Земноводный обмен, магия имени и тигр в клетке Как я жив остался, не понимаю. Но игра стоила свеч. Надо записать все с
самого начала. А то прошло уже десять дней. Пока не забылось, надо
зафиксировать. После уроков прихватил с собой жаброводоросли, набил
карманы всякой бижутерией и пошел к озеру. Чувствовал себя при этом
подлым колонизатором Африки. Ну, типа собираюсь драгоценную слоновую
кость на зеркальца и стеклянные бусы выменивать. А что я мог поделать?
Не с моими финансами на золото заглядываться. Сразу выполнить
задуманное не удалось, потому что на полпути меня догнал Невилл. Вид у
него был весьма решительный, предстоял какой-то серьезный разговор. - Дик, я хочу кое-что у тебя узнать. - Что случилось Невилл, - полюбопытствовал я, придавая лицу
достаточно беспечное выражение. На самом деле мне было совершенно не до
Невилла. - Можешь мне объяснить, что между тобой и Гарри вчера произошло? - Прости, боюсь это невозможно. Спроси Гарри, если он тебе
расскажет, то узнаешь. Я совершил очень неловкий поступок по отношению
к нему. Чувствую себя виноватым, и уж во всяком случае, не буду
трепаться о том, что человек из-за меня пострадал, пусть даже и не
очень сильно. - Пострадал? О чем ты? Гарри со вчерашнего вечера ходит как
потерянный, бормочет что-то о том, что понимает теперь, почему мадам
МакГонагалл советовала особенно щадить твое достоинство. И
приговаривает, что Снейп от него теперь точно пощады не дождется. Что
ты ему такого сказал? Если я ничего не перепутал, ты очень хорошо
относишься к профессору Снейпу. Выслушав это откровение, я здорово порадовался про себя, что не
поленился загородить от Поттера сознание. Однако просвещать Невилла я
тоже не собирался. Поттер в своем нынешнем состоянии был мне выгоднее.
Не так будет от меня шарахаться, когда я захочу искупить свою вину. А я
захочу, поскольку виноват. Тем не менее, врать Лонгботтому тоже резона
не было, поэтому я заговорил медленно, тщательно подбирая слова. - Гарри убежден, что профессор Снейп очень виноват передо мной. Мадам МакГонагалл тоже так думает. Они оба сильно ошибаются. - Тогда почему бы тебе не разубедить их в ошибке? - Сейчас просто не время. Сейчас для профессора лучше, чтоб о нем думали намного хуже, чем он есть. - Яснее высказаться не можешь? - Сожалею. И прости, пожалуйста, у меня еще дело. - Что ж. Никакого результата это тоже результат. - Ты все узнаешь. Только позже. Если Поттер тебе расскажет, я не
обижусь. Просто знай, он ошибается. И я бы тебя попросил не говорить
Гарри о том, что я тебе сказал. Невилл покачал головой и пошел назад к замку, а я продолжил путь к
озеру. Просто войти в ледяную осеннюю воду было страшно. Все-таки конец
октября. Завтра у профессора день рождения. Надо его поздравить. Было
бы здорово принести ему на день рождения это кольцо, но это невозможно.
У меня нет никакого плана, но я откуда-то знаю, что это не тот момент.
Он не должен знать, что я знаю о кольце. Я все-таки решился. Скинул
мантию и верхнюю одежду, меня здесь не видно от зданий, так что
надеюсь, мой заплыв пройдет незамеченным. Потом зашел по пояс в воду и
тщательно прожевал жаброводоросли. Пакет с бижутерией в руке. Через
минуту я почувствовал, что не могу вдохнуть. Привычное ощущение. Хоть
вода и холодная, теперь я мог только нырнуть. Холод отступил, как
только на пальцах у меня отросли перепонки. Вода стала просто
прохладной. Повесив на руку пакет с обменной бижутерией, я поплыл туда,
где по приблизительным данным находился искомый грот. Миртл оказалась
точна, я нашел пещеру без проблем. А вот заплыть в неё… Сначала я очень
рассердился на Миртл, но потом сообразил, что она бесплотна, поэтому на
неё они никак не реагировали, просто не замечали. А вот на меня. У
входа в пещеру росли ничем не примечательные тонкие зеленые водоросли.
