Ноябрь я прожила спокойно, без сюрпризов и потрясений. В замке было холодно, я носила шерстяные брюки и вязаный свитер под мантией, а Пинси постоянно топила камин в комнате. По ночам выпадал снег, но к обеду снова таял. Тяжелое свинцовое небо готовилось раздавить высокие тонкие шпили Хогвартса. Студенты ходили понурые и сонные. Мне никогда не нравилась осень.
А вот декабрь – совсем другое дело. Мороз, сверкающий снег и томительное ожидание Рождества и каникул, разлитое в воздухе. Сама себе удивляюсь, но почему-то я люблю это время. И праздники люблю. И елки, и гирлянды, и рождественские гимны. Точнее, люблю смотреть и слушать, а не участвовать, конечно.
Наслушавшись рассказов Хагрида, я решила остаться на Рождество в школе, а на следующий день отправиться в Лондон. Впрочем, такое решение сулило не только радости, но и немалые хлопоты. Во-первых, не было никакой гарантии, что меня не обяжут облачиться в какой-нибудь глупый карнавальный костюм и не заставят петь, плясать и читать стихи. Во-вторых, подарки.
За подарками пришлось специально аппарировать в Лондон за две недели до праздников. Хотя, если говорить откровенно, это было приятно: нарядные магазины, запах глинтвейна и горячего шоколада, зеленые газоны и мокрый асфальт. Тем более что никаких сверхсложных задач передо мной не стояло. Еще в Хогвартсе я составила список покупок – ничего необычного, так, приятные мелочи, которые дарят друг другу коллеги на Рождество. Коробку хорошего шоколада - директору Дамблдору, новое самопишущее перо - Минерве МакГонагалл. Поющую гирлянду – мадам Хуч (я очень надеюсь, что она будет петь и по ночам тоже!). Профессору Флитвику я купила бутылку огневиски какой-то безумной выдержки и марки (как-то за обедом он рассказывал, что ничего лучше на свете нет). Помоне Спраут – милое растеньице со светящимися цветочками, в редкости и полезности которого, я, впрочем, сомневалась. Сибилле Трелони – длинную нитку то ли индийских, то ли китайских бус. Хагриду я придумала подарок уже довольно давно: заказала серебряный молоточек Тора у знакомого мастера-литейщика. Если уж кто-то из знакомых мне мужчин и похож на шумного рыжеволосого бога грома, то это, несомненно, Хагрид. К амулету в полотняном мешочке я присовокупила бутылку 43-градусной травяной настойки, которую продавец по какому-то недоразумению называл «бальзамом». Оставалось только надеяться, что в ответ я не получу от Хагрида в подарок щенка Фенрира или просто особо мерзкую разновидность соплохвоста.
Число пакетов в моих руках росло, а количество пунктов в списке, наоборот, убывало, пока не остался всего один, последний.
Профессор Снейп.
Было очевидно, что дарить ему поющую гирлянду или венок на дверь не стоило. Огневиски или коньяк? В целом неплохо. Но тут я представила, как слизеринский декан кривит губы, принимая мой подарок, и произносит: «Мисс О`Лири, я не думаю, что распитие крепких спиртных напитков можно считать подходящим занятием для преподавателя Хогвартса», - и даже рассмеялась. Об этом определенно стоило поразмыслить.
Я выбралась в маггловский Лондон и зашла в первое попавшееся кафе. С кружкой душистого глинтвейна в руках, глядя на сырой и сумрачный город, я стала думать о профессоре Снейпе. А что я, собственно, знала о нем? Немного, совсем немного.
Он практически мой ровесник, но уже декан. Его ненавидят студенты. То ли за отвратительный характер, то ли за чрезмерную требовательность (впрочем, по мнению этих лоботрясов, любые требования чрезмерны). Остальные преподаватели побаиваются его или просто недолюбливают. И язык у него острый как бритва. Почему меня вообще волнует, что он подумает обо мне и моем подарке? Я никак от него не завишу, и мне ничего от него не нужно.
Профессор Снейп. Северус Снейп. Северус. Я покатала языком по небу это красивое и чужое имя вместе с глотком глинтвейна. У имени был совсем другой вкус.
