Рождественским утром в Большом Зале на завтраке присутствовали только двое. Он пришел позже. Вежливо кивнул ей, получил ответный кивок, и она тут же забыла об его существовании. Он бросил на нее внимательный взгляд, ноздри его легонько вздрогнули, будто он принюхивался. - Зелье, которое вы пьете, неэффективно. Ее вилка звякнула, ударившись о тарелку, и с глухим стуком упала на скатерть. - Его хватает на полдня, пока идут занятия. Я не имею права демонстрировать учащимся симптомы своего…. недомогания, - ровно ответила она, продолжая резать запеканку. - Это зелье вызывает привыкание и с каждым разом оказывает все меньший и меньший эффект. Вы сами его варили? - Да. Можно было бы попросить у него помощи. Он – признанный специалист по зельям, и не только в этой школе… Взглянув на нее, он, тем не менее, понял, что она не попросит ни о чем. - Кто-нибудь определил…оставшийся срок? Она медленно повернула голову, настолько медленно, что голова ее показалась ему искусственным механизмом на шарнире – что-то вроде манекена; посмотрела сквозь него глазами, словно сделанными из серо-коричневого стекла, и ответила: - Да… я не знаю имени того человека, но мне говорили, что он специалист. Осталось семь месяцев… или восемь… не помню точно. Ее спокойствие поражало. Любая другая бы, во-первых, впала в панику – от осознания самого факта, а, во-вторых, оттого, что кто-то вроде него узнал о ее тайне и задает такие бестактные вопросы. Хотя, может, она свыклась с этой мыслью… Мысленно ругая себя за то, что вообще начал этот разговор, он спросил: - Значит, летом? - Да, летом, - невозмутимо кивнула она и отложила вилку. Оставшаяся часть завтрака прошла в тишине. Наконец пальцы с обрезанными под корень ногтями поставили кубок, и она тяжело поднялась, опираясь на подлокотники своего кресла. Протянутой руки не приняла. Взяла трость и коротко ему кивнула. Он не смотрел ей вслед. Только слушал мерный удаляющийся стук трости о мраморный пол. На приготовление зелья всегда уходил день – с полудня до девяти вечера надо было стоять у котла, методично помешивая булькающую густую массу темно-малинового цвета и время от времени добавлять по чайной ложке истолченных ингредиентов. Снейп всегда готовил это зелье по выходным. За окном еле дышал умирающий зимний день – что-то было в этих зимних днях, начинающих агонизировать буквально в момент своего рождения и вскорости умирающих; этому дню не желало улыбаться солнце, и даже снежные тучи не собирались оказать ему любезность и приблизить его конец. Еще полчаса, и можно будет всыпать толченый мел, который в изобилии наготовили наказанные гриффиндорцы, - от реакции с кальцием появится осадок, и тогда уже можно будет процеживать ярко-малиновую жидкость… по три капли на прием… Хватит надолго. Бессознательно проверяя себя, Снейп принюхался: все верно, зелье пахло жженой резиной. Отвратительный запах, а что делать. Любые ароматизаторы сводили эффект зелья на нет. Министерству был известен только тот рецепт, которым пользовалась профессор Лингвит… Он понял, что все-таки произнес это имя, хоть и мысленно, и заставил себя повторить его. А это малиновое зелье было его собственным изобретением… оно напоминало о том, что ничто не вечно, о холодных темницах замка Темного Лорда и заставляло по привычке его хвататься за предплечье, словно его до сих пор уродовал и жег отвратительный зеленый скалящийся череп… Разум может забыть, а тело забывать отказывалось. Приготовленное зелье было разлито по двум флаконам, каждый из них был закрыт притертой пробкой, один – убран в шкаф, а другой отправился в карман профессорской мантии… Вспомнить бы, в какой стороне коридора подземелий ее поселили, это Мерлином забытое существо… И кто додумался подселить, ведь любая простуда может ей навредить… Распоряжался наверняка Дамблдор…неужели не знал… не верится…
| 
Великобритания, 29.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