Если бы я встал на дно, они едва достали бы мне до колена. Но едва я
переплыл некую невидимую черту, как они выметнулись вверх на несколько
метров. Хуже того, я оказался туго связан ими без единого шанса
освободиться. Хозяйки дома не было, и я это знал, когда плыл. Я
планировал забрать кольцо, оставить все, что принес в возмещение и
смыться, пока русалка не вернулась. Судьба подкорректировала мои планы.
С хозяйкой встретиться придется, и она вряд ли будет довольна,
обнаружив меня здесь. Это если она вернется до того, как окончится
действие жаброводорослей. Потому что если это случится после… Об этом
лучше не думать. Вообще-то мне стало страшно, но потом я подумал, что все должно
кончиться хорошо, потому что пророчество, которое я получил накануне,
затрагивает довольно значительный отрезок времени. Волдеморт пока еще
не падает, к сожалению. В тот момент, каюсь, я подумал «к счастью».
Хозяйка пещеры приплыла за четверть часа до того, как у меня должны
были исчезнуть жабры. Обнаружив меня, спутанного водорослями наподобие
воздушного шара, к которому на сетке привязана корзина, она не слишком
рассердилась, но удивилась до крайности. Оно и понятно, ведь не каждый
день русалку посещает земной человек. Впрочем, развязывать меня она
тоже не спешила. Она задумчиво сделала вокруг меня несколько кругов и
протянула: - Земной вор, надо же, как странно. Я так удивился, что понимаю её, что на меня не сразу накатили
эмоции по поводу смысла сказанного. Наименование «вор» вызвало бурю
весьма разнородных чувств. Она была вроде бы права, поскольку я
намеревался стащить то, что она считала своим. Но с другой стороны, это
ведь было кольцо профессора, так что совесть меня отнюдь не мучила. Я
вспомнил все, что выучил летом и сказал: - Не вор. У меня дело. - Вор! Если в голове нет мысли взять что-то в доме, сторожки не растут и не цапают. - Я хотел менять! Я с трудом пошевелил пальцами руки, в которой был пакет. - А откуда ты знаешь наш язык, воришка? Сухопутные жабы не знают наш язык. Вот мы для них кто, сухопутные жабы? Почему, интересно? - Я учил. Хочу говорить. Хочу менять. Если вор, не учить язык, не хотеть говорить. Мне катастрофически не хватало грамматики и если бы не форс-мажорные обстоятельства, было бы еще хуже. - Что хочешь менять? - Земные украшения на одно твое. Сперва отпусти. - Убежишь, вор. - Не убегу! Мне надо! - Слово давай! - Даю слово. Она пошептала над водорослями, и я получил долгожданную свободу. - Отдай палку! - Нету, сама погляди. Я намеренно оставил палочку на суше, чтоб не провоцировать её. - Волшебник без палки! Умора! А если я опять натравлю на тебя сторожек? - Зачем? - Просто так! Вы, сухопутные жабы, думаете, вы главные? Так это смотря где. Здесь я главная. Эта чертова рыба снова что-то прошептала, и я опять оказался спеленат как младенец. Времени оставалось все меньше. - Впрочем, я тебя выпущу, если отгадаешь загадку. - Какую? - Я вынесу коробочку. Ты скажешь, что внутри. - И если угадаю?.. - Вернешься на сушу. - И все? - А что ты хочешь? - То, зачем я пришел. - Слишком много. - Я отдам тебе то, что принес собой. Там не одно украшение, больше! - Земные? Не ракушки? - Не ракушки. - Хорошо. Но если угадаешь. Иначе останешься здесь, и тебя съест кальмар. - Ладно. Мне только и оставалось, быть покладистым. - Я немного облегчу тебе жизнь. Я дам три коробки. Ты выбирай одну, говори, что внутри. - Хорошо. Честно говоря, я тогда подумал, что мне крышка. Пророчества
туманны, в тот момент на уме у меня было только это. Оставалось около
семи минут. А у русалки, по словам Миртл, коробочки и раковины с
украшениями исчислялись сотнями. Я знаю о содержимом всего одной. Она
вынесла голубую деревянную шкатулку, темный стеклянный пузырь и золотую
раковину с красным кантом. Я выбрал её молясь, чтоб такая была одна на
всю коллекцию. Мне было очень страшно, но выбора все равно не было,
поэтому ровным голосом я произнес: - Там земное кольцо. Золотое, украшено голубым камнем. - Как ты узнал?! – воскликнула она, но честно распутала меня. - Сначала дай. - А ты? - Я тоже. Мы немного попрепирались, кто первый должен отдать оговоренное.