Расплатившись, я вышла на улицу. Походила по маггловским магазинам. Купила в подарок Стивену Крейгу исследование о скальдической поэзии. Интерес к моему предмету не покинул юношу, и мне это, признаюсь, льстило. Хотелось сделать приятное в ответ. Купила подарки маме и сестрам. Забавно было бы прислать им что-нибудь волшебное, но они не любят магии. Поэтому никаких поющих гирлянд, только шоколад, бижутерия и дорогие чулки.
В маленький магазинчик верхней одежды я зашла почти случайно, в надежде найти себе новые перчатки. Старые совсем поистрепались и давно потеряли приличный вид. Перчатки я, действительно, нашла - подходящего размера, из мягкой кожи – и уже пошла с ними к кассе но тут увидела еще одну вещь. Точнее, не увидела, а скорее, почувствовала.
Шарф. Длинный черный шарф из тонкой шерсти. Глубокий цвет. Чуть заметный благородный блеск. Тепло и нежность ткани. Тяжелые кисти на концах. Строгость. Сила. Стопроцентно магическая вещь, кто бы ее ни являлся ее создателем – маг ли, маггл ли. Живая вещь. Маленькое совершенство.
Это было именно то, что я искала. Впрочем, разве я что-то искала? Я кинула взгляд на ценник. 160 фунтов? Господи! Нет! Это же просто шарф! Рианнон, купи бутылку огневиски и успокойся. В конце концов, это смешно. В конце концов, это никому не нужно, ни тебе, ни…
Бесполезно. Все было бесполезно. Я еще раз, чтобы окончательно убедиться, провела рукой по шелковистой теплой ткани. Это было то, что нужно. Несомненно. Тем более, что зимой в Хогвартсе холодно.
Продавщица посмотрела на меня с нескрываемым удивлением (неужели я выглядела недостаточно респектабельно?), но молча взяла деньги и упаковала покупки. В ответ я улыбнулась ей совершенно счастливой, дурной улыбкой.
* * *
Я вернулась в Хогвартс уже поздно вечером. Эйфория прошла и уступила место смутному чувству тревоги. Мне слишком хорошо были знакомы симптомы, поэтому нельзя сказать, что они меня радовали. Я поужинала, приняла душ и, забравшись в постель, вызвала сама себя на откровенный разговор. Слава Богу, я давно уже научилась не врать себе самой в таких вопросах. Поэтому без особых душевных мук признала, что заинтригована. Увлечена, если выражаться совсем уж точно и изящно. Увлечена деканом Слизерина и профессором зельеварения Северусом Снейпом. Мысль была настолько странной и неожиданной, что я улыбнулась в темноту.
Мы не перекинулись и полусотней слов за эти три месяца. Я практически ничего о нем не знала. Мое существование, похоже, совсем не волновало его. Зато его существование, надо признаться, волновало меня. До такой степени, что я специально искала ему подарок. Не такой, как остальным. Особый подарок.
Северус Снейп не был обаятельным мужчиной. Северус Снейп не был красивым мужчиной. Но мне было интересно. Интересно. Я нашла подходящее слово и снова улыбнулась. Меня завораживал неверный отблеск ума и тайны.
Найти брешь в его панцире - вечной черной мантии, запустить руку в его мысли, подержать его сердце на своей ладони. Сейчас – наедине с собой, в кромешной темноте - я казалась себе сильной, хитрой и опасной. Прекрасной. В какой-то момент мне даже показалось, что у меня может получиться.
«А ты попробуй, попробуй, - прошептал в моей голове мерзкий ехидный голос. – Может, на этот раз…» Но я знала – все напрасно. Тайны окажутся всего лишь расшатанными нервами, ум – набором цитат. Ничего там нет и не будет. Но любопытство и предвкушение уже жгли меня - и сожгли бы дотла. К счастью, я знала, как прекратить это, как договориться с черным голодом внутри. «Я попробую…» И проиграю. Но профессор Снейп уберется из моей головы.
Мысли на грани сна становились все бредовее, сознание уже рисовало мне трагические роли и кровавые финалы, я играла вдохновенно, веря в происходящее каждой клеточкой тела. Я могла позволить себе пострадать. Немного. Чуть-чуть. Наступит завтра, и при свете дня мне уже не будут грезиться опасные загадочные мужчины. Останется только Северус Снейп – некрасивый молодой человек, декан Слизерина. И я – Рианнон О`Лири с этим дурацким дорогущим шарфом, подарком на Рождество.
