На следующее утро школьная сова принесла мне кошелек с десятью галеонами, которые я сразу же отдала Минерве МакГонагалл. Историю как-то быстро замяли и забыли, хотя мне пришлось с глубоким раскаяньем на лице и в голосе пересказать свою версию событий в директорском кабинете. Но поскольку никаких оснований подозревать меня в злонамеренности не было, я избежала увещеваний и выговоров. Жизнь снова вернулась в привычную колею, где своим чередом шли уроки, где ученики не кидались на учителей, а учителя не ломали палочки студентам.
* * *
Впрочем, теперь у меня появились свои заботы и тайны. Я, конечно же, соврала, сказав Снейпу, что его прошлое меня не интересует (в последнее время этот человек слишком часто вынуждал меня лгать!). Оно меня интересовало, еще как интересовало. Если бы кто-нибудь сказал мне, что надменный и холодный профессор может выйти из себя, я бы ни за что не поверила. Хотя обвинение было очень серьезным. «Упивающиеся смертью» - так называли сторонников Сами-Знаете-Кого. Война обошла Ирландию стороной, но газеты я читала. В один прекрасный день темный маг исчез без следа, а его приспешников переловили авроры, и почти все они сейчас в Азкабане, если Министерство не врет. Неужели мальчишка считает, что Снейп… Быть этого не может! Хотя… Интересно… Вот он, привкус тайны.
Возможно, остальные преподаватели знали, о чем шла речь, но я не могла спрашивать. Вряд ли к моим вопросам о профессоре Снейпе отнесутся с пониманием. Мне никому не хотелось демонстрировать даже тени интереса.
Поразмыслив обо всем этом как следует, я отложила свое желание в долгий ящик, рассудив, что торопиться некуда. Со временем я получу ответы.
* * *
Апрель был уже в самом разгаре, в замке снова стало тепло и солнечно. Студенты стали учиться еще меньше, если это вообще возможно. Похоже, многочасовые сидения с книжками и пергаментами на берегу озера никакого образовательного смысла не имели. Но дремалось и загоралось, по-видимому, отлично.
Я закончила свою работу по нидам и отправила рукопись издателям. Если мне повезет, через полгода я буду держать в руках тонкую невзрачную книжечку из серии History of Magic. Еще одна маленькая победа. Мне нравилось держаться за такие рациональные, правильные события в море затопившего меня безумия.
* * *
Я сидела в тени на берегу озера и вышивала ярким шелком бесконечных скандинавских змей. Стежок. Еще один. Нет, короче. А вот здесь чуть левее. Головы, хвосты и стебли. Вечное повторение элементов. Шуршание нитки, продергиваемой сквозь ткань. Плеск воды. Крики и смех где-то за деревьями. Вышивание – самое бездумное и успокаивающее занятие. Мир сжимается до размера стежка. Время от времени я откладывала пяльцы в сторону и любовалась «общим видом» своей работы.
Наверное, все это тоже неправильно и неуместно: преподаватель, сидящий на траве с пяльцами. Вот Минерве МакГонагалл такое бы и в голову не пришло. И даже профессору Спраут не пришло бы. Я только вздохнула и вернулась к работе.
За спиной раздались звонкие голоса, я обернулась: по дорожке шли четверо равенкловцев, среди которых был Стивен, и о чем-то бурно спорили. Увидев меня, студенты мгновенно притихли и, вежливо поздоровавшись, поспешили прочь. Преподаватель – всегда пугало, какой бы неофициальной ни была обстановка, подумала я про себя и усмехнулась. Мистер Крейг, однако, решился приблизиться. Смелый юноша.
- Добрый вечер, профессор О`Лири, - он нависал надо мной, загораживая солнце, и явно чувствовал себя неловко.
- Здравствуй. Присаживайся, - у меня не было ни малейшего желания играть сейчас в игру «преподаватель – студент». Хотелось просто поболтать.
Некоторое время мы просто молча сидели, и я, немного рисуясь, продолжала укладывать ровные стежки.
- Что вы делаете? – наконец спросил меня Стивен с некоторым недоумением.