Наконец передали друг другу вещи одновременно. Я немедленно раскрыл
раковину. Да, это было оно. Кольцо профессора Снейпа. Тщательно спрятав
его в кармашек на плавках, я вернул русалке коробочку. Она, поглядев на
содержимое пакета, заметно подобрела. - Если хочешь, я потом принесу еще, - предложил я. - Не жалко? - Совсем не жалко. Я принес бы больше, но истратил все деньги. Покажешь свою коллекцию? - Не воровать? Не брать себе? - Нет. Мне нужно было только это кольцо. Его потерял человек,
которого я очень люблю. Без этого кольца ему очень плохо. Только
поэтому я приплыл. - Хорошо. Плыви. Сперва зови. - Как? - Вот, - она протянула мне большую раковину на шнурке. – Опусти в
воду и дунь. Если слышишь такое же, плыви. Если нет – не плыви. - Понял. Как тебя зовут? - Кимберли. - Я – Дик. Теперь извини, Кимберли, мне пора. Скоро мне будет нечем дышать. - Уходи. Я повесил раковину на шею и заработал изо всех сил ногами, чтобы
успеть выплыть к поверхности. Успел, только на этом мои успехи
кончились. Я оказался в ледяной воде в ста метрах от берега. Первая
судорога свела ноги уже через десять метров, справился с ней с помощью
старой доброй французской булавки, но при борьбе со второй судорогой
уронил булавку в воду. Последнее, что помню, зеленая вода перед
глазами. Потом помню горечь во рту, белый сводчатый потолок больничного
крыла и склонившееся надо мной бледное лицо профессора Снейпа. Он
странно качается и расплывается, словно это не он, а его отражение в
кривом зеркале. Голосом гулким, словно из бочки, он говорит мне:
«Мелори, остерегайтесь недавних покойников. Запомните, нельзя доверять
недавним покойникам». Я попытался поздравить его с днем рожденья, но не
уверен, что у меня получилось. Потом я открыл глаза и понял, что со
мной все в порядке. Оглядевшись, я увидел, что все еще в больничном
крыле. Надо мной стоял не профессор Снейп, а Гарри Поттер. Надо не
забыть, что он мне тоже профессор. Он заговорил первым. - Дик, зачем ты это сделал?! Ну да, он ублюдок, но зачем? Я перестал понимать, что происходит. К счастью, Поттер объяснился немедленно. - Прости, пожалуйста, я проник в тот день в твои мысли, наверное,
ты снова пережил весь ужас и унижение, которому тебя подверг этот гад.
