Кровавое Рождество, выбор отца и заводной таракан *** Осторожно вылезаю из ларя. Темно. Терпеть не могу зиму именно за
то, что все время темно. Свет только тот, что от полной луны. Деми
доставил меня в лес. Дик говорил, что тут по-настоящему опасно, но
зимой большинство опасных тварей в спячке. Надо идти к опушке. Там
сражение. В самое пекло я, понятное дело, не полезу. Нечего мне там
делать. Но подойти поближе надо. Ай! Кто это?! Похоже, плохие парни,
хотя одна из них женщина. - Рудольфус, дай я посмотрю, что с тобой. - Не волнуйся, Белла, это просто оглушающее заклятье. Сейчас я
приду в себя и аппарируем обратно. О, да мы не одни. Смотри, какая
хорошая девочка. Белла, ты ведь не будешь возражать, если я немного
развлекусь? - Что за удовольствие трахать малолетку, которая даже не вырывается с перепугу? Ладно, но потом я с ней позабавлюсь. - Конечно, дорогая. Только отвернись, пригляди за окрестностями. - Иди к дяде, деточка. У дяди хорошая игрушка, он с тобой поиграет. Черт, что же делать? - Убирайся, мерзавец! Это Деми. Он что-то сделал своей эльфийской магией, но на здорового
мужика, что пытается до меня добраться, это впечатления не произвело.
Он только отмахнулся палочкой, и Деми снесло в сугроб, который
немедленно окрасился кровью. Надо что-то делать, только не бежать. Бежать по таким сугробам не
получится, споткнусь сразу. Судорожно роюсь в карманах. В одном нож. Я
не успею его вынуть. В другом…да, это идея. - Дяденька, не надо. Лучше я вам все, что у меня есть отдам. Вот возьмите, это самое ценное, что у меня есть. Да, он купился. Он взял всунутый ему в руки сверток. Тетка мне сейчас не помеха, она смотрит в другую сторону. Ну же, разверни. - Тролли и гоблины! А-ааа… Маленькая др… - А-ааа! Это кровь! Я его убила?! И тетка обернулась. - Ты посмела тронуть моего мужа? Я тебя уничтожу. Черт, что же мне делать? Она идет на меня, а я даже нож, которым
пырнула-таки этого извращенца из рук выпустила… Почему она не применяет
палочку? О, кто-то там сзади появился. - Помогите! - Круцио! Боль. Боль, боль, боль…красный туман перед глазами, колоколом гремят в ушах слова… - Тварь, подняла руку на Рудольфуса. Грязное мугродье. Из-за её плеча выплывает девичье лицо с огромными безмятежными
серыми глазами. Их спокойствие и безмятежность я вижу даже сквозь боль.
На её губах легкая улыбка. Боль. *** Бежать по сугробам очень неудобно. Когда мы добрались, все уже
закончилось. Мелани лежит на снегу, изо рта на снег вытекла струйка
крови. Рядом валялются два трупа. У мужчины из солнечного сплетения
торчит нож, у женщины из глаза - волшебная палочка. Рядом с Мелани
сидит на корточках девушка. Когда она обернулась, я понял, что видел её
в школе. Она, кажется с Равенкло. - Луна, что тут случилось? «Не только лишь в небесах сияет дивно луна» Это о ней что ли? Девушка безмятежно посмотрела на Невилла. Странноватое у неё лицо.
Невозможно быть настолько безмятежной, в такой ситуации. Меня, к
примеру, мутит от одного вида этих трупов. Невиллу тоже не по себе. А
эта Луна смотрит вокруг так, словно в зоопарк пришла. Наивно-удивленно. - Эта маленькая маггла только что прикончила Рудольфуса Лестренджа,
представляешь, Невилл? Сунула ему в руки какую-то бумажку, из которой
что-то с треском вылетело прямо ему в лицо, а когда он машинально
отшатнулся, выхватила нож и одним ударом всадила ему в живот. Глянь,
как удачно. - А рядом? - Ну, это уже моя работа. Это Беллатрикс. Пришлось воспользоваться палочкой её супруга. - Ты её вот так по-маггловски… - Ну, вряд ли я способна на аваду, согласись, Невилл. И потом, чем
я хуже этой маленькой магглы? Тем более, такого никогда не ждешь, чтобы
колдунья даже не попробовала применить палочку по назначению. Вряд ли я
победила бы её в магическом поединке. Скорее всего, нарвалась бы на
круцио, как эта девчонка. Её в лазарет надо. Я пригляделся. На снегу рядом с мужчиной валялась конструкция из
резинки, шпильки и пуговицы. Все ясно, заводной таракан. Вот что
вылетело ему в лицо. Мелани молодчина, хотя за то, что она натворила
надо ей дать портфелем по голове ей-богу. Ну вот зачем она приперлась?!
