих милых сладостей. Убедившись в том, что я действительно простудился (а кто бы не простудился, пролежав несколько часов на каменном полу? Мне ещё крупно повезло, что не воспаление лёгких), она принесла мне пижаму и велела располагаться. - Только не рядом с Северусом! – заявила она, когда я направился к ширмам, отгораживавшим крайнюю постель в правом ряду. – Вы можете оказаться заразным, а ему только этого сейчас не хватало! Я не стал возражать. Честно говоря, я всё ещё сердился на Мастера. Почему он так себя повёл? Почему так грубо оттолкнул Санни?.. К тому же, от знаменитого Бодроперцового зелья мадам Помфри у меня шёл дым из ушей, и я ужасно этого стеснялся. Однако на следующий день мне всё же пришлось переехать за ширмы. После дружеского матча по квиддичу между командами Райвенкло и Слизерина вспыхнула нешуточная потасовка. Слизеринцам, победившим со счётом 320 – 60, пришлось обороняться не только он питомцев Райвенкло, но и от гриффиндорцев (а куда же без них). Все три принявших участие в драке факультета оказались на высоте, и Больничное крыло к полудню было битком набито пострадавшими. - Заодно и за Северусом приглядите, - сказала мне захлопотавшаяся с фингалами и расквашенными носами мадам Помфри. Когда я зашел за ширму, Мастер лежал с закрытыми глазами. Выглядел он плохо: мне показалось, что даже хуже, чем позавчера... Хотя, возможно, такое впечатление создавалось из-за дневного света. Всё-таки, свечи не давали в полной мере рассмотреть эти тёмные круги под глазами, голубоватую бледность лица… - Мастер, - произнёс я дрогнувшим от жалости голосом, - Мастер… здравствуйте… - Уйдите, - прошептал он, не открывая глаз. - Мастер… это же я… - Оставьте меня, - он попытался отвернуться и лечь на бок, но не смог, не хватило сил. Я разобиделся (подумаешь, раз больной, так теперь можно так себя со мной вести?!), плюхнулся на свободную кровать и повернулся к нему… гм… спиной. В больничном крыле стоял ужасный гвалт (похоже, кое-кто из пострадавших пострадал недостаточно и жаждал продолжить выяснение отношений), но через пару часов стало гораздо тише. Кроме нас с Мастером в палате осталось ещё человек семь или восемь: пара попавших под бладжер игроков и несколько жертв магических дуэлей. День прошёл скучно. Я большей частью спал или пытался читать: по моей просьбе из библиотеки принесли несколько книг. А также регулярно подвергался лечебным процедурам. Несмотря на влитые в меня зелья, к вечеру у меня снова поднялась температура. Совершенно выбившаяся из сил мадам Помфри скорбно пощупала мой лоб и принесла две склянки с жаропонижающим. - Это вам, а это Северусу, на всякий случай, - пояснила она, - полстакана выпейте сейчас, а ночью, если понадобится, повторите. Сами справитесь, я надеюсь?.. Полночи я проспал нормально, а потом мои сны стали слишком яркими, неприятными… Проснувшись, я понял, что придётся-таки повторить. Я зажёг лампу и, наливая зелье в стакан, бросил взгляд на кровать Мастера. Он лежал ничком, уткнувшись лицом в подушку, и его плечи вздрагивали. «Он же задохнётся!» - испугался я и бросился переворачивать его на спину. Мастер сопротивлялся, как мог, но силы, разумеется, были неравны. Уложив его по-человечески и как следует укутав одеялом, я вдруг заметил, что чёрные ресницы слиплись мокрыми стрелками. - Мастер, вы плачете?! Что с вами? Вам плохо? У вас что-то болит? Позвать мадам Помфри? Он молча помотал головой и судорожно вздохнул. Я потрогал его лоб и понял, что жаропонижающее требуется нам обоим. Взяв пустой стакан, я принялся отмерять вторую порцию. - Мне тоже всякая гадость снится, когда температура, - успокаивающе приговаривал я. – Ничего, сейчас отпустит… Я наклонился, чтобы помочь Мастеру приподняться, и тут он распахнул глаза, и я чуть не пролил