Я не хотел, честное слово не хотел. Не вспоминай о нем больше. Если я
его встречу, я отомщу и за тебя тоже. - Профессор, я не понимаю, вы что, решили, что я пытался утопиться? - А разве нет? Невилл пришел, сказал, что ты пошел в сторону озера
серьезный и сосредоточенный как никогда. А я же знаю, что бывает, когда
кто-то видит твои воспоминания… Когда мы прибежали к озеру ты уже
перестал выныривать. - Вы меня вытащили? - Ну да. - Спасибо, профессор Поттер. Только вы ошибаетесь. У меня и в
мыслях не было топиться. Просто я не сумел вовремя закончить разговор с
одной русалкой, и вынужден был всплыть далеко от берега. Действие
жаброводорослей кончалось. - Разговор с русалкой? Ты можешь говорить с русалками?! - Я провел почти все лето за изучением русалочьего, мне хотелось посмотреть научился ли я чему-нибудь на самом деле. Он заинтересовался. - Ну да? А зачем тебе? - Не знаю даже. Просто стало интересно. Всегда интересно поговорить
с кем-то, кто не такой как ты. Вы извините меня, пожалуйста. И та
неприятность с котлом, и теперь еще это. При словах «неприятность с котлом» Поттер сильно покраснел. - Я даже не успел вам ваши вещи отдать. Там деньги выпали, бумажки какие-то… - Потом. - И потом, фигурка… В общем, я её у Октавиуса выменял, хочу отдать вам. Это будет справедливо. - Нет, что ты. Не надо. - А мне-то она тогда зачем? Я же совсем не интересуюсь квидичем. Я
специально для вас выменивал, чтоб как-то загладить свой промах и все
такое. - Ладно, я понял, что ты не успокоишься. - Вот и хорошо. Уж очень вчера неловко получилось. - Вчера? Ты хочешь сказать неделю назад? - Неделю?! - А то! Мадам Помфри вообще говорила, что ты можешь умереть.
Потому, видите ли, что этот паскудный мерзавец больше не снабжает её
своими зельями. Я понял, что он говорит о профессоре Снейпе, и с трудом стерпел
такое обращение. Пришлось повторить себе, что для Поттера профессор
Снейп убийца Дамблдора, а теперь вдобавок голубой педофил, виновный в
изнасиловании студента. Многократном изнасиловании, между нами говоря.
Да, он же меня еще и порол. Эта деталь меня особенно развлекает. Я-то
точно знаю, что профессор способен на многое, только не на физическую
расправу над ребенком. На всякий случай я вызвал в памяти это
воспоминание. Одна сильная рука сжимает ремень, другая – крепко держит
меня за шею в согнутом состоянии. Загородившись этой гадостью, я
вспомнил, как совсем недавно эти руки охватывали меня в почти полное
кольцо, когда мы сидели друг за другом в вагончике Русских Горок. Я был
прижат спиной к груди декана, а его подбородок упирался мне в макушку.
Мне было почти совсем не страшно, потому что он был рядом. Мой отец. Я
так решил. Это мой отец. В этом есть какая-то магия. Надо попробовать
все время писать в дневнике именно слово «отец» или «папа» в адрес
профессора Снейпа. Может, это поможет приблизить встречу. Или он станет
со мной менее настороженным. Истерзанная заледеневшая душа, так она
сказала. Больно. Мне было больно, когда я слушал её, как будто это моя
душа кровоточит. Папа. Мой папа и я его люблю. *** Что он натворил этот недоумок?! Зачем он полез в озеро? Зачем
вообще, а тем более тридцатого октября?! У меня сердце оборвалось,
когда явился его школьный эльф и сообщил, что его едва выловили
нахлебавшегося воды и переохлажденного. А еще через полчаса он появился
снова, чтобы рыдая сообщить, что Поппи бессильна. Они что, хотят
сказать, что Дик умрет? Вот так глупо умрет, просто потому, что Поппи
не хватило зелья на его долю?! Да его и варить-то всего час! Я сделаю
это с закрытыми глазами! Только вот через час будет почти поздно. Но
почти это еще не совсем. Ну вот! Деметриус сумеет напоить его. Все будет хорошо. Будет? Не