Что она может? Хотя, с другой стороны…вон он лежит, один из самых
крутых упивающихся ближнего круга. Я читал о Лестренджах в Ежедневном
пророке. Вот так запросто зарезать его при помощи кухонного ножа и
заводного таракана… Ладно, надо осмотреть её. Так, ну, после круцио она, конечно, не
скоро в себя придет, это ясно. А кровь изо рта? А, она просто прокусила
губу. Не смертельно, но в лазарет её доставить надо. Надо мной
раздается вздох. Я поглядел. Луна смотрит куда-то поверх нас с
Невиллом. Лицо у неё все такое же безмятежное, чуть изумленное, но
именно чуть. - Не хочется вас расстраивать, мальчики, но с лазаретом придется повременить. У нас, кажется, проблемы. Нет, я решительно не понимаю эту девицу. Ну, как можно оставаться
настолько спокойной, когда видишь разом две дюжины оборотней?! Мы не
отобьемся, это сразу ясно, просто нас слишком мало - Что будем делать? Это спрашивает Невилл. Черт побери, я ему что, генеральный штаб?!
Нашел стратега всех времен и народов. Кто из нас старше, в конце
концов?! Пожимаю плечами, нам просто придется драться. Выхода-то нет.
Только подороже продать свою жизнь и потрепать их. На помощь
рассчитывать не приходится. Неоткуда её ждать. Мы не сговариваясь
встаем в круг, так чтоб Мелани оказалась в центре. Она все еще без
сознания и сейчас это к лучшему. Сейчас они подойдут… *** Холодно. И мокро, черт дери! Дьявол, давно я здесь валяюсь? Так,
все почти в порядке, кровь…кровь кто-то остановил. Надо посмотреть, как
идет бой. Похоже, все путем. Скорее бы уже Поттер что-нибудь сделал. В
кои-то веки надо действовать и нате вам, черт его знает, чем он
занимается. - Профессор Снейп, сэр! - Деметриус? Как вы здесь?..Где мой сын?!!! - Там, возле опушки. Профессор, там оборотни! Из леса доносится рычание и… крик? Мальчишка все-таки плюнул на мои слова? Ах он… … - Сектумсемпра! Оборотень не закончил прыжка. Упал мордой в снег и скуля попытался
ползти. Ничего, сейчас сдохнет. Бить их! Бить, чтоб ни один не добрался
до моего сына. - Дик! Какого черта! И сестру приволок?! - Она сама. Я её дома оставил. Левикорпус! - Сектумсемпра. Ах, черт! Он достал меня… Когти… Боль, как тогда в коридоре… Мой живот… *** - Папа! – этот подлый оборотень все-таки достал его. – Сектумсемпра! Получилось, вот и хорошо. У проклятого волка хлынула кровь из пасти, но вот папа… - Папа, очнись! АЙ! *** Яркая алая вспышка. Оставшиеся оборотни несутся куда-то, поджав
хвосты. Похоже, Темному Лорду все-таки конец. Как больно. Мантия на
животе промокла от крови. Кровь все течет, я чувствую, как с нею уходит
жизнь. Где он? Где мой сын? Дик! Вот же он, совсем рядом и тоже весь в
крови. Он умирает? Нет, у меня же есть этот шарик. Киноварная пилюля.
Надо только добраться, доползти до него. - Дик, не умирай. Подожди. Папа сейчас тебе поможет. На это меня еще хватит. Ну вот, он совсем рядом. Где она, эта
ладанка?! Черт, зачем на мне столько одежды? Не все ли равно, как
умирать?! Ну, наконец-то. Вот она, эта пилюля. Только бы это оказалось
правдой, только бы это не была обыкновенная карамелька… Ну вот и все.
Он проглотил её. Слава Мерлину, кровь остановилась. И дышит он ровно.
Ну же, Дик, открой глаза. - Папа? - Да, мой мальчик. Это я. Ты жив, слава Мерлину. И битва окончена.