- Вышиваю. Вообще, странный вопрос, - усмехнулась я, демонстрируя юноше длинную кайму из переплетенных змей.
- Я… я понял… Но почему вы делаете это руками? Ведь есть же заклинания! Моя мать всегда пользуется магией.
Ах, вот оно что! Я, конечно, слышала о таких заклинаниях, но мысль использовать их самой никогда не приходила мне в голову.
- Мне не нравится магия, - пожав плечами, ответила я.
Льдистые глаза Стивена расширились от изумления. Удивляйся, мальчик, удивляйся!
- Как это? Вы же волшебница!
- Да, волшебница…Но, понимаешь, неважное, - я кивнула на пяльца, - можно сделать и без магии, а в важном она не поможет. Какой смысл боготворить ее? Она удобна – и только.
Стивен только недоверчиво покачал головой:
- Тогда чем мы будем отличаться от магглов? Если откажемся от магии?
- А мы и так не слишком от них отличаемся, хотя, я слышала, чистокровные волшебники придерживаются другого мнения в данном вопросе.
- А как же тогда руны? Это же тоже магия!
Я усмехнулась:
- В рунах я люблю не магию. Ты сам мог убедиться, что руны работают очень нестабильно и непредсказуемо. Фактически, ими нельзя пользоваться на практике. Было бы проще сварить приворотное зелье, например… «Амортенцию». Странно, что тебе не пришло это в голову!
- В этом году я не хожу на зелья, - угрюмо пробормотал Стивен.
- Плохо сдал СОВ? – посочувствовала я.
- Снейп берет только с «Превосходно», а у меня всего лишь «Выше ожидаемого». Хотя не велика беда, с ним все равно невозможно поладить! – Стивен вырвал из земли какие-то травинки и стал сплетать в косичку. – Слава богам, я в отличие от некоторых не собирался становиться аврором!
- И что, многие действительно мечтают о карьере аврора? – мысль о работе в аврорате казалась мне такой же дикой, как и желание работать в маггловской полиции.
- Ну, у нас и в Слезирине желающих нет, а у гриффов многие собирались. Джонс, Нортон, Мелисса, - мальчик бросил на меня быстрый взгляд и покраснел. Но я вцепилась мыслями совсем в другое имя.
- Странные идеи, никогда не понимала, - как можно небрежнее бросила я, - хотя победа над Сами-Знаете-Кем и его сторонниками сделала эту профессию более престижной, может, дело в этом?
Стивен пожал плечами:
- Все хотят быть героями, особенно теперь, когда война закончилась. Никто же из нас не знает, как оно было… Хотя, у Нортона отец – аврор, Алан говорит, он с Упивающимися сражался.
Даже не обладая даром предвиденья, посмею предположить, что мистера Нортона погубит длинный язык. Но зато теперь кое-что прояснилось. Слышал мальчишка, видать, что-то от своего папаши. И тебе спасибо, мой здравомыслящий друг!
- Ну и что, экзамен по зельям разрушил все надежды на героическое будущее? – рассмеялась я.
- Ну да. Только Мелисса сдала на «превосходно», но зато «защиту» провалила.
Надеюсь, эта милая девушка не сильно расстроилась… Что хорошего в аврорате?
- А чем собираешься заняться ты?
- Буду работать в Гринготтс, как отец, наверное.
Финансист? Это прекрасно. Правильно. Надежно. Но этот мальчик с льдистыми глазами, который режет руны… Вряд ли он мечтает быть банковским клерком. Впрочем, это не мое дело. Он разберется. Его семья разберется.
- Профессор О`Лири? – Стивен выдернул меня из задумчивости.
- Да?
- Вы не сказали, что вам нравится в рунах.
А Стивен, значит, тоже не просто болтал. Интересно, какие тайны нужны ему? Холодные серые глаза, упрямо сжатые губы. Смотрит и ждет. Я улыбаюсь ему одними губами:
- В рунах мне нравится время, Стивен. Время.