* * *
О своем решении остаться на праздник в Хогвартсе я не пожалела ни на минуту. Замок преобразился. Мерцающие гирлянды, рождественские венки на дверях, запах хвои, корицы, гвоздики и снега в холодном и чистом воздухе. Сердце у меня смеялось и пело от совершенно неуместной детской радости. На мгновение я даже пожалела, что мне 27, а не 17 и я не могу со смехом бегать по коридорам, целоваться под омелой на глазах у всей школы и играть в снежки с друзьями. Впрочем, если уж говорить откровенно, я не могла делать все это даже в 17. Но зато могла спокойно стоять, смотреть и вдыхать чужое беззаботное счастье. Мое собственное счастье всегда выглядело немного иначе.
* * *
Рождественским утром я проснулась в превосходном, по-настоящему праздничном настроении. В гостиной на столике уже лежали подарки от мамы, отчима и сестер – коробка конфет, сиреневый джемпер на два размера больше (ох, мама до сих пор не верит в существование 6-го размера!), духи от Бриджит (очень, очень неплохо) и набор для вышивания от Молли (милой Молли даже в голову не приходило, что можно вышивать что-то кроме умильных котят). Яркая маггловская открытка с пожеланиями счастья, любви и здоровья. Наверное, мои подарки были такими же неуклюжими… Но я старалась. И они старались. Просто мы слишком давно не видели друг друга. О, а это от кого? Маленький ежедневник в кожаном переплете, тонкая, желтоватая бумага с водяными знаками. Изящная благородная вещь. Стивен Крейг, надо же! Надеюсь, моя книга ему тоже понравилась. Эта полу-дружба, начавшаяся так странно, согревала мне сердце, если уж говорить высоким штилем. Наверное, я была все же неплохим преподавателем. И человеком неплохим.
Я вызвала Пинси и попросила принести мне завтрак в комнату, – общую трапезу в Большом зале я благополучно проспала, - а после села упаковывать подарки коллегам.
Под конец я добралась и до своей безумной покупки. Признаюсь, сегодня злосчастный черный шарф уже не вызывал у меня никакого восторга. Нет, он, конечно, был прекрасен, но вот сама идея… Дурацкая идея, если честно. Настроение у меня изменилось, ночной морок растаял без следа, и мысль о влюбленности в профессора Снейпа представлялась мне нелепой и неуместной. А уж мой подарок… Как мне вообще могло прийти в голову, что этот холодный, неприятный человек будет рад моему вниманию и моему вторжению в его жизнь? Да, бутылка виски была не только более дешевым, но и более правильным выбором. В конце концов, я вполне пережила бы какое-нибудь едкое замечание, ничего страшного. А вот что он подумает и скажет теперь… Я покраснела от одной только мысли об этом. Ладно, не все ли равно? Все равно ведь? Все равно. Я завернула шарф в простую синюю оберточную бумагу и отложила к остальным подаркам. Все-таки умение договариваться с самой собой – очень полезная штука.
* * *
На праздничный обед в Большой зал я входила уже уверенно и с улыбкой. Новая мантия, легкий макияж – должны же у женщины быть маленькие радости?
За столом царило оживление: все обменивались подарками, обнимались, улыбались, жали друг другу руки. От вихря эмоций у меня мгновенно закружилась голова и зарябило в глазах. Главное – не забывать улыбаться, поздравлять, вручать свертки, брать свертки. Скоро все закончится, я займу место рядом с Хагридом, налью себе вина и буду смотреть и слушать. А пока… Пока я растягивала губы в улыбке и что-то говорила, пытаясь удержаться на тонкой грани между искренностью и раздражением. Когда все успокоились и расселись, у меня в руках остался единственный подарок. Тот самый. «Он уехал! Не пришел!» - разом вспыхнули во мне облегчение и разочарование. Но секундой позже я поняла, что ошиблась. Профессор Снейп сидел на другом конце стола с бокалом вина в руках, и на лице у него можно было прочесть только брезгливое раздражение. Я почувствовала, как мое сердце подпрыгнуло куда-то к горлу, а руки стали холодными, как ледышки. «Как глупо, как стыдно!», - колотилось у меня в голове, пока я шла вдоль длинного стола. Наконец я дошла. Все, дороги назад нет. Боги, почему мне так страшно? Собрав себя в кулак, я посмотрела ему прямо в лицо.