Живи долго и счастливо. Восемьдесят лет тебе обеспечены. Береги сестру,
она кажется жива. - Жива. Папа, ты что, умирать собрался? Не умирай! Это конец. Темно… *** - Невилл, Луна, помогите же мне. Папу надо в лазарет, срочно! - Папу? Дик, ты что-то путаешь, это профессор Снейп. Но в госпиталь его разумеется надо. Некогда мне ему объяснять. Надо спасать отца. Мы успеем. Обязательно успеем. Луна левитирует Мелани, мы с Невиллом – отца. Ну, вот и он, лазарет. К счастью, здесь не одна мадам Помфри,
прибыла целая бригада колдомедиков из Сент-Мунго. Папу сразу начали
приводить в порядок. Потом с помощью портключа отправили в больницу. С
ним отправился аврор, но сейчас это не важно. Только бы он выжил! С
Мелани все в порядке. Ей можно просто полежать в школе в больничном
крыле, через пару дней она оправится. - Мистер Мелори? - Мадам МакГонагалл! Папу… то есть профессора Снейпа отправили в Сент-Мунго под конвоем! - Профессор Снейп был здесь? - Да! Мадам МакГонагалл, что они с ним сделают?! - Скорее всего, его ждет суд, мистер Мелори. И я позабочусь, чтобы то, что он совершил над вами, не осталось безнаказанным. - Но мадам МакГонагалл! Он никогда ничего подобного не делал! Он меня учил, он мне как отец, я его люблю! - Мистер Мелори, вы же сами… - Я солгал тогда. - Но авроры… - Авроры видели ложное воспоминание. Я сам его создал. - Но зачем?! - Чтобы никто не догадался, что профессор относился ко мне хорошо,
и что я отвечал ему взаимностью. Он прятался в моем доме, этого никто
не должен был знать. Поэтому я сделал это воспоминание. На самом деле,
там даже не совсем профессор. Там по большей части один из
семикурсников с моего факультета. Профессора Снейпа я без одежды
никогда в жизни не видел. - Мистер Мелори. Вы утверждаете, что оказались способны к высшему уровню окклюменции… - Профессор Снейп занимался со мной и окклюменцией и легилименцией,
мадам МакГонагалл. Именно поэтому я пропадал у него по вечерам. Свои
слова я готов повторить под веритасерумом. Профессор Снейп великолепный
преподаватель, хороший человек, и я его люблю как отца. Невилл, ну
скажи же ей! - Мадам МакГонагалл, профессор Снейп спас нас всех: меня, Луну,
Дика и эту маленькую магглу. Без него мы не справились бы с оборотнями.
И он спас жизнь Дику. Сейчас Дик совершенно здоров, но я сам видел, как
его порвал оборотень. Горло порвал. Профессор Снейп из последних сил
подполз к нему и заставил что-то проглотить. И Дик называл его папой, я
сам слышал. - Мадам МакГонагалл, что с ним сделают?! - Я не знаю, Дик. Но обязательно предоставлю тебе возможность
сказать в защиту профессора Снейпа все, что ты знаешь. Он совершил
много дурных дел, но и смягчающих вину обстоятельств тоже хватает. - Мне можно к нему в больницу? - Об этом нужно спросить у колдомедиков. - Если разрешат, я…можно? - Да, мистер Мелори. Если колдомедики сочтут это возможным, вы
можете воспользоваться камином в кабинете любого из профессоров.
Полчаса назад их подключили к сети. - Спасибо, мадам МакГонагалл. Скорее, надо в лазарет, спросить… - Постойте, мистер Мелори. - Да? Что, мадам МакГонагалл? – надо скорее…скорее, там папа… - Не торопитесь так. В любом случае сейчас профессором Снейпом
занимаются колдомедики. Скажите мне вот что. Когда профессор рассказал
вам о том, кем были ваши родители? - Он мне не рассказывал об этом, мадам МакГонагалл. Мне рассказал
Окти, Октавиус Апплкорт, мой сосед по комнате. Это уже потом я
поинтересовался у профессора Снейпа, какими были мои родители, что он о
них знает. Он сказал только, что учился с Сергиусом Мелори на одном
курсе, а Люсинда была годом младше. Еще он тогда сказал, что они оба
были не очень умны, так что ум не зависит от чистокровности. Это и так
знал, вообще-то. - Почему вы говорите «Сергиус Мелори», а не «отец» или «папа»? - Мне странен ваш вопрос, мадам МакГонагалл. Я совсем недавно
сказал, что мой отец Северус Снейп. Как я могу называть этим словом
другого человека? - Но все-таки…мистер Мелори, Сергиус Мелори … - Зачал меня. И только. Мадам МакГонагалл, несколько месяцев назад
мне дано было пророчество, где было сказано среди прочего: «В день,
когда Черный король падет, родного отца защити». Сегодня несколько
часов назад я видел дуэль профессора Северуса Снейпа и инферна Сергиуса
Мелори. И я сделал свой выбор, когда послал патронуса в Сергиуса
Мелори, чтоб защитить Северуса Снейпа. Моего отца, зовут Северус. Как
зовут мать, я пока не знаю. Я её еще не нашел. Я не могу считать
родными людей, которых не помню. Им можно быть благодарным за то, что
они произвели меня на свет. Можно чтить их память, ухаживать за
могилами, но любить их?.. А теперь, пожалуйста, простите меня. Я хочу
проведать в больничном крыле сестру, прежде чем отправляться в
Сент-Мунго. Хватит с меня этих идиотских расспросов. Вот когда суд будет, я
все, что они попросят, расскажу, даже исповедуюсь, о чем думаю, посещая
уборную, а сейчас увольте. Я хочу видеть своего отца. Хочу знать,
сколько он будет болеть. Хочу быть с ним рядом, когда он очнется. Но
сперва надо еще разок взглянуть, как там Мелани. О, нет! Только его мне
не хватало! - Ричард, я рад, что ты сражался в этой битве на стороне света… - Альбус! – хотел, получи! – Я сражался в этой битве не на стороне
света. Я сражался на стороне того, кого люблю! Мне начхать на ваши
стороны, ясно?! Мне непонятно зачем надо делить всех на хороших и
плохих парней и жертвовать хорошими, ради того, чтоб истребить плохих.