лекарство: этот взгляд ударил по мне посильнее иного заклятия. - Это ты?.. Ты привёл её?!.. - К-кого?.. - пролепетал я. Он не ответил, продолжая смотреть на меня в упор. - Вы про миссис Саншайн? – наконец догадался я. При звуке этого имени Мастер дёрнулся, как от удара. Я покаянно кивнул. - Я никогда… никогда тебя не прощу!.. Какая ненависть была в его глазах!.. Искренняя, чистая ненависть незаслуженно оскорблённого ребёнка. Она не вызвала во мне никаких иных чувств, кроме желания хоть немного облегчить боль этого несчастного существа. - Вот, Мастер, выпейте, - сказал я, поднося к его губам стакан с зельем, - выпейте, вам станет легче… вот так… ничего, всё образуется… Завтра я попрошу, чтобы вам дали волшебную палочку, и вы меня убьёте, хорошо?.. Только не сейчас… Сейчас вам надо отдохнуть… Спите, спите, Мастер… Спокойной ночи… Я подождал, пока жар у него спадёт, а дыхание станет ровным. Потом провёл по его лицу влажной губкой, стирая пот и слёзы. Выпил свою порцию зелья и, погасив лампу, лёг в постель. Поверх ширмы я видел, как в высокое стрельчатое окно больничной палаты заглядывает молодой месяц. Я смотрел на него, с удовольствием ощущая, как проходит озноб, а ноги и руки становятся тяжёлыми и тёплыми. Сладкий сон смежил мои веки. Я закрыл глаза и уютно свернулся калачиком. Но, уже ныряя в волны первого сновидения, успел всё-таки удивиться: «Неужели, Санни была права, и Поппи с Минервой успели всё ему рассказать?.. Да, это надо же, какой Мастер, оказывается, чувствительный! Так расстроиться из-за того, что его целовала нелюбимая женщина!.. Я бы не расстроился… наверно… А Санни всё равно жалко!..» Утром меня разбудила мадам Помфри с очередной порцией лечения и завтраком. Завтракать мне из-за больного горла совсем не хотелось, и у мадам Помфри возникли сразу две проблемы, ибо Мастер тоже упорно отказывался от еды. Впрочем, у него была иная причина: дело в том, что мадам не считала его достаточно здоровым для того, чтобы самостоятельно держать столовые приборы. А стало быть, моему гордому учителю была уготована участь несмышлёного младенца. - Северус, если вы не будете нормально питаться, вы никогда не поправитесь! – сердилась мадам Помфри, вооружённая полной ложкой овсянки. – Откройте рот немедленно! Боже, она бы ещё слюнявчик ему нацепила!.. Мастер безуспешно пытался испепелить целительницу взглядом (на всякий случай молча). Я живо вспомнил те далёкие времена, когда подобные взгляды предназначались мне… Бррр, ужас… - Северус! Говорю в последний раз! Потом вызываю директора!.. - Мадам Помфри! – прохрипел я. – Давайте лучше я!.. - Лучше займитесь своей порцией, Лонгботтом! – огрызнулась она. - Мадам Помфри!.. А у вас… А у вас… Молоко убежало!.. Когда мадам, схватившись за голову, унеслась в свою комнату, я быстро достал из-под подушки волшебную палочку. - Эскуро! – одна тарелка засверкала чистотой, и я собрался проделать то же самое со второй… - Невилл!.. Нет!.. – Мастер в панике посмотрел на захлопнувшуюся дверь. Но я уже и сам сообразил: быстро размазал оставшуюся овсянку по обеим тарелкам, после чего уселся на постель Мастера с салфеткой наготове. Не знаю, на что мы оба надеялись… Вряд ли мадам поверила бы, будто мы успели справиться с половиной наших порций за полминуты. К счастью, её не было гораздо дольше, и вернулась она к нам очень довольная. - Вот спасибо, Невилл, что напомнил про молоко, - улыбнулась мадам Помфри, - о, да вы молодцы!.. Ну что ж, Северус, придётся и впрямь оставить вас на попечение вашего Ученика!.. Она удалилась, полностью удовлетворённая, а Мастер уставился на меня жаждущим объяснений взглядом. Я пожал плечами. - Чистая импровизация, сэр… Тыквенного соку?..
| 
Великобритания, 25.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