- Счастливого Рождества, профессор Снейп. Это вам, - с трудом произнесла я и протянула сверток. Мне показалось, что звучавшая в зале музыка поперхнулась и замедлилась.
Снейп поднял на меня глаза. Я тщилась разглядеть на этом белом лице хоть какое-то выражение – удивление, презрение, возмущение, гнев. Ничего, совсем ничего. Взгляд цеплялся за длинный крючковатый нос, тонкие бескровные губы, неровные пряди длинных волос, колючие черные глаза, морщинку между бровями. Некрасивое, недоброе лицо. Он продолжал смотреть на меня - я, наконец, нашла определение – со спокойным любопытством. «Ну, чего ты хочешь? – подумала я с каким-то болезненным отчаяньем. – Я не желала плохого, просто хотела поздравить! Неужели это так странно? И мне нечего бояться. В конце концов, я не студентка!». То ли это было написано у меня на лице, то ли профессор просто схватил мою мысль за хвост, но углы губ дернулись, тонкий рот изогнулся, и я вдруг поняла, что совершенно не хочу слышать то, что он собирается мне сказать. Я быстро развернулась и почти побежала на свое место. К счастью, там меня уже ждал Хагрид со стаканом пунша. Праздник начался. Я пила, ела, смеялась, болтала, и мне совершенно некогда было вспоминать о Северусе Снейпе.
* * *
Вечером меня хватило только на то, чтобы разобрать подарки. Я стала счастливой обладательницей нескольких коробок конфет, двух бутылок эльфийского вина, поющей гирлянды, амулета неизвестного происхождения и назначения, дорогого подарочного издания исландских саг от МакГонагалл и толстого шерстяного пледа от Хагрида. Засыпала я с восхитительным вкусом праздника на губах и сладкой мыслью о каникулах и лондонских распродажах.
* * *
На следующий день я встала в семь утра, оделась, покидала все самое необходимое в сумку и вышла в гостиную, где меня уже ждал завтрак, приготовленный заботливой Пинси. Мой сонный взгляд поверх чашки со сладким крепким чаем лениво скользил по комнате. Что-то было не так. Какая-то заноза в пространстве но настолько маленькая, что обнаружить его я смогла не сразу. Наконец получилось. На кресле у столика лежал небольшой невзрачный сверточек.
Это не мое. Ничего подобного я туда не клала. Вероятно, какой-то припозднившийся рождественский подарок. Я дотянулась до кресла и подцепила пальцами сверток.
Простая темно-серая бумага, ни поздравления, ни надписи. Мое сердце вдруг сжалось - то ли от радости, то ли от какого-то темного предчувствия. Что, если…
Я порвала обертку и вытащила маленькую деревянную коробочку, открыла. Внутри лежало зеркальце. Небольшое круглое зеркальце - из тех, что есть в сумочке каждой уважающей себя женщины (у меня, впрочем, такого не было). Правда, насчет «обычности» я погорячилась, конечно. У вещицы была ажурная серебряная оправа из переплетенных змей и растений - эдакая стилизация под Скандинавию. Я повертела зеркальце в руках (ни надписей, ни знаков), провела над ним палочкой, сканируя (никаких заклинаний, все чисто). Просто зеркало. Очень красивое зеркало.
Мысль о том, что подарок мог прислать профессор Снейп, обожгла меня, будто огнем. Значит, значит… Да ничего это не значит, кроме того, что он все-таки воспитанный человек, что бы о нем ни говорили. И хотелось надеяться, что я все же сделала ему приятное, и может быть…
Не додумав эту мысль, я сжала зеркальце в ладонях, подержала немного, а потом положила в карман мантии.
* * *
Уже через полчаса я - в маггловских джинсах и теплой куртке со спортивной сумкой через плечо - выбралась за ворота Хогвартса и аппарировала в Лондон.
Великобритания, 29.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