Я не понимаю! Я просто нашел себе отца и сестру, я просто люблю их
обоих. И ради их блага я черту душу продам. Я убью кого угодно, если
этот кто-то будет мешать их счастью или угрожать их жизни! Будет это
хороший парень или плохой, мне плевать с Гриффиндорской башни! Уясните
себе хотя бы после смерти, что люди не всегда стоят с двух сторон
баррикады, есть те, кто предпочитает держать нейтралитет. Я не лезу в
свары! Я предпочитаю вообще не драться. - Но иногда приходится сделать выбор. Каждый его делает рано или поздно. Выбирает с кем он. - Да, каждый. Но я выбираю не хороших или плохих парней. Я выбираю
свою семью. Я за них, против тех, кто им угрожает! Неужели это не
понятно?! - Северус… - Выбрал то же самое. Желание жить и жить со своей семьей! Хорошо хоть, что я могу говорить все это, не прерывая ни на миг
быстрого движения в сторону больничного крыла. Терять время с этим
привидением я решительно не хочу. Когда он со вздохом отвалил от меня,
я почувствовал искреннее облегчение. С Мелани все нормально. Она просто крепко спит. Этот сон продлится
не меньше суток. Возможно, ей немного надо будет подкорректировать
память. Нехорошо это, чтоб она помнила, как зарезала человека. Это
может на неё плохо подействовать. Ага! Вон он, тот врач, что осматривал папу. Не забыть только, называть его профессором. А то меня неправильно поймут. - Простите, пожалуйста, можно спросить? - Что тебе, мальчик? - Можно мне к профессору Снейпу? Его полчаса назад в Сент-Мунго отправили. - Возможно, он уже в палате. У меня нет возражений, но это
преступник, так что конечное решение пустить ли тебя к твоему
профессору будет зависеть от авроров. - Спасибо! Главное, что это не повредит его здоровью. Все, теперь в кабинет какого-нибудь профессора. Пойду к профессору Флитвику. Вряд ли он будет задавать лишние вопросы. … - Профессор Флитвик, к вам можно? - Мистер Мелори? Вы не у себя в приюте? Заходите-заходите, добро
пожаловать! А я только-только устроился отдохнуть. Бой закончился, от
моих чар теперь мало проку, так что… - Я не помешал? - Нет-нет! Я как раз наливал себе чаю. Составите мне компанию? Судя
по состоянию вашей мантии, вы тоже участвовали в сражении. На вас так
много крови. Ох, Господи, и правда. В таком виде мне в Сент-Мунго нельзя. Папа
увидит – поседеет. Кровь-то ведь моя. Я помню… Мне нужен дневник,
немедленно. И хоть что-нибудь из моих вещей. Этой мантии уже никакими
заклинаниями не поможешь. Надо позвать Деми. И узнать, между прочим,
как там у него. Только теперь надо вежливо свалить от профессора
Флитвика. Как-то… Наверное у меня стал сконфуженный вид, потому что
профессор понимающе покивал головой и заметил: - Вам надо спуститься в слизеринскую гостиную, мистер Мелори. Приходите, когда приведете себя в порядок. Я выдохнул. - Извините меня, профессор. Я как-то не посмотрел на себя… - Все в порядке, молодой человек. Если что, я всегда к вашим услугам. - Можно, я немного приведу себя в божеский вид, а потом воспользуюсь вашим камином? - А разрешение… - Директор МакГонагалл позволила, профессор. Мне очень надо в Сент-Мунго. - Тогда лучше поторопиться, промедление может быть опасным. - Нет-нет, профессор. Я совершенно здоров, но туда отправили профессора Снейпа, и он в очень тяжелом состоянии. Преподаватель чар помрачнел: - Профессор Снейп? И вы… - Я за него очень беспокоюсь. - Простите мою возможную бестактность, мистер Мелори, но по поводу
вас и профессора Снейпа в конце предыдущего учебного года был созван
специальный педсовет… - Я понимаю, но сейчас директор МакГонагалл уже в курсе, что уж в
чем в чем, а в этом профессор Снейп совершенно неповинен. Это было
ложное воспоминание, призванное закрыть мое сознание от проникновения и
убедить окружающих в моей глубокой неприязни к человеку, который на
самом деле заменил мне отца. Все-таки профессор Флитвик очень добрый человек. Услышав о том, что
мой папа ничего плохого мне не делал, он тут же облегченно выдохнул и
радостно улыбнулся. Профессора Флитвика всегда очень радуют такие вещи.
