В тяжелую, окованную железом дверь постучали дважды. Два уверенных стука – так стучат люди, которые знают, что им нужно войти, не испытывая ни сомнений, ни смущения. По крайней мере, профессор Снейп надеялся, что это прозвучит именно так. – Войдите, – прошуршало по ту сторону двери. Снейп услышал, как клацает задвижка, открываясь по приказу хозяйки. Когда металлический скрип затих, он толкнул дверь и вошел. В комнате было темно и необыкновенно жарко натоплено. В огромном камине, которого – Снейп помнил наверняка! – до ее приезда тут не было, полыхали огромные поленья. В одном из стоящих возле камина кресел, повернутого спинкой к двери, кто-то явно сидел. – Чем обязана вашему визиту, профессор Снейп? – раздался холодный голос профессора Лингвит. От жары у Снейпа пересохло в горле, и, вероятно, именно поэтому ему теперь представлялось затруднительным объяснить, что он сварил зелье и принес его… – Садитесь, прошу вас, – из-за спинки кресла показалась худая длиннопалая рука и указала на кресло напротив. После секундного размышления Снейп принял приглашение. Кресло было поразительно мягким, и его моментально потянуло в сон. От камина исходил сильный жар, и профессор непроизвольно отодвинулся к левому подлокотнику, поскольку тот находился дальше всего от камина. – Чем обязана? – послышался вопрос. – Чаю? Профессор Снейп повернул голову и увидел, что сидящая в кресле напротив собеседница закутана в плотную шерстяную шаль, а ноги ее укрыты шерстяным пледом. На столике справа от нее аккуратной стопкой лежали свитки – вероятно, домашние работы, которые она проверяла. На столике слева от кресла, ближе к камину, красовался огромный фарфоровый чайник и поднос с чашками, сахарницей и булочками. – Да… благодарю… – в замешательстве произнес профессор. Чашка с блюдцем поднялись в воздух, подождали, пока взлетевший следом за ними чайник не нальет в чашку до краев ароматнейшего напитка, а потом, сделав изящный пируэт в воздухе, спланировали прямо в руки к Снейпу. – Собственно… я сварил вам зелье, – объявил Снейп, поскольку терпеть не мог неловких ситуаций. Он достал из кармана флакон и протянул профессору Лингвит. Она не стала ни шумно благодарить, ни отказываться, просто попросила поставить бутылочку на стол. Как-то уж слишком просто… – Проверяете контрольные? – осведомился Снейп, которого начинала угнетать вновь повисшая тишина. – Да… как раз Слитерин… – И как успехи? – Вы точно хотите это знать? – равнодушно бросила она, пожав плечами. – Плохо. Господа Краббе и Гойл, похоже, принципиально не желают видеть разницы между настоящим, прошедшим и будущим временами. Вероятно, этих категорий для них просто не существует… Снейп недовольно фыркнул. – А Гриффиндор? – ревниво поинтересовался он. – Поттер разбирается во временах? – Нет, – пожала плечами она. – Нисколько. Снова перо принялось порхать над очередным свитком, и повисла тишина. Кресло было чересчур мягким, а от жара клонило в сон. Этого Снейп позволить не мог, а потому попытался возобновить разговор. – Я боялся, что зелье будет готово слишком поздно, и вы заснете, - сказал он. – Не стоило беспокоиться, - бросила она. – У меня бессонница. Раньше трех я никогда не засыпаю. – Если вы решитесь принимать мое лекарство, то это лучше делать утром, часов в девять, и около десяти вечера. – Хорошо. Accio вода! – Не стоит. Я сам. Снейп взял пузырек, подошел к дальнему столику, на котором стоял графин с водой и пара стаканов, налил воды и уронил по три капли зелья в каждый стакан. Профессор Лингвит наблюдала за ним – он не видел ее взгляда, но чувствовал его кожей спины сквозь сюртук, рубашку и мантию – она смотрела ему в спину, пытаясь понять, что же он делает. - Боитесь заразиться? Для профилактики?– в ее бесцветном голосе слышалось явное презрение. - За компанию, - пояснил Снейп. Он повернулся к камину, и взгляд его упал на каминную полку. На ней стояли два портрета, мужской и женский. Снейп направился к собеседнице и протянул ей стакан, отметив мимоходом, что женщину на потрете уже где-то видел. - Ваши родственники? – спросил он, кивнув на полку и усаживаясь обратно в кресло. Она пожала плечами, разглядывая прозрачно-розовую жидкость. - Можно сказать и так. Спасибо. - Пейте, не беспокойтесь. Это мой собственный рецепт, а все свои зелья я в первую очередь пробую на себе. Профессор Лингвит поджала губы и нахмурилась. - Зачем вы это сказали? – спросила она. - Что именно? - Что зелье ваше. Я не вижу причин, по которым вы могли это сказать. - Причин? – озадаченно переспросил Снейп. – По которым я не могу сказать, что зелье приготовлено по моему рецепту? Пустой стакан со стуком опустился на столик. - Я полагала, что научилась разбираться в людях. И почему-то подумала, что вы не станете лгать – тем более таким глупым образом. У вас нет причин стараться показать себя в лучшем свете – так зачем вы это делаете? Снейп рывком поднялся с кресла. - Доброй ночи, профессор Лингвит. Подобные разговоры я вести не намерен. Шуршание черной мантии наполнило полутемную комнату всего лишь на мгновение, потом хлопнула железная дверь, и все стихло. Праздник, о котором они оба забыли, как о ненужном атрибуте прошлой жизни, под мерное тиканье часов подошел к концу.
| 
Великобритания, 29.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