* * *
Следующие несколько дней я пребывала в смутном раздражении. Я была недовольна собой, очень недовольна. Я приняла слишком близко к сердцу всю эту историю. Уроки и педсоветы скользили мимо, больше не задевая меня. Я бездарно тратила время, часами размышляя над прошлым Северуса Снейпа и гадая, мог ли он быть Упивающимся смертью. Следовало признать, что в словах Нортона есть доля правды. Но, с другой стороны, директор Дамблдор, бывший Председателем Визенгамота, знал обо всех осужденных и подозреваемых и не мог доверить детей стороннику Сами-Знаете-Кого! Чушь какая!
Впрочем, у меня еще хватало сил признаться себе, что меня интересовала совсем не истина. Меня интересовал профессор Снейп.
* * *
В субботу я, как всегда, пила чай у Хагрида. Чай был противный, с какими-то горькими травами, но за полгода я уже научилась пить его, не морщась. Я рассеянно слушала истории о лесе, опасных и таинственных тварях в чаще, сама же рассказывала об уроках и учениках. Не то чтобы Хагрида сильно занимали мои руны – он больше любил веселые истории о студенческих проказах и шалостях. За годы работы в Хогвартсе у него самого собралась приличная коллекция, и он щедро делился со мной воспоминаниями.
- Хагрид, так ты, должно быть, помнишь некоторых преподавателей еще детьми! – я изобразила на лице жадное предвкушение.
- Ну, я, это, с профессором МакГонагалл учился. Только она меня старше была. Серьезная всегда такая…
- А профессор Квирелл? Хотя он вряд ли нарушал правила! – я звонко рассмеялась, представив, как тощий и нервный профессор маггловеденья привязывает жестянку к хвосту миссис Норрис.
- Квирелл? А зачем он тебе? Нравится, что ли? – Хагрид прищурился и подмигнул мне. - Да не, он все учился, в библиотеке сутками сидел. На Равенкло он был, помню. И Синистра тоже с Равенкло. Ну равенкловцы-то не шалят почти… Вот гриффиндорцы - то в лес заберутся, то Пивза раздразнят, а то подерутся… За ними глаз да глаз. Вот на прошлой неделе двое… парень и девчонка малыши совсем, второкурсники… единорога пошли ловить! Насилу с Клыком нашел и вытащил из Лесу. Оба с Гриффиндора. Ничего не боятся, чертенята!
- А профессор Снейп тоже на Равенкло учился? Он уж точно ничего не нарушал!
- Не, Снейп на Слизерине учился. С ним-то как раз бед хватало. Это он сейчас такой строгий да важный. А раньше всякое бывало… Не любили его – ни свои, ни чужие. Слизеринцы-то все богатые и гордые, знать чистокровная, много их тогда Сами-Знаете-Кому служить пошло… Должно, не товарищ он им был. А уж гриффиндорцы и вовсе проходу не давали: то заколдуют, то просто так побьют.
Вот как? Интересно. У этой вражды, оказывается, более долгая история, чем я думала.
- За что же его так? – я изобразила на лице равнодушную озабоченность.
- Да говорили, что он ябедничает, директору и деканам жалуется. Да думаю, врали они все. Но вредный он был, что правда, то правда. Слова в простоте не скажет, все огрызается. И колдовал много, всякое страшное.
- Страшное? – пожалуй, легкий испуг будет сейчас уместен.
- То змею наколдует и натравит - одну девчонку-хаффлпафку раз до полусмерти напугал. А то случилась у них драка с гриффиндорцами, он одного порезал так, что Поппи кровь не могла потом затворить.
- Как это порезал? На ножах они дрались, что ли? – тут я и правда удивилась: у магглов поножовщина - обычное дело, но чтобы маги так отношения выясняли?! Да еще и в школе!
- Да нет! – махнул рукой Хагрид. – Заклинанием каким-то порезал! Как бритвой! Сильно, кровь прям так и лилась!
- И что с тем парнем стало? Спасли его? Странно, что Снейпа не исключили…
- Да жив он остался, починили – стал как новенький. Сириус Блэк это был молодой, эх… - тут Хагрид пригорюнился, задумавшись о чем-то своем, и плеснул себе вместо чая подозрительного вида жидкости.