Но я все равно не жалею, что попросился в Слизерин. В гостиной пусто. Похоже, слизеринцев сейчас в школе нет,
хотя…Первым делом в ванную. Да…хорошо, что папа меня такого точно не
увидит. Я как-то уже привык, что у него волосы как вороново крыло. Не
думаю, что в его возрасте иметь седые виски уже элегантно. Ничего
десять минут под душем быстро поправят дело. Хорошо-то как. Век бы так стоял, но лучше поторопиться. Ничего, потом постою. А это что? - Мастер Ричард. - Деми? – занавеску отдергивать, чтобы убедиться, я, пожалуй, не буду. - Да, это я, мастер Ричард. - Что-то случилось? - Бабушка умирает. Она просила позвать вас, чтобы проститься. К
тому же для неё очень важно умереть, находясь в прежних отношениях с
вашим родом. Все-таки домовой эльф не должен быть бездомным, сэр. - Я сейчас вылезу. Не мог бы ты раздобыть где-нибудь одежду? - Конечно, мастер Ричард. Через минуту все будет. Жаль, что Женевьева умирает. Она печет такие вкусные кексы. То есть
пекла. Боже, о чем я думаю? Тут человек…тьфу ты, эльф в мир иной
отходит, а я о кексах. Мне о восстановлении магического контракта
подумать надо. Ага, вот и Деми. Можно одеваться. Я уж думал, мне
придется рыться по чужим сундукам, а так куда лучше. - Куда идти? - Это возле теплиц, сэр. - Мы же договаривались, Деми. Я вообще согласен на «Дика». - Да, мастер Ричард. Конечно. - Тебе очень больно? - Не знаю. Мне не верится. Бабушка всегда была, и вдруг не будет
больше? Вроде как я понимаю, что все мы не вечны, что ей здорово
досталось в сражении, что она очень старенькая, но…все равно не верю. У него в глазах стоят слезы. Интересно, как он воспримет, если я
возьму его за руку? А, плевать. Он не стал вырываться и говорить, что
это нарушение субординации. Дескать, он-то со мной магическим
контрактом связан. А я, сделав это, вдруг полностью погрузился в его
настроение. Это была странная недоуменная грусть, нерешительная, но от
этого не менее глубокая. Хорошо, что со мной это случилось, а то всю
дорогу я слегка терзаюсь совестью, что не скорблю как положено, когда
умирает член семьи. Ведь Женевьева тоже в какой-то степени часть моей
семьи…А теперь все в порядке, хотя это и не совсем мои чувства.
Наверно, я просто не успел привыкнуть к ним ко всем. Вот они. Женевьева лежит на подстеленной кем-то черной мантии. С
упивающегося они её что ли сняли? Теперь, когда я её вижу, к горлу
подкатывают мои собственные слезы. Как-то очень остро осознается, что я
так уже к ней и не привыкну. Спокойно. Я 109й лорд Мелори. От меня ждут
не слов и соболезнований, а конкретных действий. Вся семья хочет
возобновить магический контракт с моим родом, и я полностью согласен,
что это правильно. В конце концов, наши семьи вместе уже лет девятьсот.
Произнести формулу вассальной магической клятвы довольно легко.
Каких-то пять минут, и у меня снова пятеро домовиков. Впрочем, скоро их
будет только четверо. Женевьева покрыта ранами, они зашептаны, но
старый организм не справляется. Жизнь покидает его, это понятно.
Наверное, папа вот также понял это, когда увидел свою умирающую
бабушку. Она прощается. Сначала с сыном и невесткой. Потом с внуком.
Потом доходит очередь до меня. Это правильно. Кто ближе к нам, чем наша
семья? А я с её точки зрения в этой иерархии не седьмая вода на киселе,
конечно, ваша Мери нашей Саре двоюродная Розабелла. Но все же дальше,
чем дети и внуки. - Мастер Ричард. Я ухожу отсюда. Я рада, что ухожу, будучи
привязана к вашей семье. Для меня всегда было честью служить роду
Мелори. Я знала не только вашего деда, но и прадеда. И слышала от
старших, о других членах Семьи. Я очень рада, что сейчас глава рода вы.