может не быть. Но я не могу успокоиться, к тому же этого зелья будет
мало. Шаг, шаг и еще шаг. От стола к дивану, от дивана к серванту, от
серванта к камину, а от камина снова к столу. Тигр в клетке. Да, вот
теперь я точно тигр в клетке. И дверь гостеприимно распахнута. Вот
только стоит мне сунуться из моей клетки наружу, как я напорюсь в
джунглях на засаду. Там меня караулит целая толпа. Загонщики с
трещотками и барабанами готовы в любой момент погнать тигра к секретам,
где сидят в засаде охотники. Они будут спокойно прицельно бить по
выбежавшему на них зверю. Они уложат его не одной пулей, нет. Это не
так уж весело. Они прострелят тигру лапы, чтоб он не мог двигаться,
потом сунут палку в пасть и замотают. И только после этого, вволю
натешившись его унижением и своей вседозволенностью, запорют насмерть
кнутом или уморят голодом. Я слишком хорошо знаю сторонников так
называемых «светлых сил». Они не знают удержу в своем фанатизме. Они
преисполнены уверенности в собственной белизне и правоте. Они готовы
переступить через законы природы. Только сторонники светлых сил
осмелятся осудить волка за то, что тот зарезал оленя. Шаг, шаг и еще
шаг. Нет! Я не могу. Бренда как всегда права, я не выдержу, я должен
быть там. На всякий случай надо взять с собой не только полиморфное
зелье и укрепляющее для Дика. Я возьму с собой ещё и яд. Что угодно, но
живым я им не дамся. Сначала в Хогсмит. В виде женщины меня там не признают, потом посмотрим. В конце концов, сегодня суббота. Вот это удача, Слагхорн приперся затариваться сластями. Ну, вот как
я могу любить сладкое, если оно ассоциируется у меня с этим расчетливым
приторным по отношению ко всякому полезному человеку толстяком и с
неприятностями, которые неизбежно следовали почти за каждым вопросом
Альбуса, не хочу ли я лимонную дольку. Сейчас я должен превзойти самого
себя. Я – женщина. Привлекательная женщина и я должен развести этого
карьериста на посещение «Трех метел». … Ну, слава Мерлину. Я это сделал. Слагхорн не выйдет из уборной по
меньшей мере в течение четырех часов. Неужели мужчины всегда на такое
покупаются? Я не куплюсь. Стоило только сказать, что мне нравятся
видные мужчины, и что у него потрясающие усы. Какая глупость. Или это
просто Слагхорн такой дурак? Мерлин, как кошмарно быть таким тучным. Да
еще эти тяжеленные тряпки. Его шуба весит полтонны, не меньше! И ходит
он, оказывается, исключительно вперевалку. У меня такое чувство, будто
мне привесили на живот здоровенный рюкзак, а внутри у него желе. Оно
противно колышется при каждом шаге, а главное, существенно замедляет
движение. Ничего, я еще смогу глотнуть зелья. У меня достаточно волос
этого престарелого моржа. Они не имеют права распознать подмену. Просто
не имеют права. А присутствие декана Слизерина в палате у больного
слизеринца, только естественно. Особенно, если декан – зельевар. А все-таки интересно, если бы меня попытались окрутить, как я
сейчас Слагхорна, на что я бы повелся? В то, что кому-то понравился мой
длинный нос, я бы точно не поверил. Ну, что я ведусь на собственную
необходимость, это ясно, но это меня неплохо знать надо. А вот так,
чтоб с первого взгляда? Есть ли у меня в лице и фигуре хоть что-то, что
я сам счел бы достойным если не восхищения, то хотя бы внимания? Что-то странные идеи меня начинают посещать. Не надо мне больше в женщин перевоплощаться. На меня это плохо действует. Хорошо, что сегодня в школе мало народу. Все в деревне. Это очень к
лучшему. Так, собраться, вспомнить, как выражается Слагхорн. Вперед. - Поппи! Добрый день вам еще раз! Как тут наш больной? Надеюсь, ему лучше? - Да, Гораций. Я просто счастлива. Мальчик оказался сильнее, чем я