Сириус Блэк… Знакомое имя, слышала где-то или читала…
- Так почему же его не исключили? Снейпа? – не отставала я.
- Дык они на него вчетвером напали, что ж тут… Я почему помню-то – отработки ему назначили, и у меня тоже. Грядки он полол, и в Лес мы тогда ходили…
- И после всего этого Директор взял его преподавать? – вот это действительно было странно.
Хагрид озадаченно поскреб подбородок. Похоже, этот вопрос никогда не приходил ему в голову.
- Дык, он же зелья знает лучше всех. Вот и взял. Да и что говорить – Дамблдор много в людях понимает. Значит, неплохой Снейп человек.
Я поднесла чашку к губам и сделала глоток. Во рту стало горько – то ли травы, то ли вкус тайны. Ладно, хватит. Я снова изобразила на лице вежливое недоумение и заинтересованность и сменила тему:
- А мадам Хуч? Она, наверное, еще в школе в квиддич играла? Кстати, а где она училась?
Хагрид плеснул себе еще таинственной настойки, приободрился и начал рассказывать что-то забавное про битвы факультетских команд. Я слушала и лишь кивала в ответ.
* * *
Я не знала, что думать. Я не знала, что делать. Чем больше я старалась понять, тем сложней становилась задача. А главное – зачем? Зачем? У меня не было цели. У меня не было даже причины, если не считать причиной мою безумную жажду. Любовь? Влюбленность? Не знаю. Нет. Вряд ли.
И все же, где бы мы ни встречались, я, затаив дыхание, следила за профессором Снейпом, за его черной мантией и точными, стремительными движениями. Мне ничего от него не было нужно. Но мне был нужен он. Загаданная мне загадка без ответа.
* * *
Через несколько дней мы с профессором Снейпом почти столкнулись в коридоре: я спешила на ужин, а он как раз выходил из Большого зала. Со дня той злополучной дуэли с Нортоном прошло почти две недели, за это время мы не обменялись даже парой фраз. Только сухие приветствия по утрам перед завтраком, обязательный минимум.
Мы поравнялись, и я быстро прошла мимо.
- Мисс О`Лири! – ударил мне в спину холодный голос. Я остановилась и обернулась.
- Я вас слушаю, профессор Снейп, – вздернутый подбородок, вежливое, равнодушное внимание. Ничего лишнего.
- Мисс О`Лири, я вынужден поблагодарить вас и признать, что в некотором смысле обязан вам. Мне трудно судить о мотивах ваших поступков, но так случилось, что вы избавили меня от весьма неприятного разбирательства.
Я слушала и не верила. Северус Снейп благодарит меня! Я смотрела на него и молчала, мучительно подбирая слова. Что, что мне сказать? Похоже, профессор заметил мое замешательство – тонкие губы скривились в презрительной усмешке – и продолжил:
- Так как я считаю себя обязанным вам, вы можете обратиться ко мне в случае затруднения. Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам и выполнить вашу просьбу.
От этой неторопливой церемонной речи в груди у меня что-то заныло. Как же трудно смотреть в эти холодные черные глаза! Я падала, падала и жаждала разбиться, но дна все не было. В это мгновенье мне показалось, что это он играет со мной, следит и стережет, и я – не охотник, а всего лишь добыча.
Это невозможно. Зачем? В его охоте еще меньше смысла, чем в моей.
Злое веселье загорелось где-то на самом дне моего сердца: не сомневайтесь, профессор, я откопаю самое безумное свое желание! Я вцепилась глазами в это бледное, худое, некрасивое лицо, улыбнулась со всем доступным мне очарованием и сказала:
- О, это очень кстати! У меня есть к вам одна просьба.
- Я слушаю, - вежливо и равнодушно.
Я замираю и коченею от внезапного холода, слыша чужой, ломкий голос:
- Я хотела бы провести с вами Бельтайн, профессор.
Великобритания, 29.04.24.
ДЫРЯВЫЙ КОТЕЛ
ПОДШИВКИ 