Вы настоящий Мелори, как ваши дед и прадед. Я нарочно не называю вашего
отца, потому что он, как ни странно не был Мелори. Ваш род не должен
прерваться. Наши семьи очень долго шли рядом и этот союз не должен
закончиться. Берегите себя, лорд Мелори. И будьте счастливы. Она медленно обвела взглядом нас всех, почему-то почти не задержав
его на Бенджамене. Потом её глаза закрылись, и с тонких губ слетел
последний вздох. Как-то сразу мы все поняли, что он был именно
последний. Мы помолчали. Это не было почтение памяти, просто, что говорить-то, все и так понятно. Тишину прервал кашель Бенджамена. - Ну вот и все. Мне тоже пора. У меня еще есть немного времени,
поэтому я сейчас попрощаюсь и схожу проститься с Домом. Бартоломью,
через час ты станешь главой семьи. Надеюсь, ты удержишь этого молодого
остолопа, моего внука, от выходок вроде сегодняшней. Надо, впрочем,
думать, что войн такого размаха тоже больше не предвидится. Прощай,
Деметриус. Ты стал сегодня взрослым. Запомни это ощущение и не пытайся
от него отбрыкаться. У ребенка должно быть детство, это правда, но кто
сказал, что оно должно обязательно быть долгим. Уж, какое досталось. Ты
теперь единственная подмога отцу с матерью, так что веди себя
соответственно и пять раз подумай, прежде чем кидаться совершать
подвиги как сегодня. Я не ругаю тебя. Ты остался жив и помог мастеру
Мелори, а значит, все было не зря, просто впредь не забывай думать,
прежде чем делать. Теодора, поваренная книга Женевьевы на полке справа.
Я помню, что тебе не очень удаются пироги, но ты уж постарайся, ладно?
Там все фамильные рецепты, потренируйся, пока мастер Ричард не
переселился домой насовсем. Все, прощайте. Мне пора. Мы с Деми были удивлены. А вот его родители выглядели так, словно
происходящее было в порядке вещей. Когда старый эльф исчез, Деми
вопросительно посмотрел на мать. - Да, Деми. Когда домовые эльфы женятся, они женятся навсегда. И их
жизнь заканчивается почти одновременно. Разница составляет всего один
час. По-другому бывает, только если есть маленькие дети, за которыми
некому ухаживать. Тогда один из супругов остается на этом свете, а
второй ждет его за порогом, на самом краю. Эльфы не могут уйти друг без
друга, сынок. Люди редко решаются так связать себя, а эльфы иначе не
могут. - А люди тоже могут так пожениться? – вмешался я. Меня все мучил
вопрос, почему мама профессора Снейпа не ушла от своего мужа хотя бы
ради ребенка. Может она… - Да, мастер Ричард. Знаете, в сказках так пишут: «Они жили долго и
счастливо и умерли в один день»? Это про тех, кто связал себя обрядом
Мерлина. Долго и счастливо – не гарантируется, это зависит от самих
супругов. Но вот умереть в один день – это да. К тому же такие супруги
не могут даже расстаться друг с другом больше чем на сутки. После этого
они оба начинают медленно чахнуть и в скором времени умирают. Поэтому
очень мало людей решается сочетаться браком по обряду Мерлина. - Понятно. А почему эльфы не могут иначе? - Так уж мы устроены, у нас для этого нет никаких специальных
обрядов. Просто согласие обоих и брачная клятва, - развела руками
Теодора. Добавить было нечего. Пора было двигаться в Сент-Мунго. На сей
раз все было без проблем. Из кабинета профессора Флитвика я попал прямо
в холл больницы, где было очень тихо, тише даже чем в библиотеке или
музее. Мне показалось, что мои шаги гремят, словно я оживший каменный
памятник. Пахло зельями. Молодая медиковедьма отвела меня в нужный
коридор. Возле палаты профессора сидел дежурный аврор. Между прочим,
тот самый, который читал мои мысли во время предварительного
расследования. Это мне опять повезло. Мда. Страшно подумать, что мне за
такое везение будет в следующем году. Фиренце говорит, что ничего
просто так не бывает. За удачу в одном, мы неминуемо расплачиваемся
несчастьем в другом. Не бывает так, чтоб кто-то получил все, а кто-то -
ничего. Он говорит, что миром правит справедливость и в конечном счете
все получат поровну. Рано или поздно, так или иначе, но удача придет на
смену невезению и наоборот. Больше всего повезло людям с так называемой
средней жизнью. Им все отмерено по очереди и в гомеопатических дозах.
Жизнь у них скучная, зато и больших потрясений им не грозит. Немного
хорошего, немного дурного. Мне в этом учебном году что-то несказанно
везет. Скоро начнутся проблемы. А уж папа просто рекордсмен, чтоб
полжизни прожить в сплошной черной полосе. Почти ведь без проблесков.