думала. Он еще очень плох, но пока жив, а значит, есть надежда. Мне бы
надо было попросить у Северуса рецепт того, более сильного зелья, но
мне все казалось, что я еще успею, а потом, так неожиданно… Я никак не
могу поверить, что Северус вот так взял и хладнокровно убил директора. Ну, почему же хладнокровно, Поппи? Я его убивал, будучи очень
возбужден, можешь мне поверить. И будь уверена, если бы можно было
обойтись без этого, я бы обошелся. Все-таки он мне поверил и не
отправил гнить в Азкабане. Это стоит очень дорого. Просто выхода-то у
меня как раз не было. Зато был Дик. Хватит. Я тут по делу, мне некогда
точить лясы. Я – Гораций Слагхорн. - Я принес нашему болящему укрепляющего зелья. Давайте, я сам пойду
дам ему лекарство. Занимайтесь другими пациентами. Кто там у вас? - Двое Равенкловцев из квидичной команды. Один получил бладжером по
ноге, другой – по голове. И гриффиндорец. В той же игре сверзился с
метлы, сломал лодыжку. Жаль, что этот гриффиндорец не Поттер. Его она назвала бы по имени. - Что ж мистер Поттер не тренирует свою команду? От посещения моих
вечеринок отговаривается тренировками, а сам тем временем глупостями
занимается? - Гарри у нас герой! Вы же знаете, это он вытащил из озера мистера
Мелори! Вообще-то, Гораций, вам надо повнимательнее отнестись к
мальчику, когда он поправится. Ходят слухи, что он хотел покончить с
собой. - С чего бы двенадцатилетнему ребенку топиться, Поппи? - Не знаю, но директор МакГонагалл, кажется, уверена, что это была
попытка самоубийства, и что у мистера Мелори есть для этого причины. Час от часу не легче! С чего бы Дику кончать с собой? Я его видел
позавчера, он был совершенно нормален. А самое кошмарное, что я опять
обязан Поттеру. Отцу я был обязан за спасение собственной шкуры, сыну –
за спасение жизни моего сына. История повторяется. Вот черт, я опять
назвал Мелори сыном. Это неправильно, что бы там Бренда ни говорила. Он
Мелори! За его спиной Род, которому 900 лет. Он не может быть моим
сыном. Он сам по себе. Однажды он это осознает. Да, видок у него неважный. Мальчишка совсем зеленый. Сразу видно,
что с зельем эльф успел в самый последний момент. Ну, ничего. Сейчас он
выпьет еще и будет вне опасности. Так, надо запереть дверь наглухо,
чтоб никто не вошел. Вот так. Теперь антидот к многосущному зелью. Ну, слава Мерлину,
нет больше этого колышущегося брюха. Мальчишка открыл глаза, но
по-моему не больно-то он ими видит. - С Днем Рожденья, профессор Снейп. Господи, он еще и об этом помнит? Ну, дайте мне только встретиться
с ним, когда он поправится. Ух, я его взгрею за такой подарочек! Надо,
пока мальчишка в сознании, передать ему то, что просила Бренда. Не вижу
в этих словах большого смысла, но хуже-то не будет. - Мелори, остерегайтесь недавних покойников. Запомните, нельзя доверять недавним покойникам. Он снова закрыл глаза. Сейчас он заснет на несколько дней, а потом
будет здоров. Все, главное, чтоб он запомнил мои слова. Пора уходить.
Скоро Слагхорн выйдет из уборной и обнаружит пропажу своей драгоценной
шубы. Я к тому времени уже должен буду аппарировать отсюда. Глоток
зелья… Ну вот. Можно отпереть дверь. Вот дьявол! Поттер-то зачем сюда приперся?! - Здравствуйте, профессор Слагхорн. - Здравствуй Гарри! – невозможно, плеваться хочется! – Пришел проведать спасенного? - Не стоит вспоминать об этом. Ах, какие мы скромные. Аж противно. - Ну, не буду тебе мешать. Пора, надо побыстрее в Запретный лес и прочь отсюда. Тигр в
очередной раз одурачил охотников и снова возвращается в клетку. Пусть
поищут.
| 
Великобритания, 28.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