Нет, были, конечно, белые полосы, но такие тонкие, что без лупы не
разглядишь. Ничего, главное – он жив. Белая полоса у него тоже должна
быть огромная, под стать черной. Аврор, кажется, узнал меня. То есть
помнит, что где-то видел, но не помнит где и когда. - Здравствуйте. Я из Хогвартса. Можно мне к моему декану? Он, похоже, вспомнил. - Постой-ка. Я тебя уже видел. Ты не тот мальчик, с которым этот «упивающийся» проделывал… - Я не тот мальчик, потому что профессор Снейп никогда не делал ни
с кем ничего подобного. Но вы видели это в моем сознании. Это так. - Что ты хочешь сказать? - Что вы видели ложное воспоминание. Я хотел помочь своему профессору. Поэтому создал свидетельство своей законной неприязни. - Не ври, пацан. В таком возрасте окклюменцию не изучают. Её вообще нет в школьной программе. - Я в курсе. Но профессор Снейп занимался со мной больше полугода
почти ежедневно. Да зачем нам лясы точить? Посмотрите, что было на
самом деле. Я приглашаю. Обещаю не ставить никаких блоков, но если мне
не понравится ваше присутствие в моем сознании, думаю, что смогу вас
оттуда выставить. Тогда вы убедитесь, что я не лгу. - Давай-ка по-другому. Сперва загородись, чтоб я не прошел. - Ну, пожалуйста. Но профессор не успел научить меня выпроваживать
незваных гостей вежливо, так что в случае чего, не обессудьте. Он недоверчиво хмыкнул. А зря. Через минуту он уже ошалело тряс
головой, пытаясь избавиться от настойчивого звона в ушах. Меня
действительно не учили делать это деликатно, я от большого старания
обычно вышвыривал папу очень энергично. Как ни старался поосторожнее, а
всякий раз у него было ощущение, будто его по голове стукнули. У меня
это вообще довольно долго не получалось. Папа ругался на чем свет стоит
целых две недели, даже умудрился почти вывести меня из себя. Я тогда
ощутил нечто вроде возмущения, и сумел его, наконец, вышвырнуть. Так
оно и осталось не вежливое «не лезьте мне в мысли, будьте столь
любезны», а «пшел вон, и не вздумай возвращаться, убью гада!!!». - Простите, пожалуйста. Я предупреждал. - Ну, ты, парень, даешь, - уважительно протянул аврор. – Так чем ты на самом деле занимался со своим профессором по вечерам? - Сначала он меня дуэльной магии учил, а потом в основном как раз окклюменции и легилименции. - А он был в курсе твоего «воспоминаньица»? - Это я скажу только на суде. Или следователю, если будет проводиться дознание. Так мне можно к моему декану? Не фиг ему все рассказывать. Рановато. - Ладно, вали. Вряд ли ты сможешь помочь ему сбежать снова. Он не в той кондиции. Что там с папой? Господи! - А что с ним? - С доктором поговори, он еще в палате. В палате полумрак, возле кровати что-то делают двое колдомедиков в
форменных бледно-голубых мантиях. Надо как-то привлечь их внимание.
Кашлянуть что ли? - Мальчик? Ты что тут делаешь? - Я пришел к своему декану. Как его самочувствие? Их лица из озабоченных и деловых стали вдруг словно по команде
сочувственными. Мне не слишком понравилась эта перемена, потому что это
было какое-то дежурное сочувствие. Не потому что они так чувствуют, а
потому что так полагается. А зачем им, собственно мне сочувствовать?
Оно мне надо? - Нам нечем тебя порадовать, мальчик. У твоего декана было много
ранений. Но это не самое страшное. Самое страшное то, что кроме этого
на него наложено было как минимум два черномагических проклятья, снять
которые не представляется возможным. В животе у меня стало вдруг пусто и холодно. - Он…будет жить?- голос хриплый и словно бы чужой. - Он жив и прямой угрозы жизни нет. Но он находится в бессознательном состоянии и неизвестно, придет ли он когда-нибудь в себя. - А почему проклятья нельзя снять? Они переглянулись, словно прикидывая, как попроще объяснить детсадовцу, откуда берутся дети. - Видишь ли…как, кстати, тебя зовут? – начал один. - Дик. - Да, видишь ли, Дик, что получается. Сперва твой декан получил
некое проклятье, а сразу затем был ранен. У него текла кровь. Кровь –
это очень важно для черной магии. Использование крови там чрезвычайно
разнообразно, она служит катализатором, усиливает эффект любого
проклятья… Не уверен, возможно, я как-нибудь нетерпеливо дернулся, поскольку
не был готов к пространной лекции. Не то, чтобы мне оно было
неинтересно, просто немного не вовремя. Так или иначе, он прервал свой
рассказ об использовании крови в черной магии и продолжил о насущном. - Так вот. После ранения он тут же получил второе проклятье. А вскоре после этого кто-то остановил ему кровь. Не кто-то, а я же и остановил. Что ж мне было смотреть, как она течет? Похоже, я что-то сделал не так. Черт! - Так вот получается, что его кровь была заперта магией вместе с
попавшими в неё проклятьями. А они, будучи посланы сразу друг за другом
и почти немедленно заперты, перемешались и переплелись между собой так,
что уже не распознать, что это были за проклятья. Полученные позднее
раны ослабили убойную силу такого смешения, поэтому твой декан жив. Но
сколько он пробудет без сознания, придет ли в себя, и как проявится то,
что он проклят, никто сказать не возьмется. - Но надежда ведь есть? - Есть, конечно. Он ведь жив. Пока человек жив – надежда есть. - Мне можно приходить к нему? - Конечно. Аврор, я гляжу, пустил тебя. А декану твоему вреда от
этого точно не будет. Так что хоть поселись здесь, если захочется и
родители позволят. Ага, родители. Вон он, мой родитель. Оказывается я же и виноват в
том, что случилось. Но я же не знал. Не мог же я оставить его истекать
кровью. - Вам поможет, если я скажу, кто его проклял? - А ты знаешь? - Я это видел. Это я остановил ему кровь, примерно через четверть часа после ранения. Я не знал… - Не кори себя. Конечно, ты не знал и не мог бросить истекающего
кровью человека. Не останови ты её, он мог просто умереть от потери
крови, и это было бы хуже. Кто же это был. - Инферн. - Инферн? Маг-инферн это очень большая редкость. И его очень трудно
победить, неужели рядом был какой-то взрослый волшебник, и не
распознал… - Нет, сэр…- я пригляделся и прочел на нагрудном кармане мантии
имя, – …мистер Крукшанк. Это я убил того инферна. Декан в начале этого
года научил меня вызывать патронуса. Правда, он у меня ни разу до этого
дня толком не получался. Но сегодня у меня был совсем небольшой выбор
или уничтожить инферна, или дать ему убить декана. Так что патронус
получился дееспособный. Передо мной снова как наяву встала эта картина. Сияющая кругленькая
машинка и яростно-недоуменный взгляд из-под колеса. Наверное, я буду
теперь помнить об этом до конца моих дней. - Ну, вот что, Дик. Декан твой выжил, это уже лучше, чем умер. Ты ему помог. Не надо корить себя, ты всего-то первокурсник… - Второкурсник, сэр. - Это не очень принципиально, можешь мне поверить, по большей части
и на седьмом курсе этого не знают. Так или иначе, ты не мог знать, как
оно действует. Ты наверняка первый раз в жизни увидел мага-инферна… - Я вообще первый раз в жизни увидел инферна. - Тем более. В общем, надейся на лучшее, Дик. Оставайся, если
хочешь. Декана своего не тормоши, толку не будет, а так, делай что
хочешь. - Спасибо, сэр. - До свидания, Дик. Ну, вот я и один. Папа лежит на кровати. Его одели в больничную
ночнушку и укрыли до пояса одеялом. Он как бы спит. Дышит ровно, глаза
плотно закрыты. Вообще-то, поза у него совершенно неестественная. Мне
кажется, люди никогда не спят лежа на спине и вытянув руки вдоль
туловища. Словно на посту у королевского дворца стоит, только в
горизонтальной плоскости. Одеяло темно-синее и папины руки лежат сверху
как те костяные «Руки пианиста» На той выставке работы расположили на
темно-синем бархате. - Папа, ты меня слышишь? Никакой реакции. А чего я, собственно, хотел? И фраза-то дурацкая.
Хочется взять его за руку. Ну, и почему, собственно, нет? Кто мне
запретит-то? Можно сесть рядом и держать его за руку. Хочется плакать.
Не надо бы, мальчик все-таки и войти могут, но, в конце-то концов! Мне
всего двенадцать лет. Черт с ними со всеми… … - Мистер Мелори…мистер Мелори. - А?! Что?! Рядом со мной стоит мадам МакГонагалл. Я, похоже, заснул. - Пора. Не ночевать же вам тут, в самом-то деле. - А как вы узнали, что я здесь, мадам МакГонагалл? - Ну, а где же вам еще быть, после всего, что вы мне сегодня наговорили? - Вы не сердитесь? Кажется, уже отбой был. - Нет, мистер Мелори. Я не сержусь. Пойдемте-ка в школу. - Можно мне будет потом… - Конечно, мистер Мелори. Это же ваш отец. Хорошо, что она меня понимает. Это вселяет надежду, что папу не посадят в Азкабан. И вообще…
| 
Великобритания, 27.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
